***
Иван задумчиво крутил в руке перо: со стороны Пиков пока что не было действий или он о них не знает. Король Трефов невольно окинул взглядом свой кабинет, который каким-то образом удалось привести в порядок, что не могло не радовать. На столе теперь стояла та самая ваза с подсолнухами, которые уже засохли, но Брагинский не торопился её убрать. Больше цветов ему не приходило, как и писем от Людвига, поэтому он немного горько посмотрел на вазу. У Ивана была традиция менять цветы только тогда, когда приходили новые, правда, дни шли, а больше подсолнухи перевязанные червовой лентой не приходили. Король Трефов с сожалением посмотрел на засохшие лепестки, которые лежали на гладкой поверхности стола. Наконец он решился всё-таки сам написать письмо королю Червов. Но, когда он уже достал бумагу и чернила, дверь распахнулась, а на пороге находился запыхавшийся Эдельштейн: — Ваше величество, Пики ввели войска на нашу землю и начали продвигаться очень быстро. — Что?! - Брагинский потрясённо уставился на валета. - Ты же говорил, что наши силы способны сдержать их на границе. — Похоже, наши расчёты были ошибочными. Как я понял, их армия в наилучшем состоянии и вооружении. Что прикажете делать? - Родерих выглядел не менее напряжённо. — А что приказывают, когда начинается война? Сражаться и, как бы было хорошо, если бы без потерей, - серьёзно произнёс король Трефов. — Войн без потерь не бывает. Напишите королю Червов, нам действительно нужна помощь, - заметил Эдельштейн, удаляясь. Иван замер: писать письмо с просьбой о помощи? Нет, он напишет просто письмо, как и хотел, а помощь он попросит в крайней ситуации, учитывая то, что у Крауца будет стычка с Бубнами: у него своих проблем хватает. В любом случае, пока что Брагинский верил в свои силы, хотя и понимал, что, вероятно, это опрометчивый поступок. Король Трефов вздохнул: он сам виноват, что теперь не может попросить помощи, ведь до этого он даже не отвечал на письма, а теперь это будет выглядеть подозрительно. Конечно, Людвиг его вроде бы простил, но явно остались недомолвки, которые теперь всё очень портят. С одного из подсолнухов упали последние лепестки.***
Король Червов, тяжело вздыхая, открыл конверт. Он уже устал от всех этих интриг и конфликтов, когда он взошёл на престол, то не думал, что ввяжется в такое. Тем не менее сейчас он здесь, открывает очередное провокационное послание, которое, наверняка, заставит его сомневаться в Брагинском. Интересно, когда-нибудь они с Иваном смогут жить спокойно без всех этих интриг и угроз? Похоже, что нет. Уже не было никаких дополнительных записок, только письмо написанное королём Трефов. В очередной раз тёплое приветствие, рассказ о буднях - Людвиг отметил, что это его уже начинает раздражать. Крауц не писал Брагинскому уже достаточно давно: они так и не прояснили всё до конца, если бы только Иван захотел всё рассказать. Король Трефов был самым настоящим упрямцем, который предпочитал держать все тёмные тайны при себе, хотя именно это сейчас и рушит многое. Создавалось ощущение, что он совершенно не доверяет королю Червов, что задевало Людвига. Порывы написать и прислать цветы, конечно, были, но Крауц их присёк. Пусть Брагинский попытается сделать хоть какой-нибудь шаг, а то выходит, что это нужно только королю Червов. Крауц, заметив строчки, которые уже начинали повествовать о нём, невольно нахмурился: в этих письмах лестно о нём явно не отзывались: "О, насчёт короля Червов, он недавно прислал мне подсолнухи. Представляешь, это было так нелепо. Как я понял, что от него? Ну, они перевязаны червовой лентой. За мной ухаживают, как за какой-то дамой, признаюсь, это чертовски льстит. Тем не менее, раз это в плюс взаимоотношений государств, то я совершенно не против. Наверняка, я многое себе возомнил, так бы точно подумал Джонс и Бонфуа. Это действительно уморительно, мой отец бы разочаровался. Правда, если бы потребовалось, то я бы и переспал с ним, только бы Трефы не остались без союзников." Людвиг перечитал этот отрывок ещё один раз: всё-таки ложь. Казалось он только поверил Брагинскому, но тут лишь очередное доказательство, что тому и дела не было до Крауца. Просто прекрасная актёрская игра, цель которой была получить союзника в виде Червов любым способом. Каждое слово в этой строчке било по больному: разбитое доверие и сердце. Король Чёрвов горько вздохнул, сжимая послание в руке. Он не мог поверить, что допустил такую ошибку, что в принципе позволил ввести себя в заблуждение. Людвиг не позволял обычно эмоциям лезть наружу, но сейчас это было просто нереально. На глаза навернулись слёзы обиды - он так доверял Ивану, что совсем забыл о природном коварстве монархов. Почему король Трефов продолжает играть в эту сложную игру, где сам допустил миллиард ошибок? В чём смысл был тех дней и ночей, проведённых вместе? Теперь Крауц не видел никакой ценности, ведь как Иван убедит его в обратном, если предпочёл в прошлый раз ничего так и не рассказать. Ему казалось, что весь мир начал терять краски, погружаясь в гамму серости и уныния. Король Червов чувствовал, как внутри всё уже треснуло и ломается: абсолютно всё. Неожиданно раздался тихий стук в окно: Людвиг удивлённо приподнял брови. Его кабинет находился не на первом этаже, что заставляло удивиться таким событиям. Звук повторился и он подошёл к окну, отдернув шторы, он, недоумевая, уставился на валета Пиков, который дружелюбно улыбнулся, помахав рукой, чуть не упав. Ничего не понимая, Крауц впустил Яо в кабинет - всё это было действительно странно. — Прошу прощения за вторжение, ваше величество. Мне стоит объясниться, полагаю, - неловко рассмеялся Ван. — Да, пожалуй, - кивнул Людвиг, который чувствовал себя слишком подавленным, чтобы злиться или возмущаться. — На самом деле король Пик отправил меня сюда, чтобы я проследил: прочитаете ли вы письмо. Также подложить вам ещё одно в любом случае, но то письмо, что мне надо было подложить, более не существует. Зато есть это, - серьёзно произнёс валет, доставая из кармана помятый и немного грязный конверт. — Я устал от всех этих посланий. Я уже понял, что меня использовали, можешь отправиться к Альфреду и передать, что Червы остаются в нейтралитете, а писем мне доказывающих это не надо, - тяжело вздохнул Крауц, посмотрев на зеркало, по которому пошли ещё трещены: почему-то он так и не убрал его. Ван, недоумевая, уставился на короля Червов. Людвиг выглядел действительно уставшим и разбитым, казалось, что из сильного правителя, что он видел на приёме тот стал обыкновенным человеком с сердцем, которое расколото на кусочки. Это припомнило Яо времена, когда Брагинский ещё не был правителем. Сейчас Крауц напоминал ему того мальчика, будущего правителя Трефов, который сидел в своей комнате, отказываясь переодеть рубашку, которая была пропитана его кровью после очередной порки. — Вы меня не поняли, это письмо наоборот поможет вам, оно покажет короля Трефов с другой стороны. Все письма, что вы получали до этого, заставляли вас лишь разочаровываться, но это другое, - выпалил валет, протягивая конверт. — Куда уж "с другой" стороны. Зачем ты это делаешь, в чём твоя выгода здесь? - усмехнулся Крауц, с недоверием посмотрев на Вана. — Король Трефов не заслуживает такого отношения к себе, я знал его долгое время и он неплохой человек. На самом деле Иван очень скрытен, но, мне кажется, что он допускает ошибку, скрывая от вас часть своего прошлого. Тем более, возможно, я исправляю свои ошибки, - вздохнул Яо, отходя к окну. — Может лучше через дверь? Не думал, что ко мне в кабинет так легко залезть, - устало улыбнулся Людвиг. — Если заметят, что я отсюда выходил - мало мне не покажется. Поверьте, я думал, что шею сверну, пока сюда лез. Простите за беспокойство, - тихо произнёс Ван, исчезая в окне. Король Червов посмотрел на очередной конверт в его руке. Сил никаких уже не было, но если это письмо может что-то изменить, то это было бы прекрасно. Крауц подошёл к столу, вскрывая очередное письмо. Постепенно складывалось ощущение, что только он ничего не понимает и не знает, а все остальные в курсе всего происходящего. Чувство дежавю всё не отпускало правителя. Письмо начиналось также, как и все до этого. Людвиг уже был готов к какому-нибудь подвоху: подсунули письмо под таким предлогом, чтобы король точно прочитал. Правда он увидел строчки, которые не ожидал: "Помнишь, что я писал до этого о короле Червов? В общем, я был во многом не прав, особенно так отзываясь о нём. Сегодня он назвал меня своей королевой, представляешь? Я никогда ещё не чувствовал себя таким счастливым. Он действительно прекрасен, просто раньше я думал только о государстве, но сейчас... Я каждый раз жду нашей встречи, даже до сна мои мысли только о нём, ты понимаешь к чему я веду. В общем я так ошибался насчёт Людвига, надеюсь, ты сжёг предыдущие письма, как я и просил? В итоге я хочу..." Дальше всё было залито чернилами и нельзя было ничего разобрать. Король Червов удивлённо посмотрел на этот отрывок: здесь был тот Иван, который писал ему такие тёплые и нежные письма. Крауц тяжело вздохнул: его лишь в очередной раз запутали. Так что же из этого правда в итоге? Чему следует верить? Что ж, Брагинский заигрался, допустив слишком много ошибок. Король Трефов начал непосильную для себя партию, в которую втянул слишком много фигур. Если Иван играет, как король и государство для него в приоритете, то Людвиг не будет отступать от этих правил и принципов. Король Червов покачал головой, решая принять приказ о нейтралитете в этой войне.***
Иван тихо насвистывал какую-то мелодию, чтобы хоть немного прийти в себя. Ночи напролёт он проводил в кабинете, стараясь найти хоть какую-то лазейку и придумать что-то, что помогло бы его людям в этой войне. Днём он же слушал отчёты Эдельштейна, которые с каждым днём становились всё хуже и хуже. — Брагинский, - внезапный крик прервал мысли короля Трефов, который сидел за картой, размышляя над стратегией. — Родерих, я тебя, безусловно, уважаю, но такое обращение, - немного поморщился Иван, поднимая взгляд на валета, который был белее мела. — Вы написали тогда письмо? - тихо прошелестел он. — Да, конечно, а что такое? - удивлённо король приподнял брови. — Что вы написали там? - спросил Эдельштейн, начиная теребить в руках платок. — Я думаю мои письма - это моё личное дело, - Брагинский настороженно встал из-за стола. — Червы объявили нейтралитет. Эти слова были как гром среди ясного неба. Король Трефов вздрогнул и схватился за край стола от шока: вышли из игры. Иван в ужасе посмотрел на Родериха, который выглядел ничем не лучше. Самый настоящий ужас и страх были на лицах обоих, ведь теперь Трефы остались один на один со своими врагами. Образ Людвига мелькнул перед глазами Брагинского: медленно исчезающий. Так хотелось успеть его поймать, подбежать и всё рассказать, признаться во всём, но уже поздно. Король Трефов понял всё сейчас, особенно то, что Крауц ещё бы мог понять его раньше. Этот нейтралитет, как точка даже в их личной жизни, значит он получил ещё письма и больше он не поверит Ивану. Брагинский почувствовал, как внутри всё сжалось, ему было так больно. Наверное, такие мучительные чувства были только в детстве, когда отец порол будущего наследника, считая его бездарностью. Король Трефов никогда не забудет то, как ему в пример ставили всех сыновей других монархов, рассуждая о том, какой же он жалкий. Конечно, ведь Иван не был идеальным: он не мог даже осилить гору учебников, убегая с уроков. Почему-то все обиды прошлого вспомнились сейчас. Наверняка, король Червов считает его отвратительным после тех писем. Король Трефов хотел что-то сказать своему валету, но в этот момент задел вазу с теми самыми безжизненными подсолнухами. Сосуд упал на пол разбившись вдребезги, а у цветов поломались их сухие стебли, как бы показывая своим видом: "Нам пришёл конец, Брагинский, скоро и твой час настанет."