***
Трель телефона по непонятной причине точно прозвенела раньше будильника, однако Люда спросонья нещадно хлопала по молчаливым часам, что стояли не полке, пока наконец не поняла, что виной её внезапному пробуждению служат не они. Тогда она взяла трубку и вяло ответила. – Люда, разбудил? – в трубке совершенно неожиданно зазвучал голос Космоса Юрьевича. Девушка взглянула на время – шесть утра. – Почти нет, – соврала она, мгновенно приободряясь. – Что-нибудь случилось? – Да нет. Ты извини, что так рано. Но мне очень нужна твоя помощь. – Чем смогу, помогу конечно, Космос Юрьевич. – Слушай, мне нужно, чтобы ты поехала со мной в детский магазин. Необычная просьба начальника окончательно вывела её из дремоты. Она даже подумала, что он нетрезв. – А… Я не совсем понимаю, Космос Юрьевич. – Ну что непонятного? Все должно быть без шухера. – Без чего? – Ну втихаря короче, без шума и пыли. – Но магазины сейчас ещё закрыты, – решительно напомнила Людмила. – Знаю. Позвони Белому и скажи, что опоздаешь сегодня на часок. Придумай что-нибудь, но про магазин ни слова, все поняла? – Да поняла я. Только можно спросить? Зачем вам детский магазин? – Потом расскажу. Все, я за тобой заеду в девять. – На этом разговор оборвался, вернее, Космос положил трубку. Люда сидела на кровати и совершенно ничего не соображала. Да, конечно, иногда её начальство любит построить из себя редких идиотов, но в целом они вроде бы парни серьезные. Однако Космоса, как ей казалось, она знала чуть больше остальных, оттого понимала, что в его-то голову чаще всего приходят всякие дурацкие идеи просто ради смеха. Она и сейчас до последнего думала, что все это какой-то глупый розыгрыш, наверное, хочет отомстить Пчёлкину за похабный подарок из Амстердама, но все же сделала как он просил. Ровно в девять Холмогоров действительно подъехал к её дому, просигналил, и она выбежала. Волнение, которое она пыталась унять, только возрастало от мысли, что некоторое время они проведут исключительно вдвоем. – Ну привет. – Здравствуйте. Я правильно понимаю, что сейчас мы с вами едем в магазин детских игрушек, так? – Ну да. А ты че, подумала, что я совсем головой тронулся? – Я просто решила уточнить, – ответила Людмила. – Вы мне обещали все объяснить. Космос выехал из двора и свернул к трассе. – Короче, тема такая: моя сестра неожиданно вернулась из своей Америки, и оказалось, что у неё ребенок есть. Девочке два года. Я вчера к ним нагрянул, а она там, а я же ничего не знал о ней. Сегодня вот хочу подарков ей накупить, пока бабки есть. Но! Я в игрушках ни хрена не шарю. Мне нужна твоя помощь. – Это та самая, о которой вы столько рассказывали? – изумилась секретарша. – А какая же ещё? Других у меня и нет. Одного такого сюрприза с головой хватает. Уезжала одна, а вернулась с ребенком. Дядя, говорит, ты теперь. Должен соответствовать. – Это здорово, Космос Юрьевич! Но у меня нет детей, чем же я могу помочь? – Люда была приятно удивлена, что такую важную миссию, как покупка подарков для племяшки, он решил разделить с ней, и она была готова сделать для него все, что было в её силах. – Причем здесь это? Ты же девушка. У вас это как-то там по-своему работает. Ты все равно выберешь ребенку подарок более удачный, чем такой пенек как я. Люда невольно рассмеялась. Это он верно подметил. – Ну ладно. Я постараюсь. А почему об этом никому нельзя рассказывать? – Да фиг вас, баб, разберешь. Приехала и говорит, мол, рот на замок, обо мне чтоб ни одна живая душа не знала. Но я, как видишь, не удержался, вот тебе сказал. Но я тебе доверяю, ты болтать не станешь. – Не стану, – уверила Люда. Даже если бы не было никакого запрета, она бы все равно никому не рассказала. Все, что связано с Космосом, для неё священно. Она бережно хранит это личное ото всех. Никто и никогда в целом мире не узнает, как в данный момент ей хорошо просто сидеть в его машине и ехать с ним в магазин игрушек. Это даже романтично. Мечтания в итоге заводят её далеко, туда, где она знакомится с его сестрой и племянницей, где они становятся хорошими подругами, где делятся своими сокровенными секретами. Она даже попыталась представить её себе. Вероятно, эта девушка очень красива и точно такая же высокая, как и её брат.***
– А мама долго ещё не придет? – Рита мазала кисточкой альбомный листок, то и дело окуная ту в краску, не забывая при этом раскрасить свои пальчики и ладошки, ну и личику, конечно, досталось. Чумазая, перепачканная яркими красками, как будто маленькая радуга, с растрепанными косичками она сидела рядом с дедушкой и учила его рисовать облака. А ему даже не приходилось притворяться, что не умеет, поскольку в последний раз кисть он брал в руки в пятом классе. Его стихия – точные науки. В этот день профессор астрофизики даже ни разу не включил телевизор и не взялся за газету. А вместо этого слушал внучку, и порой в её пока ещё такой неумелой речи проскальзывали иностранные словечки и даже какие-то песенки. Поразительно, что такая малышка легко может общаться на двух языках. Однако правильному произношению её еще учить и учить. Виктория регулярно занималась с ней в Штатах на пару с бабой Аней. Невольно Юрий Ростиславович представил свояченицу с мужем, которые всю жизнь мечтали о детях. Они должно быть намеревались вложить в Маргариту все свои силы и все свое оставшееся время, но Виктория разлучила их. Понятно, что она имела на это право, и тем не менее ему по-прежнему хотелось серьезно с ней все обсудить, узнать все подробности. Его угнетала эта неизвестность, вся эта неразборчивая ситуация. В какой-то момент ему показалось, что его кровинка, его младшая дочь просто больше ему не доверяет, и он в ответ не может доверять ей. – Думаю, скоро она вернется, а нам с тобой, Марго, уже пора обедать. – А что будем есть? – Суп мама сегодня утром сварила. Вкусный. – Тогда сначала мыть хэндс. – Что мыть? – переспросила профессор. – Ой, забыла, – прижав указательный пальчик ко рту, Рита смешно задумалась. – Ты хотела сказать руки, – тут же пришел на помощь дедушка. – Точно, точно, – запрыгала она и аккуратно сунула кисточку в стаканчик с посиневшей водой. – А кому-то не только руки, ещё и лицо умывать надо, да? Ну идем. – Юрий Ростиславович повел внучку в ванную как раз в тот момент, когда в дверь позвонили. Пришлось изменить маршрут. Рита мгновенно забыла о грязных ладошках и помчалась к двери с криком «Мама!», однако на пороге через пару секунд возникла вовсе не мама, а дядя Космос. В руках у дяди был огромный медведь с розовым бантом и ещё какие-то разноцветные пакетики и упаковки, а также связка воздушных шаров. – Вау! – изумилась девочка, отходя назад и освобождая проход Космосу. – Ну чего? – раздалось где-то за медведем. – Деда Мороза заказывали? Ритка захихикала и захлопала. – Это все мне? – Ну, другой маленькой принцессы я тут не вижу, – весело ответил Холмогоров. Юрий Ростиславович вообще посчитал все это каким-то странным сном. Он помог сыну с принесенными пакетами, медведя отнес в комнату, и Рита в припрыжку побежала следом, чтобы скорее все распаковать. – Вика это не одобрит, – шепнул Юрий Ростиславович, покачав головой. – Предупредила, чтобы не баловали лишний раз. – Ну приплыли, – буркнул Кос, – саму как будто не баловали в детстве. Где она, кстати? – Побежала на счет садика договариваться. Хочет скорее устроиться как положено. – Па, а у тебя разве не все везде схвачено? Уж садик-то бы мигом оформили. Юрий Ростиславович только пожал плечами. Дочь вернулась не на шутку самостоятельной из Америки. Хочет все решать сама и ни от кого не зависеть. Оно, наверное, правильно, но отказываться от помощи близких все же не самый подходящий вариант. Однако отец настаивать не стал. Он настолько внезапно узнал о существовании своей внучки, о резко изменившейся жизни Виктории, что до сих пор не привык к этому. А она же не торопилась ничего ему объяснять и рассказывать, хоть и обещала. Прошли всего сутки, а ему не верится, что он – дедушка. С ним же солидарен и Космос. Эти игрушки и подарки – лишь способ быстрее наладить отношения, стать своим, понять, что к чему. – Космос, она тебе хоть что-то говорила? – урвав момент, Юрий Ростиславович все же решил попытать удачу, пока Рита занималась подарками. – Конкретного ничего. Говорила, якобы отец америкос какой-то, с которым она типа рассталась. Но че-то, па, лажа какая-то с её историей. Трындит она, я прям чувствую. – Вот и я чувствую, что здесь что-то не так. Ребенок словно из неоткуда взялся. Ей два года. Что же это получается, что она её родила, едва устроившись в Штатах? Когда же она все успела?.. – Да фиг её знает, – вздохнул Космос, поглядывая на девочку, пока та его не позвала. Он снял свое пальто и подошел к ней, присел на пол рядом и помог открыть последнюю разноцветную коробочку. В ней оказались платья, которые Люда очень тщательно выбирала, пока начальник курил на улице и ждал её.***
Черный кофе сварен. Она молча приготовила завтрак, и как только Белов зашел на кухню, Оля хотела немедленно покинуть её. Она вообще не планировала сегодня сталкиваться с мужем, но тот не позволил ей продолжить вчерашний спектакль. – Олька, ну хорош дуться на меня, – ласково произносит Саша, тыкаясь носом в её теплую и гладкую щеку, задевая губами её плотно сжатые губы. – Ну прости, родная. Я погорячился вчера. – Да нет, почему же? Ты был прав, когда сказал, что у нас не семья, а черт знает что. Может, нам развестись, пока не поздно? – Оль, хватит уже, вчера я этого наслушался. – А что тогда ты предлагаешь? Какая может быть семья без детей, Саш? Она снова наступила на собственную больную мозоль. Специально словно. У Белова уже не было сил обсуждать это, переживать из-за этого и всячески потакать ей. Ну не хотелось ему сейчас ребенка, не готов он к нему. Как же ей это объяснить? Он делает все честно, делает все, что требуется, все, что только от него может зависеть. Анализы показывают, что оба они здоровы. Значит, просто не время. Но Оля не желает ничего слушать, не желает терпеть и ждать. Ей хочется броситься в любую крайность, словно это поможет решить проблему, ей хочется изо дня в день капать ему на мозги, словно он способен что-то изменить. – Нормальная семья! Если, конечно, не делать из этого трагедию, а просто набраться терпения. Займи себя чем-то, отвлекись. – Собаку, может, завести ещё предложишь? – А что? Неплохая мысль. Вот будет и подготовка к ребенку. – Белов, ты это серьезно? – Вполне. – Нет, это уже до абсурда какого-то дошло… – Да, Оль, а ты только сейчас заметила? Мне от твоих истерик вечных уже домой приходить не хочется. Притормози. Она беспомощно опустилась на стул и хотела снова заплакать. Саша присел на корточки возле неё и взял её ладони в свои. – Ну погляди на меня, маленькая моя. Значит, пока ещё не время. Мы будем пытаться до тех пор, пока у нас не получится, слышишь? Но давай сейчас сделаем паузу. Ненадолго, Оль. Нельзя постоянно об одном и том же, пойми. Ты должна успокоиться, взять себя в руки и ни в коем случае не опускать их. Она мужественно сдерживала слезы, смотря на мужа. Сделав глубокий вдох, она напряглась, сжала зубы и зажмурилась. Саша был прав, но его правду было так сложно принять. – Я… Я постараюсь, Саш. Правда, постараюсь. – Вот и умница, – мягкий поцелуй в губы, он улыбнулся, вытер слезы с её щек. – Давай начнем прямо сейчас. Вот у меня, например, есть новость, которая поднимет тебе настроение. В эту субботу пойдем к Филу с Томкой на годовщину. Все вместе соберемся, в ресторане посидим, отдохнем. Белова слабо улыбнулась и кивнула головой. – Подарок выбрать надо, – сказала она, через силу заставляя себя переключиться. – Вот и займись этим. Ты справишься лучше меня. Договорились? Улыбнулась ему и прижалась лбом к его лбу. Крепко сжала его ладони и на пару мгновений забылась в его объятиях. Тяжело, однако, когда близкий тебе человек не желает тебя понять, живет вроде бы рядом, а как будто в другой галактике. До него никак не получается достучаться. И Олю тяготит такое положение вещей. Ей некуда деть себя, некуда вложить свои силы, кроме как в уборку их трехкомнатной квартиры.С работой точно так же ничего не сложилось: преподавать она не желала, потому что ставила свой талант выше этого, но даже на такой высоте он не дотягивал до уровня оперного оркестра. Все мечты и планы рухнули, а может быть, просто спали все иллюзии. Порой она себя чувствовала как та старуха у разбитого корыта. Теперь же все её мысли были заняты пополнением. Саша, очевидно, спешить не хотел. И Белова была просто уверена: именно из-за его нежелания у них не получаются дети. От этого новые истерики, новые проблемы. И Ольге чаще всего приходилось переживать это одной в пустой квартире, а Белову удавалось забываться, полностью отдавая себя работе.***
Виктория вернулась, едва Риту уложили спать. Она наигралась, пообедала и теперь спокойно себе сопела в кровати, слушая, как Космос читает ей любимую книгу про Русалочку. Вначале она дала ему эту сказку на английском, но он честно признался, что не знает языка. Тогда девочка, явно подготовленная на все случаи жизни, достала из своего рюкзачка ту же сказку на русском. Космос рассмеялся. Вот с такой книжкой он справится на раз-два. Холмогорова заглянула в спальню, и брат тут же приставил указательный палец к губам. Затем он осторожно встал с кровати и на цыпочках вышел вместе с сестрой. – Блин, мобила разрывается. В офис бежать надо, а я тут застрял. – Это ты её уложил? – Ну а кто? Ты че, считала, что твой брат ни на что не способен? Да я с тобой так не нянькался, как с ней. – Годы тренировок не прошли даром, Кос. – Это точно. Ладно, что там с садиком? На кухне их обоих ждал отец, и выглядел он очень угрюмым. – Слава Богу, все в ажуре. В наш поведу, у дома. С понедельника, сказали, можно. Мест, конечно, нет, но ради меня сделали исключение. Все-таки наша фамилия в городе много значит, да и заведующая меня помнит. Короче, не смогла отказать. – А к чему такая спешка, Вик? – вмешался Юрий Ростиславович, отодвинув недопитую чашку кофе. – Ты бы хоть освоиться ей дала немного. – Ну вот и освоиться заодно. В садике ей лучше будет, быстрее с детьми общий язык найдет. А кто, кстати, ей там целую кучу игрушек накупил? – Отгадай с трех раз. – Кос! Не надо было… – Помолчи. Моя племяшка ни в чем нуждаться не должна. – Вик, а что дальше ты думаешь делать? – вторая попытка начать сложный разговор с дочерью. – Работу найду. – А отец Риты вообще в курсе, где ты сейчас и где его дочь? Вик, может быть, ты наконец расскажешь все честно? – Па, давай в другой раз об этом, – одернул Космос, видя, что старик начал наседать. Его, конечно, можно было понять. Космос и сам жаждал услышать правду, ибо вранье сестры было распознано с первых секунд. Однако сейчас как будто ничего хорошего из разговора получиться не могло. Виктория застыла, не зная, куда деть глаза. – Нет, не в другой. Я имею право знать правду! От кого ты родила Риту? Кто её отец? Вика взглянула на Космоса, ища у него поддержки, и тот попытался оказать её. – Я же тебе говорил сегодня, па. – Да перестань ты! И сам ведь не веришь в эту небылицу! Никакого американца там и близко нет. Ты, едва приехав в чужую страну, закрутила бурный роман и забеременела от первого встречного? На это может быть способен кто угодно, но не моя дочь. А вот лапшу на уши вешать родному отцу ты научилась хорошо. Знаю, чья школа. – Его хмурый взгляд не обошел стороной и старшего сына. – Если ты мне не расскажешь, то я позвоню Анне. Пусть она мне подтвердит твои слова. – Можно спросить кое-что, пап? – начала Холмогорова, едва ей дали слово. – Разве имеет значение, кто её отец? – А ты считаешь, что нет? Дочка, если бы женщины рожали сами по себе, я бы тебе и слова не сказал. Да, в ней есть что-то от Маргариты, даже немного от тебя, но в остальном она точная копия неизвестного мне человека. Мне плевать, кто он – американец, англичанин или француз! Мне просто нужно знать правду, и я, как твой отец, имею полное право её знать. Из её глаз брызнули слезы. Она не ожидала такого давления. Ложь никогда ещё не приводила ни к чему хорошему. Но её злил тот факт, что отец так зацепился за родословную. С другой стороны, он наверняка строит у себя в голове всякие безумные теории, которые сложно потом уложить. Но она не представляет, как рассказать ему все в присутствии брата. Она не готова к этому. Не готова раскрыть свою личную, неприкосновенную тайну, которую даже от себя порой хочется спрятать как можно дальше. Казалось бы, нет ничего проще, чем просто назвать имя, и все вопросы сразу отпадут, или их, по крайней мере станет меньше. Но ком в горле вставал всякий раз, когда она вспоминала это имя – имя человека, с которым у них никогда не будет совместного будущего. – Ладно, па, хватит уже. – Неожиданно даже для себя Космос встал между ними. – Оставь её в покое. Потом во всем разберемся. Идем, Вик. – Прекрасно! Заступайся за неё! Только ходите и покрываете друг дружку! А пора бы уже научиться держать ответ за свои поступки. Выше меня стали как-никак, а ума не прибавилось. – Можно подумать, криками ты от нас чего-то добьешься. И вообще потише! Ребенка разбудишь. Холмогоров увел сестру в свою комнату и закрыл дверь. Девушка села на кровать и наконец дала волю слезам. Расплакалась, уткнувшись в свой шарф. – Эй, ну ты чего? – раздался рядом родной голос. – Да не слушай ты отца. Он иногда ляпнет, а потом только подумает. Сама же знаешь. – Почему он так? Разве ему недостаточно того, что это его внучка, что это моя дочь? – Вик, я не хочу давить. Знаю, каково это. Но ты должна понять. Обманывать ты можешь всех вокруг, но нас вряд ли получится. Мы ведь тебя знаем лучше, чем кто-либо. Я и он – единственные самые близкие тебе люди. Ты вернулась к нам, но при этом по какой-то причине не хочешь доверять, боишься говорить правду, ты вернулась с ребенком и сказала, что хочешь, чтобы мы заменили ей отца, ты рассчитываешь на нашу помощь, но при этом продолжаешь врать. Это только тебе решать, конечно, я готов поддержать тебя в любом случае. Я готов подождать сколько хочешь. Но ему ты должна рассказать, и не эту чушь про американца, а правду. Для него это важно, потому что ты – его дочь. Ты для него ценнее, чем я, поверь. Он злится, потому что не заслуживает такого отношения. Это я ещё могу ему что-то предъявить, нагрубить, а ты... У него всегда было разное к нам отношение, ко мне он лез лишь от скуки, для галочки, а ты – его гордость. Подумай над этим, систер. Кто, если не Кос, мог ещё найти нужные слова? Мобильник при этом в его кармане не переставал звонить, но Холмогоров ни на секунду не отвлекся, и тот наконец замолчал. – Ладно, Вики, мне на работу надо. Я сегодня вечером приеду, и… – Космос поцеловал сестру в висок и направился к выходу. Тяжело ему было оставлять Викторию наедине с отцом, но он искренне надеялся на благоразумие старшего поколения. – Кос, – тихонько позвала девушка, и парень повернулся к ней, остановившись у двери. – Это Саша. – Голос Вики предательски дрогнул. Чистосердечное признание. – Отец Риты – Саша. Тень странного подобия улыбки проскочила по губам парня. – Чего ты сказала? – Ты прекрасно меня слышал, – Вика подняла на брата глаза. И вот теперь-то в них засияла та самая холодная, но безусловная правда. Она держалась из последних сил на её ресницах и в конце концов сорвалась вниз, резво побежала по щекам и исчезла. Холмогоров медленно вернулся к сестре. Под его шагами заскрипели половицы. Он глядел на девушку сверху и понимал, что не стоило даже прибегать к математике, чтобы все вычислить. – Белый, значит... А ведь я о нем в первую очередь подумал. – Ты ведь знал о нас. Но сделал вид, что не догадывался. Мы проводили время вдвоем на даче у Царевых. Мне казалось… казалось, что у нас все может получиться. Я узнала, что беременна, уже в Америке. Я хотела сделать аборт, но не смогла. Космос сел рядом. Раздражающий сигнал мобильника ворвался в тишину комнаты, и Холмогоров со злостью вырубил его, захлопнув крышку. – Охренеть не встать… А я, блять, думаю, кого она мне напоминает? Вот он… – Кулаком о собственное колено. Даже боли не почувствовал. Наверное, представил, как удар сваливается на Белова. – Кос, прошу, не вини его. Я сама этого хотела. Я слепо поддалась чувствам, а он… он не хотел, чтобы все так вышло, я уверена. Умоляю, Космос, не говори ему ничего. Он ни в коем случае не должен узнать о ней. Холмогоров резко поднялся и с грохотом толкнул ни в чем неповинный стул. – Это что же получается, я ему даже вмазать не смогу? Руки прям чешутся! Бригадир хренов! – Кос, если ты меня любишь, молчи. Ты же справился тогда, значит, справишься и сейчас. Не ради него, братишка, а ради нас с Марго. Ни ей, ни мне от этих разборок лучше не будет. А папе я тоже все скажу сегодня, прямо сейчас. Вы правы, довольно уже врать. В семье так быть не должно. А вы двое и есть наша с Марго семья. Никого другого нам больше не надо. Космос долго смотрел на неё и наконец обнял, погладил по голове. Он прекрасно помнил, как вмешался однажды в их с Сашей отношения. Он думал тогда, что поступает правильно, а сейчас, в эту самую минуту понял, что все могло сложиться иначе, что он, возможно, ошибся. Это просто чудо, что в такой сложный для сестры момент она не осталась одна, она сделала этот нелегкий выбор, что ещё раз доказывает, как сильно она любила Белого и, возможно, любит до сих пор. Ему, Космосу, видимо, не дано было понять таких крепких чувств, которые к тому же являются безответными. Белый быстро забыл о ней, нашел себе другую, женился, а Вика растит его дочь. Вот так и рушатся судьбы. – Он узнает, Вик. Он докопается. Рано или поздно. – У него теперь другая жизнь, и до моей ему нет дела. Нужно просто держаться от него подальше. – А мне ты что предлагаешь? Он мой друг. Брат. – Знаю. Пусть так и останется. Прошлое нужно оставить в прошлом. Виктория прижалась к груди Космоса, обводя кончиком пальца пуговицу на его пальто. – Думаешь, это так легко? – Жизнь вообще вещь нелегкая, братик.