Destiny

22 июля 2012 года       — Как тебя зовут? — спросил один из окруживших мальчонку мужчин.       — Я уже сказал — Антон.       — Фамилию тоже называй.       — А что вам моя фамилия? Разве она будет что-то значить? Да и я как-то не хочу больше иметь что-то общее с теми людьми, которые мне дали её.       — Может, тебе ещё и имя сменить? — гаркнул амбал, сиюминутно отвешивая мальцу неслабую пощёчину, отчего раны на щеке последнего вновь закровоточили.       — Да оставьте его, — вмешался в разговор голубоглазый парень, чьё лицо мальчишка тут же признал. — Босс повесил его на меня, так что можете быть свободны.       По лицам двух крепко сложенных ребят можно было сразу определить, что те никоим образом не хотят вступать в перепалку с их товарищем, что уже в который раз натыкало на мысль, будто этот человек тоже в какой-то мере является командующим.       — Пойдём со мной, — коротко отрезал тот, собираясь уходить прочь из тесной комнаты, при этом даже не обращая внимания на то, успевает ли встать за ним паренёк.       Спустя пару минут скорой ходьбы по витиеватым коридорам тёмноволосый наконец остановился напротив большой железной двери и, чуть приоткрывая её, пропустил вперёд мальца.       — Посидишь некоторое время здесь, у меня дела. Смотри без глупостей. Как приду, начнём вправлять тебе мозги, — без перерывов меж фразами чеканил старший, приоткрывая дверь в просторное, почти не заполненное людьми помещение.       Оно было похоже на зону отдыха, в которой повсюду стояли удобные (как это показалось самому мальчику) кресла, а на единственном журнальном столике были разложены карты и какие-то книги.       Голубоглазый ретировался также быстро, как и пришёл на помощь юнцу, посему светловолосому ничего не оставалось делать, кроме как осмотреться да взаправду сесть и ждать парня. Но не успел он и шагу ступить, как его кто-то окликнул, старательно подзывая к себе рукой:       — Эй, пс, мелкий. Да не ссы ты, иди сюда.       В глазах очередного незнакомца играли озорные огоньки, а на лице цвела улыбка, полная азарта, что как нельзя кстати разряжало нагнетающую обстановку подполья.       «Что-то тут эмоции у всех из крайности в крайность», — подметил про себя мальчонка, всё же направляясь к доброжелательной личности.       — Привет, — протянул руку старший, на что мальчишка слегка оторопел, но через пару секунд исступления всё же пожал ладонь, судорожно отвечая:       — Здрасте.       — Что-то тебя только привели, а уже такой зашуганный. Как звать-то?       — Антон.       — Можешь звать меня Лёха. Лёха Щербаков. Кстати, вот этого жирного дядьку зовут Берк, — вещал новый знакомый, представляя сидящего неподалёку того самого человека, одетого в чёрный костюм, — точнее, это его псевдоним… — но его мгновенно перебили:       — Алексей, я всё слышу.       — Нет, ну серьёзно! Его настоящее имя настолько простое и беспонтовое, что аж смешно, — не обращая внимания на полного мужчину, о котором шла речь, продолжал Щербаков. — Василий Васильевич! А он тот ещё любитель почитать всякого, потому сначала — прежде чем выбрать себе «никнейм» — предусмотрительно обратился к древнегреческому словарю, в котором его имя трактовалось как Базилио.       — Басилейос, — тактично поправил рассказчика некий Берк.       — Да срать вообще, — махнул рукой парень. — Всё равно после этого все тебя чмырили котом.       На такой упрёк со стороны младшего товарища мужчина почти не обратил внимания: привык; лишь тяжело вздохнул да отвернулся, продолжив неторопливое чтение старой, ничем не примечательной газетёнки.       — А… — начал было робко мальчонка. — А кто это был такой? Ну, тот человек, который привёл меня сюда.       — А, этот что ли? Это Арсений. Он хоть и выглядит добреньким, но лучше не зли его. Помню, кто-то говорил, что его детство было тяжёлым, а после подвернулась удача быть учеником Серафима. Хотя удачей это назвать сложно…       — Подождите, я ничего не понимаю… Кто такой Серафим? И что значит «был учеником»?       — Вот всё тебе нужно раскладывать по полочкам, мелкий, — шутливо изъявил своё недовольство Щербаков, однако всё же решил объяснить: — Этот человек стоит на верхушке мафии, проще говоря — главный в преступной группировке, куда ты, собственно, попал. По рассказам других, его воспитательные меры достаточно суровы: не каждому удаётся сдать экзамен.       — Экзамен?       — Про это тебе пока рано знать: возраст не подошёл. Но если что — Арсен расскажет.       Немного пораскинув мозгами да примолкнув на добрые несколько минут, Антон всё же решается задать главный терзающий его вопрос:       — А для чего меня вообще сюда притащили?       — Думаешь, ты тут единственный такой? Это далеко не так: Серафим постоянно отлавливает детей, брошенных на улицу — на произвол судьбы, дабы поддерживать стабильность количества членов банды. Ну и плюс, это отличный шанс дать ребятне новую жизнь.       Алексей давал настолько подробные и исчерпывающие ответы, что и придраться с дополнительными вопросами нельзя было, да лицо, в один миг ставшее серьёзным, говорило само за себя: собеседник не шутит.       Возможно, двое разговорились бы ещё больше, затронули все интересующие их темы в отношении друг друга, но, как оказалось, последняя фраза старшего стала точкой в их диалоге. А всему виной стал появившийся из ниоткуда, на сей раз не просто заглянувший, а полностью зашедший в помещение Арсений.       — Вставай. Пойдём со мной, — скомандовал он, тут же перекидывая взгляд на товарища. — Здарова, Лёх.       — Привет, что-то я тебя давно здесь не видел. За этим следил? — поинтересовался парень, кивая в сторону уже подошедшего к двери мальчонки.       — Куда уж там. Пришлось погоняться.       — Ну он вроде нормальный малый, не прессуй его сильно.       — А вот это уже не тебе решать.       Арсений был всегда немногословен, сдержан и, более того, строг, однако во всём этом обилии чёрствости можно было разглядеть не одну, а даже несколько хороших черт, например, умение давать, хоть и нечастые, но ценные и весьма полезные советы. Но его самым главным плюсом было умение найти грамотный подход абсолютно ко всем людям.        Потому Щербаков лишь усмехнулся на слова товарища, мол, «Как скажешь», воспринимая их как очередную сухость, не более. Он был уверен: к мальцу не будет применяться грубой силы.

***

      Энергетика узких коридоров подполья угнетала и вместе с тем давила на психику. Казалось, будто на каждом последующем повороте стены вот-вот да сузятся. А этот тусклый жёлтый свет периодически мигающих ламп? Да это словно картина из какого-то хоррора! Ну и нельзя не затронуть наличие абсолютной тишины, что отражалась звоном в ушах. Благо, двое шли непрерывно, и стук обуви ритмично отражался от стен, создавая хотя бы какой-то, но шум.       — Пришли. Теперь будешь жить здесь, — объяснил Арсений, останавливаясь напротив точно такой же, ничем не отличающейся от остальных, двери.       Достаточно было одного лёгкого толчка, и груда железа тут же неприятно заскрипела, впуская внутрь новоприбывших. Перед мальчонкой предстала простенькая, но достаточно чистая комната, и судя по наличию двух кроватей в ней жил кто-то ещё. Ловя взгляд, полный непонимания, старший решил пояснить:       — Помимо тебя здесь также пребывает пацан примерно твоего возраста. Поэтому поладить вам не составит труда.       — А если не поладим?       Похоже, брюнет не ожидал лишних вопросов, но ровно через минуту, во время которой тот буравил мальца совершенно равнодушным взглядом, поспешил дать холодный ответ:       — Твои проблемы.       Ну, Антон и не надеялся на что-то большее. К тому же, наличие кого-то ещё в этой комнате не напрягало его от слова совсем: до того, как его выгнали из дома, он прекрасно контактировал и ладил со всеми ребятами его двора, так что наверняка и с этим, пока ещё неизведанным фруктом, получится состроить дружеские отношения.       — Слушай сюда, — наконец-таки начал серьёзный разговор командующий, закрывая дверь, дабы его «лекции» никто не услышал, — тебя хоть и вытянули за шкирку из того болота, в котором ты погряз, но будь добр — отдай должное, — теперь парень сменил своё местоположение, подходя к не очень-то и громоздкому шкафу с книгами, резко опуская руку на одну из полок. — Будешь хорошо учиться — будут гладить по головке, будешь противиться — пеняй на себя. Уговаривать тебя никто здесь не станет, но жёсткие наказания за детские протесты раздают направо и налево, так что советую быть паинькой. После того, как подрастешь, теория перерастёт в практику, ну и затем экзамен. Вопросы есть?       Вроде бы ничего сложного, да и понятно изложено. Однако за такой короткий промежуток времени у мальчишки в голове возникла уйма вопросов:       — И в чём же тогда заключается «отдать должное», если я просто учусь?       — Пока ты копишь опыт. Со временем ты станешь лучше понимать, с кем связался, и после получения достаточного количества знаний глава будет определять, годишься ли ты для жизни в преступном мире, или же…       Предложение собеседник заканчивать отказывался, и даже под вопросительным взглядом младшего не стал ничего добавлять.       — Что мне предстоит на экзамене?       — Сначала до практики дойди.       — Хорошо, что будет на практике?       — Рановато тебе это знать.       В этой игре «вопрос-ответ» явно выигрывает старший, однако Антона интересует ещё одна вещь, что не даёт ему покоя с самого прибытия в подполье, и на этот раз командующий просто обязан дать ответ:       — Почему тебя приставили ко мне?       — У каждой растущей молекулы вроде тебя здесь имеется свой наставник, который как раз-таки будет тебя направлять на путь истинный, и всё в этом роде, — нехотя протороторил последнюю часть предложения Арсений, медленно продвигаясь к двери, будто собираясь в скором времени оставить мальчика наедине с самим собой. — В общем, огребать ты здесь будешь знатно. Но опять же — если будешь вести себя не должным образом.       А вот это мальцу не нравилось больше всего. Хоть он и привык к угрозам со стороны взрослых, но эта фраза прозвучала весьма отрезвляюще.       — И много твоих учеников подвергались насилию?       — Ни одного. Ты первый на моём счету, кого я должен воспитывать.       — И, кстати, ты так и не сказал…       — Арсений Попов, — предопределяя последующий вопрос, ответил брюнет, всё же выходя из помещения, оставляя после себя лишь вновь нагнетающую тишину.