5.
27 сентября 2020 г. в 23:34
По пути домой он зашёл в булочную, потом купил у торговки на углу свежих овощей и направился дальше по знакомой дороге, размышляя о сегодняшних событиях. Аллегро была права — выговориться стоило, стоило обсудить. С кем-то, кто не сочувствует и не жалеет, кто холодно и беспристрастно анализирует факты. Несмотря на то, что Варде, всё же, была жертвой этой войны, её это затронуло в гораздо меньшей степени, что позволяло отрешиться от эмоций. Игнис вновь ощутил лёгкий укол зависти, тут же разозлился на себя и выкинул это из головы. Свернул во двор дома и поднялся в свою квартиру.
Открыв дверь, он сразу почуял — что-то было не так. Слишком свежо было в комнате, слишком резко захлопнулась за ним дверь, ведомая сквозняком. Игнис разулся, прошёл в комнату, поставил на кухонный стол бумажный пакет с продуктами.
— Аранея, сколько раз я вынужден буду просить: потрудись хотя бы закрывать за собой балконную дверь.
Тишина была ему ответом. Не дождалась, ушла. Раз в пару недель, — иногда чаще, иногда реже, — Хайвинд приходила к нему вот так — через балкон, находя в этом особенную забаву.
Копившееся неделями раздражение прорвалось сквозь полог спокойствия, которое обрёл Шиенция после долгого разговора с Варде. Подойдя к балкону, он задвинул створку двери. Затем открыл воду в кране и принялся мыть купленные овощи. Однако прогнать давящие мысли однообразной работой ему не удавалось.
Аранея была по-своему близка ему, и повторяющиеся ночи служили подспорьем этой близости, но чем дальше, тем больше он понимал, что на одном только сексе отношений не построишь. А само слово «отношения» они оба понимали по-разному.
Хайвинд не сиделось на месте: она всегда была где-то на передовой. Сопровождала отряды охотников, патрулировала границы на своём боевом корабле и не уставала уговаривать Игниса присоединиться к ней, считая его нынешнюю жизнь скучной и пустой. По правде говоря, так оно и было, но Игниса это устраивало.
Он не хотел возвращаться к полевой работе. Смерть Ноктиса многое изменила в нём, заставила переосмыслить цели, ради которых всё затевалось. Ради чего они жертвовали собой, во имя чего выполняли свой долг? Он знал ответы, но смириться с ними, как ранее, уже не мог.
Как бы ему хотелось сломать пророчество, перевернуть всё с ног на голову! Забрать у Ноктиса его страшную ношу, пусть даже ценой своей жизни, сделать так, чтобы Избранный Король остался жив и нёс надежду в сердца своих подданных. И — или умереть на поле боя за своего Короля, или выжить — и стоять у него за плечом, выполняя долг, к которому Игниса готовили с детства. И не теряться каждый день в рутине, существуя в этом мире как тень былого.
«Я десять лет жила практически по инерции, как и все беженцы в Лесталлуме; отсиживалась в углу, пока там, за стенами безопасного убежища, жертвовали своими жизнями глефы и охотники», — услышал он в воспоминании резковатый голос Аллегро. Человека, который так же, как и он, терял смысл жизни.
Сегодня он нашёл свою цель, и выпускать её из рук не собирался. Он хотел узнать, как она смогла преодолеть эту границу, взять себя в руки и продолжить шагать по отведённой тропе. И попытаться изменить таким же способом свою жизнь.
Нет, он не испытывал ни грамма влечения к Аллегро. Архивист была подобна исторической книге, хранящейся на полке — она дразнила его любопытство, вызывала интерес, но не имела запаха новизны и остроты ощущений, как от современного детектива.
Но к Аранее-то, с которой Игнис имел давно выстроенные, привычные отношения, хоть и сводившиеся, по большей части, к регулярному сексу ради секса, он, по идее, должен был испытывать что-то вроде любви! А ощущал выжженную пустоту, и сегодня эта пустота раздражала особенно сильно.
Ветер хлестнул волной холодного воздуха через неплотно закрытую дверь. Игнис поёжился, поспешил закрыть её и — впервые за много дней — повернул ручку запора. Закрыл шторы, двинулся на кухню и плеснул себе в бокал немного пахнущего жжёной древесиной коньяка из пузатой бутылки, подаренной ему когда-то Гладио. Сел на диван и, сделав глоток, растворился в блаженном ощущении одиночества.