Сто дней ожидания

      Как показала практика последних десятилетий после отменённого Апокалипсиса — подобное было вполне в Её стиле. Её план был непостижим и непонятен, и не только людские мудрецы могли гадать над ним и устраивать многочасовые философско-теократические дебаты. Непостижимый план на то и был непостижимым, что только Ей одной он и был ведом.       Сложно было предугадать, какую цель Она преследует, делая… всё это, в общем. Очевидно же, что в скучающем разуме Творца уже давно нарисованы пути и цепь событий, что приведёт к желанной Ею цели, но…       Да, им лишь дано выполнять свою роль. Следовать по задуманному, идти проложенной для них специально дорогой и наслаждаться пока есть возможность относительным спокойствием и затишьем. Которое, вообще-то, за многие годы верного служения они заслуживают.       В общем-то, это было вполне в Её стиле. В стиле Её Божественного Перфекционизма уж точно. А потому Михаил, в принципе, вовсе и не удивлена даже. Хотя её вообще сложно чем-либо удивить — уж не после тысячелетия-другого знакомства и тесного взаимодействия с Лилит так точно. Тесного взаимодействия… которое ныне и вовсе переросло в семью.       Которая, в свою очередь, ожидала пополнение.       На самом деле, Михаил этого хотела. Пусть они все шли по заранее задуманному Ею плану, но она действительно этого хотела. Хотела сама стать матерью, пройти через всё то, через что с истериками и сложностями до неё прошла Лилит. Да, Михаил была воином, суровым и могучим, но ангельская природа в ней, созидательная и живая, помноженная на долгое пользование женским телом отчаянно требовала своего выхода.       Она хотела стать матерью. В полном смысле этого понятия. И когда это случается… Михаил действительно рада. Но в то же время…       Она всегда была воином, суровым, строгим, холодным. Эмоционально сухим — эмоции в принципе были её слабым местом. Проявлять их было сложно, а от чужого проявления и вовсе возникала мерзкая растерянность. От этого Михаил боялась, что когда придёт время, то не сможет нормально взаимодействовать в первую очередь с детьми. Которые странным образом тянулись к ней вполне искренно. И вот теперь… — Всё будет хорошо, — теперь настала очередь Лилит утешать сомневающуюся подругу, что переживала из-за собственной беременности, вернее, из-за её последствий, которые чуть меньше, чем через полгода должны были пополнить их семейство. — Ты замечательно справляешься и замечательно справишься — как минимум твоя крестница и наш сын это подтвердят, — она подмигивает всё ещё растерянной супруге, мягко приобнимая её за плечи. — Считай, что это просто твой стиль — дети-то всё равно чувствуют правду.       Михаил хмурится, задумываясь над словами демонессы. Её стиль, значит? — возможно в этом и вправду есть какой-то смысл. Учитывая, что Михаил хочет, действительно хочет учиться и пытаться, хоть и получается это с переменным успехом…       Но да, чёрт возьми! Это её стиль! Её характер и её суть, которые делают Михаил такой, какая она есть. И её семья, самые дорогие и близкие, принимают её такой, какая она есть — не плохой, вовсе нет, но, как и все они, по-своему своеобразной, да… — Хорошо, что ты это понимаешь, — Лилит улыбается довольно, беря в руки лицо отгоняющей сомнения Михаил и оставляя на её губах лёгкий поцелуй. — Ты — замечательная мать, дорогая. И вряд ли что-то изменится для ребёнка… детей, которых ты подаришь нам.       Под ласковыми прикосновениями супруги Михаил расслабляется, окончательно прогоняя сомнения. Даже суровым воинам, как она, иногда позволительны минутные слабости, преодолеть которые всегда помогает семья. И пусть это было так в Её стиле, Михаил, на самом деле, была более чем довольна.