Will you be mine?

      После долгих обсуждений они решают встретиться в воскресенье. Как раз у Чонгука будет выходной, а утром понедельника он сможет отвезти Пака на учёбу. Конечно, в их разговоре промелькнул вариант того, что Чонгук может забрать омегу после занятий в субботу, тогда у них в распоряжении будет полноценное воскресенье. Но заслышав в голосе Чимина неуверенность, альфа не стал настаивать, поблагодарив за то, что тот вообще согласился на такую своеобразную «сделку».       Вспоминая их разговор, Чимин готов был поспорить, что Чонгук раз шесть просил прощения, напоминал про то, что омега не обязан вообще соглашаться и что он очень рад тому, что Пак согласился не только прийти в гости, но и остаться на ночь. Помнил, как альфа начал убеждать, что ни на что не намекает и не желает заставлять. Просто поужинают вместе. Просто поспят.       И пусть Чимин ни за что не скажет, но согласие для него далось тяжело. Даже после того, как он дал ответ, первое время его беспокоили мысли о том, что что-то может пойти не так и ему нужно отказаться, извинившись перед Чоном. И один раз он даже позвонил с таким намерением, но услышав голос Чонгука, который убеждал, что всё будет в порядке и он прислушается к просьбе, если вдруг омега почувствует себя плохо, так и не отказался.       Но теперь перед Чимином вставала ещё одна проблема — еда. Чонгук просил его кушать, да, но от одного только вида завтрака парня начинало мутить, что должно было стать тревожным звоночком. Для кого-то, но не для Пака. Как бы тот ни старался, но заставлять себя есть не получалось, а на просьбы Чона поесть тот мог писать лишь слова извинения. Даже сейчас, приготовив простенький салат, так и не смог к нему притронуться, вместо этого решая приготовить себе чай.       Взгляд сам собой замирает на худеньком омеге с выраженной талией и выпирающими рёбрами, отвлекая от переодевания. Чимин видит своё отражение в зеркале, рассматривая худые ноги, цепляясь за ключицы, которые никогда не выделялись так сильно, как сейчас.       «И это то, что увидит Чонгук?»       Эта мысль заставляет вздрогнуть и снова скользнуть взглядом по собственному телу. Пак спешит вернуться к выбору одежды, больше стараясь не думать об этом… Недостаточно.       Выбор одежды всегда был для него сложным, а сегодня, когда им с Чонгуком предстоит провести почти целый день вместе, выбрать что-то стоящее было почти невозможно. Что-то плохо сидело, что-то выглядело глупо, а что-то слишком сильно подчёркивало фигуру. Необходимо было взять вещи, в которых он будет спать, а также всё то, что потребуется на учёбу и утром: косметика, контейнер для линз, крем, а также множество разных мелочей, которые действительно были необходимы. Вот и ещё одна причина, по которой отказаться хотел — не чувствовал себя комфортно без косметики.       Чон Чонгук 16:11 «Пожалуйста, напиши мне, когда будешь готов, я вызову тебе такси. Я очень надеюсь, что ты не передумал».       Не передумал. О чём и пишет в ответном сообщении, также спеша убедить, что уже через полчаса будет готов. Так и случается.       Пак Чимин 16:53 «Всё в порядке? Это странно, но я переживаю. Ты можешь… проследить в приложении, правильно ли едет водитель? Я не знаю, где ты живёшь, вот и… пожалуйста».       Писать о таком страшно неловко, как и некомфортно от понимания, что не знает, куда едет. Чонгук до этого не говорил, где живёт, из-за этого становится немного тревожно, заставляя рюкзак, лежащий на коленях, встревоженно сминать, ожидая ответа.       Чон Чонгук 16:55 «Нет-нет, это не странно, ты просто беспокоишься о своей безопасности, всё хорошо. Я прослежу, малыш. И когда вы подъедите, я встречу, так что попробуй расслабиться, хорошо?»       Как можно быть… таким? От таких сообщений сердце начинает стучать неровно, заставляя правда поверить в то, что некоторые считают странным. Это… просто беспокойство о самом себе.       Всю дорогу они переписываются, а Чон даже пару раз присылает очаровательные картинки с влюблёнными котиками, просящими заботиться о своём состоянии и напоминающими, что человек, который отправил эту картинку, дорожит собеседником.       Машина останавливается возле одного из небоскрёбов в элитном районе Сеула, а водитель, учтиво молчавший всю поездку, желает хорошего дня. Пак как-то неловко благодарит, немного потерянно оглядываясь, когда выходит из машины. Но ожидание длится не долго, ведь совсем скоро он замечает высокую фигуру, направляющуюся прямо к нему. Чонгук треплет волосы, поправляя накинутое перед выходом чёрное пальто, не в силах скрыть тёплую улыбку от вида немного потерянной, но по-прежнему очаровательной фигуры омеги.       — Прости, совсем немного задержался, — Чонгук щурится очаровательно, мягко перехватывая руку Пака, в которой тот держал рюкзак, чтобы самому взять его. — Ты не мёрзнешь? Пойдём скорее домой.       — Постой, я могу сам понести свой рюкзак. Он не тяжёлый, не волнуйся, — омега давно привык к подобной «самостоятельности», если её так можно было назвать, поэтому подобные действия со стороны альфы казались ему немного неправильными.       — Малыш, поверь, в этом нет необходимости. Я сам донесу вещи, — говорит тот и будто намеренно закидывает рюкзак на плечо, ставя точку в этом вопросе. Ему не сложно, да и Паку явно приятно, пускай и неловко.       Когда они оказываются на нужном этаже, Чон открывает дверь квартиры, пропускает внутрь Чимина, который только и может, что одно лишь «вау» выдохнуть, скользя взглядом по помещению, такому просторному и новому для глаза. Чон вешает пальто обоих и расправляется со шнуровкой на обуви, позже повторяя всё это, но уже со своей обувью.       — Я… сам бы смог, — немного теряется Пак, чувствуя себя так неловко, на что Чон только улыбается тепло, подталкивая того в направлении ванной комнаты.       — Сначала вымой ручки, а я пока закончу с блинчиками, — включает свет в ванную комнату, вспоминая заодно об оставленном в коридоре рюкзаке Пака, который относит и оставляет на одном из стульев, чтобы омега не потерял его.       Когда Чимин заходит на кухню, замирая в некой нерешительности, на столе уже располагается тарелка с тонкими блинчиками, а также посуда, предназначенная для двоих. В маленьких мисочках же находятся мёд, клубничный джем, орешки и ягоды. Кажется, что тут есть всё, ведь не уверен был, что понравится гостю.        — Хочешь что-то попить? — уточняет Чонгук, споласкивая графин.       — Попить или выпить? — решает уточнить, усмехаясь слегка тревожно. С алкоголем, признаться, Чимин был дружен до того, как начал резко терять в весе. Сейчас же ему казалось, что после пары глотков чего-то крепкого ему станет плохо, хотя он не проверял и не собирался.       — Попить, малыш, — отвечает альфа, параллельно с этим открывая холодильник, чтобы пробежать глазами по его содержимому. — Я не собираюсь спаивать тебя, зато могу предложить тебе персиковый, виноградный и гранатовый сок, чай или лимонад. Что тебе хочется?       Выбор падает на персиковый сок, который совсем скоро оказывается в графине. Они наконец-то садятся за стол, а Чон двигает тарелку с блинчиками ближе к Паку.       — Пожалуйста, попробуй, мне бы хотелось узнать, понравятся ли они тебе, — приглашать Пака на ужин было сложно даже морально. Чонгук чувствовал на себе большую ответственность, прекрасно понимая, что не стоит давить на больную для омеги тему. Но и оставлять всё так, как есть сейчас, просто нельзя было, ведь Чимин губит себя.       Паку стыдно за собственные мысли, но, беря тёплый блинчик под внимательным взглядом Чона, в его голове возникает лишь одно — надежда на то, что его не вывернет после. Это правда тревожит, пусть омега понимает, что не поел толком утром, а значит всё будет в порядке. И лишь подняв глаза на Чонгука, который смотрит с таким волнением, кусает сладковатый блинчик.       — М-м, вкусно. Правда вкусно, ты был прав, — спешит убедить, кивая положительно, на что Чонгук вздыхает с облегчением, расслабляясь. Он так боялся, что Паку не понравится, хотя утром убил на «пробную партию» блинчиков целый час, думая даже о том, как заменить сахар в рецепте, решив вместо него добавить мёд. Значит, это было не зря.       — У меня сразу гора с плеч упала, как я рад, — улыбается тот искренне и сам берёт блинчик. Вот только что-то идёт совсем не так, раз после положительного отзыва о готовке альфы на глазах Чимина начинают образовываться слёзы. — Ох, малыш, ну ты чего? Всё-таки не вкусно?       Чонгук откровенно теряется, не зная, что могло стать причиной для такой реакции. Рука мягко сжимает маленькую ладошку, поглаживая, чтобы обратить на себя внимание. Хочется узнать, что случилось, хочется помочь, хочется не видеть слёзы на глазах человека, который дорог сердцу.       — Я не стану заставлять кушать много, я уже рад, что ты попробовал. Или ты переволновался? Я прекрасно понимаю тебя, ведь я тоже так переживал, когда приглашал тебя и когда ждал нашей встречи, — Чонгук тянется медленно к лицу парня, чтобы осторожным движением утереть мокрую дорожку с щеки, не переставая другой рукой поглаживать осторожно, переплетая пальцы.       — Прости…       — За что ты извиняешься? Ты ведь не сделал ничего плохого. Тише, тише, ничего страшного нет в том, чтобы немного поплакать, раз ты чувствуешь это, — подносит их соединённые ладони к губам и поочерёдно прижимается ими к костяшкам чиминовых пальцев, после прикладывая ладонь к своей щеке.       А Чимину ужасно стыдно, что вот так всё получается. Он правда переволновался, забоялся, что от еды может стать плохо, а теперь его волнение переросло в выброс эмоций, которые Чон должен терпеть.       — Я хотел предложить позже посмотреть какой-нибудь фильм, что скажешь? Или просто хочешь поговорить? Могу включить музыку, если хочешь, — начинает перечислять он варианты, надеясь хоть так отвлечь омегу от тревоги. Ему сложно было понять, что тот чувствует. Быть может Паку и вовсе некомфортно у него дома, но он просто не говорит? Альфа даже начинает винить себя, что вообще предложил провести так выходные. Может он слишком торопится? — Сделаем то, что ты скажешь. Сегодня этот день я хочу полностью посвятить тебе, поэтому буду делать всё, чтобы ты чувствовал себя максимально комфортно и защищено рядом со мной.       Вот так прямо, с неким волнение в голосе, но не за себя, а за Чимина, которого очень хочется просто обнять и не отпускать, даря тепло прохладным пальчикам. Кажется, что эти слова помогают омеге успокоиться, после чего он извиняться искренне начинает, что вызывает только тёплую улыбку и желание поцеловать.       После долгих извинений и попыток объяснить, что же случилось, у них получается переключиться на новую тему для разговора. В диалоге возникают редкие паузы, которые никто из них не замечает. Тема самочувствия сменяется готовкой, а та последними новостями, позволяя разговору течь, подобно речке, которая не сталкивается больше с препятствиями на своём пути.       Время для влюблённых проходит незаметно, заставляя отвлечься лишь тогда, когда в голову возвращаются идеи, как можно продолжить этот вечер. Из озвученных ранее Чонгуком вариантов, из которых необходимо выбирать Паку, самым комфортным становится просмотр фильма.       — Как ты смотришь на то, чтобы уже сейчас переодеться в домашнее? Тогда мы сможем удобно устроиться на диване, — подобное предложение заставляет омегу напрячься, а Чона же рассмеяться тепло, спеша убедить, что омега подумал не о том. — Малыш, ты можешь уйти для этого в ванную или в спальню, она напротив ванной комнаты, а потом я тоже переоденусь.       Чонгук провожает взглядом омегу, ловя себя на мысли о том, как же хорошо Чимин выглядит в чёрной водолазке. Просто хорошо выглядит. Чимин же плотно закрывает за собой дверь и, оставшись один, первое время просто осматривает спальную комнату. Взгляд сам собой цепляется за мелкие детали, придающие дому уюта. Здесь живёт Чон Чонгук. Такой противоречивый, такой заботливый и очаровательный Чон Чонгук, который сейчас выбирает, что они могут посмотреть, так печётся о состоянии младшего, хотя вовсе не обязан. Подобные мысли выбивают, заставляют потеряться во времени, пока что-то из вне не вернёт в реальность. Сейчас возвращает к моменту осторожный стук в дверь и вопрос, всё ли в порядке. Кажется, Чимин слишком долго находится здесь, стоит поспешить.       Увидев наконец Чимина, вышедшего из комнаты, альфа, который успел разложить и застелить диван махровым покрывалом и разложить подушки, откровенно залипает, слишком поздно отдёргивая себя. Омега, и без кого кажущийся таким милым и хрупким, в домашних штанах и оверсайз футболке выглядит просто чудесно. Ох, ещё и носочки, которые Чонгук посылал, когда Чимин заболел. Он теперь точно уверен, что на его малыше всё смотрится просто прекрасно. Разве что… Скорее всего, его бы, Чонгука, футболка на Паке смотрелась бы куда лучше… Но это так. К слову.       — Ничего ведь, что я оставил рюкзак в спальне?       — Нет конечно. Ты просто чудо, — расплывается альфа в улыбке. — Я тоже схожу переоденусь, а ты устраивайся поудобнее. Можешь пока полистать библиотеку, может быть тебе понравится какой-то фильм.       Взгляд парень переводит на экран, пока что присаживаясь на край дивана, чтобы посмотреть новинки кинопроката. Удаётся разобраться с азами управления пультом от телевизора, что не может не порадовать, пусть и совсем немного, погружая омегу в поиски. А что может понравиться им обоим?       Чимин понимает, почему Чонгук так застыл, когда увидел его в домашней одежде, ведь и сам взглядом скользит вновь и вновь по высокой фигуре. Казалось бы, спортивные штаны и большая футболка, оголяющая плечо и острую ключицу, которую Чонгук, заметив на себе заинтересованный взгляд, спешит поправить с улыбкой на лице. Но как же это шло Чонгуку. Пак пробует сформулировать мысли в слова, но так и не успевает ничего сказать о том, как выглядит альфа.       — Тоже не знаешь, что посмотреть? Давай тогда вместе искать, — Чонгук мягко перехватывает пульт, прося не пугаться, используя расширенный поиск, где по выбранным жанрам удаётся найти лёгкую комедию с примесью романтики и приключений. Что-то, что обоим будет интересно смотреть, золотая середина.       Стоит только погасить свет, как Чонгук спешит устроиться на множестве подушек, накрывая ноги пледом и расставляя руки в стороны для объятий.       — Иди ко мне, — отчего-то вдруг шепчет, чувствуя, как сердце неровно биться начинает. По-другому просто не получается, когда рядом находится такое чудо. Чимин же немного медлит, смотря с некой растерянностью, но принимая приглашение и устраиваясь рядом, слыша, как вразнобой бьются их с Чоном сердца. Так быстро, так неровно, а ведь Пак просто находится рядом, даже не прижимаясь к груди альфы, а располагаясь на его плече, следом спрашивая, удобно ли. Удобно. Удобно положить голову на цветастую макушку, перед этим едва ощутимо её поцеловав, благодаря всё, что есть на этом свете, что Чимин согласился.       Они оба смотря в экран, осознают происходящее и смеются, вот только каждый думает о чём-то своём. О чём-то, о чём сказать кажется чем-то неловким, из-за чего остаётся только касаться. Чонгук продолжает ловить моменты тепла, надеясь, что младший не мёрзнет сейчас, что ему правда комфортно. Какой же он худой. Изредка альфа зарывается носом в мягкие волосы, стараясь запомнить этот момент, боясь того, что он окажется последним. Словно вся их история закончится вот здесь, на этом диване, а Чимин просто исчезнет, оставив вместо себя лишь холод на кончиках пальцев.       Чимин же осторожно поглаживает обнимающую руку, сумев убедиться прежде, что Чон готов отпустить, если он попросит. Взгляд так часто сталкивается со взглядом альфы, ловя моменты искренней улыбки. Тревога, которая охватывала омегу утром, сошла на нет, вместо неё в груди поселилось жаркое чувство, которое можно было только почувствовать, но никак не описать словами.       Омега чувствует, как Чонгук мягко ведёт по руке выше, отвлекаясь от фильма. Как осторожно длинные пальцы скользят по плечу, не позволяя коснуться шеи, словно боясь спугнуть, сразу же поднимаясь к скуле, с особым трепетом поглаживая ту. Как тут можно смотреть фильм?       — Я могу поцеловать тебя? — срывается с губ, заставляя Чонгука приподняться, чтобы взглянуть омеге в глаза. Не жалеет, что сказал это, только молчит, поджимая слегка губы и продолжая с осторожностью касаться, словно в любой момент может разбить хрупкий драгоценный камень.       Голоса героев с экрана теряются за звуком биения сердца, сейчас им не до них. У них у самих сейчас разворачивается сцена из фильма, где неумелый сценарист не продумал конец. Чимин не знает, что ответить. Глаза сталкиваются с глазами напротив, не давая более отвести их. Чимин погиб. Так долго старался избегать зрительного контакта, боясь увязнуть в тёмных омутах, что утонул, не ощущая дна. Единственный выход — закрыть их и отдаться моменту.