Сто дней ожидания

      В какой-то мере Уинри была фанатиком. Фанатиком своего дела, разумеется. Она была одним из ведущих мастеров протезирования и изготовления брони, истинным профессионалом своего дела, к которому обращались со всех уголков Аместриса. Но вместе с тем она была и фанатиком и самым настоящим трудоголиком, проводящим за работой непомерно много времени.       Уинри любила то, чем занималась, а потому работа приносила ей исключительно удовольствие и никакого напряга. Вот только время за ней летело всегда возмутительно быстро, и девушка сама могла не заметить, как утро сменялось ночью, а ночь — новым утром.       Подобный распорядок (а вернее полное его отсутствие) никогда не нравился Эдварду. Он со скепсисом поглядывал на работающую девушку, которая всегда очень воинственно реагировала, если её отвлекали, отчего получалась какая-то безвыходная ситуация, ведь повлиять на неё как-то в таком случае было невозможно.       И ладно, до поры до времени Эд честно терпел. Сам, в общем-то, знал, что сон для слабаков, как и какой-то там распорядок, а потому старался лишний раз не лезть под горячую руку. Но сейчас…       Сейчас, когда они уже были женаты, а Уинри ждала ребёнка, с подобной вопиющей безалаберностью по отношению к себе нужно было решительно что-то делать.       Уинри, даже несмотря на своё деликатное положение, всё равно продолжала работать в ударном режиме. Как она сама объясняла, пока у неё есть время до рождения ребёнка, она будет использовать это время по максимуму. И ладно, с этим Эдвард тоже мог бы смириться, если бы при этом его любимая вторая половинка не забивала на себя.       За работой время летело незаметно, да, отчего Уинри забывала поесть или, например, ночью лечь поспать. С упорством фанатика-трудоголика она отдавалась своей работе, и Эдвард искренне опасался, что рано или поздно она схлопочет в лучшем случае переутомление.       С этим решительно надо было что-то делать.       Разговоры отпали практически сразу: в те редкие мгновения, когда Уинри не работала, она спала, и тревожить её сон, который был для неё и без того роскошью, Эд намерен не был. Пару раз он попытался спрятать часть рабочих инструментов супруги, но та не растерялась, явив миру свои заначки запасных ключей, шурупов, болтов и прочего добра. Так что бывшему Стальному алхимику, в конце концов, оставался лишь один вариант…       Уинри недоумённо посмотрела вперёд. В мгновение ока комната погрузилась в кромешный ночной мрак — кто-то или что-то выключило во всём доме электричество. Кошачьим зрением Уинри обзавестись как-то ещё не успела, а потому работать во тьме она не могла.       Вздохнув, она тяжело встала из-за своего рабочего стола, придерживая одной рукой поясницу, а второй уже достаточно большой живот. Следовало разобраться, в чём проблема, прежде чем она смогла бы вернуться обратно за работу, а потому Уинри вразвалочку осторожно направилась к электрическому щитку…       Возле которого внезапно обнаружился Эдвард. — Эд? — Уинри вопросительно вскинула бровь, позвав мужа, и тот, не дрогнув, обернулся к ней, глядя решительно и невозмутимо. — Что ты делаешь? — Напоминаю тебе, что уже ночь и пора отдыхать, — скрестив руки на груди и загородив собой щиток, отозвался тот. — Но мне нужно работать, — Уинри недовольно поджала губы, прожигая супруга взглядом, который тот стойко снёс. — Нет, — решительно покачал головой и сделал такой же решительный шаг к нахохлившейся жене. — Твоя работа от тебя никуда не денется, а вам нужно отдыхать, — скользнул широкими ладонями по натянутой коже, легко целуя Уинри в лоб.       Та странно, не то смешливо, не то недовольно фыркнула, но Эдвард был непреклонен. Более того — был непреодолимым препятствием между Уинри и электричеством, отчего ей пришлось лишь смириться со своей участью и чужой самодеятельностью.       Впрочем… это было не так уж и плохо.