Секрет (Пруссия/Венгрия)
21 июня 2020 г. в 13:45
Их отношения никогда не были нормальными. Сначала постоянные стычки и войны, затем перманентная вражда и неприязнь, которые неожиданно даже для них самих вдруг переросли в дружбу и глубокую привязанность. В любовь.
Их отношения никогда не были нормальными. Пруссия и Венгрия пересекались постольку-поскольку, всегда случайно, всегда косвенно. Пруссия был гордым и самоуверенным, но самое главное — он был независим. Венгрия же… да, во все их встречи она принадлежала не себе самой, но другим.
Она смотрит на Гилберта всегда с вызовом и уверенностью. Пытается казаться сильной и гордой, вот только Пруссии всё равно известна правда. Потому что стоит им лишь остаться наедине, как маска Эржбет трещит по швам, обнажая горькую правду.
Венгрия сильная — никто не сможет поспорить с этим. Но она так устала.
Иронично отчасти, что именно с самоуверенным эгоцентриком Пруссией она может быть сама собой. Иронично, что только он понимает её и принимает, не смеётся никогда и позволяет скрыть на своей груди печаль и боль. Их отношения странные, очень, и никому не ведом их секрет. Тайна, которую не дано понять и постичь другим.
Это был вопрос времени, когда она даст свои плоды.
Венгрия не смотрит на Австрию, отводя глаза. Ей не стыдно, вовсе нет, но взгляд Родериха внезапно слишком понимающий. Она знает, что у него есть свой любовник, который сам со дня на день должен разрешиться от бремени. Но Австрия — великая могучая империя, ему позволительно оставлять следы своего присутствия в странах, являющихся её частью или ближайшими соседями. Венгрия же — лишь часть этой империи. Она не имеет права нести и рожать детей чужаку, сопернику и врагу, которым и является для Австрии Пруссия, но…
Родерих слишком хорошо понимает всё. А потому он делает шаг вперёд.
Он никогда не питал неприязни к Венгрии. Наоборот, с Эржбет старался поддерживать ровные дружеские отношения. Австрия не тиран и не деспот, так что сознательно причинять боль Венгрии не станет. Но он всё же гегемон, а потому определённые обязательства это на него всё же накладывает, да.
— Я сделаю вид, что ничего не знаю, — он вздыхает тяжело, смотрит сочувственно, и Эржбет против воли накрывает рукой круглый живот. — Я сделаю вид, что это мой ребёнок. Приму его как своего — это будет нашим с тобой секретом. Однако взамен… — Родерих говорит, не таясь, и Венгрия, на самом деле, благодарна ему за это. — Гилберт не будет лезть, а ребёнок не будет знать, кто его настоящий отец.
Эржбет кусает губу, отводя взгляд. Это справедливо и вроде даже вполне выполнимо. Австрия и без того предоставляет свою величайшую милость и щедрость, и разве Венгрия та, кто вправе возмущаться и отказываться?
— Я согласна, — она улыбается кривовато, и Родерих аккуратно приобнимает её, в жесте поддержки сжимая женские плечи.
В то время как Пруссия скрипит зубами, когда Эржбет приходит к нему и даёт волю жгучим слезам.
Их отношения всегда были неправильными и странными. Отрывочные и украдкой, они были словно воры, ворующие себе краткие мгновения близости и счастья. Хранящие секреты в своих сердцах и постоянные недомолвки-недосказанности.
Которые воплощаются в полной мере в их таких же несчастных детях.