Недостаточно хороша

      — Ты защищала вампира.       В голосе Макса ни тени недовольства или злости, но Дани чувствовала себя провинившимся щенком. Дастин, придурок, из всех вещей в ее шкафу додумался вытащить именно ту толстовку, в которой ее убили, Дани немного потрясывало, а еще ныло подранное ухо. Собственно, именно поэтому Дани не стала прокалывать уши — зачем, если есть вероятность вот так вот сцепиться с отцом или с любым другим волком? Помнится, однажды их с Дидье, еще более вредным, чем Дастин, едва растащили, так крепко они сцепились… Это был один из первых уроков для Дани, который заключался в том, что не стоит недооценивать укушенных оборотней. Во многом они даже превосходят рожденных.       — Я не могла иначе, — смущенно призналась Даниэль. К отцу она старалась не приближаться — Ноэль очень умело перевязал рану, однако Дани прекрасно чувствовала запах крови, и повторять свой опыт с Дастином, но теперь уже с папой, ей не очень хотелось. — Я понимаю, что ты переживаешь, — главным аргументом Макса было то, что кровную связь любой вампир может использовать в своих не очень благородных целях, — но пап… это же Дастин.       Дастин, который ее от отца и оттащил. Дастин, который каким-то немыслимым образом даже без гипноза заставил ее перекинуться обратно. Дастин, который ее, блин, одел, и даже без своих шуточек, хотя Дани все еще было неловко от понимания того, что он видел ее голой. Ей, волчице далеко не в первом поколении, стало неловко за свою наготу!.. Даже звучит непривычно. А еще Дастин подставил ей свое плечо, пока Ноэль перевязывал Макса — Дани панику подняла, что однозначно отца убила. Дастин… Всего одним эпизодом вредный вампиреныш перевернул все уже сложившееся представление о нем. Дани неловко улыбнулась, заправляя себе выбившуюся прядь волос за ухо.       — Меня должен был убедить этот сомнительный аргумент? — насмешливо поинтересовался Макс. Дани хихикнула — уроки дипломатии от Мии не прошли даром. — Я все еще помню, как он относился к твоей матери.       Дани хотелось бы сказать, что ей в этом плане относительно повезло, потому что Виктор не испытывает к ней никаких романтических чувств, а, следовательно, у Дастина и претензий к ней в этом плане нет, но вовремя прикусила язык, понимая, что отец будет от таких заявлений… не в восторге. Некоторое время они молчали, а потом, желая перевести тему, почти синхронно спросили друг у друга:       — Так что, ничего не известно насчет таких, как я?       — Ты его защищаешь потому, что он тебе нравится и без связи?       Снова замолчали, переваривая. Первой очнулась от легкого замешательства Даниэль, однако ее хватило только на то, чтобы трагично и немного жалобно протянуть:       — Ну па-а-а-ап!       Дастин нравится ей без связи? Да как такое вообще могло взбрести в отцовскую голову? Даниэль насмешливо фыркнула. Серьезно, да? Сэм вон за папу в свое время выдать хотели, чтобы только не нарушать чистоту волчьей крови, а тут — Дастин? Хотя… справедливости ради, она теперь сама полукровка… да и мама полувампирша… одним вампиром ситуацию уже не испортишь сильно… кто ей что-то запретит?.. Черт возьми, речь же все еще о Дастине!       — Ты с Шоном так девочек обсуждать можешь, а со мной про нравится-не нравится даже не думай… разговаривать! — продолжила возмущаться Дани. — И вообще, пап, тема Дастина считается запретной!       — Все-таки нравится? — тут же поддел дочь Макс. Не зря мама, как единственный — теперь уже нет — в их семье не оборотень, говорила, что спорить с волками — себе дороже! Макс это успешно доказывал уже не первый год.       — Он хорошенький. А еще зануда, во много раз старше меня, с тупыми шутками и вообще невыносим. Так что хорошенький, не более, — мрачно отрезала Даниэль. В тот момент она абсолютно забыла о том, что слух вампиров почти не уступает оборотничьему… — Так что там про гибридов? Я одна такая?       Чисто теоретически, Обье могли слышать о чем-нибудь подобном. Плюс родственники Фоллов с севера больше всех склонны к мистицизму и любви к разным преданиям, этакий клан Аши на оборотничий лад. Быть может, есть какое-нибудь пророчество о ребенке волка и вампирши, которому суждено восстановить равновесие между так и не примирившимися сторонами? Дани хотелось бы верить в это, хотя здравый смысл подсказывал, что в пророчествах обычно говорится о концах света, но никак не о вечном мире.       — Я поспрашивал немного, чтобы не привлекать внимание. Стая и так напряглась из-за того, что их повела на охоту не ты…       Несмотря на то, что альфой стаи Фоллов все еще официально был Макс, Дани часто вела волков на охоту. С этим она справлялась иногда даже лучше, чем с бегом. Дани слишком ярко представила вкус крови — зайца, кабана, неважно, и ее чуть не развезло снова. От одной только фантазии! Даниэль тряхнула головой, надеясь успокоиться. Она, конечно, животное… но не настолько, чтобы руководствоваться одними только инстинктами!       Это то, чему учат укушенных волков — всегда помнить, что зверь в тебе не должен преобладать над разумом, что ты человек… ну, если, конечно, ты не облажался с Долгом Крови, но там и выбора уже особо нет. Дани сосредоточилась на запахе Ноэля и Дастина, вспоминая, как раньше ей казалось, что вампиры пахнут гниющим мясом. Помогло.       — Ввязался в интересную беседу с Эмилем. Рассуждали насчет того, может ли оборотень стать вампиром хотя бы теоретически, — продолжил тем временем Макс. Он, конечно, волк, который не против задрать кабана на славной охоте, но ему никогда не понять вампирский голод… — Новости — отстой. По мнению Эмиля, тебя не существует.       — Класс, — мрачно протянула Дани, почти не удивившись новостям. — Я бы не отказалась, если бы меня сейчас не существовало.       Говорить не особо хотелось. Конечно, Дани предполагала, что подобные случаи могут быть редкостью… в то, что она одна такая, верить уже не очень хотелось. Но все-таки… хоть какую-то бы зацепку! Хотя бы понимать, как с этим жить, что делать дальше! Может мир уже пора спасать, а Дани и не в курсе?       — Я начинаю привыкать. Естественно, я не в восторге, иногда с ума схожу, но… я начинаю. Пытаюсь, по крайней мере. — Дани не хотела говорить, но чувствовала, что ей нужно выговориться. — Я готова смириться с клыками, я готова смириться со связью, мне иногда даже нравится проводить время с Дастином. Но! Меня раздражает то… что я ничего не знаю! — Стукнула бы кулаком по столу, да далеко идти. — Когда обратилась мама, у вас была хоть какая-то цель. Разобраться, выжить, убить Эдгара, Анхеля Мору, потом еще интереснее… А я не понимаю, чего от меня ждет вселенная! Мир спасать? А от чего? Вражду прекращать? Да как?! Раздражает. Не понимаю, пап! Не понимаю!       Она задохнулась от возмущения, а потом и от того, насколько крепкими были отцовские объятья. Расплакалась бы, но воспитание не позволяет. Но так спокойнее. Значительно спокойнее. Пошатнувшееся было в сторону истерики эмоциональное состояние начало возвращаться в прежнее положение.       — Все перетопчется, герой, — коротко шепнул ей отец. — Я Рожденную Луной вытащил. Думаешь, мелкий волчонок с клыками мне не по силам?       — Ты маму героем называл, — совсем не убедительно проворчала Дани. Но улыбку подавить в себе уже не получилось.       — Я не виноват, что все женщины в моей семье герои, — невозмутимо отозвался Макс. — А ты — круче. Ты волчонок. Самый смелый волчонок.       — С клыками, — напомнила Дани.       — Неважно! — рыкнул на нее Макс. Волчица в Дани виновато поджала уши. Сама она лишь неопределенно фыркнула. — Я хотел бы сказать это позже, но пора учиться владеть клыками, волчонок. И своими, и вампирскими. Я не знаю, чем это все закончится, я даже не знаю, не понимаю в полной мере, кто ты…       — Говоришь почти как Дастин, — подметила Даниэль. — Твои слова так же не вселяют доверие.       — Перебьешь отца еще раз — подеремся уже без твоего вампира, — абсолютно невозмутимо заявил Макс, но Дани хорошо различила в его голосе нотки веселья. Да и, честно говоря, от продолжения драки она не отказалась бы. Размяться хоть, отвлечься… — Но даже если ты окажешься вестницей Апокалипсиса, просто помни, что я за своего волчонка перегрызу горло любому, а Мия с другой стороны вцепится.       И вдруг так… спокойно стало. Заплакать захотелось еще сильнее, но Дани улыбнулась, обнимая отца так крепко, что могла бы сломать ему пару костей, если надавила бы чуть сильнее. Сопливые милости — это не про волков. Но Дани сейчас впервые настолько легко сказала:       — Я вас так люблю, пап…