***
Когда Фрэнк осознал, что они собираются сделать, его сердце радостно заколотилось. Они сидели на полу тренажёрки в подвале, пока Джерард расписывал на доске тайм-коды и распределял задачи между членами команды. Фрэнк не умел ни водить машину, ни взламывать наружное видеонаблюдение, поэтому было решено, что они с Джерардом пойдут внутрь. К тому же, только Фрэнк знал план здания и мог бы пройти по этим коридорам хоть с закрытыми глазами. — Составь список того, что хочешь забрать, и заранее вспомни, где что лежит, — обратился к нему Джерард. — На месте не будет времени на размышления. У нас будет минут десять, прежде чем машину заметят. Фрэнку не приснилось. Они действительно собирались проникнуть в Весёлый Джек, чтобы выкрасть его вещи. — Мы сделаем это прямо сегодня ночью, пока их ещё не передали полиции. Сейчас они думают, что ты ушёл не по своей воле, но если у них есть хоть капля мозгов... — Джерард помедлил. — Фрэнки, как много ты рассказал Элис? Она знает, что ты слушаешь подкаст? И что влюблён в меня? — Я не... — возмущённо вскочил Фрэнк. Док закусила губу, любуясь выражением лиц обоих мальчиков. Джерард смотрел на Фрэнка в упор и невинно хлопал ресницами, ожидая ответа. На несколько секунд повисла неловкая пауза. — Я не... Я не говорил Элис про подкаст, — ледяным тоном ответил Фрэнк. — Хорошо! Тогда у нас есть немного времени. — Джерард отвернулся к доске и продолжил писать, будто ничего не произошло. Фрэнк возмущённо выдохнул и сел обратно на пол. Чтобы не смотреть на доску и маячащую перед ней фигуру, он принялся сосредоточенно водить ногтем по стыкам мягких деталей ковра-пазла. На фоне Джерард с Доком вели беседу на нечеловеческом языке, обсуждая эксплойты, брутфорс-атаки и бэкдоры. Кончик пальца скользил по крохотным пупырышкам покрытия, Фрэнк размышлял. Что ж, вчера он и правда решился круто изменить свою жизнь. Его колени упираются в мягкий пол комнаты, его уши улавливают заливистый девичий смех, отражающийся от глухих каменных стен, его глаза следят за торчащим локоном чёрных путаных волос, пружинисто раскачивающимся от кивков головы парня. Его нос чует запах кофе, крадущийся из стоящей на полу кружки. Все органы чувств на месте, а значит, и он сам. И это не симуляция. Его душа — то, что нельзя увидеть, потрогать, попробовать на вкус, но сейчас можно было ощутить так же явно, как прохладную ткань джерардовской футболки на своём теле — была погружена в противоречивое состояние одновременного спокойствия и возбуждения. Как будто электричество разливается по всему телу и согревает его, а потом выходит наружу колючими иголочками на кончиках пальцев и плечах. Что ждёт его уже сегодня ночью? А завтра? Через неделю? Ему не страшно, волнительно, да, но не страшно. Его расписание дня зависит от людей, которых он знает всего несколько дней, и всё же Фрэнк готов полностью им довериться. Пусть даже некоторым из них и хочется врезать за неуместные шутки. Врезать, а потом поцеловать. Фу, Фрэнк, заткнись. Фрэнк оторвал руку от пола и поднёс к лицу. Взгляд пробежался по чернильным буквам татуировок на фалангах. Потом соскользнул на едва заметные мозоли на кончиках пальцев. — А можно будет забрать гитару? — нерешительно спросил он, подняв голову. Конечно, она одна займёт половину места в машине, но... — Вообще-то, это самое важное, — улыбнулся Джерард. — Ну, трусы и носки тебе тоже не помешают. Я не могу вечно одалживать тебе свои. Фрэнк судорожно вздохнул. Они, блять, проникнут в закрытое здание. Он не сомневался, что ребятам удастся выключить все камеры на улице и даже открыть входную дверь, но зайти внутрь, подняться на второй этаж, а потом вынести оттуда кучу барахла... это было безумие. — Именно поэтому мы не будем взламывать входную дверь, — в ответ на высказанные опасения Джерард лишь ухмыльнулся. Он схематично изобразил на доске здание Джека. — Вместо этого мы войдём сразу через окно. — Но хостел на... — На втором этаже. Знаю, — пожал плечами Уэй. — Поэтому я приладил к киллджоймобилю пожарную лестницу. — Её ты тоже заказал на озоне? — поинтересовался Фрэнк. — Почти. Айеро попытался нарисовать у себя в голове полную картину их действий. Выходило что-то, напоминающее приключенческий комикс. Не терпелось увидеть, как выглядит этот «киллджоймобиль». — Ничего не получится, — Фрэнк внезапно помрачнел. В своих фантазиях он совсем упустил тот факт, что причины, по которым он так хотел в последний раз вернуться домой, вместе с тем становились и главными препятствиями, из-за которых вся операция могла отправиться коту под хвост. — У Рэя очень чуткий сон. Каждый раз, когда я встаю попить воды, он просыпается. У нас не получится выломать окно и не разбудить его, не говоря уже о том, чтобы залезть внутрь и шнырять по комнате. А причинить ему хоть какой-то вред я вам не позволю. Не-а, ничего не выйдет. Фрэнк услышал в собственном голосе досаду и разочарование, но не мог скрыть эмоций. Впрочем, когда он вновь поднял глаза на Джерарда, тот со спокойствием удава раскачивался на носках, сцепив руки за спиной. — Совсем забыл сказать... мы не будем выламывать окно. Рэй сам нам его откроет. — Что... Доктор Антисмерть поднялась с ковра, встала рядом с Джерардом и изящно скрестила руки на груди. — А шо, ты думал, что единственный слушаешь наш подкаст? — продолжила она за Джерарда. — Э, нет, мальчик! Запомни: никогда не стоит недооценивать добрых людей. — Рэй слушает подкаст? — Фрэнк пытался оправиться от шока. — Ага, — улыбнулась девушка. — Только Рэю, чтоб спеться с Джерардом и решиться стать частью команды, хватило недели. И надо же, обошлось без свиданок на крыль... — Мы заберём Рэя с собой?! Фрэнк вскочил, смахнул волосы со лба и зашагал по комнате. Вот это новости! Хорошо же они шифровались друг от друга... С другой стороны, а как у них вообще мог зайти об этом разговор? «Хэй, друг, что слушаешь?» «Да так, очередной план, как свергнуть американское правительство». «Ого, кинь ссылку». И всё же, как сильно его радовала мысль о том, что такой близкий ему человек будет рядом. — А Элис..? — он остановился и с надеждой взглянул на Джерарда. Тот покачал головой. — Нет, Фрэнк. Сожалею, но она не с нами. И ты не сможешь с ней попрощаться или как-либо дать ей понять, что был там. Иначе мы все пропали. Ты понял? — Он сказал это слегка с нажимом, взглядом требуя от Айеро ответа. Фрэнк кивнул и сухо ответил: — Да. Я понимаю. — Хорошо, — кивнул Джерард. Он взял Дока за руку и начал раскачивать их руки так, как делают детишки в лагере, когда вприпрыжку скачут в столовую на долгожданный обед. — Вроде бы всё обсудили? Теперь всем отдыхать, спать, валять дурака и поливать цветочки. В одиннадцать вечера начнём сборы. И правда лагерь. Джерард стиснул Дока в объятиях (та что-то шепнула ему на ухо) и бодро двинулся к выходу. В дверях обернулся и оглядел свою немногочисленную публику: — Ах да. Есть ещё вопросы? Фрэнк поднял руку. — Да, Фрэнк? — А ты в меня влюблён? — Всем спасибо, собрание окончено! И Джерард захлопнул за собой дверь.***
Вечер прошёл в приготовлениях. Но Фрэнк был только рад делам: оказалось, что без личных вещей, работы и свободного доступа в интернет (Джерард попросил его пока не заходить на странички к друзьям и знакомым даже с анонимного аккаунта, чтобы не читать их посты и не расстраиваться) становится совершенно нечем себя занять. К полуночи список «артефактов», которые предстояло добыть, уже был составлен, и Фрэнк сидел за барной стойкой на кухне, слушая объяснения Доктора Антисмерть о том, как сварить лучший в мире кофе. — И когда снял турку с плиты пять раз, напиток богов готов! Только дай ему минутку настояться. — Она взялась за деревянную ручку и лёгким движением переставила изящный медный кувшинчик на выключенную конфорку. — И чтоб не пить жижу с песком, добавляем ложечку холодной воды. Гущица осядет и не будет скрежетать на зубах! Тебе нужны сливки или сахар? — Эм, сливки. Спасибо, Док. Хотя не знаю, зачем мне кофе, и так сна ни в одном глазу, — напряжённо улыбнулся Фрэнк. — Волнуешься? Девушка перегнулась через стойку и похлопала Айеро по плечу. — Не дрейфь! Мы тебя в обиду не дадим. Смотрел Гарри Поттера, где братцы Уизли прилетели на своей магической тачке и забрали его с чемоданом вместе? У нас будет так же весело. — В фильме дядя Гарри вывалился из окна и чудом не сломал позвоночник, — заметил Фрэнк. — Это уже мелочи, — отмахнулась Док. — Да и не думаю, что твой начальник любит тебя настолько, чтобы прыгать за тобой из окна. — Хватит грузить его, Док. — Из-за угла коридора в прихожей высунулась озорная черноволосая голова. — Пойдёмте, покажу вам кое-что. Кола тут? Доктор Антисмерть кивнула в сторону ванной. — Моется. Полчаса уже. Джерард принялся настойчиво колотить в дверь. — Выходи-и-и-и! Пора на примерку. — Щас буду! — раздался приглушённый голос из-за двери. — Примерку чего? — полюбопытствовал Фрэнк. Он подошёл к Джерарду, и тот схватил его за руку. Их пальцы переплелись. — Сейчас увидишь. И Фрэнка затащили за угол. Через каких-то полминуты они стояли все вчетвером (Черри Кола в одном полотенце на бёдрах) в просторной, хорошо освещённой комнате, которая пестрила яркими свёртками ткани и образцами материалов. Повсюду были раскиданы подушки, нитки, обрезки, перья, вдоль стен на рейлах висели плечики с пиджаками, штанами-клёш и вечерними платьями, а несколько широких деревянных столов со швейными машинками и 3D-принтерами были завалены бумажными чертежами и выкройками. Мольберты, плакаты, бумажные макеты зданий... Вдоль стены, освещённой небольшими прожекторами, стояли манекены разных форм и размеров, будто бы украденные по штуке и свезённые в одно место из разных fashion-ритейлов страны. Левое крыло дома, в которое Фрэнку не удалось попасть в прошлый раз, таило в себе огромную мастерскую. Фрэнк попытался захлопнуть рот и перевёл взгляд на остальных. Кола недовольно разделял пальцами мокрые пряди волос, Док со скучающим видом вертела в руках поднятое с пола перо. Джерард подошёл к мини-подиуму в середине зала, на котором под огромным куском материи скрывались четыре зловещие фигуры. На его лице проскользнуло возбуждённое волнение, какое бывает у мальчишки-второклассника, готовящегося показать жюри свой вулкан из газировки, который он мастерил три ночи напролёт. Джерард выдохнул и изящным движением кисти сорвал с манекенов большое серое полотно. — Я два месяца их шил, — гордо заявил он, складывая руки на груди, — Знал, что когда-нибудь пригодятся! Как тебе? Фрэнк медленно пополз взглядом по манекенам, по ногам к туловищу, плечам и до самой макушки. Высокие грубые берцы на заклёпках. Вставки из твёрдого материала на коленях, локтях и плечах. Тёмная камуфляжная расцветка и специальный ремень со всем необходимым оборудованием. Гладкие блестящие шлемы красиво отливают на свету потолочных ламп. Всё это внушало ужас и вместе с тем невольное благоговение. — Не говори, что нашёл выкройки полицейского обмундирования на пинтересте... Только сейчас Фрэнк понял, насколько сильно он вляпался.***
Pontiac Trans Am 1979-го года цвета соколиного глаза с поддельными номерами одной из патрульных машин тихо мчался по улицам ночного Лос-Анджелеса. Джерард сосредоточенно глядел на дорогу, периодически нажимал на какие-то кнопки и тонкими пальцами вцеплялся в руль. Мимо проплывали ярко-жёлтые фонари, тени раскидистых деревьев и домов облизывали скользящий мимо автомобиль сухими серыми языками. На заднем сидении Доктор Антисмерть стучала пальцами по клавиатуре небольшого ноутбука. Она единственная сидела без шлема: для работы ей нужен был полный обзор. — Как дела с камерами? — спросил Джерард, глянув в зеркало заднего вида. — Почти закончила, — ответила девушка. — Какой-то извращуга поставил частную камеру напротив соседского окна. Можем случайно засветиться. Ммм... Оставлю ему небольшое послание. — Видео, как он спит? — лениво поинтересовался Кола, вертя в руках её шлем. — Видео, как спит его матушка в Филадельфии. Фрэнк развернулся, чтобы лучше видеть Дока. — Я думал, нужен целый... ну... фургон с оборудованием и всё такое... чтобы проворачивать все эти хакерские штучки. — Чел, я не из второсортного фильма про крутых пацанов, — усмехнулась она. — Мне достаточно одного ноутбука. Через три минуты они, наконец, прибыли на место. Оглядев свою команду, Джерард кивнул и нажал на кнопку на своих часах. У каждого на экране высветился таймер. На всё у них было ровно восемь минут. Отсчёт времени начался. Доктор Антисмерть осталась «на стрёме» с полусотней развёрнутых на экране окон с камер наблюдения по всему кварталу, остальные вылезли из машины и принялись за дело. Кола быстрыми, ловкими движениями разобрал пожарную автолестницу на крыше понтиака и открыл багажник. Уэй потряс лестницу, чтобы убедиться в том, что всё закреплено как надо, и начал забираться на второй этаж. Тишину перекрёстка прерывал шорох листьев от редких порывов ветра. Фрэнку очень хотелось поднять забрало и вдохнуть свежий ночной воздух, попрощаться с кварталом, в котором он провёл десять лет своей жизни. С проклятой кочкой на асфальте, об которую он не раз спотыкался, когда возвращался с долгой пешей доставки. С краской на белой стене, облупившейся в форме ассиметричной кувшинки. С дверью, которая поначалу была слишком тяжёлой для его четырнадцатилетних щуплых ручонок. Даже с вонючим дешёвым холодильником в игровой комнате, их великим хранилищем пива (ведь ничего кроме туда не положишь — потом хоть выбрасывай). Почему в моменте всё кажется незначительным и несовершенным, а в воспоминаниях — наоборот? Почему ностальгия всегда была и будет намного слаще, чем реальность, которая с каждой секундой ускользает и больше никогда не повторится? Обязательно ли должно пройти какое-то время, прежде чем ты сможешь осознать, насколько ценным был тот или иной момент? Фрэнк думал обо всём этом, пока Джерард лез по лестнице наверх. Не потому что Джерард долго лез, а потому что в последнее время голова Фрэнка разрывалась от мыслей, сменяющихся со скоростью лихого калифорнийского ветра. Окно медленно отворилось, и в проёме показалась копна кудрей. Вниз полетели сумки. Кола ловил чемоданы, падающие с трёх метров, словно это ничего ему не стоило, и одним движением руки закидывал их в багажник. Когда все пакеты и сумки были спущены, через окно с гитарой на спине аккуратно перелез их обладатель. Фрэнку жутко хотелось обнять Рэя, как только его ноги коснутся асфальта, но а) Фрэнк не сопля и б) одно из правил гласило, что участники операции не должны открыто проявлять друг к другу привязанность. Может сыграть не в их пользу, если начнётся погоня. Так что Рэй, знакомый со всеми инструкциями, лишь едва заметно кивнул фигуре в чёрном и сразу залез в машину. Путь был свободен: Фрэнк поспешил наверх к Джерарду. Когда он перемахнул через окно и опустил ноги на пол (непередаваемое чувство, как будто ты персонаж видеоигры), Уэй ураганом носился по комнате и смахивал в сумку содержимое всех плоских поверхностей. Фрэнк на время снял свой шлем, положил его на пол у окна и принялся за дело. По договорённости Рэй заранее сложил и уже спустил вниз все пластинки, которые они решили забрать с собой в новую жизнь, но, быстро справившись с толстовками и нижним бельём, Фрэнк не утерпел и на несколько секунд задержался перед высоким стеллажом. На полках оставались пластинки, которым повезло меньше: этим суждено было рано или поздно отправиться в комнату для улик. Может, некоторые из них даже будут удостоены особой чести: трое важных дядечек в костюмах водрузят их одну за другой на притащенный из дома проигрыватель и будут вслушиваться в льющиеся ноты, стараться распознать несуществующие мантры опасных экстремистских идеологий? Кто знает. Фрэнк почувствовал дыхание за ухом. Он не заметил, как подошёл Джерард. Мягкие губы кротко коснулись его щеки, пальцы левой руки сплелись с пальцами стоящего позади парня. Это было так естественно, будто их руки с самого начала были задуманы лишь для того, чтобы идеально подходить к каждой ямке, каждому изгибу чужой ладони, переплетаться пальцами, как тонкие стебельки растений по весне, жадные до солнца и до долгожданных объятий с таким же живым созданием, как и ты сам. Тепло. Горячая кровь другого тела ощущалась даже через плотную ткань перчаток. Острый подбородок ласково опустился на его плечо. Фрэнк закрыл глаза и попытался втянуть в лёгкие хоть немного воздуха. — Years & Years, — шёпотом усмехнулся Джерард. — Значит, всё остальное тоже правда? Я так и знал. Фрэнк разомкнул веки и нашёл глазами нужную пластинку. «— А в вашем знаменитом хостеле тоже нет нормальных душей? Только комнаты обработки? — Есть. Иногда по вечерам я лежу в своей ванной, попиваю вино и слушаю Years & Years. — Правда? — Нет.» Джерард припоминал ему один из самых первых их разговоров. Удивительно, что он запомнил. Фрэнк не сдержал ностальгической улыбки. Он поднял свободную руку и вытащил пластинку с полки. — Придётся взять с собой, — шепнул он и зажал яркий конверт подмышкой. — Отличный выбор. Она нам ещё пригодится. Джерард разомкнул их пальцы и, не выпуская запястья Фрэнка, провёл его за собой вдоль стены. — Фрэнки, времени остаётся мало. Собери всё, что в ванной, я проверю, осталось ли в списке что-то, что мы не нашли. Про перчатки помнишь? Фрэнк кивнул и демонстративно повертел перед лицом Джерарда руками, обтянутыми чёрной экокожей. Никаких улик, только сексуальные вибрации. Джерард подмигнул, отошёл к окну и нажал на одну из кнопочек на часах. Фрэнк послушно переступил порог ванной и зажёг подсветку на зеркале. Он и забыл, что ванная была общая. Взгляд упал на второе зеркало, на котором висели прикреплённые наклейками-сердечками полароидные снимки. Вокруг раковины аккуратно рассортированные кремы, бутылёчки, в углу плетёная коробка с косметикой. Мраморная подставка для парных бамбуковых щёток, зелёной и красной. Кровь бешено застучала в висках. Фрэнк вцепился пальцами в столешницу, пытаясь оторвать взгляд от смеющегося женского лица на снимке. Его взгляд лихорадочно блуждал по предметам, а голос в голове кричал: «Не смей. Разворачивайся и уходи. Это очень плохая идея». Он расстегнул рюкзак и угрюмо смахнул в него свои немногочисленные тюбики и флаконы. Потом открыл шкафчик за зеркалом и перебрал бутылочки с лекарствами. Было сложно двигать пальцами в перчатках, особенно когда они дрожали от напряжения. Он аккуратно выбрал несколько самых важных бутыльков и бросил в сумку. Закрыл дверцу. Из зеркала на него смотрела зловещая фигура в чёрном обмундировании, спрятанное в сумраке лицо пропавшего из утренних новостей. Удивительно, как незнакомые люди с ориентировок выглядят плоскими, искусственными, ненастоящими. Как узнать на улице того, кто замер в неподвижности на одном скудном фото? Ни живости глаз, ни резких движений рук, ни покачивания корпуса при походке — ничего, только слепок, замерший кадр одной секунды из целой жизни. Лицо, которое смотрело сейчас из зеркала, не имело ничего общего с той фальшивой улыбкой из утренних новостей. Фрэнк вообще не был уверен, что знает этого человека. Или что знал того, первого. Если бы сейчас кто-то из ребят проснулся и зашёл в туалет, это вполне могло бы обернуться сердечным приступом. Чужак. Жуткая тень. Ночной кошмар. А если вглядеться в измождённые черты — пропавший друг, объявившийся безо всяких объяснений. И всё, что он оставит после себя — разгромленная, пустая комната. Хаос и разруха. Это последнее, что свяжет их с Элис судьбы. Последний неосязаемый контакт. Это неправильно. Фрэнк обернулся на дверной проём, чтобы убедиться, что он один. Джерард по-прежнему копошился где-то в глубине комнаты. Циферблат часов показывал минуту и сорок секунд. Буквы в голове сложились в девять слов. Никаких сомнений больше не оставалось. Человек в чёрном схватил стоящую у зеркала вишнёвую помаду и сорвал колпачок. «Я подделывал её почерк сотни раз. Это будет просто». Кисть начала выводить на зеркале красивые аккуратные буквы. На предпоследней часы на руке слегка завибрировали. Сердце в грудной клетке отколачивало какой-то неумолимый ритм, в ушах шумело, и на последней петельке его рука невольно дрогнула. Он трясущимися руками закрыл помаду и выбежал в комнату. Джерард резким жестом показал на окно. Айеро нацепил шлем на голову, рюкзак и гитару на плечи и стал лихорадочно нащупывать ногами ступеньки по ту сторону стены. Одна. Другая. Мысленно он молился, чтобы Джерард не зашёл в ванную комнату. Не включил свет. В окне автомобиля замаячила Доктор Антисмерть. Она приветственно кивнула Фрэнку и показала два пальца. Похоже, им повезло: патрульные не торопились с обходом, и в запасе оставалось ещё минимум две минуты. Фрэнк поднял голову и встретился взглядом с Джерардом. Передал ему жест Дока, тот кивнул и показал «окей», после чего засунул голову обратно и исчез из поля зрения. Айеро залез в машину, тихо закрыл за собой дверь и стал восстанавливать дыхание. Под плотным камуфляжем всё взмокло, по шее уже стекали капельки пота. Да, несладко же копам приходится жарким калифорнийским летом — наверняка мечтают о служебных гавайских шортах и шлёпанцах. Фрэнк взглянул в зеркало заднего вида и наконец позволил себе улыбнуться: на него смотрели живые, искрящиеся восторгом глаза лучшего друга. Им столько всего предстоит друг другу рассказать. Только бы доехать до дома целыми. За окном промелькнула напряжённая фигура Джерарда. Он обошёл понтиак и за считанные секунды оказался в водительском кресле. Зажигание, передача, газ. Они снова мчались по пустынным улицам ЛА. Мчались домой. Как это всегда бывает, путь обратно показался гораздо короче, чем путь до Весёлого Джека. Каждый раз, когда они поворачивали за угол, Фрэнку казалось, что вот сейчас они наткнутся на засаду и всё будет кончено. Но ни сирены, ни мигалок так и не случилось. И всё же хотелось поскорее подняться наверх, залезть в душ и сидеть за стеклянной дверью под горячими струями воды с долгожданным чувством, что опасность осталась далеко позади. Эта вылазка была слишком большим событием для человека, который ещё на прошлой неделе жил по чёткому расписанию и беспокоился лишь о том, как не получить лишние штрафы по работе и как выкроить время на вечерние прогулки. Когда автоматическая дверь гаража в доме Джерарда опустилась до конца, Фрэнк почувствовал невероятный прилив усталости. Док сорвала с себя шлем и заулюлюкала. — Мы это сделали! Ха! Что ни день, то нарушение закона! Дееесятка законов! — она игриво провела рукой по щеке Рэя, распахнула дверь и радостно выскочила из машины. — Боже, как мне нравится жить. Джерард заглушил мотор, обернулся к остальным и с улыбкой сообщил: — Полагаю, операцию можно считать успешной. С чем всех и поздравляю! Рэй, добро пожаловать в семью. — Он дружелюбно пожал парню руку. — А теперь всем спать, разбор полётов устроим уже завтра утром. Вы идите и захватите по сумке, а мы с Фрэнком разгрузим оставшееся. Ребята не стали особо сопротивляться, схватили несколько пакетов и поспешили удалиться. Последним, что услышал Фрэнк перед тем, как закрылась дверь в дом, были смех, гомон и слова Колы о том, что теперь Рэй с Фрэнком снова соседи. Но уже не по комнате, а по этажу. Фрэнк улыбнулся. Он снял осточертевший шлем, шумно выдохнул и повернулся к Джерарду. Его встретил спокойный и внимательный взгляд. Парень рассматривал лицо Фрэнка, словно пытаясь познать его, как пытаются разгадать глубинные смыслы картин в музее: вставая поодаль, подходя поближе, проводя в неподвижном положении наблюдателя многие минуты и часы. — Ты специально всех спровадил или..? — Фрэнку стало неловко, хоть и приятно, и он решил нарушить тишину. — Просто у меня глаза закрываются, так что я хотел бы побыстрее с этим разделаться. — Как себя чувствуешь? — улыбнулся Джерард. Его улыбка была усталой, как будто вымученной. — Это была не самая простая ночь. — Да уж, — усмехнулся Фрэнк. — Бывали и поспокойнее. Джерард поёрзал на месте и развернулся всем телом так, чтобы смотреть прямо в уставшие ореховые глаза. — Просто я хотел подготовить тебя к тому, что будет дальше, — снова заговорил он. Фрэнк нахмурился. — Сегодня утром ты остро среагировал, когда увидел себя в новостях. И в этом нет ничего удивительного, такое не каждый день происходит. Джерард неуверенно сжал плечо Фрэнка в знак поддержки. — Ты должен понимать, Фрэнк, что теперь всё изменится. — Черноволосый парень смотрел на Фрэнка в упор, одним своим видом заставляя ловить и впитывать каждое произнесённое слово. — Теперь, когда мы вернулись за твоими вещами, ты не пропавший, а сбежавший. Я хочу, чтобы ты был к этому готов. Фрэнк медленно кивнул. Теперь ясно, к чему весь этот разговор. У него был целый день, чтобы обо всём этом подумать. Он ведь не идиот. Стать звездой вечерних новостей — это не совсем то, чего он хотел в детстве, когда подростковые мечты о будущей славе не давали ему спать по ночам. Но если честно, теперь ему было плевать. Эта мысль сперва удивила и его самого, когда только сформировалась в его голове. Но она была правдивой и освобождающей. Он всё больше узнавал о себе с каждым днём, и сегодня, когда лежал на своей новой кровати и рассматривал узоры на потолке, вдруг почувствовал, что ему поебать, что о нём подумают (умеют ли зрители федеральных каналов думать? Большой вопрос). Поебать, если по меркам общества, в котором они были вынуждены теперь существовать, быть человеком, которым он является, с его взглядами, желаниями и моральными принципами, «незаконно». С каждой секундой он всё больше понимал, почему находится именно здесь и именно сейчас. Он смертельно устал, и он злился. И в его чаше больше не оставалось места для новых капель. С Джерардом и его командой он наконец-то чувствовал себя живым. Ему больше не было скучно. И ему больше не было стыдно. Стыд за молчаливое согласие и бездействие — это чувство ему приходилось запрятывать поглубже внутрь себя на протяжении долгих лет. — Что ж, так и есть, — Фрэнк улыбнулся. — Я сбежал. Принял решение и бросился в бега с парнем, который водил меня за нос две недели. Знаешь, это всё даже было бы романтично, ну, там, Бонни и Клайд, Ракель и Профессор... если бы в нашей истории не было столько политики. Фрэнк открыл дверь и вышел из машины. Беспокойство Джерарда было ему приятно, но во сне он сейчас нуждался больше, чем в психотерапевтическом сеансе. Он лениво открыл багажник и принялся выгружать из него все оставшиеся вещи. — Нарушать правила тоже романтично? Фрэнк медленно разогнулся. Джерард стоял напротив него у пассажирской двери и сверлил Айеро взглядом. Фрэнку вдруг стало очень неуютно. В голосе Джерарда он уловил звон стали. — Знаешь, почему мы так спокойно идём на все эти риски, Фрэнк? Потому что безоговорочно друг другу доверяем. — Парень по-прежнему стоял неподвижно, его лицо не выражало абсолютно ничего. — Я знаю, что если скажу Доку бежать, она побежит, скажу стрелять — выстрелит. То же и с Колой. Если он попросит меня пожертвовать чем-то ради него, я сделаю это. Чем угодно. Мы знаем друг друга до мозга костей и действуем как единый организм. Фрэнк начинал понимать, что происходит. Джерард изначально не был с ним неуверенным. Всё это время он пытался сдержать свою злость. — За это доверие ты платишь высокую цену. Выворачиваешься наизнанку. Выкладываешь все свои обиды, страхи и тайны. Даже если это самые ужасные мысли на свете. И когда не остаётся ни капли того, о чём ты умолчал, когда напарникам становятся видны самые уродливые твои обличья — только тогда они могут полагаться на твою поддержку. А ты на их. Ментор, неукоснительно следовавший плану, который сам же и составлял. Этот разговор о «пропавшем и сбежавшем» явно был запланирован ещё до выезда, но обстоятельства должны были быть другими. И теперь он пытался вернуть себе контроль над чувствами, но получалось плохо. — Ты видел... — прошептал Фрэнк. — Тебе ещё предстоит многое уяснить, Фрэнк, — Джерард повысил голос, давая понять, что не стоит его сейчас перебивать. — Но всё, что требовалось от тебя сегодня — следовать правилам. Их было не так много, и ты нарушил самое главное из них — не оставлять следов. Фрэнк побледнел. Он положил свой шлем на бетонный пол и попытался сделать шаг навстречу Джерарду, протягивая к нему ладони. — Я знаю, Джерард, прости... Я очень перед тобой виноват. Перед всеми вами. Но поверь мне, она никому не скажет! Она сотрёт надпись, как только поймёт, от кого это. Он ненавидел извиняться. С радостью делал бы это чаще, если бы умел элементарно подбирать нужные слова. Но этому навыку ему пришлось учиться по фильмам и сериалам, на примерах чужих, выдуманных семей, так что теперь он чувствовал себя как ребёнок, пойманный за руку на краже конфет и способный лишь опустив голову ковырять носком ботинка пол. Так же тупо. Только в десять миллионов раз хуже. — Я не могу быть в этом уверен, Фрэнк. Ты предлагаешь мне положиться на человека, с которым я даже не знаком. Я знаком с тобой, и я положился на тебя, а ты меня подвёл. Джерард перевёл взгляд на стену. Было видно, что он что-то обдумывает, и принятие решения даётся ему нелегко. Фрэнк на несколько секунд закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Наконец, Джерард снова коснулся холодным взглядом лица Фрэнка. Три быстрых шага — и теперь их разделяли считаные сантиметры. — Вот чем плохи новые члены команды. Они действуют сами за себя. Но я порву глотку за свою семью — хочу, чтобы ты это понимал. Будет невыносимо больно осознать, что я напрасно подверг их огромным рискам из-за собственной слабости. Джерард стоял неподвижно, смотрел не моргая, не ожидая от собеседника ничего, кроме молчаливого внимания. Фрэнк не был уверен, что ему теперь вообще удастся заснуть. Хотелось провалиться под землю. Хотелось убить себя. Хотелось вернуться назад и всё исправить. Но было поздно. — Мне очень жаль, Фрэнк. И сейчас я не знаю, как мы будем всё это решать. Не думай, что я пытаюсь тебя запугать. Просто своим поступком ты поставил меня в непростое положение, и теперь мне многое предстоит обдумать и просчитать. Продолжим разговор завтра. А пока подумай над тем, что я тебе сказал. — Джерард взял из багажника оставшиеся сумки и направился к двери в дом. — Доброй ночи. Уголки глаз предательски защипало. Терять было уже нечего, и Фрэнк тихо позвал: — Джерард... — Тот терпеливо обернулся. На его лице читались горечь и сожаление. — Что? — Ты стёр надпись? — Секунды длились вечно, прежде чем он услышал ответ, которого, впрочем, даже не заслуживал. — Нет, — сухо ответил Уэй и отвернулся. — Я не смог. И в этом моя самая большая проблема. Дверь тихо захлопнулась за его спиной, оставляя Айеро одного в хаосе собственных мыслей.***
Будильник прозвенел в 5:30. Даже в горестном неведении последних дней Элис продолжала вставать раньше всех коллег-операторов. Хотя Боб неоднократно предлагал ей взять отпуск за счёт компании, а друзья вызывались подменить, когда при пролистывании криминальных сводок за обедом отчаяние предательски проскальзывало по её лицу, она знала, что так будет только хуже. Работа всегда была её лекарством. Особенно сильно она нуждалась в этом лекарстве сейчас. Девушка села в кровати и бросила ласковый взгляд на сладко спящего возлюбленного. Потянулась, тихо вылезла из-под одеяла и, накинув на себя кофту, на цыпочках прошла в ванную, осторожно прикрыв за собой дверь. Зажгла малый свет над раковиной и потянулась было за щёткой, но тут её взгляд упал на зеркало, и она изумлённо замерла. Аккуратным почерком, очень напоминавшим её собственный (за исключением последних двух кривеньких букв) на зеркале были выведены две хорошо знакомые ей строчки: Thought it was impossible But he makes it possible Взгляд Элис упал на опрокинутую вишнёвую помаду. Потом на столешницу, туда, где должны были лежать умывальные принадлежности соседей. Пусто. Она закрыла лицо руками и затряслась. Ладони медленно сползли вниз по лицу и остановились на губах. Элис медленно открыла глаза. Из зеркала на неё смотрела потрёпанная смеющаяся девушка, крепко зажимающая себе рот, чтобы жених за дверью не услышал её счастливый хохот. Она взяла в руки помаду, сняла колпачок и покачала головой. — Засранец, — произнесла она вслух. — Испортить новую любимую помаду! Руки бы вырвала. — Её отражение лишь ухмыльнулось в ответ. Выдернув из картонной коробочки несколько влажных салфеток, Элис в последний раз замерла и, запечатлев в памяти этот удивительный момент, быстрыми движениями стёрла с гладкой поверхности красные буквы. Nothing But Thieves - Impossible