Семь смертных грехов

      Лето 1997 года я проводил в загородной школе. В основном мы занимались там английским, хоть я был тогда только во втором классе. Всё это мероприятие проходило в пригороде Сеула, на природе. Июнь и начало июля выдались до безобразия душными, и сезон дождей всё не приходил, а я ведь так любил дождь и ненавидел жару. От каждодневных занятий по несколько часов в утреннее время, пока было достаточно прохладно, не оставалось никаких воспоминаний, когда приходило время обеда. Солнце находилось настолько низко, что казалось, оно способно было расплавить всё тело, оставив только небольшую, дурно пахнущую лужицу. Однозначно, все мы предпочитали имеющие кондиционеры комнаты, чем лес и горы, находящиеся прямо за окнами небольших домиков, в которых и находились наши спальни. — Всё бы отдал за то, чтобы поплавать, — простонал я, заваливаясь на кровать, стоящую далеко от кондиционера. Ночью тут было настолько невыносимо жарко, что я мочил свое полотенце и клал его на почти обнаженное тело, просто чтобы можно было хотя бы на пару часов уснуть. — А я за порцию колотого льда, даже без сиропа, — сказал Сонмин, блаженно закатывая глаза.       Он сидел на подоконнике, прижавшись щекой к прохладному окну, которое скоро станет обжигающе горячим, после того, как солнце доберется и до нашей комнаты, проникая в неё своими убийственными лучами, словно световым мечом из «Звездных войн». — А как насчет большого холодильника, который стоит на кухне? Я бы залез туда и сидел бы там, пока не покроюсь льдом, — засмеялся Минджун. Он валялся прямо на полу в позе морской звезды и старался не шевелиться, потому что кондиционер дул прямо на него. — Спорим, ты умрешь раньше, чем покроешься льдом, — улыбнулся я, наблюдая за тем, как в воздухе летают пылинки, которые стали видны, когда один из лучей солнца всё-таки прорвался в нашу обитель.       Я думал о том, что если бы не эта ужасная жара, словно природа решила устроить нам апокалипсис, мы бы сейчас, скорее всего, были на улице. Там находилась небольшая беседка, в которой мы в дни, когда небо дарило нам скудный дождик или пару часов прохлады, сидели втроём и болтали, иногда просто ради того, чтобы не проводить время в комнате. У нас была развлекательная программа, игры на воздухе и тому подобное, но, когда шёл дождь, нас оставляли предоставленными самим себе, что всех вполне устраивало. Главным условием было — не выходить с территории, чтобы не потеряться в лесу. — Они правда ожидают, что мы сможем выучить хотя бы несколько слов в такую жарень? — равнодушно протянул Сонмин, слезая с подоконника, так как солнце уже достигло наших окон. Он, плотно задвинув тёмные шторы, подошел к Минджуну. — Подвинься, а то я щас сгорю. — Ничего не знаю, сегодня мое место под кондиционером, мы же вчера заново распределили очередь, — Минджун даже не открыл глаза, недовольно ерзая. Сонмин разочарованно вздохнул, нагибаясь так, чтобы на него тоже попал хотя бы один прохладный порыв.       Я всё также смотрел в ту точку, на которую смотрел минуту назад. Я больше не видел пылинок, только лишь пустое пространство, но ведь пылинки были там до сих пор, просто я перестал их замечать из-за отсутствия солнечных лучей. — Как вы думаете, что делает учитель Ли в такую жаркую погоду? — внезапно спросил я, удивляясь своему интересу и тому, что я посмел задать этот вопрос.       Почему я думал об учителе пения? В последнее время я всё чаще замечал, что чем дольше я с ним не вижусь, тем сильнее скучаю, будто по родному отцу, а отец, тем временем, занимал всё меньше моих мыслей. Мне даже было все равно, что он куда-то там поедет сегодня-завтра, так он мне сказал, позвонив вчера нашей учительнице по английскому, у неё был стационарный телефон для связи в комнате. Она сбегала за мной и передала мне трубку, и у нас с отцом состоялся крайней короткий разговор. Он просил, чтобы я не переживал, что он не будет мне звонить в следующую неделю. Я был абсолютно равнодушен к его поездкам, которые он совершал крайне редко, и во время которых просил наших соседей, чтобы я несколько дней мог пожить с ними. Я сказал, что не буду переживать и, что он может позвонить, когда ему удобно. — Хм, наверное, отдыхает с семьёй где-нибудь на островах, — сделал предположение Сонмин, расставляя руки в стороны, чтобы посушить промокшие подмышки. — Здорово бы было поехать с ними туда, — грустно сказал я.       Наша комната была небольшая, на троих, у каждого своя кровать, тумба и один большой шкаф для одежды, а также небольшой стол, на котором разместились наши учебники. Уроки мы делали по очереди, определяя её игрой в «камень-ножницы-бумага». Около двери был маленький коридор, в котором стояла полочка с кроссовками, справа от входа — крошечный туалет с душем, находящимся над самым унитазом, и раковиной. Возможно, именно из-за маленьких размеров эта комната так быстро нагревалась, превращаясь в пыточную камеру, особенно ночью. Кондиционер был старым и видавшим виды, он капал, если мы включали его надолго, поэтому сначала мы подставляли под него тазик, который выдала учительница. Но в итоге, нам разрешили включать его всего на пару часов в день. Поэтому тот, кому предстояло провести эти несколько часов под прохладой, считался настоящим счастливчиком. И сегодня этим счастливчиком был Минджун. — Было бы неплохо, если бы у меня был такой классный отец, как учитель Ли, — прошептал Минджун, почти засыпая. У него не было отца, только мама, которая работала на заводе бухгалтером, а поэтому он часто оставался на продленку в школе, из которой она забирала его только к позднему вечеру. — Да, — согласился Сонмин. — Или классно было бы стать самому, как учитель Ли. — Почему? — я перевернулся на бок, всматриваясь в лицо Сонмина.       Он был совсем маленького роста, даже ниже меня. На вид ему можно было дать пять, но никак не восемь. У него был курносый нос и широко расставленные глаза, тонкие губы и большая голова, что придавало ему ещё более детский вид. — Он высокий, красивый и у него приятный голос, а ещё он хорошо поет, — завистливо ответил Сонмин. — Мне не быть высоким, так мама сказала. — Мне тоже, — вздохнул я. Я был ниже, чем большинство одноклассников, к тому же ни мама, ни отец не выделялись высоким ростом. — Кому-то везёт, — выдал Сонмин, смотря на Минджуна, который, к слову, был самым высоким в классе, у него были красивые большие глаза, маленькая голова и длинные ресницы. Минджун ничего не ответил, потому что уже уснул, мерно дыша, немного приоткрыв рот. — Ему недолго осталось лежать, уже почти время обеда, — констатировал я, на что Сонмин кивнул, смотря на часы, висевшие на стене. Он бесшумно пододвинулся так, что встал прямо над Минджуном, расставляя ноги справа и слева от талии, закрывая его от кондиционера. — Ты жульничаешь, — засмеялся я тихо. — Он спасибо мне скажет. Учительница же предупредила, что нельзя спать под кондиционером. Я просто защищаю его от переохлаждения, — Сонмин довольно помахал перед носом рукой. — Ну-ну, я ему всё расскажу, — хитро сощурился я. — Ну, Джонг, да ладно тебе, ему уже всё равно, он уснул, — умоляюще посмотрел на меня Сонмин. — Ладно-ладно, плевать, делай что хочешь. Кстати, ты видел того мальчишку вчера? — я встал с кровати, проходя к столу, планируя вытащить свой учебник и пробежаться глазами по словам, которые нам задали выучить. Перед глазами всё плыло из-за жары, а буквы не хотели выстраиваться в слова. Я недовольно поморщился и сжал переносицу. — Сына хозяйки? Ага, видел. Он, кажется, иностранец, — подал голос Сонмин. — Кажется. У него слишком большие глаза, — я откинул учебник в сторону, понимая, что прочитать ничего не удастся, по крайней мере, пока не спадет эта адская, удушливая жара. А это произойдет только к вечеру. — Точно. Почему ты спросил о нём? — Сонмин уже повернулся спиной к кондиционеру, суша волосы на загривке и шею, на которой виднелись капли пота. — Может, позвать его к нам? — в надежде на понимание предложил я, идя к ванной. — Зачем бы нам это было нужно? — чуть громче, чем нужно спросил Сонмин, отчего Минджун дернулся и перевернулся на бок, задевая ногу Сонмина и обхватывая её руками, как будто обнимал игрушку во сне.       Сонмин приложил палец к губам, показывая, чтобы я ничего не говорил и не двигался. Мы пару мгновений подождали, а потом он выдохнул, поморщился от того, что его ногу обняли и продолжил сушить волосы. — Ну, не знаю, он выглядел потерянным, — тихо сказал я, подходя ближе к ребятам. — У него же тут мама, уверен, ему есть, чем заняться, — развел руками Сонмин. — Не будь занудой, давай просто попробуем с ним поговорить, — закатил я глаза, пиная ногу Минджуна, на что Сонмин зашипел на меня и оттолкнул, чтобы я отошел. — Ладно-ладно. Ты как всегда, тебе бы лишь найти новых друзей, — Сонмин отпрыгнул в сторону, когда Минджун зашевелился, переворачиваясь снова на спину и открывая глаза. — В отличие от тебя, — хохотнул я на злого Сонмина и ушёл в ванную умывать лицо, которое беспощадно горело.       Я аккуратно намочил волосы холодной водой и застонал от блаженства. Жаль, что нельзя было просто провести всё время под холодным душем, потому что мне не хотелось бы простыть в середине лета. Когда я вышел из ванной, то обнаружил, что Минджун и Сонмин толкают друг друга, пытаясь бороться за место под кондиционером. Я покачал головой и тут же услышал стук в дверь и голос учительницы Ким. — Мальчики, на обед! Встречаемся внизу, — заглянув внутрь, она удивленно смерила взглядом вцепившегося в футболку Минджуна Сонмина. — Поняли, — хором сказали мы, а Сонмин отпустил футболку и виновато улыбнулся. Учительница пригрозила пальцем и прикрыла дверь. — Всё, конец прохладе, — чересчур наигранно сказал Сонмин, вскидывая руки к кондиционеру, как к божественному творению. Я кликнул старым пультом, кондиционер замолчал, и Минджун скривился, его два часа на сегодня и ближайшие несколько дней прошли.       Мы спустились вниз. Весь класс, которым мы тут находились, жил в нескольких небольших домах. На завтрак, обед и ужин нас собирали всех вместе, мы шли в огромный дом, находящийся рядом и кушали там, где на первом этаже находилась огромная гостиная-столовая, а на втором, третьем и четвертом покои собственников этого места — семьи Чхве. Они были зажиточными настолько, что, кроме этой земли с постройками, обладали ещё недвижимостью в самом Сеуле, а тут проводили только летние месяцы, иногда приглашая учащихся школ, записывая это как благотворительность, так как за проживание и питание мы ничего не платили.       На обед давали удон с говядиной и овощами, кимчи, маринованную редьку и холодный кукурузный чай. Пока я всасывал длинную макаронину, мимо нашего стола шёл тот самый мальчик. Он был младше на год и, как я понял, отдыхал тут вместе с родителями каждое лето. Его внешность была необычной: огромные шоколадные глаза, маленькая голова и идеальная осанка, которая выдавала в нем того, кто был хорошо обеспечен с самых пеленок. Он держался с достоинством, но при этом слегка неуверенно, словно потерявшийся в трех соснах и не знающий дороги. — Минхо? — позвал я его, пытаясь привлечь внимание, забывая, что я всё ещё жую, а оттого получилось не совсем разборчиво. Но он всё равно повернулся на мой голос и вскинул темные брови. Он был одет в белую рубашку, бежевые шорты и белоснежные кеды, настолько чистые, что казалось, что в них никогда не выходили на улицу. — Да? — удивленно спросил он, всматриваясь мне в лицо. — Я — Джонг. Хочешь к нам? Ты уже покушал? — я похлопал по месту рядом с собой. — Нет, — отрицательно покачал головой Минхо. — Я не обедаю. — Он присел рядом со мной, тут же кидая взгляд на Сонмина и Минджуна, которые беззастенчиво пялились на него. От него пахло стиральным порошком и детским кремом. — Не обедаешь? Ты, типа, на диете? — прыснул Минджун, а за ним и Сонмин.       Я подумал, что Минхо разозлится или просто не оценит шутки, но он внезапно улыбнулся, широко и очень открыто, и ответил: — Типа того, хочу податься в модели, — и тут же звучно рассмеялся.       Я улыбнулся шутке, понимая, что, пусть на какой-то период времени, но он нашел себе новых друзей в нашем лице. — Минджун, а этот коротышка — Сонмин, ему восемь, хоть выглядит на пять, — представился Минджун и ткнул пальцем в Сонмина, на что тот закатил глаза и беззлобно фыркнул.       После обеда мы все вчетвером засели в беседке, потому что небо затянуло и на несколько благословенных часов стало немного прохладнее. Минджун и Сонмин развалились на скамейках, я сидел на полу, потому что мне он казался прохладнее, а Минхо стоял, опираясь спиной на балку, и ковырял носком кеда землю снаружи беседки. — Мама с отцом не особенно ладят, — выдохнул Минхо, растерянно смотря на меня. — Даже не знаю почему, может, из-за работы? — Сказал он с вопросительной интонацией. — А кем они работают? — заинтересованно спросил я, откидывая голову на скамейку и обмахиваясь рукой. — Мама — учительница, отец работает на бирже. Не знаю точно, что он там делает, но он говорил про какие-то акции или как-то так, — неуверенно протянул Минхо. — Я тоже не знаю, что такое биржа, — откликнулся Сонмин, поворачиваясь на скамейке.       Внезапно я услышал звук подъезжающей машины, поэтому поднял голову и попытался вглядеться в цвет и марку. Нас давно никто не посещал, последняя была мама Минджуна, которая приезжала проведать сына и убедиться, что все хорошо, но это было уже неделю назад. — Это машина учителя Ли? — спросил Сонмин, вытягивая шею, а я вскочил на ноги, ощущая дрожь в коленках.       Накатила волна радости, потому что это действительно была машина учителя Ли. Я почувствовал, как сердце забилось в предвкушении долгожданной встречи, я не видел его уже больше месяца и ужасно соскучился. — Я пойду, посмотрю, — вырвалось у меня слишком поспешно. — Да, давай, но я уверен, что это учитель Ли, — сказал Сонмин, снова опуская голову на скамейку.       Я сорвался с места и побежал, видя, как дверца машины открывается и из неё выходит учитель Ли. Я резко остановился, чуть не врезавшись в него, а он мягко подхватил меня на руки и поставил обратно на асфальт, на что я довольно рассмеялся. — Ну, привет, Джонги, — мягко улыбнулся учитель, запуская пятерню в мои волосы и вороша локоны, приводя их в беспорядок. — Как ты тут поживаешь? — Хорошо, — кивнул я, любуясь тем, как ярко сияют его узкие глаза.       Он был одет в странную и необычную для него одежду: футболку, кроссовки и спортивные брюки. Так он выглядел ещё более домашним и каким-то простым, отчего мне ещё больше захотелось, чтобы он был моим отцом. — Хочешь прокатиться? — спросил учитель, опираясь на машину и похлопывая её по гладкому, чистому боку. — А можно? — с восторгом спросил я, не веря в то, что он мне это предлагает. — Конечно. Садись, — кивнул он, и я вдруг заметил, что он слишком взволнован чем-то.       Несмотря на то, что он улыбался так же ярко и мило, уголок его губ нервно подрагивал, а глаза, когда я ответил, быстро скользнули вокруг, вглядываясь во что-то или в кого-то. Я обернулся и не заметил никого, ребят тоже не было видно в беседке, видимо, они ушли, или Минхо присел на пол, и поэтому их не было видно. — Вы кого-то ищете? — спросил я, влезая на переднее сиденье и ощущая внезапную недоверчивость, но подумал, что это мне только кажется. — Нет, никого, — сказал он, сел на водительское место и включил кондиционер, случайно роняя пустой стаканчик с панели, потому что его руки тряслись. — У вас всё хорошо? — спросил я, наклоняясь, чтобы поднять стаканчик. — Да, да, всё нормально, — он коснулся моей руки и вздрогнул.       Его рука оказалась мягкой, тёплой и потной. Я смущенно откинулся на сиденье и посмотрел в окно, а он завёл мотор и выехал по узкой дороге на перекресток, повернул и поехал в сторону гор. Я смотрел на деревья и ковырял болячку на коленке, когда он положил свою ладонь мне на бедро.