Сто дней ожидания

      Её корабль терпит крушение. Это ожидаемо, в общем-то, потому что Верс хватала первое, что попадётся под руку, лишь бы оно могло летать и могло как можно скорее увести её прочь с Халлы. Ведь в этом месте она чужая. В этом месте она — лишь подопытный кролик.       Руки Верс дрожат, и пальцы промахиваются мимо кнопок. Она закусывает губу, лихорадочно пытаясь завести корабль. Ей с трудом удаётся улизнуть от охраны, круглосуточно дежурящей подле неё, и вот-вот солдаты хватятся её, если уже не хватились.       Корабль успевает взмыть в воздух, однако прежде чем Верс даёт ускорение, кто-то его всё-таки подбивает. Удар не критичен, и корабль всё же разгоняется, однако она знает, что повреждение может напомнить о себе в любой момент.       Малыши внутри неё пинаются беспокойно, словно чувствуя страх матери. Верс улыбается нервно, поглаживая круглый живот, и шепчет лихорадочно, повторяя, словно молитву, «всё будет хорошо». Крианцы не успевают взять её след, и беглянка всё же отрывается от них.       И терпит неожиданное — ожидаемое — крушение.       Верс с трудом выбирается из-под обломков корабля, придерживая живот и выдыхая. Её неведомая сила бережёт её вместе с детьми, спасая от неминуемой гибели после удара, и женщина нервно оглядывается на груду металлического хлама.       Ей удаётся бежать.       Верс понятия не имеет, куда попадает, но мигающая в агонии панель навигатора высвечивает координаты, в которых она с трудом припоминает координаты Земли. Кажется, на этой планете существует гуманоидная разумная жизнь, что может значительно облегчить Верс ситуацию.       Хотя это вряд ли, ведь она всё равно понятия не имеет, что ей делать. Она слишком ослаблена беременностью и препаратами, которыми её до последнего пичкали, а потому сейчас она лёгкая добыча.       Верс прикрывает глаза и глубоко вдыхает. Пытается унять гулко стучащее сердце и унять дрожь во всём теле. Успокоить накатывающую слабость и тошноту и укротить расплывающийся перед глазами мир. Ей нужно спрятаться. Ей нужно родить благополучно, так, чтобы её никто не нашёл. А уже после она сможет перейти к каким-то более активным действиям, чтобы защитить себя и своих малышей.       Она терпит крушение в лесистых горах. Они полны дичи и испещрены пещерами — Верс несказанно везёт с этим. Она прячется в одной из этих пещер и изредка выходит на охоту. Вздрагивает каждый раз от любого шума и лишнего шороха, опасаясь, что её нашли.       Она не сомневается, что Верховный Разум сделает всё для того, чтобы вернуть её.       До родов ей остаётся совсем немного времени. Живот становится тяжёлым, а детям в её утробе уже тесно уживаться друг с другом. Остатки препаратов, усмиряющих её бдительность и отравляющих психику, постепенно выходят, возвращая Верс ясность и твёрдость ума и решительность.       Она почти не боится. Почти уверена, что сможет защитить своих детей. Почти привыкает жить в своей пещере. Почти.       Потому что за пару часов до родов ищейки Крии всё-таки находят её.       Схватки отзываются болью и слабостью. Туманят разум, подгибают ноги. Начинаются рано утром и отзываются вопящим интуитивным страхом о том, что ей грозит опасность, с которой она не сможет справиться. Верс уязвима, как никогда уязвима, а ещё она совершенно одинока и может рассчитывать только на себя.       Ей удаётся вынести лишь двоих спецназовцев, посланных схватить её. Боль с новой силой накрывает её, и Верс стонет, придерживая живот. Схватки становятся чаще и сильнее, и она не может ни бежать, ни тем более драться. Она снова лёгкая добыча, и на этот раз ей никто не сможет помочь.       Атт-Ласс и Минн-Эрва обступают её с двух сторон. Торжествуют, и на лице крианки Верс видит снисходительное презрение. В то время как сама женщина стонет от очередной схватки, едва ли не глотая слёзы разочарования и ужаса. Как вдруг…       Выстрелы раздаются внезапно, заставляя Верс вздрогнуть и испуганно посмотреть в сторону. Они — два быстрых чётких удара, и захватчики падают, убитые, в то время как из тени деревьев выходит решительная фигура их командора. Он смотрит на напуганную Верс ледяным взглядом, и напряжение, повисающее между ними, на несколько бесконечно долгих мгновений электризует воздух.       Пока Верс не выгибается от очередной схватки, всё-таки не сдерживая болезненный всхлип.       Йон-Рогг удивительно легко подхватывает её на руки и относит в её земное укрытие. Сначала она дёргается, опасаясь, что мужчина заберёт её на корабль, но расслабляется, когда понимает, что он не спешит хватать её и бежать с ней обратно на Халлу. Вместо этого добровольно укрывает её и остаётся рядом, помогая разрешиться от бремени.       Помогая ей привести в мир его собственных детей.       Мальчик и девочка рождаются крепкими и голосистыми младенцами, и Верс сквозь слёзы прижимает их к груди. Чувствует на себе долгий задумчивый взгляд их отца, который не проронил ни слова за всё это время, и поднимает глаза, глядя на него. — Я помогу вам скрыться, — Йон-Рогг опускается на корточки рядом, мягко проводя рукой по всё ещё красной от слёз и напряжения щеке Верс. — Там, где Верховный Разум вас не найдёт. — Ты станешь предателем, — она хмурится недоверчиво, чуть крепче прижимая младенцев к себе.       Йон-Рогг в ответ лишь внезапно удивительно мягко улыбается. Наклоняется к Верс, придерживая её за затылок, а второй рукой накрывая ладонь одной из рук женщины, которой она держит ребёнка, и легко целует её в лоб, прикрывая глаза. — Я им уже стал, — он шепчет доверительно и скашивает глаза на спящих детей на груди матери. — Как только их жизни зародились внутри тебя — уже тогда я стал предателем.       Странная, совсем не свойственная суровому командору сентиментальность вызывает у Верс лишь недоумение. Но странным образом почему-то она верит ему.       Как и верит в то, что из них получится замечательная семья.