Good Guy

      В глаза, привыкшие к умеренной темноте ночной улицы, ударил едко-зеленый и красный свет: огни этих двух плохо сочетаемых цветов здесь светили из каждого угла. Полумрак помещения, темные, дергающиеся, словно в предсмертных конвульсиях, фигуры людей на танцполе и яркие всполохи софитов смешивались в какую-то непонятную, будто нарисованную в жанре модернизма картину. Различить что-то в этой толпе, а уж тем более найти кого-либо не представлялось возможным. Мужчина, выглядывая среди всех представителей слабого пола знакомый силуэт, недоумевал: что можно было делать в этом подозрительном месте и ради чего сюда приходят все эти люди? Дергаться под музыку в общей толпе? Смотреть на фигуристых девушек у шеста, находящихся на возвышениях за оградой, словно яркие птицы в клетке? Пить коктейли, сидя на кожаном диванчике, спрятавшись в дальнем углу зала?..       Бесстрастно проходя мимо всех этих людей, испытывая неудовольствие даже просто находиться в таком месте, телохранитель невзрачной черной тенью подошел к барной стойке, единственному более-менее хорошо освещенному месту. Отсюда можно было спокойно, ни на кого не натыкаясь, высматривать молодую госпожу, потерявшуюся в толпе всех этих незнакомых людей. Чжулю почему-то сначала принялся искать среди всех яркое белое пятно в виде норковой шубы, абсолютно не взяв в расчет тот факт, что девушка, скорее всего, сняла верхнюю одежду. Ему почему-то и представлять не хотелось, что она решит раздеться в этом месте, где десятки мужских глаз, уставшие от танцев стриптизерш, так и жаждут чего-то нового и свежего. Телохранитель занервничал, метаясь взглядом чуть ли не к каждой стройной фигуре, облаченной в черное. Это платье блестело в стразах, другое висело бесформенным мешком на своей обладательнице, третье и вовсе оказалось обтягивающей кожаной юбкой… Нет, все было не то.       Чжулю перебросил забранные в хвост волосы через плечо, разворачиваясь спиной к залу и устало прикрывая глаза. С непривычки в них чувствовалось легкое покалывание, хотелось пальцами помассировать их, слегка надавив. И тут он вдруг выпрямился и резко открыл глаза, заслышав через громкую музыку где-то совсем рядом знакомый голос: – Пина коладу, пожалуйста. Чуть меньше льда, если можно, – мужчина незамедлительно обернулся вправо, и действительно: через несколько мест от него сидела молодая госпожа Вэнь, которую он выискивал глазами по всему заведению. По-видимому, она подошла не так давно и теперь сидела со скучающим видом у барной стойки, подперев щеку кулачком, блестящими в мелких стразах ногтями другой руки постукивая по столешнице. Телохранитель, встав со своего места, направился прямо к молодой госпоже, оглядывая ее со спины. Завитая прядь волос, выбившаяся из прически, обрамляла чуть раскрасневшееся лицо, блестящая заколка в волосах и серебряная цепочка ее клатча, покоившегося у девушки на коленях, поблескивали в свете многочисленных софитов. Обнаженное плечо так и просило, чтобы его нежно коснулись пальцами, проведя дорожку ниже по руке. И Вэнь Чжулю, подойдя к ней со спины, внезапно остановился, не зная, как ему привлечь к себе внимание. Хотелось почему-то именно коснуться ее плеча или спины. Или же вовсе губами осторожно прижаться к нежной коже на шее, провести ими выше, вдохнуть запах пышных волос… Однако эти мысли он прогнал так же поспешно, как они появились в его голове. – Госпожа, – она сразу обернулась, удивленно уставившись на мужчину, совсем не ожидая увидеть его в этом месте. – Вэнь Чжулю? Что ты тут делаешь? – быстрым движением руки Вэнь Цин торопливо поправила прическу, забрав выбившуюся прядь за ухо, на котором блестящим кошачьим когтем сияла сережка. Лицо у нее было чуть покрасневшее – очевидно, она просила уже не первый коктейль. – Я же сказала, что позвоню. Или я что, набрала тебя нечаянно? – Нет, я пришел сам, – телохранитель говорил спокойно, но внутри в совершенной растерянности пытался правильно подбирать слова, дабы его объяснения, почему он здесь, а не в машине, звучали убедительно. Громкая музыка клуба, короткое кожаное платье, обнаженные плечи, слегка поблескивающая мелкими блестками шея напрочь выбивали все связные мысли из его головы. Все, о чем мог думать Чжулю сейчас – это сетовать на то, что он не имел возможности вот так вот запросто сидеть рядом с ней в клубе и угощать коктейлями. Нет, он был здесь как ее телохранитель, это была его чертова работа, и он был обязан проследить, чтобы она, живая и невредимая, оказалась дома после своего веселого времяпрепровождения. – И что ты хотел? – Давайте я отвезу вас домой, – мысленно мужчина уже готовился к ее бурной реакции на свое предложение. Изумленная девушка открыла рот, хотела что-то сказать, но, ничего не произнеся, закрыла его обратно, шумно выдохнув через нос. Чувствуя себя неловко, Чжулю лишь обвел потолок помещения глазами, ожидая, когда-таки над его головой разразится гром. – Что?.. Я только приехала и не собираюсь еще уходить, – тем временем бармен легко подтолкнул ей бокал со светлым напитком, украшенный сочной долькой ананаса, ожидая, что красивая девушка хотя бы обернется в его сторону, но остался разочарованным. Молодая госпожа будто в ступор впала и не обращала внимания на окружающих, непонимающим взглядом испытывая своего собеседника. – Вам лучше уйти. Здесь много разных людей, и вы… – Ушам не верю – что! Вэнь Чжулю, ты… Ты что, головой ударился? Что это все значит? Я как проклятая пашу почти шесть дней в неделю, и в единственный вечер, когда я могу расслабиться и не думать о завтрашнем дне, ты говоришь мне «давайте уедем домой»? Не мои проблемы, что тебе страшно находиться в подобных местах: тебя никто сюда не тащил! – она возмущенно взяла свой бокал и, проигнорировав трубочку, залпом опустошила его, после чего резко встала со своего места, повесив на плечо серебряную цепочку клатча и обходя мужчину стороной. Однако, как оказалось, не тут-то было. Девушка застыла, как вкопанная, удивленно посмотрев на свою руку – Чжулю схватил ее за запястье, останавливая. – Ты… – Мне НЕ страшно находиться в подобных местах. Я пришел за вами, – телохранитель, со всей серьезностью во взгляде смотря на нее, по-прежнему стоял на своем. – Я никуда не уйду, и на этом точка. А ты, если так беспокоишься за меня или за свое рабочее место – я не в курсе, за что именно – идем со мной танцевать, – и, в свою очередь, тоже взяв его за руку, повела от барной стойки, глубже в зал, к танцующим. Ошарашенный этим заявлением Чжулю, неприязненно озирался по сторонам, увлекаемый девушкой, оглядывая людей, которые, отдавшись ритму музыки, не замечали ничего вокруг. Вэнь Цин сама не знала, откуда в ней взялось столько смелости и дерзости, но она почему-то была несказанно собой довольна – мужчина покорно шел за ней, не отнимал своей руки. Чуть в стороне от основной толпы танцующих она остановилась и развернулась к нему. Тем временем музыка сменилась, толпа ощутимо рассосалась по углам зала – заиграло что-то более-менее спокойное, освещение перестало резко меняться, как бы в сопровождение музыке. Вэнь Цин тем временем, решив идти до конца, пока алкоголь придавал сил, обняла мужчину за шею и выжидающе уставилась на него. Телохранитель замер в замешательстве, удивленно следя за ее действиями – ему начинало казаться, что алкогольный коктейль, который выпила девушка, каким-то образом подействовал и на него. – Ну? Что ты замер? Всего один танец, и, так и быть, поедем домой. – Но…но я не танцую, – запинаясь после каждого слова, медленно произнес он. – Не отказывай девушке, будь джентльменом, Чжулю. Ну, давай, медленный танец в твоих силах, – она крепче обвила его шею руками, почти прижавшись к чужой груди, не отрываясь, смотря в его бездонные глаза. И ее уговоры подействовали: мужчина робко положил ладони на ее талию, позволяя ей начать танец.       Здесь никто не обращал на них внимания, никто их не знал в повседневной жизни, а потому можно было забыться и поплыть по течению музыки. Вэнь Цин лукаво улыбалась, бросала на него кокетливые взгляды из-под опущенных ресниц, плавно качая бедрами в такт медленной попсовой песне. Быстро взмокшие от волнения ладони мужчины переместились на ее бедра. Когда Чжулю все-таки осознал, что происходит между ними сейчас и что девушка не подшучивает над ним, то постепенно унял волнение и вошел во вкус – прижал ее к себе ближе, руками огладил пышные бедра, облаченные в драпированную кожу платья. Он мог чувствовать ее горячее дыхание у себя в области ключиц, то, как она льнет к нему ближе, как ее нежные ручки поглаживают воротник его рубашки. И было непонятно, что именно кружило голову: полумрак и ярко вспыхивающие огни клуба, будто гипнотизирующая сознание музыка или близость желанной женщины. Телохранитель не сводил с нее глаз, а она смотрела прямо на него, игриво улыбаясь, и ему казалось, что эта улыбка дает ему право на все, свободу для любых действий. Окружающие исчезли в темноте, освещаемой красными и зелеными вспышками, музыка перестала быть различимой для слуха, аромат женских духов смешался со сладким ананасовым запахом, и они не поняли, кто из них первый потянулся за поцелуем. Чжулю стискивал ее в своих объятиях, поначалу нежно, а потом все с большей жадностью сминая ее губы, но не встречал сопротивления – девушка притягивала его за шею, заставляя наклониться к себе, и активно отвечала на поцелуй. И какое-то горячее чувство, поднимающееся изнутри, захватывало их: оно делало поцелуй обжигающим, прикосновение рук отдавались вспышками маленьких электрических зарядов – от происходящего мурашки бежали по коже. Мужчина наконец-то трогал ее обнаженную кожу на плечах и спине, и на ощупь она была такой, какой он себе и представлял – нежной, почти бархатной. Однако как бы хорошо ему не было в эту минуту, где-то на периферии сознания всплывала мысль о том, как много девушка разрешит ему сделать и как долго продлиться этот момент неземного удовольствия. Но Вэнь Цин оказалась верна своему слову.       Они уже не танцевали, а попросту жадно целовались, сжимая друг друга в объятиях, среди других танцующих пар. Чжулю сходил с ума от желания коснуться губами ее шеи, мочки уха, ключиц – всего, что придало бы его прикосновениям более интимный характер. И она была совсем не против – он видел согласие в ее томном взгляде, в ее поведении, в ее действиях. Но случилось нечто весьма предсказуемое, о чем они оба уже успели позабыть, отдавшись жару поцелуев: закончилась их медленная песня, а вместе с ней соответственно и один оговоренный танец. Вэнь Цин неохотно отстранилась от него, опустив взгляд в пол, будто бы сожалея о том, что этот момент нельзя продлить – но ведь она сказала ему всего один танец. Рамки были четко обозначены. – Теперь можно ехать домой... – даже с какой-то грустью в голосе проговорила она, поправив цепочку клатча. Телохранитель, ничего не ответив на это, коротко кивнул и нехотя убрал руки с женской талии. Между ними сразу же как будто бы образовалась какая-то недосказанность. Девушка молча направилась к выходу, и мужчина последовал за ней.       В машине, как и ожидалось, повисло молчание, которое каждый хотел нарушить, но более всего сейчас мечтал, чтобы собеседник сделал это первым. И, разумеется, никто на такой подвиг не решался. Дом неумолимо становился ближе, ехать оставалось недолго, но ничего не менялось. Вэнь Цин, в первый раз севшая на переднее сиденье, то теребила в руках серебряную цепочку, то нервно поправляла воротник шубки, не зная, куда деть руки. Телохранитель, как и должно было быть, вез ее обратно домой, но как же она сейчас не хотела туда отправляться! Вернуться в клуб, снова позвать Чжулю на танец, снова почувствовать его руки, его объятия. Как она дрожала, когда мужчина гладил ее бедра и талию! Как хотела взять его сильную руку и направить, чтобы он сделал больше, чтобы он вел себя раскованнее... А сейчас он снова казался ей невозмутимым и бесстрастным, и только неспокойно бегающий по дороге взгляд карих глаз говорил о том, что и его произошедшее не оставило равнодушным.       Вэнь Цин всегда чувствовала какой-то упадок сил, когда машина останавливалась около высокого забора дома семьи Вэнь, но в этот раз ей так сильно захотелось заплакать, что она даже отвернулась к окну, боясь, что все-таки не сможет сдержать слез разочарования. Чжулю по-прежнему не произнес ни слова, невидящим взглядом уставившись на дорогу. – Мне пора, – конец ее фразы получился почти неслышным, однако выходить из машины девушка не спешила, все-таки ожидая от него какой-нибудь реплики. Она словно ждала, будто он заверит ее, что все это не было случайностью, что это еще повторится. Ей бы хотелось, чтобы это повторилось снова. То, что Вэнь Чжулю ей симпатичен, Вэнь Цин поняла давно, как только провела черту между ним и остальными людьми Вэнь Жоханя. Однако мириться с тем, что ей нравится человек из «жоханевских верзил», имя которого в придачу было овеяно разными мифами, молодая госпожа все-таки никак не хотела. Ведь нельзя же было ей, честной девушке, главврачу престижной частной клиники, полюбить одного из этих «плохих парней»...       Нужно было открыть дверь и сделать шаг, но она до последнего на что-то надеялась, оттягивая прощание. И у нее занялось дыхание, когда рука мужчины коснулась ее лица и, придерживая двумя пальцами за подбородок, заставила развернуться. Снова Вэнь Цин как волной накрыло то самое ощущение, от которого мысли рассыпались, а в голове оставалось только желание просить Чжулю о большем. Ее язык сплетался с чужим; по подбородку, она чувствовала, стекает тонкая нить слюны; ловкие пальцы телохранителя торопливо расстегнули верхнюю пуговицу ее шубы, прикасаясь к ключицам, пробираясь дальше. От каждого прикосновения к своей коже девушка вздрагивала, начинала дышать глубже, подставляясь под его руки. Голова кружилась так, словно она по-прежнему попивала коктейли в клубе после зажигательных танцев – соображать, когда чужая рука настойчиво гладила колено, постепенно поднимаясь выше, было невозможно. Край кожаного платья был задран, и Вэнь Цин, вырвавшись из плена губ своего телохранителя, со стоном выдохнула, запрокинув голову. Мужчина на минуту остановился, замерев, молча оглядывая ее, и девушка сквозь свое оглушающее сердцебиение услышала, как тяжело и шумно он дышит. Его рука дернулась выше, под платье, отчего Вэнь Цин нервно закусила губу, закрыв глаза, но тут Чжулю все-таки смог переселить себя и свое желание. Он убрал руку и, еще раз запечатлев на ее припухших губах поцелуй, отстранился, вернувшись на свое место. – Д-до завтра, Чжулю, – оправив платье, девушка тут же быстро вышла из машины, чувствуя, как горячо стало внизу живота. Она слышала, как громко колотится сердце, ощущала, как зудят опухшие губы, кожей чувствовала свое увлажнившееся нижнее белье, ставшее вдруг чертовски неудобным… И земля под ногами, казалось, вот-вот закружится. Давно в ней не вспыхивало это будоражащее кровь чувство. Не только алкоголь – она была пьяна уже только от близости своего телохранителя, от всех его действий. Сумасшествие. Это был конец дня, но Вэнь Цин не чувствовала никакого упадка сил: ей казалось, что она смело может вернуться в клуб и повторить все, от начала и до конца. Только чтоб Чжулю был рядом. Это было ее обязательное условие.       Она запорхнула в дом в превосходном настроении, энергичная, возбужденная. Не обратила внимания ни на Вэнь Чжао, который, выйдя из зала, уставился на нее как на восьмое чудо света, ни на его новую большегрудую подружку Ван Линцзяо, громко цокнувшую языком при виде наряда девушки. Вэнь Цин быстро сняла верхнюю одежду и поспешила на второй этаж дома. Брат ее в это время должен был уже спать, если только опять не переписывался со своими друзьями-студентами. Девушка часто говорила ему, что ночные переписки плохо на него влияют, особенно переписки с тем парнишкой Вэй Усянем, которому с тех пор, как он повздорил с Вэнь Чжао, было запрещено появляться в поместье семьи Вэнь. Двое других однокурсников ее брата, вроде как, были из весьма состоятельных семей и с какими-никакими манерами – за их компанию старшая сестра не беспокоилась. А вот с четвертым, совсем неприметным и до ужаса трусливым, в жизни Вэнь Цин косвенным образом было связано много всего. Но это была уже немного другая история.       Раздевшись и накинув на голое тело красный шелковый халатик, она в своем будуаре напротив большого зеркала расплетала прическу, высвобождая кудрявые пряди. Своими губами девушка, ни капельки не смущаясь, любовалась: покрасневшие, припухшие, невероятно соблазнительные. Вэнь Цин нарочито медленно провела по ним языком, глядя на свое отражение, одновременно с тем доставая из прически блестящие шпильки и невидимки. Это был бесподобный день. Как будто ее жизнь вдруг снова наполнилась прежними красками, стала интересна ей. Девушка совсем не думала об огромном доме-тюрьме, властном родственнике, его непутевых сыновьях, прочих проблемах, рутине на работе. Она смотрела на отражение в зеркале и наконец-то снова видела в себе не главврача клиники и не племянницу богача, а, прежде всего, невероятно привлекательную молодую женщину. Распахнув полы халата, девушка оценивающе окинула взглядом свою пышную грудь и тут же самодовольно улыбнулась, обведя указательным пальцем ареолы сосков. Нет, тут кто угодно мог слюной изойти. «Он точно не сможет устоять. В следующий раз я лучше подготовлюсь к таким непредвиденным ситуациям», – подумала она, кокетливо пожав себе в зеркале плечиками.