***
Сложно было сказать, являлся ли Херобрин безумием, выдумкой бесконтрольного разума, что вдруг подвергся панике в эту страшную ночь, либо же демон действительно был чем-то существующим, могущественным и носящим за собой разрушение. Может быть, всем одновременно, но все это не приносило за собой совершенно ничего хорошего. Он начинал чувствовать себя сумасшедшим, даже был повод поверить во все те слова, которые так или иначе проговаривали тогда еще живые жители деревни. Может, тому был повод? Когда-то в эту деревню пришли люди, мама рассказывала ему об этом, ведь ее бабушка была одной из них. Чужакам позволили жить здесь, питаться их едой и ночевать под одной с ними крышей лишь при условии, что они будут защищать их — биться с бесконечной чередой монстров, что никогда, никогда не закончатся. Это бесконечный цикл. Чужаки защищали, но их все равно не любили — замкнутый круг. И причину этой нелюбви Стив, верно, не узнает никогда. Был уже полдень, когда между домами раздавалось тихое неприятное шарканье потертой обуви по обожженным дорожкам между домами. Ведьма тихо бормотала, говорила сама с собой и мерзко посмеивалась, иногда останавливаясь, подбирая что-то с земли, заходя в более-менее уцелевшие дома. Конечно, она пришла сюда, потому что могла взять всё, что хотела. Хотя жаль, что больше не получится насладиться пакостями над этими глупыми большеносыми жителями… Солнце висело прямо над головой, пепел все так же кружил в воздухе, поднимаемый холодными ладонями ветра. Раздался тихий стон — Алекс проснулась, медленно закрывая лицо руками и как-то нервно сжимаясь, словно она старалась исчезнуть сейчас, раствориться, чтобы боль ее больше не трогала. Страшное шоковое состояние, своеобразная броня из эмоций, сейчас пропало, и она чувствовала боль — огонь успел немного задеть ноги, пусть и верхний слой кожи — он приобрел темный цвет, трескался. Подол ночного платья доставал до коленей кривыми лоскутами, заканчиваясь черным неровным шлейфом. Белая ткань — черно-серая, грязная и пугающая. Девушка была не похожа на себя прежнюю, и Стив это со страхом и сожалением принимал, молча проживая момент будто не от своего лица. Все это — бесконечный страшный сон. И никак иначе. И Херобрин, Стив теперь знает его имя. Хе-ро-брин. Оно скользит на языке тревожными звуками. Парень постепенно присел, осторожно придерживая подругу за плечи. От долгого лежания на остром гравии болела спина. Он чувствовал себя просто отвратительно, а слова демона из сна до сих пор лились пылкой речью в самых закромах сознания, будто на фоне. Все, что происходило дальше, было в точно таком же вязком тумане, как и во сне — едва ли Стив соображал, что происходило. «Можешь встать? Нам нужно уходить…», — протянул он, глядя, как девушка с напряжением прикусывает собственную губу, сильно хмурится, зажмурившись, чтобы не кричать, не рыдать. Она не хотела шуметь и показывать собственную слабость. Алекс отрицательно мотнула головой, Стив тихо вздохнул, осмотрелся, затем уверенно встал на ноги и бросил холодный взгляд на все такой же острый зачарованный меч. Он сиял легким фиолетовым светом на прозрачно-белом металле, отдаленно напоминающем цвет его глаз. Такой же опасный, яростный и властный. На оружии кровь — все такое же острое лезвие окрашено в багровый засохший цвет. Стив напряженно провел тыльной стороной ладони по своей щеке, ощутил колючую щетину и пленку засохшей крови. В черных зрачках на секунду мелькнула жестокость, но тут же погасла, даже не успев разгореться. Парень закрепил меч на своем кожаном ремне, хотя и подумал, что это совершенно ненадежно, если повезет, он найдет ножны в своем доме. Стив наклонился, осторожно поднял Алекс на руки, холодно осматриваясь по сторонам — нужно было решить, что делать дальше. Ясно — уходить, но… Не с ней. Она слаба, ранена, и нет такого зелья, чтобы вылечить девушку — ни у кого в деревне не водилось колдовских вещей, а если и были, то явно сейчас уничтожены яростным пламенем, что до сих пор жадно поглощал маленькие участки деревянных построек или сиял каплей жизни на углях. Единственным выходом для него было именно обращение к ведьме, что так вовремя вдруг появилась в их деревне с большим черным мешком. Как падальщик… Черт возьми, каким мрачным было его лицо сейчас, настолько холодным и агрессивным, что колдунья, выйдя из-за дома и невольно столкнувшись взглядом с парнем, резво потянулась к взрывному зелью отравления, что висел на ее поясе. Но рука вдруг замерла прямо на прозрачной стеклянной поверхности колбы. — Ведьма, — обратился парень, затем сделал несколько шагов вперед, — у тебя есть зелье исцеления. Ты можешь нам помочь? — С чего мне вам помогать? — фыркнула она, затем грубо нахмурила свои седые брови и немного опустила на глаза полы фиолетовой широкополой шляпы. — Не просто ведь так единственные выжившие на всю деревню! Ты-то понятно, одержимый, — последние слова она сказала с наиболее мерзкой интонацией, будто вкладывая в них всю свою ненависть, вызванную лишь обычным опасением — она знала, кто убивал этой страшной судной ночью, — а девчонка? Она не могла выжить в этом огне! — Она жива, и мне плевать, как так вышло, — уверенно произнес Стив, и сейчас, в эти моменты, ему было все равно на то, что ведьма — опасное существо, сильнейшее в округе. Его беспокоило только самочувствие подруги, которая, сжимаясь слабым телом на его руках, еще раз тихо простонала, привлекая внимание колдуньи. Умерли все, кроме Алекс, ведь именно за нее он… Боролся. Нельзя допустить того, что все те жертвы были напрасными, — ее хотели сжечь, как ведьму. С этого все и началось. Колдунья долго сверлила своим полуслепым взглядом рыжеволосую девушку, измазанную в саже, и отдаленно припоминала, как она тоже приходила к ее дому вместе со Стивом несколько дней назад. Не зашла, потому что боялась, а может просто не хотела? Ведьма убрала свою руку со взрывного зелья, затем напряженно переступила с ноги на ногу, и, то ли от чувства присутствия сильного демона за спиной этого молодого человека с окровавленным мечом, то ли от странно прозревшего внутри сочувствия к «ведьме», старуха нехотя кивнула и махнула рукой, прося людей следовать за ней. Обокрасть деревню она сможет всегда, а вот отделаться от них — только сейчас.***
Алекс очнулась от легкого запаха душистых трав и сушеных растений, перед глазами все еще мелькали сияющие искры, и она поняла, что потеряла сознание, когда только-только раздался ведьмин голос на площади в центре деревни. А в комнатке, где девушка вдруг очнулась, стоял легкий полумрак, свет чуть проникал из-под потрепанной серой занавески, висящей на маленьком квадратном окне. Напротив скрипучей кровати стоял коричневый шкаф со старыми колдовскими книгами, покрытыми паутиной и пылью, но некоторые из них доставались довольно часто. У другой стены, на маленьком туалетном столике с грязным зеркалом над ним, стояла вазочка с давно засохшими цветами и другой, на первый взгляд, совсем ненужный хлам. Едва приподнявшись на кровати, Алекс заметила, что ее ноги, как раз в районе ожогов, были закрыты чистой белой тканью. От нее она чувствовала сильное тепло, а также странное ощущение… Восстановления. Будто все раны заживают, верхний слой кожи обновляется, все зарастает. Сильно хотелось пить, и, осмотревшись, рядом девушка заметила стакан воды, стекло которого имело зеленоватый оттенок. Внутри головы была пустота, и едва ли она понимала, что происходит сейчас, где она, что за странные запахи… Но больше всего ее волновало другое — где Стив, который спас ее? Девушка осушила стакан до самого дна, удивляясь, что вода имеет легкий кисловатый привкус, будто туда добавили лесных ягод и иных пряностей. Она чуть нахмурилась, замерев, и вдруг услышала, как дверь где-то в стороне тихо скрипнула, а в домик, судя по звукам, зашел мужчина. — Я принес травы, которые тебе были нужны, — голос — такой знакомый, но холодный, как лед, принадлежал Стиву. Алекс подметила это с легкой радостью, чуть улыбнувшись краем губ. — Это все? — он едва вздохнул, явно показывая, что ему не приносит никакого удовольствия выполнять поручения ведьмы. — Пока да, — ответила ведьма, приподнимаясь со своего стула, — положи на ту тумбочку, я потом приберу… — короткая пауза. — Понимаешь ли, я уже старая одинокая женщина, и никого, кроме слизней, здесь не обитает. Сложно содержать все в порядке, так что я посчитала, что вы можете мне быть полезны. Тем более сейчас, когда все погорели… — старуха ядовито хихикнула, затем вернулась к готовке зелий. Горел огонь под огромным котлом в камине, трещали поленья, шипела горячая жидкость, покрываясь прозрачными пузырями сверху. — У меня к тебе вопрос. Ты многое знаешь о зачаровании? — задумчиво протянул парень, после чего настойчиво положил свой меч на стол. Ведьма пробежалась по нему взглядом, затем будто пугливо отшатнулась в сторону — от оружия буквально сочилась страшная сила духов, демоническая энергия и еще черт пойми что, словом, нечисть, которой здесь было не место — это территория, принадлежащая лишь колдунье, а она не относилась ни к одной из вселенных. — Я хочу узнать, откуда эта вещь взялась в нашей деревне. — Какая гадость… — недовольно протянула колдунья, брезгливо двигая длинными сухими пальцами. — Не знаю и знать не хочу! — вдруг резко воскликнула она, отворачиваясь в сторону от этого оружия и уходя в самый дальний угол основной комнаты. — За тобой и так постоянно стоит волочится демоническая энергия. Я не скажу прямо, кому принадлежит этот меч, возможно, где-то об этом и написано, — она выждала короткую паузу, задумавшись, затем так же быстро продолжила, — признаться, я у жителей деревни давно оружия не видела. Ты думал, это дурной запрет? Нет, на этих людях и их потомках лежит проклятие… — Не ты ли его наложила? — усмехнулся парень. — Мой отец, отец Алекс — они дрались, я помню ту несчастную ночь. Разве заклятие действует не на всю деревню целиком? Иначе бы они тоже даже не могли смотреть на оружие, прикрываясь мнимыми запретами. Сгорбленный силуэт ведьмы казался темно-фиолетовой тенью на фоне неровных мрачных стен в ее доме. Завалы колдовских вещей сливались в одну гармоничную, пусть и опасную картину, в центре которой была именно бесформенная старуха в перешитом темном платье. Ведьма напряженно нахмурилась, затем издала смешок, проговаривая: — Вы не отсюда, тем более… Ты. Не тебе говорить о потустороннем, Стив. Или мне обращаться не только к тебе? — она поджала руки и резво скрылась в соседней комнате, где все так же находилась Алекс. Повисло странное молчание, и Стив подумал, что старуха просто не хочет говорить о чем-то, что волновало бы ее. А может просто, как всегда, показывала свою вредность. Когда старуха зашла в комнату, где находилась Алекс, то девушка немного испуганно побежала взглядом по ее бледному вытянутому лицу, вдоль и поперек покрытому глубокими морщинами. Ведьма потерла свои руки, затем подошла ближе, доставая из небольшого мешочка на своем поясе стеклянную колбу с синим зельем. Алекс проследила за ней с лёгким испугом, но когда колдунья обронила каплю вещества на раненые ноги, прикрытые белой тканью, то немного успокоилась — боли не было, наоборот, усилилось приятное тепло. В комнату вошёл Стив, свёл руки на груди и чуть наклонил голову, на мгновение кивнув своей подруге. Вокруг стояла приятная атмосфера, не такая враждебная, как раньше, скорее, обычная темная магия и особый волшебный уют сухих трав и мрачных стеклянных пузырьков с зельем. — Вы же понимаете, что я не просто так вам тут помогаю? — усмехнулась ведьма, затем в очередной раз хитрым взглядом осмотрела рыжеволосую девушку, чье лицо было очень усталым и болезненным. — Я уже сказала, что я старая и больная, и косточки мои ломит, когда погода за окном меняется… — она снова бросила взгляд на Стива, который лишь задумчиво повел бровью, стараясь догадаться, что же хочет ведьма. — Посему, пусть девчонка остаётся жить у меня. Будет мне помощницей, научу ее ведьмовству, если хорошо себя вести будет! — она хитро посмеялась, вновь потирая руки. — А как же… — вдруг начала Алекс, растерянно взглянув на своего друга, но тот лишь посмотрел на нее в ответ и пожал плечами. — А разве нельзя иначе…? — она не могла скрыть того, что всё-таки боялась ведьму, но, увы, сделать что-то вряд ли могла — если колдунья приняла решение, исцелила, то последнее слово все равно оставалось за ней. — Пойми, дорогуша, — начала говорить ведьма, подходя ближе к туалетному столику, — дорога, которую должен пройти твой друг, совсем нелегка — и она только для него, его путь, путь одиночества и открытия страшных тайн, — она качнула головой, — и ты можешь пригодиться больше здесь, где куда безопаснее, чем… — она хотела бы закончить словами «в Аду», будто предвидя через пыльное отражение чужую судьбу, но все же оборвалась, затем сказала иначе. — Чем там. Стив опустил взгляд в пол, не в силе смотреть в глаза Алекс. Она выглядела очень растерянно и печально, так, будто от нее ничего не зависит, хотя, верно, именно так и было. За окнами вновь начинался дождь, и парень, наконец, произнес: — Ведьма права, Алекс, — он подошёл ближе, присел на кровать и коснулся ее плеча своей рукой, — здесь будет безопаснее. Я не могу подвергать тебя большей опасности, чем этой ночью, ты понимаешь… Я и так этого себе простить никогда не смогу, — Стив посмотрел ей в глаза, чуть улыбнулся, — но буду спокоен, что с тобой все в порядке. А я уверен, ведь колдунья кажется довольно милой одинокой старушкой, — он усмехнулся, и где-то позади раздался тихий хитрый смех. — Я обещаю, мы когда-нибудь встретимся с тобой. Алекс грустно улыбнулась в ответ и вновь заключила своего лучшего друга в объятия, чувствуя, что расстается с ним, наверное, навсегда…Там, где солнце светит ярче всего, самые темные ночи.