Не отпускай меня

      – А как бы ты поступила на моем месте, Тома? – Холмогорова забралась на табурет с ногами и, обняв их, тихонько покачивалась. Подруга Валеры Филатова стояла у окна и все это время внимательно слушала Викторию, поражаясь её необдуманному героизму, самопожертвованию, благодаря судьбу за то, что именно в этот вечер она вспомнила о конспекте и решила его забрать.             – Честно? Понятия не имею. Ну, наверное, попыталась бы найти другой выход.              – Например?             – Ну… Я не знаю! Я бы просто не полезла в мужские разборки, это с самого начала не обещало тебе ничего путного.              – Все мне так говорят. А я не могла остаться в стороне.              – Ну не осталась ты, и что изменила? Чуть хуже не сделала. Ты подумай.             Думать можно хоть всю жизнь. Не увидев иного пути, Виктория решилась на свой отчаянный шаг и до сих пор считает, что по-другому Сашу спасти не получится. Она теперь боится возвращаться домой, боится узнать от Космоса, что Белова убили, а они ничего не сумели сделать, чтобы это предотвратить.             – Проблема не исчезла, Том. Хорошо, если я ещё не опоздала. Что мне делать дальше?             – Расскажи все Космосу. Кроме него и парней, тебя никто не защитит.             – Да они и без того по уши в дерьме!             – Вика! – Тамара вынула ещё один табурет из-под стола и уселась рядом. – Ты сама мне сказала, что до конца не в курсе, что на самом деле происходит. Почему ты веришь только этому Мухину? Если он задался целью затащить тебя в постель, то он придумает что угодно. Саша – твое слабое место, и он будет давить на него, пока не сломает. Может быть, ситуация с ним уже давным-давно разрешилась, а ты спешишь на помощь, которая теперь никому не нужна. Тебе стоит поговорить с братом, и как можно скорее.             Тамара была настойчива, но до конца не уверена в том, что Холмогорову удастся убедить в её же собственном безумии. Вика, как ей казалось, словно вообще не отдавала себе отчет в том, что делает. Ведомая стремлением любой ценой спасти любимого, она ступает на искривленный путь, в конце которого её может ждать крутой склон, откуда невозможно будет спуститься – только прыгать.             Однако на предложение вызвать такси Виктория дала свое согласие. Конечно, вероятность, что она в последний момент не пошлет водителя в Люберцы, составляла не более пятидесяти процентов, но Тамара все же рискнула, заручившись её обещанием ехать строго до дома.             Вика не подвела. Устроившись в такси, она уткнулась лбом в холодное стекло автомобиля и промолчала всю дорогу, завязывая тугие узлы из шнурков спортивной кофты, а затем распутывая их снова. Шофер что-то пробурчал себе под нос, когда-то кто-то спереди заставил его резко нажать на тормоз, а после, когда по радио забубнили новости, прибавил громкость.             «Сегодня, восьмого сентября, была осуществлена стыковка космического корабля «Союз ТМ-8» с орбитальным комплексом «Мир».             Страна на грани коллапса, зато в Космосе все благополучно…             – Вам тут остановить? – послышался его угрюмый вопрос. Вика не откликнулась. Водитель, повернувшись, увидел, что его пассажирка попросту заснула. – Девушка, спать дома будете! – прикрикнул он раздраженно, и Холмогорова открыла глаза, осмотрелась вокруг, поначалу даже не узнав свою улицу.             – Да, я здесь выйду. Спасибо... Простите. – Расплатившись с таксистом, она вышла из душной машины, в которой густой запах табака был перемешен с вишневым ароматизатором, и наткнулась на стоящий у подъезда Линкольн. Возле него топтались брат и его друзья. В том числе Белов.             – Вот ты где! – скрипя зубами от злости, проронил Космос, присаживаясь на капот. – И где тебя носит так поздно?             Вика отмолчалась. Не видела смысла вступать с братом в диалог, не видела необходимости посвящать его в те проблемы, которых ей с трудом удалось избежать. Тем более, по его лицу заметно, что этот вопрос имеет форму риторического и точно не является сейчас наиглавнейшим. Девушка остановилась напротив брата, боясь поднять глаза на Белова. У него к ней есть претензии, и если не сейчас, то потом ей придется их выслушать и все честно ему рассказать.             – Что-то произошло? – обеспокоенный тон Вики ещё больше взбесил Холмогорова.             – Нет, твою мать, ничего! – раздраженно бросил он, сунув длинные руки в карманы брюк, а потом, набрав в грудь воздуха, добавил: – Фила залатать надо. Досталось ему сильно.             Саша и Витя помогли Филатову выбраться из машины, и Виктория впервые в жизни увидела матерого боксера избитым. Причем нехило. Понятное дело, что прямо сейчас ей никто ничего не объяснит. Да она и не требовала, а просто последовала за ребятами в подъезд, готовясь опять взять на себя роль их бесплатного доктора.              – Терпи, боец, – приговаривала Холмогорова, прижигая боевую раскраску на лице Валеры. – Ну что? Пчёлкин, ты, я так понимаю, на очереди.              – В смысле?                   – В смысле, что я благодаря вам скоро смогу в больничке принимать без диплома. И чего вам, оболтусам, спокойно не живется? Отрастили свои кулаки и машут ими налево-направо.             – Давай тут без комментариев, – одернул Космос сердито. И хотя он изо всех сил старался делать вид, что его по-прежнему не волнует жизнь сестры и её возвращение домой в районе полуночи, на теплые дружеские взаимоотношения она точно могла не рассчитывать. Вика и не унывала по этому поводу. Пусть он воротит носом сколько пожелает.             – Да нормально, нормально, я в порядке, – не переставал повторять Филатов, всячески отмахиваясь от промокшей в перекиси водорода ватки. – Фигня это все, сестренка... Завтра пройдет.              – Не капризничай, Валер. Пройдет, если обработать. Давай, ещё льда приложи. Держи, а я пойду все это безобразие выброшу. Чаю хотите?             Никто из парней не дал утвердительного ответа. Сейчас бы им чего-нибудь покрепче.             – Кос, тогда коньяка налей. Чего вы все как на шарнирах?             Холмогоровой было сложно восстановить равновесие своей пошатнувшейся нервной системы, однако ни брат, ни его друзья не заподозрили в ней никаких странностей. Она держалась ровно, она никак не показывала свои переживания, хотя сердце в груди билось с такой бешеной силой, что, кажется, невозможно не заметить или не услышать его отточенных и быстрых ударов. Ноги и руки у неё дрожали, и только на кухне она попыталась хоть немного успокоиться, теперь, когда её Саша живой и здоровый. Ополоснувшись холодной водой, она спрятала лицо в идеально-белом полотенце, и вдруг вздрогнула, когда дверь на кухне закрылась. На пороге стоял Белов.             – У тебя все нормально? – поинтересовался он.              – Нормально. А что?             – А то, что я за тобой уже полчаса наблюдаю и никак не могу понять, что с тобой не так. Сама все расскажешь, или мне выпытывать?             – У меня все хорошо, Саш, честное слово.             – Кончай дурака из меня делать. Я тебе не Космос.             – Саш... У меня были кое-какие проблемы, но сейчас уже все хорошо. Это мое личное дело.             – Я тебе не верю, Вик.             – Что ж... Так и быть.             – Вы с Косом сейчас на ножах, но это не значит, что за тебя больше некому переживать. И он тоже переживает, но хрен сознается.             – А так ты кто-то вроде посла с космической станции? Пришел вести переговоры?             – Ты не появилась вчера. Я ждал тебя. И я хочу знать, в чем дело. Сейчас разговоры бессмысленны, так что оставим до завтра. Буду ждать тебя дома, заодно кое с кем познакомлю.             Он не дал ей возможности согласиться или же отказаться от новой назначенной встречи, о которой она уже и не мечтала. Словно этот вопрос решен и обсуждениям не подлежит. Но теперь встает другая проблема: как ему все объяснить? Все произошедшее минувшим вечером уже перестало хоть как-то соприкасаться с реальностью, с настоящим, а куда больше походило на кошмарный сон, или на полет безумной фантазии, подпитанной страхами и тревогами. Всякая дорога имеет повороты, но это не значит, что нужно обязательно сворачивать. А Виктория свернула, и свернула не туда… Не окажись рядом Тамары, все бы пошло прахом.             Старший брат продолжал строить из себя гордеца, и Холмогорова заочно прощала ему его мерзкий характер, который Юрий Ростиславович поделил поровну между своими детьми. Она искренне верила, что когда-нибудь они оба вооружатся лопатами и зароют маленькую ямку в их отношениях, пока она не превратилась в пропасть. В конце концов, кто, если не родные люди, смогут понять друг друга?             На следующий день, как только занятия в университете заканчиваются, Виктория мчится к Саше. Судьба дарует ей второй шанс, и поющая и расцветающая душа влюбленной девушки преисполнена благодарностью. С утра у неё еще не было маковой росинки во рту, но стоит ли унывать сейчас из-за голодного желудка? Все это кажется настолько мелочным и недостойным внимания, и даже этот сломанный каблук едва ли способен остановить свою хозяйку. Вика спотыкается, чудом удерживаясь на ногах, но, к счастью, до дома Белова остаются какие-то несчастные метры, потому она продолжает свой путь, слегка прихрамывая, но довольная.             Звонок в дверь. Время пошло. Она топчется на коврике, стараясь скрыть свой маленький казус, но сумка на плече мешается, она держит её в руках, а потом снова вешает на плечо, будто в этом есть особый смысл, будто это как-то меняет её бесспорную красоту. Делая вдох, она прикрывает глаза, и сердце резко подскакивает ввысь, когда за дверью слышатся шаги. Вместо Саши Вику встречает немолодая женщина в домашнем халате. В нежных голубых глазах просыпается неподдельный интерес.              – Здравствуйте, а вам кого? – интересуется она у гостьи. Кареглазую сложно назвать незнакомкой, и Татьяна Николаевна точно видела её прежде, вот только не такую взрослую.             – Здравствуйте, а я к Саше. Вы меня, наверное, не узнали, да? Я Вика Холмогорова, сестра Космоса.             – Викочка, ну конечно! Узнала, дорогая, проходи скорее, – Татьяна Николаевна открыла дверь пошире. – Ну-ка, я на тебя погляжу. Ой, подумать только! Как выросла! И как на маму похожа, глаз не отвести.             – Спасибо, – скромно ответила Виктория.             – Не стесняйся, проходи. Сейчас чаем напою, а то Саши пока нет, он в университет уехал, вот сама жду.             Холмогорова быстренько сняла свои туфли, и в эту секунду поприветствовать незнакомую даму пришел щенок мастифа. Повиливая хвостом, он выбежал из комнаты, своими массивными лапами свез дорожку, постеленную на скользком линолеуме, и направился прямиком к Виктории. Влажный любопытный нос тут же принялся обнюхивать обувь.             – Ух ты, а это у нас кто такой? – умилилась Виктория, присев возле щенка. Тот тут же среагировал на ласку и в благодарность облизал лицо Вики.             – А это наш Веня. Санька вчера купил, сумасшедшие деньги отдал за него.             – Веня, значит? Ну привет, малыш.             – Так, Вень, иди в комнату, не мешайся тут, – Татьяна Николаевна выпроводила щенка в гостиную, но уже через секунду мастиф вернулся назад и поплелся на кухню следом за хозяйкой и гостьей. – А Саня и не предупредил, что ты прийти должна. Он прямо буквально перед тобою ушел, минут за десять.             – Просто мы о времени не договаривались с ним… Можно я его подожду?             – Конечно! Мы с тобой сейчас чайком побалуемся. Варенье малиновое любишь?             – Люблю, – улыбнулась Вика. – Я всякое люблю. Мама в детстве часто делала, особенно яблочное.             – А у нас и яблочное имеется, – радушная хозяйка выставила на стол все свои любимые угощения Вики, разлила по чашкам заварку. – Я так рада, что вы с ним дружите. Ты же знаешь, наверное, что произошло у него с Леной. Я уж думала…             – Да бросьте, Татьяна Николаевна, давно пора забыть об этом! Главное, что он с этим справился. Да по-другому и быть не могло. Это же Сашка!             – И правда, – махнула рукой женщина, – чего это я расстраиваюсь? Все плохое уже позади.             Снова раздался звонок в дверь, и мама Белова ринулась открывать.              – Неужто Саша так рано? – подивилась она, а Виктория осталась на кухне. Сложно было удержаться, чтобы не проигнорировать сидящего рядом Веню, и Холмогорова, окунув кончик пальца в яблочное варенье, дала щенку его облизнуть. В прихожей образовалось какая-то шумиха.              – Ваш сын дома? – посторонние мужчины в милицейской форме заполнили тесную комнатушку и мгновенно разошлись по квартире.              – А что случилось? – напуганная мать едва успевала понять, что происходит на её глазах.             – Ваш сын обвиняется в убийстве по сто второй статье, – один из лиц, одетых в штатское, отдал Татьяне Николаевне ордер на обыск. Виктория уже стояла рядом.             – Это какая-то ошибка! – вклинилась она.             – Это недоразумение… – проговорила женщина, сжимая ордер в дрожащей руке. – Он только из армии вернулся, в институт собирается.             – Любезные, вы точно по адресу пришли? – Вика в упор посмотрела на высокого мужчину с густыми усами, который непременно заинтересовался её личностью.             – А вы кто вообще?             – Я? Вообще подруга Саши!             – Документики будьте добры.             Носить паспорт в сумке, к счастью, оказалось полезной привычкой. Виктория предоставила милиционеру то, что он попросил, а в это время люди в погонах уже во всю обыскивали двухкомнатную квартиру Беловых. Татьяна Николаевна с трудом могла дышать и явно не доверяла собственным глазам. На морщинистом лбу выступила испарина, на щеках появились первые слезы.             – У меня, Виктория, к вам пара вопросов, – тут же напыжился представитель власти и закона. – Вам известно, где Белов был вчера с десяти до часа ночи?             – Понятия не имею. Где бы он ни был, он никого не убивал, вам ясно?             – И тем не менее... Федь, чего тут кружишься? Давай за понятыми. Нашли что-нибудь?             – Ищем, ищем.             Холмогорова мельком видела лица этих людей, но все больше ей этот обыск казался актом вандализма. Они не жалели чужие вещи, не видели ничего плохого в том, чтобы изуродовать их; там, куда только могли пролезть их хилые ручонки, оставался чудовищный беспорядок. Веня путался под ногами, пока в конце концов не уселся у ног Виктории, с интересом и непониманием глазея вокруг.             – А что вы хотите у него найти? Ребят, это полный бред!              – Значит, тебе неизвестно, где Белов находился вчера?             – Сказала же – не знаю! – повысила голос Вика.             – Так, спокойнее давай.              – Да я спокойна. И кого же он убил по-вашему?             – Мухина Сергея Дмитриевича.              Это имя эхом отозвалось в голове Холмогоровой. Ещё одно утро, набитое бескрайним кошмаром, рухнувшим с небес, как агрессивная молния. Вокруг как будто все сошли с ума, мир перевернулся вверх тормашками, и среди этого удушающего хаоса и несправедливости Виктория вдруг увидела своего брата.              Мать Саши мгновенно кидается к нему, как с спасательному кругу.              – Космос, вы же с ним везде вместе были!              – Вместе, вместе, да, вместе… Теть Тань, вы только успокойтесь, это ошибка, бред какой-то.             Холмогоров увел безутешную мать на кухню, то и дело оглядываясь назад, на сестру, мимо которой проносились все эти выстроенные злодейской судьбой события. Космос плеснул в стакан воды и отдал рыдающей женщине. Виктория обняла щенка, что сидел рядом, и Веня в знак своей верной собачьей поддержки облизнул её щеку.              – Товарищ майор, сюда!             Вместе с майором в комнату Белова вошли и остальные – все, кто находился в квартире.             – Пистолет ТТ, калибр девять миллиметров, одна обойма, восемнадцать патронов. Отчетливый запах пороха. Срочно проверить ствол по нашей картотеке. – Как бессмысленный набор слов, такое же бессмысленное обнаружение боевого оружия, спрятанного в форме пограничника. Как злая насмешка все той же судьбы. Девушка покачнулась, но тут же ощутила, как кто-то очень крепко обнимает её сзади. Это был брат.             – Господи, что происходит… – шепчет она, хватаясь за его ладонь. – Этого не может быть, Кос… Не может!             – Давай немедленно домой отправляйся, – отвечает он, целуя её в макушку. – Нечего тебе тут делать.             – У них мой паспорт…             – Я заберу его. Иди, иди, Вик.             – Космос, – она повернулась к парню, вцепившись в его пиджак, – ты ведь не веришь в это, да?             – Конечно нет. Вот увидишь, все будет хорошо. Идем, я тебя провожу.             Космос довел девушку до входной распахнутой двери, у которой дежурил милиционер.              – Э, куда это?             – Её отпустите. Это сестра моя. Она-то здесь не причем.              Дежурный, немного поразмыслив, кивнул головой, и Вика вышла в подъезд, спустилась на ватных ногах вниз, не переставая молиться Богу о том, чтобы Саша задержался в университете как можно дольше.