Сто дней ожидания

      Когда Фин возвращается в вампирское королевство со своими спасёнными дочерьми, он надеется забрать свою же беременную супругу и вместе с ней вернуться обратно в особняк магов. Однако стоит ему ступить на порог дома светлейшего герцога Дуики, как его тот час встречает Амальгама.       Очень хмурая Амальгама. — Плохие новости, Фин, — она мрачно обращается к мужчине перед собой, и тот внутренне напрягается, готовясь к худшему. — Что? — интересуется нетерпеливо, прищуривая глаза, поправляя одну из сползающих дочерей на своих руках. — Раны, которые пираты нанесли Амаргариме, оказались сложней и опасней, — с каждым словом магиня мрачнеет всё сильнее и сильнее. — У неё открылось внутреннее кровотечение, спровоцировавшее преждевременные роды.       Услышанная информация оказывается даже хуже, чем Фин может себе представить. Он глухо скрипит зубами, сжимая руки в кулаках, и думает о том, что Коехзеру и его отбросам очень повезло, что он уже убил их. Иначе маг потустороннего мира сотворил бы с ними нечто такое, отчего эти ублюдки молили бы его о смерти. — Дуики призвал лучших королевских лекарей, — тем временем продолжила Амальгама, — но они не справляются. Ситуация слишком серьёзна, и спасти они могут либо только Амаргариму, либо детей, либо никого из них. Я собиралась отправиться за Геде́оном, потому что ундинской помощи они могут не дождаться. — Я сам приведу мастера, — голос Фина твёрд и полон решимости, когда он замечает хмурую, взволнованную Лилиану, подходящую к ним. Кивком головы призывает её подойти ближе и передаёт двух девочек, в то время как остальных двоих забирает Амальгама.       Фин мгновенно исчезает в символах свитка телепортации, тут же оказываясь в особняке магов. Быстрым шагом летит по пустынным коридорам, яростным вихрем влетая в кабинет верховного мага. — Нужна твоя помощь. Срочно, — на долгие разговоры банально не хватает времени, но глава Совета, кажется, понимает всё без лишних слов и в ту же минуту возвращается со своим бывшим учеником на земли вампиров.       Лекари суетятся над бледной, стонущей от боли Амаргаримой, когда оба мага решительно входят в выделенную ей комнату. В воздухе застывает тяжёлый приторный запах металла, а обагрённая кровью постель тут же врезается в глаза. Амаргарима сжимает в слабых руках простыни, и взмокший от пота лоб блестит в тусклом свете свечей.       Фин скрипит зубами, до боли впиваясь ногтями в собственные ладони. Быть может, он никогда в действительности и не любил свою невольную супругу, но уже одно замужество с ним было наказанием, и страдать этой девочке ещё больше не было никакой нужды. Кроме того…       Быть может, Фин не любил её, но он любил детей, что она подарила ему. И он любил и ждал детей, которых она носила под своим сердцем. — Ты сможешь помочь им? — тихий взволнованный голос Амальгамы врывается в мысли Фина. Вампиресса смотрит на главу с беспокойством и надеждой, в то время как тот аккуратно магией сканирует состояние её ученицы. — Это будет непросто, — Геде́он выносит свой вердикт, прямо глядя на Фина. — Но я постараюсь сделать всё, что в моих силах.       Он просит всех, кроме Фина, покинуть комнату, и Амальгама уходит вместе с вампирскими лекарями, оставляя коллег вдвоём. Фин хмурит рыжие брови и, пожалуй, впервые смотрит на мастера с неуверенностью. — Я не разбираюсь в медицине, — осторожно напоминает он. — Уверен, что надо было отпускать всех тех вампиров? — Я справлюсь сам, — спокойно откликается Геде́он. — От тебя требуется лишь немного поассистировать мне и, например, подать зажим.       Фин хмурится, но всё-таки подчиняется, протягивая мастеру необходимый инструмент. Тот склоняется над бессознательным расслабленным телом молодой колдуньи, и самые длинные часы в жизни Фина начинаются этим мгновением…       Операция длится всю ночь и добрую половину утра. Геде́он ни на минуту не теряет концентрации, мастерски совмещая магию и хирургическое вмешательство. Ему хватает умений и мастерства не дать Амаргариме сконать от потери крови, а также ловкости и времени, чтобы вытащить живыми из её утробы всех детей.       Фин по очереди осторожно забирает из рук мастера крошечные сморщенные окровавленные пищащие комочки. Их снова четыре и все они снова девочки, но Фина странным образом не тяготит это знание так, как в первый раз. Он осторожно обмывает их от крови и слизи и вместо этого переживает о том, чтобы малышки выжили.       Ведь они появились на свет почти на два месяца раньше срока. — Они крепкие девочки, — Геде́он, словно читая опасения Фина, устало откликается на его мысли. — Скорее всего, как и их старшие сёстры, больше пойдут в тебя и здоровьем, и силой. Я присмотрю за ними, но не думаю, что их жизням что-то угрожает, даже несмотря на то, что они недоношены. — А что будет с Амаргаримой? — с трудом отведя взгляд от детей, слегка нахмурившись, поинтересовался Фин, скользя взглядом по бледному лицу супруги. — Она потеряла много крови, не более, — отстраняясь от колдуньи и вытирая руки, отозвался старший маг. — Действовать пришлось, конечно, быстро, но у оборотней крепкая репродуктивная система. Хотя не исключено, что первые несколько лет зачать детей вы всё равно не сможете. — Не думаю, что Амаргарима сильно расстроится по этому поводу, — Фин всё же позволил себе ухмыльнуться, намекая на то, что из-за особенности оборотней, которые крайне редко приносили одного ребёнка, у них и так было уже очень много детей. — Ну мало ли, — Геде́он неопределённо пожал плечами. — Я же должен тебя предупредить.       В признательности Фин прикрыл глаза, слегка кивнув. — Ты сделал даже больше, чем то, на что я мог рассчитывать, — честно признался он, вновь глядя на спящих новорожденных девочек, на что мастер лишь усмехнулся: — Это моя работа, Фин. И я не привык ею пренебрегать. Так что не переживай, я присмотрю за ними всеми и их бедной матерью, и тебе не придётся сопровождать никого из них в потустороннем мире…