Без твоей любви как жить без сердца

      В перерывах между обхаживаний Джека Кромешник разрабатывал план по убийству Луноликого ублюдка. Пусть Бугимена из прошлого уже нет, и всего того, что было с Королем кошмаров, не было для других, в том числе и для Джека, но оставь Питч всё так, как есть, — это бы точно повторилось. Этот скот бы сначала использовал снежного, а потом выбросил за ненадобностью и вновь бы убил. Кромешник не допустит этого, не в этот раз. Он расправится с ним ещё за долго до того, как подонок узнает о его планах.       Кромешник безмятежно наблюдал за спящим снежным духом. Он сопротивлялся чувствам, которые призывали погладить эти белоснежные щёки, прильнуть к ним губами. Знал бы только зимний дух, что происходит в этой тёмной голове. Джек, видимо, уставший ото сна в сидячем положении, медленно перебазировался на колени Короля кошмаров. В комнате стояло гробовое молчание и лишь тихое мирное посапывание снежного духа.       Мужчина сидел, не двигаясь с места. За тот долгий период без любимого он привык не двигаться, и теперь это маленькое чудо свернулось калачиком на его коленях. «Разве на них удобно?» — подумал тёмный дух.       Кромешник был хорошо сложен, но твёрдые мышцы явно не предназначены для того, чтобы на них спали. Блэк молчал, потирая печально-серые ладони, будто пытаясь их согреть. Наконец, он сдался. Под натиском эмоций Питч нежно опустил ладонь на серебристо-пушистые волосы. Он робко проводил по ним, слегка касаясь мраморного уха. Даже такие невинные движения вызывали бешеное сердцебиение.       Снежный дух, безмятежно спавший на чужих коленях, чувствовал себя невероятно спокойно. Ему не снились сны, он словно просто погрузился в мягкое и тёплое небытие. По коже бегали мурашки от ласковых прикосновений, и Джек даже не заметил, как его чёрная дыра перестала ныть. Он перестал пытаться спать примерно на своё двадцатилетие в мире духов. Да, иногда удавалось спокойной побыть в объятиях морфея, но не долго: он всегда просыпался в слезах, не помня, что же ему такое снилось. А сон был один и тот же — он проваливался под лёд, спасая свою младшую сестру, чувствовал, как лёгкие заполняются ледяной водой, а сердце замедляет свой ход. Вздрогнув, он проснулся и обнаружил себя в горизонтальном положении, чувствуя на голове что-то тяжёлое. Повернувшись прямо, Джек увидел спящего Короля кошмаров, на коленях которого он лежал. Кромешник спал, облокотившись на одну руку, вторая же, как понял снежный, лежала на его голове. Юноша смотрел в серое лицо минуты три, пока не осознал реальность происходящего. Он поднялся с удобных колен и сел рядом, заливаясь краской.       Закутавшись в чёрный плед, мальчишка прятал глаза, сгорая от каких-то непонятных чувств. Он робко смотрит на спящее лицо кошмара и вполоборота садится ближе. Юноша изучающе рассматривает серые изгибы. «У него такой красивый нос и мягкая на вид кожа,» — подумал Джек, и рука невольно потянулась к спящему.       Джек провёл тыльной стороной ладони по серому лицу и улыбнулся. Юноша поднялся с софы, аккуратно сложил плед и вылетел на всей скорости из чертога Короля кошмаров. Парень улетел аж на северную гору, подгоняемый сильным ветром. Остановившись на самой вершине, Фрост шлепнул себя двумя руками по лицу. — Чёрт, да что со мной?       Бугимен, всё так же сидевший на софе, закрыл глаза той рукой, на которую опирался, и уголки губ растянулись в лукавой улыбке. Его сердце бешено стучало, отдаваясь эхом в ушах. Всё его тело покрылось мурашками от невинного прикосновения, а в животе расползалось тёплое чувство. Решив начать действовать, Кромешник встал, и воспользовавшись всё тем же кошмаром-жучком, что прицепил к Джеку, нашёл его местоположение, перемещаясь туда.       Джек стоял на вершине горы, вглядываясь вдаль. Его тревожили мысли разного рода, в том числе и о неведомых чувствах, которые он испытывает, глядя на Питча. Глаза Кромешника подобны чёрным туннелям, поблескивающим золотыми искрами, — они завораживают, заставляя забыть обо всём. Фрост умер ещё в подростковом возрасте, поэтому ему сложно понять то, что он чувствует: парнишка не может дать определения этим ощущениям, ибо его не успели научить. — Джек, — неожиданно прозвучал знакомый хриплый голос позади него. Джек резко обернулся и увидел растрёпанного тёмного духа. — Снова нашёл меня, — улыбнулся Фрост, поправляя белоснежные волосы, которые трепал северный ветер. — И снова не скажешь, как?       Кромешник, мотая головой, подошёл к Джеку и, смотря вдаль, сказал: — Всего лишь прилепил к тебе жучка-кошмара, — он лукаво улыбнулся, смотря на Джека. Его ещё больше взбудоражил вид юноши на их любимой горе, и он невольно склонился над ним, желая поцеловать.       Фрост хотел было что-то возразить по поводу жука, но все мысли улетучились, когда Питч навис над ним. Они оба поддались моменту, и их губы соприкоснулись в неловком поцелуе. Кромешник запустил серую ладонь в серебристые волосы, а другой рукой обвил юношескую талию, углубив поцелуй. Эйфория, — вот, что чувствовали эти духи. Земля под ногами закружилась. Они касались друг друга слишком долго, неторопливо или жёстко, резко, страстно. Дух зимы неумело повторял за старшим, отчего Питч ещё больше заводился. Он вжимался в податливое тело, его нутро ликовало, наконец он снова смог прикоснуться к любимому. Джеку тоже нравилось происходящее, хоть и было неловко и стыдно. Он впивался холодными пальцами в твёрдые плечи оппонента и продолжал подражать ему, кусая и облизывая губы. Внезапно по всему телу, словно раскатом грома, прокатилась волна, утягивающая Джека вглубь сознания. Перед глазами прокатилась жизнь, словно калейдоскоп, которую он не жил: до неё он ещё не дошёл. Его тело обмякает, и он теряет сознание.       Кромешник еле удерживает обмякшее тело, тихонько опуская на пушистый снег. Он трясёт Джека за плечи, пытаясь привести в чувство. Паника охватывает его, перед глазами картина из прошлого, как любовь всей его жизни растворяется на мелкие частицы. Он боится пережить это вновь, боится потерять то, что снова приобрёл. Питч трясёт и шлёпает по холодным щекам в надежде на то, что всего этого не повторится. Но Джек не приходит в себя, ни спустя пять минут, ни спустя десять, ни двадцать. Однако он и не исчезает, значит, надежда есть. Бугимен подхватывает парня на руки, словно принцессу, и переносится в чертог. Он бережно кладёт его на софу и накрывает пледом, сотканным из тьмы. Она окутывает его подобно воде, — он тонет в ней, только лицо остаётся на поверхности, не давая захлебнуться.       Кромешник садится на холодный пол, рядом с софой, и облокачивается на Джека, беря его за руку. На его лице отражается вселенская печаль, глаза точно теряют блеск, и он лишь жалобно вздыхает. — Джек, прошу тебя, очнись, не покидай меня вновь, — просит тёмный, потираясь о холодную ладонь.       Мужчина привстаёт, лбом прижимаясь к лицу юноши, и кровь в жилах стынет — он не чувствует его дыхания.