Вредитель (Руфус/Брейк)
29 мая 2020 г. в 17:24
Следовало догадаться, что даже в любви с Брейком будет не просто. Хотя почему «даже в любви»? — в ней едва ли не в первую очередь! И ведь не то чтобы её узы действительно связывали их, просто… Всё было так странно и неправильно.
Брейк был вредителем. Наглым, хамоватым вредителем, от которого у всех дёргался глаз и чесались руки придушить его. Его жизнь была испорчена, он сам её себе испортил, и горечь, которая копилась в его душе, требовала своего выхода. Шуточками, подколами… Он был самой настоящей язвой, терпеть которую было чрезвычайно трудно.
Но они странным образом терпели. А Брейк в своеобразной манере был им даже благодарен.
Бездна ломает его. Как и всех, впрочем, кто там побывал. Но его тело она перекраивает с особым извращённым удовольствием. Словно мстит ему за все его грехи, награждая расплатой, достойной безумного убийцы.
Как легко ты отнимал жизни, так с трудом дай новую. Познай все тяготы и ценность того, что ты всегда презирал.
Руфус должен был об этом догадаться. На самом деле, быть может, он и догадывался? А их отношения с Брейком всегда были неправильными и странными, и это была единственная и последняя возможность.
— Это твоя вина, — Зарксис ворчит скорее с показным недовольством, чем реальным. Накрывает узкими ладонями круглый живот. — Теперь внутри меня живёт этот вредитель, — Барма в ответ беззвучно ухмыляется.
— Вредителю — вредитель, — философски изрекает он, скользя взглядом по угловатой несуразной фигуре, а Брейк мычит что-то невнятное.
Он смиряется даже быстрее и проще, чем Руфус предполагает. Осознаёт, вероятно, что такова его судьба и карма, от которой ему не уйти. Заслуженное наказание, — а наказание ли? — которое он должен понести за свои грехи.
Понести — в прямом смысле, разумеется.
В конце концов, Брейк принимает его как данность. Да и не особо он против неё, на самом-то деле. У них с Руфусом всегда были странные и неправильные отношения хотя бы потому, что сами они были под стать им такими же неправильными. И даже то, во что они в итоге выливаются, лишь лишний раз подтверждает эту самую неправильность.
— Ты заслужил, — Руфус шепчет это прямо в чужие губы, грубовато, но не больно сжимая бока. Он ухмыляется, прищуривая глаза, на что Брейк лишь кривится. А после шумно выдыхает.
— Я знаю, — отвечает отстранённо и устало, прикрывая глаз. А когда открывает его вновь, впивается взглядом в лицо напротив себя. — И я рад, что это был ты, а не кто-нибудь чужой, — Руфус едва заметно вздрагивает, отшатываясь, в то время как на лицо Брейка ложится маска равнодушной отчуждённости.
Конечно, он знает, что таково его наказание. И приведение его в жизнь могло быть самым разнообразным. Так что добровольный вариант, определённо, был самой лучшей возможностью.
Руфус хмурится недовольно и тут же сгребает Брейка в свои объятия, крепко прижимая к себе. Зарксис в удивлении вскидывает бровь, в то время как герцог шепчет тихо, но твёрдо:
— Можно подумать, я бы позволил, чтобы это был кто-то другой.
Брейк смеётся тихо, пряча на чужом плече своё лицо. Странные, ненормальные отношения для странных, ненормальных фриков… Что может быть лучше, в самом деле?..