***
Лидия, разумеется, расстроилась, когда узнала, что на ночь я не останусь. Она накрыла на стол, села напротив и молча смотрела, как я уплетаю тушёную оленину. — Лид, не смотри ты на меня так, — не выдержал я и отложил ложку. — Завтра действительно будет тяжёлый день, а с нами ещё и Дельфина с Эсберном, два потенциальных «клиента». А магия-то не резиновая. Джен права: нам нужно выспаться, а с тобой, — и я хитро посмотрел на жену, — поспать вряд ли получится. — Да это-то понятно, — махнула рукой Лидия. — Я о тебе волнуюсь. Не лезь, пожалуйста, в драку, хорошо? Только не обижайся, но боец из тебя неважный. — На правду не обижаются, — улыбнулся я и снова взялся за ложку. Когда с олениной было покончено, вернулся чумазый и голодный Блез, а вслед за ним в дом влетело большое, лохматое нечто. Оно, цокая когтями по деревянному полу, подбежало ко мне, вывалило розовый язык и умильно посмотрело на уже опустевшую, но всё ещё пахнущую мясом тарелку. — Бармалей! — строго прикрикнула на пса Лидия. — Веди себя прилично! Блез, тихо хихикая, привёл себя в порядок и уселся за стол. Супруга поставила перед ним миску с салатом, и паренёк принялся за еду, работая ложкой со сверхсветовой скоростью. Обидевшийся Бармалей улёгся на пол и посматривал на нас полным укоризны взглядом. — Слушай, Лид, — я потрепал пса по холке, — а давай сдадим этого бандита на воспитание соратникам? — В смысле? — не поняла жена. — Как это — «сдадим на воспитание»? — Ну… — я почесал в затылке, — Бармалей — совершеннейший обормот, ведущий себя крайне неприлично. Нужно сделать из него хорошего сторожевого пса, знающего команды и умеющего их выполнять. — А почему соратникам? — удивилась Лидия. — А кому ещё? У них же волки дрессированные живут, — я нахмурился. — Или нет? — Тогда уж лучше в Стражу Рассвета, — улыбнулась супруга. — Да по фигу, — я махнул рукой. — Кому угодно, кто знает, как сделать из него приличную собаку. — Хорошо, — кивнула Лидия, — я подумаю. Да, кстати, хотела тебе сказать… — и она замялась. Я ободряюще посмотрел на неё. — Изольда предложила шить одежду… — Одежду? — Теперь настала моя очередь удивляться. — Да, одежду. Брюки с карманами, носки и нижнее бельё. — А ты умеешь шить? Ну, в смысле, хорошо шить. Красиво. — Немножко умею. — Ого! — восхитился я. — Что ещё мне нужно о тебе знать? И почему именно ты, а не Карлотта, к примеру? — Да всё ты обо мне знаешь, — покраснела супруга. — А пригласила Изольда меня потому, что трусы с носками в первый раз увидела на тебе. — Трусы с носками? — засмеялся я. — Хорошо, не с подтяжками. Ладно, понял, типа эксклюзив. Тогда откройте магазин и назовите его «Бельё от Довакина». Ну, как-то так. И моя рожа на вывеске в качестве заманухи. — Для магазина помещение нужно, — погрустнела Лидия, — а с этим в Вайтране проблемы. — Никаких проблем, — я хитро сощурился. — Пока будете шить на дому, а потом, когда переедем в Озёрное, откроете лавку в Доме Тёплых Ветров. Места тут достаточно, наймёте персонал… — Размечтался, — рассмеялась жена и взлохматила мне волосы. — До этого ещё дожить надо. — Доживём, — ответил я. — Обязательно доживём. Кстати, где Бодвар? — Они с Джейлой в Озёрном, занимаются будущим домом. — Не домом, а поместьем, — поправил я Лидию. — Поместьем, — согласилась та. — Так вот, они поставили там палатку и целыми днями пропадают на лесопилке и у местных плотников. — Представляю, чем эти два энтузиаста занимаются на самом деле, — проворчал я. — Не, — хихикнула супруга, — они стройкой занимаются. С ними Ульфберт поехал. Мимо него муха не проскочит, так что всё под контролем. — Слушай, Лид, — вдруг вспомнил я, — надо отправить два письма, одно в Солитьюд, второе в Морфал. В Морфале у нас остался Валдимар, мой хускарл, пускай тоже подключается к стройке в Озёрном, а то плесенью от скуки покроется. Но сначала на участке рядом с Морфалом надо построить небольшой домишко. Две комнаты, в одной очаг и стол, в другой — двухэтажные нары, две штуки. Нет, лучше три. — Зачем? — напряглась жена. — Приезжим сдавать, блин, — хмыкнул я. — Мало ли, вдруг в Морфал занесёт, так пускай будет свой угол, где можно пожрать и поспать. — А помыться? — улыбнулась Лидия. — А, блин, — чертыхнулся я, — совсем забыл. Ну, и баньку. Небольшую. Что у нас там с финансами? — Есть пока, — ответила жена, — на домик в Морфале точно хватит. А вот с Озёрным могут быть проблемы. — Заработаем, — уверенно произнёс я. — У нас в фургоне шмотки валяются на продажу, всё руки не доходят, да и в Чёрном Пределе наверняка много всего… интересного найдётся. При упоминании Чёрного Предела Лидия помрачнела. Я сел рядом и крепко обнял её. — А второе письмо кому? — Второе — в Солитьюд. Там у нас осталась Йордис, она дева… сильная, пусть тоже поработает на благо Довакина. — А жить они потом с нами будут? — тихо спросила супруга. — Жить они будут на территории поместья, но в отдельном домике для… — Прислуги? — в голос расхохоталась Лидия. — Лида! — я укоризненно покачал головой, но не выдержал и тоже рассмеялся. — В домике для… для… да бля! В казарме, короче, во! У нас будет своё небольшое, но очень храброе и умелое войско. Ой, ёпть, — я с досадой стукнул себя по лбу, — план забыл. Большой, подробный план. Правда, художник из меня хуёвый, но, думаю, там всё понятно. — План дома? — Лидия посмотрела мне в глаза. — Мы же вроде уже прикидывали. — Так мы примерно прикидывали, а я нарисовал всё подробно. Сколько комнат, где мастерские, библиотека и оранжерея, а где сауна с бассейном, тренажёрный зал и бильярдная. — Бильярдная? — Шутка, — я развёл руками. — Но план подробный, а рисовать его мне помогал Карджо. Прикинь, наш усатый стратег — неплохой художник. Впрочем, не удивлюсь, если завтра выяснится, что он пишет стихи, готовит и вышивает крестиком. — Ой, — супруга вдруг прикрыла рот ладонью, — а кто вам готовит-то? — Лид, — снова засмеялся я, — мы два дня, как уехали, ещё не успели оголодать. Сейчас в таверне, а дальше… Джен что-нибудь сварганит, — Лидия вздрогнула, — или я шашлык замучу. А, может, и котяра поразит нас cвоим кулинарным талантом. — Если не будете наедаться, — серьёзно произнесла жена, — непременно скажи мне, я приготовлю. Правда, мне не трудно, а вам останется только разогреть. — Обязательно скажу, — пообещал я и поцеловал Лидию. — Всё, мне пора. — Уже? — расстроилась нордка. — Угу, — кивнул я. — А план? Я ненадолго задумался, прикидывая, успею ли метнуться туда-обратно, а потом поднялся на второй этаж и отправился в «Старый Хролдан». План Лидия рассматривала очень внимательно, дотошно расспрашивала о каждом помещении и всё время хмурилась. — Тебе не нравится? — обиженно спросил я. — Очень нравится, — улыбнулась супруга, — но сколько на эту красоту понадобится денег? — Ой, Лид, деньги — не цель, они — средство достижения цели. Деньги достанем. Убьём стаю драконов, ограбим пару десятков гробниц, вы вон с Изольдой тоже не бездельничаете. Так что не переживай. У меня на родине часто говорят: «Не в деньгах счастье», так вот в Скайриме оно точно не в них. Я посмотрел на часы, прижал супругу к себе, вдохнул ставший родным запах и нырнул в портал.***
Утро выдалось суматошным. Все выглядели на удивление выспавшимися и бодрыми, но небольшая нервозность проскакивала буквально во всём: в движениях, глупых шутках и настороженных взглядах. Завтрак подействовал на нашу компанию благотворно, и мандраж ушёл, зато пришла Дельфина. Одна. Заказав себе порцию яблочного пирога, бретонка уселась рядом с Бьором и сообщила, что Эсберн останется в таверне. Карджо, как исполняющий обязанности главнокомандующего, немного пофыркал, но потом согласился с тем, что тащить с собой престарелого архивариуса — не самая удачная идея. — Вы не думайте, что Эсберн — обуза, — немного виновато проворчала глава Клинков, — он неплохой маг, но возраст сделал своё дело. И реакция уже не та, и количество магии без тренировок снизилось. — Прорвёмся, — я махнул рукой. — Итак, — Карджо внимательно оглядел наш небольшой отряд. — Четыре бойца с мечами… — И секирой, — пробасил Бьор. — И секирой, — кивнул кот. — Трое владеют луками. Один маг и один лекарь. — Владеющий Ту’умом, — услужливо подсказал я. — Твой Ту’ум оставим для большой и страшной жопы, — отмахнулась Джен, — я не хочу познать гнев Лидии, это будет похлеще «Безжалостной силы» и «Огненного дыхания», вместе взятых. — Да отстаньте вы уже от Лидии, — вызверился я, — что вы из неё какого-то монстра делаете? Да, она моя жена, она меня любит, но, если я, не приведи Талос, погибну в бою… — Если ты погибнешь в бою, то гнев Лидии будет волновать меня меньше всего, — мрачно заметила Дельфина. — Как, впрочем, и твоих друзей. — Поэтому я постараюсь приглядеть за Довакином, — Эсберн, облачённый в броню Клинков и словно бы помолодевший, материализовался за спиной Дженассы и хитро улыбнулся. — Ого! — только и смог произнести я. — Круть! — Эсберн! — глава Клинков укоризненно покачала головой. — Мы же договорились. Ты сидишь тут и ждёшь, пока мы найдём вход. — Нет, — твёрдо ответил старый архивариус. — Пусть я уже немолод, пусть рука не так тверда, а глаз не настолько остёр, но в моём арсенале всё ещё имеются грозные заклинания, способные наносить урон и лишать жизни. Я иду с вами. — Но… — начала было Дельфина, но я очень невежливо её перебил. — Эсберн идёт с нами. Он заслужил этого не меньше, чем все тут сидящие. Карджо с уважением посмотрел на старика и кивнул. Бретонка тяжело вздохнула и только развела руками, сдаваясь. — Итак, план у нас есть, — произнёс каджит, но замялся. — Ну, как план… что-то, похожее на план… — Для хорошего плана нужна длительная и тщательная разведка с картографированием местности и подсчётом личного состава, — буркнул я. — А для всего вышеперечисленного требуется много времени, которого… — … у нас нет, — закончила Дельфина. — Типа того, — согласился я. — Тогда предлагаю не тянуть и выдвигаться, — заявила Дженасса. Мы переглянулись и начали выбираться из-за стола.***
Продвижение вдоль берега реки Карт было медленным и утомительным. У меня чесалась спина и болели ноги, а забрало шлема постоянно падало на лицо и закрывало обзор. — Только сдвинь корону набок, чтоб не висла на ушах, — пробормотал я и снял доставляющую неудобства часть пыточного устройства, по какому-то недоразумению именующегося доспехом. Дженасса оглянулась и сдавленно захихикала. — Что, тяжела довакиновская доля? — Очень смешно, — буркнул я. — Как вы вообще это носите? — Молча, — вмешалась Дельфина. — Берём и носим. Я посмотрел на своих друзей, которые, судя по всему, чувствовали себя вполне комфортно, и сплюнул, жалея о том, что нельзя закурить. Но Дженасса накануне выразилась предельно ясно: «Не курить, не ржать, не топать». Приходилось молча терпеть и подбирать хлипкие прутики, пытаясь с их помощью добраться до жутко чесавшейся левой лопатки. — Ёжик, ты бы помылся, — опять пробормотал я, изгибаясь под каким-то невообразимым углом. Меня спасла… Дельфина. Глава Клинков молча забрала у меня очередной прут, просунула его между пластинами доспеха и начала водить вверх-вниз. — Да, детка, — простонал я, — да-а. Нет, чуть левее… а теперь выше… О, да-а-а… Могу только догадываться, как тяжело в этот момент было всем остальным. Они резко, как по команде, покраснели и шумно задышали, пытаясь не заржать в голос, и только Дельфина с каменным выражением лица продолжала орудовать веткой. — Спасибо, — искренне поблагодарил я бретонку, — больше не чешется. А с вами мы поговорим, когда доберёмся до Небесной Гавани. Тоже мне, друзья… Если бы не возможный бой с изгоями, я бы, наверное, нашёл в себе силы полюбоваться тревожной красотой Предела. Карт здесь был нешироким, но достаточно бурным, он нёс свои воды нервными, отрывистыми движениями, периодически огибая небольшие островки. С островков на нас смотрели крабы, чьи клешни издавали тихие, но отчётливые скрежещущие звуки. Невысокие холмы изгибались причудливыми, ломаными линиями и следовали за рекой, не отступая ни на шаг. Сухие деревья цеплялись за покрытую трещинами землю и пытались добраться до живительной влаги, но Карт не давал им ни малейшего шанса. Наконец Карджо, шедший впереди, дал знак остановиться. Мы подошли к нахмурившемуся коту и замерли, ожидая распоряжений. — Впереди — Картспайр, — сообщил тот. — Нужно обогнуть его слева так, чтобы нас не заметили. — А если не получится? — полюбопытствовал я. — Тогда будем драться, — пожал плечами Карджо. — Но давайте постараемся. Идём след в след, ступаем очень тихо. Не сопим, не кряхтим и не кашляем. — Дышать-то можно? — хмыкнул Маркурио. — Дышать можно, — милостиво разрешил кот, — только неглубоко. Мы немножко постояли, собираясь с мыслями, а потом двинулись вперёд, растянувшись длинной цепью. Нас ждал последний бросок на пути к заветной цели.***
Я бы искренне удивился, если бы нам удалось проскочить без боя. Небольшая группа разумных (хотя с этим утверждением можно поспорить) двигалась практически бесшумно… если не учитывать, что в составе отряда были впервые надевший доспехи Довакин и огромный норд, в принципе не умеющий не топать… Впрочем, даже Бьор в тот день был образцом грациозности. Мы уже видели справа от себя Картспайр и снующих туда-сюда его обитателей, как откуда-то из-за спины послышался резкий, пронзительный свист, и в опасной близости от моего правого уха пролетела стрела. Она вонзилась в стоящее впереди дерево и затрепетала, словно сожалея о промахе. Я замер, глядя на короткое оперение. Из ступора меня вывел крик Карджо. Наш усатый стратег велел ползком подниматься на небольшой холм и занимать оборону. Я встрепенулся, надел шлем и начал карабкаться наверх, цепляясь за сухие корни. Они ломались, но я успевал схватиться за следующий, подтягивая ставшее очень тяжёлым тело. Дважды по спине что-то сильно ударяло, и тогда я вздрагивал и мысленно благодарил Лидию и Йорлунда, жену за идею, а кузнеца — за отличную работу. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что это стрелы, посланные твердой рукой кого-то из обитателей Картспайра. До вершины холма я добрался, тяжело дыша и грязно матерясь, но подавил желание сразу же рухнуть на землю и огляделся. Лагерь отсюда просматривался просто великолепно, и я сразу же пожалел об отсутствии установки залпового огня. Накрыть бы этот гадюшник… — Влад, — послышался сзади голос Маркурио, и я резко обернулся. — Где остальные? — Наверное, немного впереди, — я ткнул пальцем в сторону Картспайра. — Они же бойцы ближнего боя, им нужно подобраться практически вплотную. — А мы тут будем сидеть? — нахмурился маг. — Не-а, — я помотал головой. — Давай тоже туда, только осторожно. Короткими перебежками. Видишь, валуны разбросаны? — Маркурио кивнул. — Прячемся за ними и продвигаемся вперёд. С такого расстояния много не навоюешь. Мы дружно, словно по команде, пригнулись и начали движение. Я присел за очередным валуном и, не забыв предварительно опустить забрало шлема, высунул голову, чтобы оглядеть диспозицию. Судя по всему, бой постепенно набирал обороты. Я заволновался: мне нужно было попасть к ребятам, вдруг кому-нибудь из них требуется моя помощь? Неожиданно сзади раздался странный, свистящий звук, и я резко обернулся. Маркурио, глядя на меня расширившимися глазами, медленно оседал на землю, а из горла мага торчал короткий хвостик арбалетного болта. Я похолодел и бросился к товарищу, успев поймать его в самую последнюю секунду. Поспешно выдернул болт и активировал заранее заготовленный «Божественный свет», с тревогой всматриваясь в имперца. Тело мага, окутанное золотистым сиянием, лежало на земле, глаза, не мигая, смотрели в чистое голубое небо, и я понял, что моя помощь уже не нужна. Очевидно, наконечник болта вошёл в большое затылочное отверстие, разрушил продолговатый мозг, и смерть наступила мгновенно.* Я сжал кулаки, поднял забрало, медленно выпрямился и огляделся, ища глазами друзей. Карджо с луком в руках сидел за небольшим валуном в паре десятков метров от меня, Бьорлама, Дельфины и Эсберна не было видно, а Дженасса, согнувшись в три погибели, пробиралась по кустам, подыскивая удобную позицию для стрельбы. Впереди, в самом лагере Картспайр, царил какой-то хаос: бойцы перемещались в разные стороны, изображая броуновское движение, а в центре стояла небольшая группа стрелков с арбалетами. Внезапно из-за расположенной рядом невысокой скалы выскочил здоровенный изгой и, увидев одиноко стоящего над трупом Маркурио Довакина, обрадованно заревел. Размахивая огромной секирой, он кинулся ко мне, намереваясь, очевидно, снести голову, но я, не задумываясь ни на секунду, крикнул ему прямо в лицо: «Фус! Ро! Да!!!». С каждым словом интенсивность крика возрастала, и последний слог, превратившийся в рёв, буквально припечатал изгоя к скале. Тот медленно сполз на землю, а я, действуя на автомате, хрипло проорал: «Йол!». Тело вспыхнуло, и на меня дохнуло таким жаром, что затрещали брови и ресницы. Но я, не обращая никакого внимания на обожжённое лицо, снова посмотрел в сторону лагеря и стоящих в его центре арбалетчиков. Вытащил из небольшого карманчика пузырёк с зельем магии, опустошил его, отбросил ставшую ненужной тару в сторону и, недобро прищурившись, активировал «Метеоритный дождь». — С землёй сровняю ваш ебучий лагерь, суки поганые, всех до единого буду валить при встрече, — бормотал я, наблюдая за разворачивающимся в Картспайре локальным армагеддоном. А посмотреть там было на что. Сперва послышался тихий, вибрирующий гул, от которого заломило зубы и застучало в висках, а потом в небе, одна за другой, стали зажигаться нестерпимо яркие звёзды. Они горячими оранжевыми болидами неслись вниз, оставляя за собой дымный след, и врезались в землю, поднимая вверх лёгкие хижины, сделанные из дерева и шкур, поджигая сухую траву и раскидывая стоящих в недоумении изгоев. Вскоре весь Картспайр был охвачен пожаром, а небольшие метеоры продолжали падать с небес на землю, оглашая окрестности громким, вызывающим непреодолимое желание убежать, рёвом. Я влил в себя ещё одну порцию зелья магии, немного похрустел пальцами, прищурился, и вторая волна несущейся с неба огненной смерти накрыла лагерь. Принесённые ею метеоры отрезали обитателям Картспайра путь к отступлению, и изгои, не разбирая дороги, неслись туда, где во весь рост, уже ни от кого не прячась, стоял Довакин. В ту минуту во мне не осталось ничего человеческого, только первобытная драконья злоба и отчаянное желание уничтожить тех, кто был виноват в смерти Маркурио. И не важно, что имперец влился в нашу компанию совсем недавно, не важно, что это был наш первый совместный бой… который и стал для него последним. Это всё не имело никакого значения. Я не уберёг доверившегося мне человека — вот что было важно. Первые два изгоя, добежавшие до меня, погибли, не успев этого понять: магический дефибриллятор сработал безотказно. Следующей была ворожея, и для неё я не пожалел «Безжалостной силы». А потом… потом были бутылки с зельем, «Огненное дыхание», «Испепеление» и снова «Безжалостная сила»… Время от времени мой слух улавливал тонкое пение стрел и еле слышное шипение огненных сгустков: к бою… нет, к избиению присоединились друзья, и время потеряло свой ход. — Влад! — кто-то яростно тормошил меня, а я отбивался, пытаясь вырваться из цепких рук. — Влад, очнись! В поле зрения появились несколько расплывчатых силуэтов, и я напряг связки. — Фус… — тут же чья-то сильная рука зажала мне рот, дыхание перехватило, и на меня напал жестокий приступ кашля. — Всё, всё, прекрати, — я уткнулся кому-то в плечо, пытаясь откашляться и одновременно вдохнуть. — Прекрати, — к губам прикоснулось что-то холодное, и в рот потекла ледяная вода. Я сделал жадный глоток, потряс головой и огляделся. Зрелище было не для слабонервных. Повсюду валялись изуродованные трупы изгоев, впереди догорал Картспайр, а сзади, за небольшим валуном, лежало тело Маркурио. — Блядь, — прохрипел я, выхватил у Дженассы флягу и глотнул. — Ну как так-то? Почему? — Так случается, — мрачно произнесла Дельфина, вытирая со лба капельки пота: здесь, рядом с горящим лагерем, было жарковато. — Это моя вина, — я сел на землю и до хруста сжал челюсти. — Нет, не твоя, — Карджо уселся рядом и положил руку мне на плечо. — Маркурио отказался от воротника, он был уже взрослым и мог сам решать, что ему нужно, а что нет. И бой начал не ты, а изгои, хотя было понятно, что мы не представляем для них угрозы. — Дженасса выразительно посмотрела на изуродованные трупы и многозначительно хмыкнула. — Я имею в виду, — поправился каджит, — что мы не искали драки, нам нужно было просто пройти. Просто. Пройти. — Я — Довакин, я должен… — Спасать, — кивнула Дельфина. — Должен. Но иногда обстоятельства бывают сильнее нас. Исполни предназначение и спаси Тамриэль, тем самым ты отдашь Маркурио долг. Ты докажешь, что его смерть не была напрасной. Я поднял голову и посмотрел на Дельфину. Мысли постепенно приходили в порядок, злоба и ненависть отступали, а откуда-то из солнечного сплетения, обдавая меня ледяным холодом, поднималась тоска. — Довакин, — рядом со мной оказался серьёзный и хмурый Эсберн, — ты должен научиться управлять собой, своей драконьей сущностью. Сегодня кровь довы возобладала, и мы все увидели, к чему это привело. — Это был честный бой, — возразила Дженасса. — Честный? — грустно усмехнулся старый архивариус. — Дракон против горстки перепуганных людей — это честный бой? А сегодня здесь был не Влад, не ваш друг, сегодня здесь был настоящий дракон, в душе которого не осталось ничего человеческого, только животные злоба, ненависть и желание убивать. Я вздрогнул. Слова Эсберна настолько точно описывали мои ощущения, что стало не по себе. — Пойдёмте в Гавань, путь свободен, — пробасил Бьорлам. Возница подошёл к Маркурио и легко, словно пушинку, закинул тело мага на плечо. Я с трудом встал с земли. Ноги тряслись, в глазах двоилось, на меня накатывали удушливые волны слабости вперемешку с тошнотой. Видимо, это был откат. Первым моё состояние уловил Эсберн. Он сделал шаг по направлению ко мне, но не успел: Дельфина и Дженасса уже подставили свои совсем не хрупкие плечи. Я тяжело облокотился на двух недолюбливающих друг друга женщин и начал покорно переставлять ноги, не заботясь о том, куда меня ведут…***
Дорогу до Храма Небесной Гавани я запомнил плохо, просто шёл и шёл, повинуясь ведущим меня Дельфине и Дженассе. Насколько я помнил из игры, Храм не был похож на другие скайримовские постройки. Он являлся частью огромной естественной пещеры, повсюду были разбросаны изображения змеелюдей и драконов. Когда мы добрались до трёх больших колонн, украшенных символами, Эсберн, шедший впереди, остановился. Он обернулся и внимательно посмотрел на меня. — Что-то не так? — хриплым голосом осведомился я. — Нужно выставить верные символы, но я не уверен… — Понял, — кивнул я, высвободился из «объятий» Дельфины и Джен и подошёл к колоннам. Внимательно изучил символы и выставил те, которые показались мне наиболее подходящими. Навесной мост опустился, и мы двинулись дальше. Я передвигался самостоятельно, отказавшись от помощи дам: слабость почти прошла, а голова соображала достаточно хорошо для того, чтобы осознавать происходящее. Вторая преграда поджидала нас в небольшой комнате. Пол был выложен красивыми плитами, и я мрачно усмехнулся. Вот этот момент помнил хорошо: нужно пройти по правильным плитам, иначе активируется огненная ловушка, и незадачливого Довакина просто поджарит. Я не стал медлить и ступил на первую плиту. Долго мучиться не пришлось, и спустя минуту я уже дергал за кольцо, висящее на длинной железной цепи. Ловушки отключились, и мои товарищи последовали за мной. Третье, и последнее, испытание было самым простым. Мы вошли в просторный зал, украшенный каменной головой Ремана, в центре которого располагалась Кровавая Печать. Каменный круг на полу и радиальные кровостоки не позволили усомниться в назначении Печати. Я молча подошёл к ней, вытащил кинжал и сделал глубокий надрез на ладони. Дымящиеся красные капли упали в углубление, круг затянуло странной светло-голубой дымкой, а следом раздался громкий скрежет. Большая каменная голова отъехала вверх, открывая нашему взору неширокий проход с ведущей наверх лестницей. Эсберн поставил ногу на ступеньку и начал подниматься, мы молча последовали за ним. Большие двухстворчатые двери старый норд открывал трясущимися руками, а на его лице застыл восторг вперемешку с благоговением. Ещё один проход, и мы вышли в главный зал. Это была огромная пещера с несколькими отверстиями в высоком потолке, которые, очевидно, служили источниками света в дневное время. В центре зала располагался длинный каменный стол, а чуть сзади находилась легендарная Стена Алдуина. Эсберн, теряя равновесие и спотыкаясь, помчался к Стене, и я невольно улыбнулся: не ожидал от старого норда такой прыти. Дельфина отправилась вслед за Эсберном, а Карджо, Джен и Бьорлам остановились рядом со мной, потрясённо озираясь по сторонам. Впрочем, в украдкой бросаемых на меня взглядах данмерки я уловил ещё и беспокойство. — Влад, — прошептал Карджо, — а ты тут был… ну… раньше? — Был, — кивнул я. — Храм Небесной Гавани — одно из красивейших мест Скайрима. — А что тут ещё есть? — полюбопытствовал кот. — Главный зал, — начал перечислять я, — двор, оружейная, жилые помещения… Что-то вроде ещё было, не помню. — Ух, — выдохнул кот и смешно шевельнул ушами. Главный зал с двух сторон охватывали лестницы, ведущие наверх, к выходу во внутренний двор, и я направился к левой: именно там находились жилые помещения. Каменная дверь открылась на удивление легко, и на меня пахнуло сыростью и затхлостью. В круглой комнате стояли кровати, тумбочки и сундуки, а в центре возвышался большой стол. Я плюхнулся на кровать и обхватил голову руками. Дженасса села рядом и погладила меня по плечу. — Устал? — сочувственно спросила она. — Не то слово, — вздохнул я. — Это же пиздец какой-то сегодня был, Джен. — Отдохнёшь? — наёмница оглядела голые кровати и покачала головой — спать в таких условиях было не слишком-то комфортно. — Угу, — кивнул я, — только дело сделаю. Вытащив из рюкзака подаренный Ураг гро-Шубом посох, я, не задумываясь, установил рядом с кроватью, на которой сидел, руну телепортации, дал ей номер и оглядел творение рук своих. Дженасса немного помолчала, встала на руну и исчезла. Вернулась данмерка через пару минут и вытащила из своего рюкзака спальные мешки, большую волчью шкуру, которой тут же прикрыла руну, несколько бутылок спиртного и какую-то еду. Бьорлам оживился, откопал где-то большую тряпку, смочил её водой из фляги и протёр пыльный стол. Карджо приволок несколько табуреток и сообщил, что наверху, во внутреннем дворе, есть небольшой водопадик, откуда можно набирать воду. Вскоре к нам присоединились Дельфина с Эсберном, и работа закипела. Женщины занялись поверхностной уборкой, а Карджо и Бьор таскали воду, недовольно ворча при этом. Эсберн нашёл в одном из сундуков посуду и ловко мыл покрытые многолетним слоем пыли миски и кружки, я же лежал на кровати и наблюдал за суетящимися товарищами, грустно улыбаясь. Наконец жилое помещение приобрело более-менее приличный вид. Бьор притащил факелы и установил их в специальные крепления, а Карджо организовал у дальней стены небольшой очаг, и в комнате стало тепло и даже уютно. Дженасса и Дельфина разложили еду по мискам, и данмерка выжидающе посмотрела на меня. Я неохотно встал с кровати, подошёл к столу и уселся на табурет. Бьор разлил по кружкам черновересковый мёд и мы молча выпили, отдавая дань памяти Маркурио. — А где тело? — неожиданно встрепенулся я. — Во внутреннем дворе, возле водопада, — успокоил меня Карджо. — Надо похоронить, — пробормотал я. — Ну, не здесь же, — возразила Джен. — А почему бы и нет? — удивилась Дельфина. — Маркурио погиб, чтобы мы смогли добраться до Храма Небесной Гавани, поэтому будет вполне логичным похоронить его тут, во внутреннем дворе. И тянуть с этим не следует. — Согласен, — кивнул я и с уважением посмотрел на бретонку. Вот может же быть нормальной, когда захочет! — А лопата тут есть? — растерялся кот. — Найдём, — успокоил его Эсберн. — А, если не найдём, сбегаю в Вайтран, — слабо улыбнулась Дженасса. — Как это сбегаешь в Вайтран? — вытаращился на данмерку старый архивариус. Я едва заметно кивнул, и Джен посвятила Клинков в тайну телепортационных рун. — Вот это отличная вещь! — одобрила Дельфина. — Не скачите туда-сюда, ладно? — попросил я. — У рун откат большой. Только в случае экстренной необходимости. — Да уж догадалась, что руны с подвохом, — буркнула бретонка. Мы выпили ещё по кружке мёда, а потом ещё по одной. В голове шумело, в глазах двоилось, а язык заплетался, но тяжёлая, глухая тоска, поселившаяся в душе после боя с изгоями, потихонечку отпускала. Я банально напился. — В Вайтран пойдёшь? — шепнула Дженасса. — Не, сейчас не пойду. Во-первых, я пьяный, во-вторых, придётся рассказывать Лидии про Маркурио, а это тяжело, — я громко икнул и отпил из кружки. — Ещё пару глотков и спать. — Правильно, — согласилась наёмница. — Всем надо отдохнуть. Я сейчас быстро смотаюсь в Вайтран… — Зачем? — насторожился я. — К Лидии? — К жене ты сам пойдешь, — отмахнулась Джен, — а я за покупками. Нам спать не на чем, полотенец нет, мыла… Да и еды надо взять, если Дельфина с Эсберном тут останутся. — Дело говоришь, — закивал я, доставая трубку. — Только не рассказывай ничего Лидии, ладно? Я сам. А, если будет спрашивать, скажи, что всё в порядке, Храм нашли, но ты очень спешишь. Дженасса молча кивнула. Каджитская курительная травка, наложившаяся на черновересковый мёд, окончательно снесла мне башню. С трудом удерживая равновесие, я добрёл до своей койки, на которой уже лежал раскрытый спальник, и рухнул мордой вниз. — Что же Седобородые такие важные вещи утаили? — сокрушался кто-то голосом Эсберна. — Крик — не самое главное для Довакина, он должен уметь держать себя в руках и не давать драконьей сущности брать верх. — Видимо, не посчитали нужным, — отвечал голос Дельфины, в нём явно слышались презрительные нотки. — Деды вообще какие-то странные, — вторил бретонке голос Дженассы. — Ему не от смерти Маркурио так плохо, — голос Эсберна стал тише, и я напряг слух, — он себя чуть не потерял, свою человеческую сущность. Свою душу… Старый архивариус ещё что-то говорил, но я уже не улавливал смысла сказанного: меня окончательно и бесповоротно утянуло в царство Морфея.