Good Guy

      У молодой госпожи с самого утра был целый стол каких-то бумаг, стопок различных папок, подшитых документов; как только она зашла в кабинет, через каждые несколько минут стали прибегать медсестры, носить ей различные справки для печати и подписи – в общем, Вэнь Чжулю даже пожалел, что не позволил ей ночью выспаться как следует, чтобы набраться сил для рабочего дня. И только за одно телохранитель был благодарен небесам – сегодня у девушки не было никаких операций, и она целый день должна была провести за бумагами.       Он время от времени ходил ей за кофе – от перекуса она отказалась, сославшись на завал документации, который нужно было разгрести желательно в начале недели. Да Чжулю может и рад был бы помочь ей, только им обоим было понятно, что в делах клиники он не смыслил совершенно ничего. Потому же он просто сидел в дальнем углу на кожаном диване, молча просматривая какие-то медицинские буклеты, разложенные на журнальном столике. Только за утро он умудрился все узнать про то, какой образ жизни следует вести беременной женщине для здорового развития плода, как не заразиться вирусом иммунодефицита и что в противном случае нужно делать, и как с возрастом помогать работе сердца. Для него время тянулось до ужасного медленно, а вот для Вэнь Цин, которая, обхватив голову руками, читала очередное дело и делала для себя какие-то пометки, скакало галопом.       Иногда мужчина вставал с дивана и медленно обходил ее просторный кабинет, дольше задерживаясь около большого окна во всю стену – из-за такого архитектурного решения в этом помещении даже без лампы днем было очень светло. Вся клиника представляла собой здание новейшего типа, первоклассного дизайна, оснащенное современными аппаратами – Вэнь Жохань не скупился на строительство. Частная клиника с безупречной репутацией и первоклассными специалистами, главврачом которой была его племянница, нужна была чиновнику для золотой страницы в его биографии, для создания нужного имиджа и увеличения собственного электората. Вэнь Цин прекрасно все понимала, однако она и сама была хорошим специалистом, могла и хотела работать по своей профессии, поэтому с некоторым скрипом, но все же заняла уготовленное ей щедрым родственником место на самом верху этой иерархии.       Сейчас, сидя за документами, девушка и рада была бы с головой уйти в работу и не выныривать из нее, пока дел на столе не станет меньше, однако навязчивые мысли не давали покоя с самого утра. Довольно-таки выразительные взгляды, ей казалось, кидают некоторые молодые медсестры на молча следовавшего за ней телохранителя. Пока они шли до ее кабинета, девушка была готова остановиться напротив каждой, кто стрелял глазками в сторону Вэнь Чжулю, и начать отчитывать за безделье, пугая увольнением. Сколько, оказывается, молодых красавиц работало в ее клинике! «Неужели им нечем заняться? Какого черта они вообще на него смотрят?» – негодовала госпожа Вэнь, уставившись в текст документа и не понимая из него ровным счетом ничего. Она постоянно забывала то, что мужчина ходит за ней следом не потому, что они теперь встречаются, а лишь потому, что это его прямая обязанность. Тот факт, что они после вчерашнего официально являются парой, Вэнь Цин даже не ставила под сомнение. Об одном она жалела: что нельзя было объявить об этом во всеуслышание так, чтобы у этих молоденьких медсестричек желание смотреть на чужих мужчин пропало напрочь.       И как раз в тот момент, когда молодая госпожа, отложив от себя прочитанный документ, потянулась за следующим, тяжело вздыхая при этом, в кабинет, постучавшись, заглянула очередная миловидная медицинская сестра. – Молодая госпожа Вэнь, к вам посетитель. Ему бы к хирургу надо, но он сказал, что пойдет прямиком к вам. Ни в какую не слушает... Мне впустить его? – тихо, очевидно, чтобы человек, стоявший за дверью ее не услышал, испуганно защебетала девушка, теребя в руках край белого халата. Вэнь Цин в ироничном удивлении приподняла брови, однако быстро кивнула ей в ответ и отложила документы в сторону. Находившийся возле окна в этот момент телохранитель насторожился и развернулся к двери, ожидая этого странного посетителя. Его госпожа нисколько не взволновалась, услышав то, что сказала работница: она лишь откинулась на спинку большого кожаного кресла и грациозно закинула ногу на ногу, отчего обтягивающая юбка сильнее оголила стройные бедра в сетчатых колготках. – Мне сказали, что ты как обычно в своем кабинете и что у тебя много работы сегодня. Еще мне сказали, что мне нужен чертов врач, чтобы зашить порез, – в кабинет бодрой походкой зашел крепкий широкоплечий мужчина в кожаной куртке надетой только на одну руку, ростом даже выше, чем Вэнь Чжулю, который отнюдь не был невысоким. Рука посетителя от локтя до запястья была аккуратно перебинтована, а кончики бинта завязаны на крошечный бантик. Девушка слегка приподняла уголки губ в улыбке, подметив эту деталь. «А Хуайсан все так же заботится и беспокоится о тебе», – подумала она, поднимая глаза и встречаясь взглядом с непрошенным гостем. – Давно не виделись с тобой, Вэнь Цин. – Не ожидала увидеть тебя здесь снова. Хочешь, чтобы я лично осмотрела твою рану? Кто умудрился достать тебя, Минцзюэ? – жестом она пригласила его сесть на стул напротив себя, и мужчина тут же опустился на него, бесцеремонно откинувшись на спинку, удобно устраивая перебинтованную руку. Чжулю не повел и бровью, хотя видеть такую наглость в кабинете у молодой госпожи было немного непривычно. – Был один смельчак. Как раз разбираюсь, от кого он ко мне пожаловал – все полы уже мне кровью и дерьмом залил. Выясню, так может, и фамилия твоего дорогого родственничка опять где засветится. Кстати об этом, – Не Минцзюэ небрежно кивнул на стоявшего позади молодой госпожи телохранителя, пристально рассматривая его с ног до головы, – что-то больно знакомое лицо у твоего охранника... Папик семьи Вэнь распорядился приставить к тебе глаза и уши? Помнится мне, ты была против лишней свиты. – Он еще и мой водитель. Ты же знаешь, я не вожу машину сама. С некоторых пор это удобно. Так ты пришел об этом поговорить? – аккуратные ноготки застучали по поверхности стола, поторапливая нежданного гостя, и мужчина, усмехнувшись, придвинулся к столу, очевидно, приготовившись говорить по делу. – Разумеется, нет. Ты, выйди вон, – командным голосом возвестил он, обратившись к Вэнь Чжулю и махнув рукой в сторону двери. Телохранитель не шелохнулся, лишь нахмурился и сжал кулаки: разумеется, он, работая на Вэнь Жоханя, знал человека, сидящего сейчас здесь. Знал и то, что люди господина с такой завидной регулярностью устраивают на него покушения, что впору было бы уже и ноги протянуть, но этому хоть бы что. Выживал, отстреливался и продолжал маячить на горизонте, мешая праздному сосуществованию людей семьи Вэнь. Чжулю и сам как-то раз был в составе группы, которую его хозяин отправил на «разборки» с бандой этого человека. Люди семьи Вэнь перестреляли всех без разбора, но задание все-таки оказалось провалено: нового главы семьи Не там не оказалось.       Это был старый конфликт, начавшийся еще коленом выше. Что-то не поделили между собой Вэнь Жохань и отец Не Минцзюэ – тоже известная политическая фигура. В результате – трагичная гибель последнего в аварии при довольно странных обстоятельствах. Сын его, работающий на тот момент в органах, был абсолютно уверен, что смерть отца неслучайна и что напрямую с ней был связан глава семьи Вэнь. Тогда он и начал копать корень проблемы, используя все доступные ему законные средства, и, соответственно, через несколько месяцев своей кропотливой работы вылетел из правоохранительных органов по щелчку пальцев Жоханя. Вылетел и, плюнув на все, стал использовать для борьбы средства незаконные. С тех пор и потянулась длинная, казалось бы, нескончаемая череда горячих разборок с этой «шпаной», по выражению господина главы семьи Вэнь.       Но тот факт, что главарь этой самой «шпаны» был знаком с молодой госпожой Вэнь, сейчас попросту ошарашил телохранителя. Чжулю, опасаясь какой угодно выходки со стороны оппонента, даже не думал покидать кабинет без прямого требования Вэнь Цин. – Я буду здесь, пока молодая госпожа не распорядится об обратном, – спокойно выдал он, холодно смерив взглядом Не Минцзюэ. – Кто рот разрешал открывать?! – от того, как мужчина вдруг грохотнул кулаком по столу, Вэнь Цин аж испуганно вскрикнула, резко отодвинувшись вместе со стулом, а потом прижала руки к груди, пытаясь восстановить дыхание. Вэнь Чжулю тут же дернулся вперед, но она остановила его жестом, велев стоять на месте. – Работу свою плохо знаешь? Папик не учил молчать, когда хозяева разговаривают? Ты у меня ручной здесь стоишь, поэтому не дергайся. Вэньская псина, я таких, как ты, каждую пятницу отстреливаю! – Минцзюэ, прекрати сейчас же! Между мной и тобой уже давно нет ничего такого, что можно было бы обсуждать без посторонних… – Руку с кобуры убери, черт бы тебя побрал! Думаешь, я не знаю, что у вас, жоханевских собак, у всех пушка есть? – перебил девушку Не Минцзюэ, поднимаясь на ноги и намериваясь обойти стол, чтобы оказаться возле телохранителя. Тот по-прежнему внешне сохранял полное спокойствие, однако девушка видела, что он готов вот-вот сорваться и попытаться скрутить незваному гостю руки. – Мне здесь не нужны разборки двух семей! И перестрелки мне тоже не нужны! Это, черт возьми, моя больница! Больница, слышите? А это мой телохранитель, и он останется здесь, потому что я так сказала! Остыньте оба, мать вашу! – после этих слов в кабинете наконец-то установилась долгожданная тишина. Даже стало слышно, как мерно ходит секундная стрелка настенных часов. Мужчины застыли, обернувшись на девушку, и удивленно, даже с каким-то восхищением в глазах посмотрели на нее. Шумно выдохнув, молодая госпожа, которая в пылу внезапно подступившего гнева вскочила на ноги, чуть не опрокинув стул, устало уронила голову, руками оперевшись об столешницу. – Спасибо за понимание… По-другому вы бы не поняли. – А ты изменилась, – как бы невзначай заметил Минцзюэ, усмехнувшись и опустившись обратно на свое место, искоса наблюдая, как Чжулю опускает руку, которую до этого, действительно, держал на кобуре. Снова установилась тишина – все более-менее успокоились, и общее напряжение спало. Вэнь Цин прекрасно знала Не Минцзюэ и его методы устранения недопонимания. Он был человеком чести, готовый грызть глотки нарушителям во имя всеобщего спокойствия и справедливости. Разумеется, таких людей, как Вэнь Жохань, он на дух не переносил и прикладывал максимум усилий, чтобы вырвать эту «проблему общества» с корнем, отказываясь признавать, что такая опасная рыба ему была совсем не по зубам. С Вэнь Цин же он познакомился совершенно случайно – его привезли к ней в больницу с огнестрельным. Попался по неосторожности. Но тогда соотнести, что к чему, Минцзюэ еще был не в состоянии – голова была занята прошедшими разборками и еще кое-чем более важным. Он волновался за младшего брата, который остался совершенно один без его присмотра. На этом их отношения с Вэнь Цин и закрутились. Девушка после операции ухаживала за этим, как говорили другие медсестры, «грубым мужланом», была его лечащим врачом. Позже выяснилось, что их младшие братья – однокурсники и, более того, хорошие друзья. Поначалу, конечно, Не Минцзюэ смущал тот факт, что она носит фамилию Вэнь, но после нескольких ссор и горячего секса прямо в его палате, когда он опрокинул молодую госпожу на больничную койку, рывком разорвав на ней блузку и задрав юбку, сомнения исчезли.       Оказалось, что даже в семье Вэнь Жоханя есть люди, которые знают о том, что творит этот человек, и искренне не хотят с этим мириться. Племянница удачно скрыла все записи о том, кого именно привезли ей в больницу с огнестрельным ранением: то, что нынешний глава семьи Не может находиться в его же собственной клинике, Жохань даже не мог в толк взять. А в это время роман родственницы с его злейшим врагом цвел весенними цветами. Вэнь Цин просто плавилась от того жара, которым всегда был охвачен ее любовник: какой он был пылкий, бесцеремонный, страстный… Секс с ним был животный, отчего девушке просто-напросто сносило крышу. Никакая простыня в зубах, рука, зажимающая ей рот, не могли унять громких истошных стонов и всхлипываний. Как он был груб: как тигр во время спаривания прикусывает холку своей тигрице, так и Не Минцзюэ кусал нежную кожу молодой госпожи, своим телом вдавливая ее в матрас.       После его выздоровления их отношения не прекратились. Мужчина грезил о том, чтобы она покинула семью и ушла к нему насовсем, убеждал, что сможет защитить ее и Вэнь Цюнлиня от всего. Идея создать большую семью, в которой и их младшим братьям было бы не одиноко, звучала чуть ли не каждый день. Все было прекрасно, когда они были вдвоем или даже вчетвером с младшими. Тогда действительно ощущалась эта защита, этот невидимый щит, огораживающий Вэнь Цин от жесткой реальности. Но Минцзюэ уходил на очередные разборки, какие-то встречи – одним словом «дела», требующие его пристального внимания – и девушке снова становилось страшно. Она боялась, что Вэнь Жохань знает о происходящем, что он уже строит планы с ее непосредственным участием, как бы ему закончить начатое и избавиться от всех отпрысков бывшего главы семьи Не. Жить в постоянном страхе за жизнь своего брата и жизнь других невинных людей было невозможно. И в начале зимы этого года девушка поставила точку. – А ты совершенно не изменился. Говори, что хотел, а если тебе нужна медицинская помощь, то я сама могу зашить твою руку, – она присела обратно на свое место, вялым движением убрав прядь волос за ухо. Виски уже начинало неприятно сдавливать болью, ее коленки все еще немного подрагивали от страха за то, что эти двое могли вцепиться друг в друга прямо здесь. Она на мгновенье как будто оказалась не в своем кабинете в одной из самых престижных клиник, а где-то за городом, на безлюдном пустыре, в окружении множества машин, разделившихся на два лагеря. По-видимому, ее волнение было как на ладони, потому как взгляд Минцзюэ нервно заметался. Он придвинулся к столу, накрывая ее изящную руку своей большой ладонью, успокаивающе поглаживая. – Все-все, успокойся. Никаких разборок, обещаю. Ты же знаешь, у меня крышу сносит, когда я вижу этих, – она подняла на него испытывающий взгляд и выдохнула, попробовав улыбнуться краешками губ – получилось слишком измученно, отчего мужчина лишь крепче сжал ее руку, поджав губы. – Хорошо, я понял: извини меня. Довольна теперь? – Более чем. Так что ты хотел? – Вэнь Цин украдкой глянула через плечо на своего телохранителя: тот пытался даже не смотреть на них, скрестив руки на груди, всем своим видом при этом напоминая ледяную скульптуру. И это было что-то невероятное – Чжулю был раздражен. Это можно было видеть невооруженным взглядом: от того, как крепко мужчина сжимал свою руку чуть выше локтя, его ногти побелели. – Увидеться приехал, что еще нужно? Рука это ерунда, я бы из-за нее и напрягаться бы не стал – так приложилось заодно. – Нам больше ни к чему видеться: это опасно для тебя, для меня, а еще для А-Нина и А-Сана. Я больше не хочу быть связанной с миром, в котором ты живешь. Находиться между молотом и наковальней… Нет, этого не будет. Если это все, зачем ты пришел, то рада была тебя... – Не ожидал от тебя этого, – Минцзюэ медленно поднялся и выпрямился в полный рост, расправив плечи. Перебитая его репликой, молодая госпожа Вэнь непонимающе мотнула головой и прищурилась, ожидая, что он скажет что-то еще. Однако мужчина лишь высоко поднял подбородок и демонстративно постучал двумя пальцами по своей шее, криво усмехнувшись. Чжулю, стоявший позади, только еле слышно хмыкнул на этот жест, привлекая тем самым к себе внимание госпожи, которая по-прежнему не могла уловить смысла происходящего. – Его шея, Цин. Ты спишь с ним, вот в чем дело. Никогда бы не подумал, что ты опустишься до того, чтобы лечь под псов Вэнь Жоханя. Что же с тобой сталось… – Это совершенно не твоего ума дело! – резко выпалила девушка, вместе с вскипающим внутри гневом чувствуя, как начинают пылать щеки: ночью контролировать себя было до того трудно, что она не отказывала себе в удовольствии играться с чужой шеей, позабыв о том, что утром последствия ее несдержанной страсти придется маскировать подручными средствами. И если рассматривать эти отметки дома у Вэнь Чжулю было до невозможности приятно, то сейчас ей было невыносимо стыдно за себя. – Да, это правда. Отныне нас уж точно больше ничто не связывает. Я зря сюда пришел. Ах да, кстати. Я тут вспомнил, где уже видел твоего ручного пса раньше. Тебе неплохо бы знать все о тех, с кем ты трахаешься, – произнес Минцзюэ в дверях, нарочито сделав вид, будто он глубоко задумался и усердно что-то пытался вспомнить. Это было настолько раздражительно, что Вэнь Цин вскочила на ноги, хлопнув ладонью по столу. Телохранитель же на его слова только сильнее напрягся, набрав полную грудь воздуха и закрыв глаза. Больше всего он желал сейчас оказаться не здесь – исчезнуть на те несколько минут, пока не уберется из кабинета молодой госпожи этот опасный для его репутации человек. Или закрыть девушки уши – не дать ей услышать всего того, что не должно было просочиться за страницы его личного дела, хранящегося у главы семьи Вэнь. – Еще в органах я разгребал как-то на работе висяки. Так вот, было там дело десятилетней давности об убийстве троих человек. Подозреваемый был парень твоего, Цин, возраста, может, чуть младше. Запутанная история вышла: там какая-то потасовка была недалеко от загородного дома Вэнь Жоханя, и потом тот парень будто бы грохнул троих своих бывших сослуживцев. Его взяли, и дело вроде бы прозрачное, но потом началась какая-то неразбериха. Без помощи добрых людей, и я полагаю, что именно твоего дядьки, никак не обошлось. Там в деле вдруг свидетели начали отказываться от своих показаний, улик затем оказалось недостаточно, да и у парня откуда-то железное алиби появилось – в общем, в итоге обвинения с него пришлось снять. Дело не получило ход, а потом и вовсе заглохло. – Пошел вон, – процедил Чжулю, выйдя из-за стола госпожи и встав посреди кабинета. Девушка похолодела, увидев, какой крупной дрожью бьет все его тело: она на расстоянии могла разглядеть, что руки телохранителя просто-напросто ходили ходуном. Мужчина в дверях же только тихо рассмеялся на такую реакцию, но уходить, не закончив свой рассказ, даже не думал. – Фамилия, правда, была другая – тут папочка Вэнь Жохань, конечно, подсуетился. Но вы с тем парнем на одно лицо. Хотя десять лет уже прошло. – Я сказал, пошел вон, – подходя к нему почти вплотную, уже громче повторил телохранитель. – Чжулю! – подбежавшая к нему молодая госпожа вцепилась в его руку, обеспокоенно заглядывая ему в лицо – он был бледен как полотно, глаза покраснели, а губы гневно искривились. Вэнь Цин крепко обняла его, понимая, что уже сама начинает дрожать так же сильно, как и он. Минцзюэ забылся на мгновенье, смотря на то, как девушка, которая когда-то по утрам готовила ему завтрак, а по вечерам заставляла его расслабиться нежными прикосновениями, прижимается сейчас к другому мужчине, успокаивающе гладя по плечам. На какой-то момент у него пропало желание продолжать этот гнилой разговор – захотелось уехать из больницы, чтобы не видеть ее ласку и заботу, предназначенные другому человеку. Но какое-то странное чувство отравляло ему разум, вынуждая довести до конца этот разговор. Поистине, ревность все-таки была коварной спутницей любви. – Точно. Чжао Чжулю его звали. В двадцать восемь лет хладнокровно замочил троих человек – так подумай, сколько с тех пор за ним трупов тянется. Удачи тебе, Цин. Тебя, конечно, всегда тянуло на непростых людей, но этот совсем гнилой: ты многого о нем не знаешь. Подумай об этом. Ты беспокоишься за своего брата, но этот пес пристрелит его по первой же команде Вэнь Жоханя. Спать с тобой было чертовски приятно, но на этом и разойдемся. Прощай, – Минцзюэ вышел, а девушка насильно удержала телохранителя от того, чтобы тот не кинулся вслед за оппонентом. Она как кошка когтями вцепилась в Вэнь Чжулю, прижавшись к его груди и не давая ему выйти из кабинета. Мужчина не произносил ни слова: лишь шумно дышал через нос, плотно стискивая челюсти. А у Вэнь Цин сердце в груди заходилось в бешенном ритме – не столько ее пугало услышанное, сколько состояние своего телохранителя. Она успокаивающе гладила его по плечам, по спине, льнула к его груди, потом обняла за пояс, скрестив руки на его пояснице. Горло сдавливал сухой комок, глаза щипало. – Чжулю, мне это не важно, не важно! Прошлое не имеет значения! Я не хочу знать, кого и за что ты…убил… – девушка вздрогнула только от этого слова, испугавшись своего голоса, и слезы, скопившиеся в уголках глаз, против воли потекли по щекам. – Для меня ты… Я же знаю, что ты не такой, как все они! Ты другой! Ведь тебя, наверняка, заставили заниматься этими чертовыми делами семьи Вэнь, да? Скажи, да?.. Т-ты на самом деле хороший человек! Ты хороший парень, Чжулю, я знаю! – Хороший, значит? – он перевел на нее взгляд, и Вэнь Цин вздрогнула, отшатнувшись, от того, сколько холодности и безразличия было в его глазах. Словно кто-то отмотал пленку на самое начало, на то время, когда они совсем не знались друг с другом. Тогда Чжулю бесстрастно проходил мимо нее, следуя за гордецом-Вэнь Чжао, и ей казалось, что в этот момент ее даже обдавало колючим ледяным ветром. Телохранитель ей в то время виделся ужасно высокомерным и спесивым, она его на дух не переносила, хотя по сравнению с остальными верзилами, Вэнь Чжулю был невероятно сдержанным и молчаливым. Вот и сейчас он будто стремительно покрывался ледяной коркой снаружи – лицо замерзало, и вместе с тем исчезали все эмоции. Мужчина отошел от нее на шаг назад, не сводя с девушки ничего не выражающего взгляда. – Ты не должна была об этом узнать. Я попрошу господина главу семьи сменить тебе…вам телохранителя. Прошу меня простить. – Не смей! – вскрикнула молодая госпожа Вэнь, схватив его за предплечье, но он, легко оттолкнув ее дрожащие руки от себя, вышел из кабинета и быстро зашагал по коридору больницы, скрывшись за поворотом. Раскрытая дверь глухо захлопнулась, когда девушка спиной облокотилась на нее и сползла вниз, безвольно оседая на пол в коридоре. Она, позабыв о том, где находится, и о том, что на столе еще лежали не просмотренные документы, плакала, размазывая по лицу соленую влагу. День, начинающийся так по-весеннему прекрасно, внезапно выгорел, вернув какую-то студеную зимнюю промозглость. И будто снова поднялась метель.