Какого чёрта? Почему? Что это за наказание такое?! Я всего лишь избавила мир от очередной мрази, а мне подкинули такую подлянку! Нечестно, нечестно! Я подам в суд на эту нечестивую систему!
— Чи-чи-чи! — даже вместо матов изо рта выходит лишь чириканье.
Ещё немного понегодовав на такую жизнь, от безысходности опустила свою мордочку и уткнулась клювом в крылья, как только можно было, и начала по-тихому пускать слёзы. А вы чего ожидали? У птиц слабая психика, и я не могу из-за этого держать свои эмоции в узде.
Просидев так ещё некоторое время, встала на свои лапки твёрдо и взяла себя в ру… т.е. в крылья, и решила пройтись, надо же привыкнуть к этому временному телу. Летать? Увы и ах, не заставите. Это ладно, когда метра два-три от земли ещё нормально прыгать, а летать на высоте от пяти до десяти метров, уж увольте, отказываюсь.
Делаю шаг вперёд, непривычно, коготки цепляются за асфальт, и такое ощущение будто голым ходишь. Ещё пара шагов и пару сантиметров пройдено, но на третий не удержалась и упала на бок. Вот не понимаю, как до этого я вполне уверенно убегала от людей? Адреналин? Скорее всего, говорят, что в опасные для жизни моменты и второе дыхание открыться может, видимо, у меня это и произошло.
С каждым разом идти было немного легче, но и равновесие держать сложно, то непривычно тяжелая голова перевешивает, и ты начинаешь заваливаться вперёд, то хвост неприятно трётся об дорогу, да и тело не особо поворотливое, и крыльями ничего сделать нельзя.
А зрение вообще отдельная тема, всё так остро видно, что аж голова кружиться начинает от такого обилия цвета и точности, в особенности для меня, практически исключившей зрение из своей жизни.
После ходьбы я стала понемногу подпрыгивать, как это делают некоторые птицы, и это оказалось удобнее чисто для меня. Тело птицы лёгкое, и при приземлении я почти не чувствовала веса. Теперь я довольно свободно передвигалась на короткие расстояния, т.к быстро уставала и приходилось останавливаться на пару минут, вроде же птицы выносливые создания или это из-за непривычной формы?
Может, стоит попробовать? Поднимаю взгляд к небу и смотрю на пролетающих «сородичей». Думаю, если поднимусь всего на пару метров, ничего плохого ведь не случится?
И с этими мыслями нахожу участок, где очень много травы, чтобы если падать, то хоть на мягкое, ведь отбить ничего себе не хочется. Замечаю довольно большой камень в раза четыре выше меня самой, и со всеми своими силами на него забираюсь, иногда помогая себе крыльями. Через долгие трудности наконец-то оказываюсь на верхушке горы…кхм, камня.
Столько стараний, а я только забралась на небольшой по сравнению с моими прошлыми размерами. В такие моменты понимаешь всю свою незначительность в этом жестоком мире. Ощущая лёгкий ветерок, что аккуратно развевает мои перышки, расправляю крылья, и воздух быстро начинает о них ударять. Пытаясь поймать поток, начинаю потихоньку размахивать ими вверх и вниз, весьма энергозатратное действие. Но уже через мгновение ветер подхватил меня, и я поднялась немного над землей, это было так захватывающе, что я забыла махать своими крылышками и упала в мягкую траву, всё же не зря я выбрала это место именно из-за неё.
Ещё несколько дальнейших попыток также не увенчались успехом, и только через энное количество раз я наконец-то смогла подняться в небо. Ну, как подняться — оторваться от земли больше чем на метр и продержаться аж целых десять секунд, и я всё ещё парю, мой личный рекорд, но если поднимаюсь выше, чувствую непреодолимый страх высоты. Поэтому экстренно снижала высоту до допустимой для себя нормы. В какой-то степени мне даже нравится быть канарейкой именно из-за таких вот полётов и чувства невесомости, лёгкости и расслабленности.
И это ощущение так меня захватило, что я и не заметила перед собой преграды, смачно врезавшись во что-то твёрдое, очень болезненно кстати.
— Чи ~ ~ ~, — жалобно пропищала я, боли от падения с высоты к удивлению не чувствовалось, а я уже была уверена, что прости-прощай моя короткая жизнь.
Но первое, что я увидела, когда подняла свою голову и открыла глаза, жёлтую птичку. Она во все глаза наблюдала за мной, пялилась. И от этого становилось как-то жутко.
— Чи, — мне не нравилось быть под её внимательным взглядом, и я недовольно об этом ей сообщила. На что та дёрнулась и что-то смущённо пискнула, отвернувшись. Дожили, я птичку засмущала.
— Интересно… — Ёп. Знакомый голос. Поднимаю свою голову в сторону, откуда послышался голос, и натыкаюсь на заинтересованный взгляд серых глаз.
— Чи! — изврат!
Его лицо было очень близко, и я от такой неожиданности подскочила и хотела слететь с его руки, а это именно была она, но почувствовала резкую боль в левом крыле и начала падать. Всё, судьба моя — лепёшкой на асфальте быть.
Но в последний момент, когда между моей желтопузой тушкой и судьбой быть оладушком оставались считанные секунды, меня подхватили. Хибари, если бы ты не был таким извращенцем, то я бы тебя расцеловала. Отдышавшись, будто это единственное безопасное место, прижалась к его большому пальцу и отказывалась от него отходить. Снова испытать то ощущение не хочу, да и крыло скорее всего сломано, вот и полетали, блин.
Внезапно я почувствовала сильную сонливость, и через мгновение так и заснула на руке ГДК.
***
А вот проснулась я в каком-то странном месте. Лежала на холодном столе в светлом помещении, подозрительно напоминающем больницу. Только не говорите мне что…
— О, наконец-то проснулся. Твой хозяин запретил мне тебя осматривать, пока ты спишь, — и мужчина в больничном халате, в очках и с зализанными каштановыми волосами посмотрел в сторону с неким опасением. Я также повернула свою голову в сторону и увидела подпирающего стенку Кёю вместе с Хибёрдом на плече. Он притащил меня в ветеринарку. Как только он услышал слова мужчины, то подошёл к нам.
— Травоядное, осмотри его левое крыло, — ветеринар, вздрогнув, взял меня на руки и стал понемногу тянуть за крылья. С правым всё было нормально, он спокойно его осмотрел, но как только он хотел сделать это с левым, то я завизжала как резанная от дикой боли.
— Чи-чи! — клюнула плохого мужика в палец и спрыгнула с его руки, подходя к Демону Намимори, он уж точно не будет дёргать мое бедное крылышко. Тогда Хибари бросил на очкарика такой убийственный взгляд, что тот готов был в обморок упасть на месте.
— Я буду очень аккуратен, — мужчина тянется ко мне своими руками, но я отпрыгиваю, просясь на ручки к Кёе, не хочу к этому злому дядьке в руки!
Хибари внимательно смотрит на меня и поднимает свою руку, я ожидала, что он заберёт меня из этого плохого места, но он лишь мягко погладил меня по голове и передал врачу в руки.
Предатель!
Видимо, мне не спастись отсюда, ведь единственный союзник самолично отдал меня в руки монстру, поэтому я покорно последовала своей судьбе. И если этот недодокторишка делал мне больно, то больно получал моим клювом или на его кистях появлялись царапины от моих когтей.
— Крыло сломано, — сказал мужчина после некоторого моего осмотра. Чувак, я и без тебя это сразу поняла, так зачем ты мне вообще нужен?
— Я наложу повязку? — его фраза больше была похожа на вопрос, адресованный ГДК. Но не успев обернуться и увидеть, что тот делал, меня поставили обратно на стол. Ветеринар достал из коробочки бинты и маленькую палочку, которой хотел зафиксировать моё крыло, чтобы я им не двигала.
Через несколько минут я была перебинтована. Ну, мне не привыкать, к тому же не особо-то и затрудняет дыхание, только не очень удобно двигаться.
Но когда я уже успокоилась и была уверена в том, что кошмар закончился, мои мечты были разбиты вдребезги следующими словами:
— Вы хотите узнать пол канарейки? — что, блять? Я тебе щас узнаю!
В надежде глянула на Хибари, но тот кивнул. О нет. Я уже просто плюнула на всё и побежала к краю стола, собираясь прыгнуть, если даже не выживу, то хоть не опозорюсь, ведь я представляю, каким именно образом он будет выяснять мой пол.
Но и в этом меня обломали, поймав перед самым прыжком, да будь ты проклят, демон!
Я по-всякому сопротивлялась, вырывалась, клевалась, царапалась, но всё бестолку. Меня перевернули животом кверху, и я видела приближающиеся пальцы мужчины.
— ЧИИИИИ!
***
Позор, на всю мою жизнь позор. Теперь я понимаю, что чувствуют животные, приходящие в ветклинику, и почему они так её не любят, отныне я тоже её не люблю и даже на километр к ней не подойду. Хватило. На всю жизнь хватило.
Теперь я обиженно сидела на руке у Хибари и отказывалась на него смотреть, не заслужил. Но я ощущала иногда на себе его взгляды, но не только его, но и Хибёрда, что летел рядом с нами и напевал гимн Средней Намимори. Она действует как прилипчивая глупая песенка из рекламы, и уже после нескольких раз этот гимн не выходил у меня из головы.
Таким образом я даже не заметила, как мы прибыли в какой-то дом, что был построен по всем японским традициям, мне не удалось всё осмотреть, т.к. шли мы довольно быстро. Остановились только в тот момент, когда парень зашел в комнату, выполненную полностью в японском стиле. Он мягко поставил меня на стол, а сам отошёл. Пока его не было, ко мне подлетел Хибёрд и начал скакать вокруг, что-то напевая. Потом он тоже куда-то улетел, но через минуту вернулся с синей ягодкой во рту и положил её передо мной.
Стоп, может я чего-то не понимаю, но мне это напоминает один из жестов ухаживания. Подарки.
Поднимаю свой взгляд с ягоды на канарейку и вижу его ожидание.
Бляяять! Ко мне птица подкатывает!
