***
Мы вышли из развалин, и я, недолго думая, свернул налево, так как услышал тихий звон, издаваемый корнем Нирна. Сорвал два кустика, вляпался в небольшую лужу и с чувством глубокого морального удовлетворения сжёг кокон корусов. Дженасса ворчала, что меня вечно куда-то несёт, но я не обращал на подругу внимания. Поворчит и перестанет. Потом мы вернулись на вымощенную булыжником дорожку и двинулись вглубь Чёрного предела, держась левой стороны огромной пещеры. Наткнулись на патруль фалмеров, немного повоевали, срезали очередную порцию ушей и достигли, наконец, казарм стражи. Я немного постоял перед массивной металлической дверью, а потом толкнул створки, которые неожиданно легко распахнулись, приглашая нас внутрь. — А нам точно туда надо? — с сомнением спросила Дженасса. — Очень надо, — улыбнулся я и шагнул через порог. Казармы встретили нас полумраком и огромным полукруглым залом, заваленным здоровенными булыжниками. Мы прошли по широкому коридору и свернули направо. В круглой комнате с высоким потолком стояли привычные глазу каменные кровати: очевидно, именно здесь отдыхали… А кто, собственно? Наверное, стражи. Ну, не фалмеры же. — О, вот и место для отдыха! — обрадовалась Дженасса. — А не рано ты, мать, отдыхать собралась? — удивился я. — Этак мы скоро через каждый час будем полноценные привалы устраивать. С едой, сном и еблей. — Последнее упоминать было необязательно, — вяло огрызнулась данмерка. — Да к слову пришлось, — и я пожал плечами. — Вообще-то Джен права, — вмешался каджит. — Место тут неплохое, двери целые, кроватей много, а в центре можно устроить походный очаг. Так что мысль о месте для отдыха была весьма конструктивной. — Да кто ж спорит-то? — отозвался я. — Хорошее место, спокойное. Если больше ничего не найдём, то вернёмся. Но зуб даю, что какие-нибудь развалины, где можно будет отдохнуть, мы ещё встретим. Выйдя из спальни, мы прошли по ведущему наверх пандусу и оказались на небольшом балкончике. Лестница была разрушена, поэтому вниз пришлось прыгать, благо, высота оказалась небольшой. — Это всё? — удивлённо прогудел Бьор. — Всё, — кивнул я. — Тут люди… вернее, двемеры отдыхали, поэтому и не стали строить ничего лишнего. — Там, кстати, сундуки стояли, — заметила данмерка. — Пойдёшь всякую хрень собирать? — А ты раньше не могла сказать? — разозлился я. — А ты не мог внимательней смотреть по сторонам? — парировала Дженасса. Пришлось снова делать круг, так как подняться на балкончик не представлялось возможным. В сундуках лежал старый хлам, который я даже не стал брать, так как он не представлял никакой ценности. — На выход? — спросил каджит, глядя на меня. — Нет, — я помотал головой, — идём в спальню. — Поспать решил? — съязвила Джен. — Ага, — кивнул я, не вдаваясь в подробности. В спальне я плюхнулся на ближайшую кровать, подняв при этом тучу пыли, снял рюкзак и принялся в нём ковыряться. Друзья стояли рядом и внимательно наблюдали за моими действиями. Молча наблюдали. Видимо, решили, что у меня поехала крыша. Я тем временем вытащил кошель с алхимическими ингредиентами, ступку, флягу с водой и несколько колб. — Помощь нужна? — тихо спросил кот. — Угу, — кивнул я. — Разведите небольшой костёр и поставьте на него котелок с водой. Карджо и Бьор тут же исчезли, а Дженасса уселась рядом. — Зелья будешь варить? — спросила она. — Буду, — подтвердил я. — Мы уже всё выпили? — не унималась Джен. — Почти, — я был занят, поэтому отвечал коротко. — Ты же говорил, что взял чуть ли не годовые запасы. Я высунул физиономию из рюкзака и с раздражением уставился на данмерку. — Блин, Джен, не зуди! Я действительно взял довольно много лечебных зелий, зелий магии и снятия усталости, но вот про всё остальное забыл. — Это про что? — Дженасса сделала большие глаза. — Про всё! — отрезал я. — Привык к расслабону там, наверху, и совсем упустил из виду, что Чёрный предел — не увеселительный парк, а опасная локация, населённая мерзкими и живучими тварями. Так что сейчас мы будем варить яд и зелье паралича. — О, а вот это дело! — обрадовалась данмерка. — Ядом смажем мечи, а параличом стрелы. — Лучше наоборот, — буркнул я. Через десять минут вернулись добытчики. Они принесли тоненькие ветки, чахлые кустики и сухую траву, и вскоре в каменной спальне весело трещал огонь. В котелке бурлила вода, а я, сняв верхнюю часть доспеха и закатав рукава мантии, варил, воображая себя Гарри Поттером на уроке зельеварения. Да и обстановочка была соответствующая: кругом камень, ни единого окна, и Дженасса в роли профессора Снегга. Хотя… нет. По вредности она больше тянула на Макгонагалл. На всё у меня ушло около часа. Я разлил свежесваренные зелья по склянкам и торжественно вручил их Карджо, Дженассе и Бьорламу. После быстрого перекуса друзья обработали своё оружие, ставшее ещё более смертоносным, и мы покинули гостеприимные казармы стражи.***
И снова наш путь лежал по левой стороне Чёрного предела. Ступив на дорожку, мы сразу же достали оружие. И я тоже, ага. Благословенную секиру, которая, немного погудев и осмотрев окрестности, юркнула мне за спину. Значит, «в Багдаде всё спокойно». Пока. Пройдя пару десятков метров, мы вышли на арену — небольшой каменный круг, испачканный засохшей кровью. Карджо внимательно изучил постройку и многозначительно хмыкнул. А потом достал лист бумаги, перо и начал что-то рисовать. Я подошёл поближе и заглянул коту через плечо. Наш усатый стратег рисовал… карту! Конечно, очень приблизительную и схематичную, но карту! — Ну ты, усатый, даёшь! — одобрительно произнёс я. — Настоящая карта Чёрного предела! Да искатели сокровищ её у тебя с руками оторвут! — Это для внутреннего пользования, — зафыркал каджит. Но было видно, что похвала ему приятна. Всё испортила Дженасса. Впрочем, как и всегда. Она тоже подошла поближе и уставилась на лист бумаги, на котором красовались редкие значки. — А ты поймёшь потом по этой карте куда идти? Я бросил на подругу укоризненный взгляд. — Пойму, — невозмутимо ответил Карджо. — А я нет, — захихикала данмерка. — А тебе и не надо, — парировал каджит, — для этого есть я. Твоя задача — мечами махать. Теперь настала моя очередь хихикать. Наглая физиономия Дженассы приобрела цвет спелого баклажана. Она возмущённо посмотрела сперва на Карджо, потом на меня, набрала в грудь воздуха, но я покачал головой и приложил палец к губам. Подруга сверкнула глазами, а потом с шумом выдохнула. Но промолчала. Карджо, тем временем, закончил свои чертёжные упражнения, и мы двинулись дальше. Нашим глазам предстала широкая лестница, ведущая вниз, и мы начали спуск. Прошли по ровной каменной дорожке, миновали странную конструкцию, напоминающую светильник, и стали подниматься. Лестница резко свернула направо, и спокойно сидевшее в невидимых ножнах оружие, взволнованно загудев, выскользнуло из-за моей спины. Карджо и Джен крепче сжали луки, а Бьор вцепился в секиру, как утопающий в спасательный круг. И не зря. В следующую секунду до наших ушей донёсся возмущённый рёв, и из-за громадных светящихся грибов вышли два ледяных тролля. Судя по воинственным позам, они не очень-то обрадовались непрошенным гостям, вторгшимся в их дом. — Опробуем, — спокойно произнёс Карджо, натянул тетиву и тщательно прицелился. Стрела, издав радостное гудение, вонзилась точно в глаз левому троллю. Огромная туша резко остановилась, словно наткнувшись на невидимое препятствие, пару секунд постояла, раскачиваясь взад-вперёд, и с грохотом рухнула на каменные ступени. — Работает, — довольно резюмировал кот. — Испытатель, — недовольно проворчала Дженасса. — Долго думал, прежде чем в глаз стрелять? Карджо сконфуженно опустил голову, а Бьор сдавленно загоготал. Данмерка сделала шаг назад и послала стрелу точно в бедро второму троллю. — Бля! — ругнулся я, тоже отходя назад. — Лучше уж в голову, как Карджо. — Ты сомневаешься в своих алхимических способностях? — Джен удивлённо посмотрела на меня. — Сомневаюсь! — выпалил я. — Я не алхимик, как Аркадия, поэтому понятия не имею, как и что работает. И почему оно работает. Я просто смешиваю ингредиенты по имеющимся у меня рецептам. — Да не ссы, — подбодрила подруга, — смотри. Тролль, не переставая реветь, выдернул стрелу из бедра, отбросил её и сделал шаг в нашу сторону. Потом второй. На третьем его ноги подкосились, и он упал, нелепо взмахнув длинными руками. Огромное, покрытое шерстью тело прокатилось вниз и остановилось в каком-то метре от нас. Маленькие злобные глазки с ненавистью посмотрели на своих мучителей, а потом подёрнулись поволокой смерти. Тролль пару раз дёрнулся и затих. — Всё-таки работает, — улыбнулся Каджит. — Долго, — недовольно произнесла Джен. — Влад, ты не мог сделать какой-нибудь очень сильный яд? — Так это самый сильный из имеющихся у меня рецептов, — растерянно произнёс я. — Мне его Алвор дал, ну, кузнец из Ривервуда, когда мы с ним обсуждали способы убийства драконов. Я его сделал чуть менее концентрированным, так как ингредиентов было впритык. — Теперь понятно, — проворчала данмерка. — У тебя ингредиенты кончились, а мы страдай. — Джен, не занудствуй, — зафыркал Карджо, — а учитывай массу тела тролля и фалмера. Если эта туша, — он кивнул на лежащий у наших ног волосатый труп, — сдохла за пару десятков секунд, то представь, с какой скоростью будут умирать небольшие фалмеры. И корусы. — А вот с корусами хер знает, — задумчиво протянул я. — Они сами ядом плюются, так что, возможно, у них иммунитет на отравляющие вещества. — Плохо, — расстроился кот, — эти твари на меня жуть нагоняют. — На меня тоже, — вздрогнул я. — Эх, сюда бы заринчику… А нам противогазики и ОЗК. — Чего сюда? — глаза Дженассы широко распахнулись, демонстрируя крайнюю степень удивления. — Зарину… ну, это такое отравляющее вещество… Впрочем, неважно, — отмахнулся я. — Потом расскажу. — Сейчас, — данмерка даже топнула ногой, как капризный ребёнок, выпрашивающий очередную игрушку, — ты задрал уже своими «потом расскажу». — Зарин, — вздохнул я, — боевое отравляющее вещество нервно-паралитического действия. Распыляется там, где надо всех убить. Скорость воздействия зависит от концентрации. Ингибирует фермент ацетилхолинэстеразу, вследствие чего содержание ацетилхолина в синаптической щели резко возрастает… Забейте. Короче, человек умирает через несколько минут от остановки дыхания. В муках умирает. — Какие у вас на Земле все добрые, — тихо произнесла данмерка. Её едва заметно потряхивало. — Да ужас, — уныло подтвердил я. — А есть ещё зоман, ви-газы, иприт, фосген, синильная кислота… И атомное оружие, ага. Это повеселее зарина с ипритом будет. Представь себе двемерскую огненную бомбу, при помощи которой можно уничтожить сразу весь Скайрим. Леса горят, дома и люди превращаются даже не в пепел, а в тени, камень плавится, а потом над Нирном поднимается огромное пылевое облако и закрывает собой светило. Наступает ядерная зима… — Норда зимой не испугаешь, — Бьор попытался разрядить обстановку, но его попытка с треском провалилась: никто даже не улыбнулся. — Знаешь, Влад, — задумчиво протянула Дженасса, — никогда не рассказывай Лидии про это ваше оружие. Не нужно. И вообще никому больше не рассказывай. — А кому тут рассказывать-то? — встрепенулся я. — Амулету или Бармалею? Все остальные просто покрутят пальцем около виска и решат, что я ебанутый. — Так ты и правда ебанутый, — расхохоталась данмерка. — Кому ещё придёт в голову мысль лезть в Чёрный предел? — Тогда и вы ебанутые, — хитро прищурился я. — И мы, — радостно подтвердил каджит. Мы выпили по стаканчику эля, дабы восстановить утраченное душевное равновесие, и поднялись в логово троллей. Ничего интересного, кроме алого корня, в жилище волосатых упырей не нашлось, и Карджо вызвался спуститься к реке, чтобы оценить, как он выразился, диспозицию. Вернулся кот через десять минут и сообщил, что река тут не очень глубокая, максимум по грудь Дженассе, а на другом берегу виднеется вход в какую-то башню. — Мзарк? — тут же напряглась Джен. — Вряд ли, — я помотал головой. — Скорее всего какая-нибудь насосная станция. — А тут и такие есть? — удивилась данмерка. — Тут много чего есть, — я загадочно улыбнулся. — Ну, что, идём? Возражений не последовало, и мы начали спускаться к реке.***
Вымокли мы знатно. До трусов и лифчиков. Дженасса постоянно ворчала, кот недовольно фыркал, а я думал о том, что надо срочно изобретать надувной плот. Для таких вот «экскурсий». И только Бьор, подняв секиру над головой, молча пёр вперёд, рассекая воду подобно крейсеру. Добравшись до полузатопленной лестницы, мы поднялись на каменное крыльцо и остановились перед тяжёлой двухстворчатой дверью. — Не знаю, что ждёт нас внутри, — буркнула Дженасса, — но, пока мы не высушимся, я никуда не пойду. Я молча кивнул: расхаживать в мокрой одежде было тем ещё удовольствием. Внутри нас встретили изрыгающие пар огромные трубы и двемерский паук, который героически погиб от столкновения с секирой Бьорлама. Низ помещения, куда вели две лестницы, был затоплен, и я, немного пораскинув мозгами, решил не лезть в воду. Наплавался сегодня знатно. Напротив двери, через которую мы вошли, располагался двемерский подъёмник, ведущий, очевидно, на вершину башни. — Ну? — я повернулся к друзьям. — Тут будем сохнуть или наверх полезем? — Тут! — высказалась Джен. — Наверх! — не согласился Карджо. Бьор промолчал. — Х-м-м… — я прочистил горло, — значит, лезем наверх. Посмотрим, что там есть. Если ничего интересного не найдём, спустимся сюда и устроим привал. Дженасса недовольно поморщилась, но от замечаний в мой адрес воздержалась. Мы встали на круг подъёмника, и Бьор дёрнул рычаг. Механизм вздрогнул, потом мелко затрясся и пополз вверх. Наверху было красиво. Моему взору предстал Чёрный предел во всём его великолепии: со светящимися грибами, создающими тревожный полумрак, с высоким, усеянным драгоценными камнями потолком, похожим на звёздное небо, и со множеством двемерских строений, как уже посещённых, так и ждущих своей очереди. Вниз и вверх от окружавшего башню балкончика шли пандусы. Я немного подумал и двинулся наверх, к хорошо сохранившемуся зданию. Дженасса нарочито громко вздохнула, но я сделал вид, что резко оглох и ослеп. Сидеть в насосной станции не хотелось, там мне отчего-то было не по себе. А наверху нас встретила тройка фалмеров. Я отступил назад, давая друзьям возможность оценить работу «Паралича». Яд работал. Парализовывал он, в зависимости от телосложения отдельного фалмера, всего на пять-семь секунд, но этого для хорошего бойцов, коими являлись Дженасса и Карджо, было вполне достаточно. После уничтожения противников мы поднялись к заинтересовавшему меня зданию. Внутрь вела уже привычная металлическая дверь, а слева и справа от неё располагались две зоны, отгороженные решётками. Я уловил еле слышное пение корня Нирна и пошёл вправо, туда, где шумел небольшой водопад. Падающая сверху вода хрустальными брызгами разбивалась о камни и, недолго думая, отправлялась вниз, чтобы напоить Чёрный предел и его обитателей. Сразу за водопадом, возле каменной стены, я обнаружил небольшой шатёр фалмеров, но заходить не стал: изнутри шёл мерзкий запах, отбивающий всякое желание искать хрен пойми что. Вернувшись к строению, я пристально осмотрел зарешёченные зоны. Правая была недоступна, а в левой находился сундук, с которым пришлось изрядно помучиться. Я уже потирал ручонки в предвкушении знатной добычи, но, увы… Два зелья, снимающие усталость, и сотня думаков. — Только время на эту херню потеряли, — буркнула Джен. После вынужденного купания данмерка пребывала в мрачном расположении духа, и я её хорошо понимал: мокрые трусы неприятно холодили яйца. Но привал надо было устраивать в подходящем для этого месте, поэтому я кивнул Бьорламу, и тот распахнул тяжёлые створки. Нашему взору предстал широкий коридор, в котором по обе стороны стояли столы. За левым располагалась запертая на замок решётка, а за ней призывно манили своим содержимым два сундука. Сундуки мы открыли и забрали из них всё более-менее ценное. Впереди Карджо углядел ещё одну дверь, но за ней, к сожалению, был тупик. — Это как так? — удивлённо спросил кот. — Да хер его знает, — я пожал плечами. — Не заморачивайтесь, это же не башня Мзарк. — А что тогда? — полюбопытствовал Бьорлам. — Ральбдтхар — рынок, — ответил я. — Видимо, здесь когда-то проходили торги. — А ты прямо всё так хорошо помнишь? — прищурилась Джен. — Не-а, — признался я, — просто названия почему-то всплывают в памяти. Вот это — рынок, а то место, откуда мы поднимались — заброшенная насосная станция. — Значит, так и запишем, — Карджо вытащил карту и принялся наносить на неё новые отметки. Пока наш картограф занимался черчением, мы с Бьором развели костёр. Возница заметил, что неприкосновенный запас дров закончился, и его не мешало бы восстановить. Я кивнул. Следующее встреченное дерево было обречено на вырубку. Через час, обсохнув и придя в более-менее приличное состояние, мы затушили костёр и двинулись к системе круглых площадок, на которую попали из заброшенной насосной станции. Теперь нам предстоял спуск.***
Пандусы и круглые площадки привели нас к главному подъёмнику Ральбдтхара, который я незамедлительно активировал. Пусть будет. Тем более, что впереди у нас поиск кузницы этерия. Подъёмник оказался в самом низу Чёрного предела, возле небольшого водоёма, на противоположном берегу которого располагалась небольшая каменная пристань. Дженасса нахмурилась и заявила, что больше в воду не полезет, но водоём оказался не просто мелким, а очень мелким. Я даже ноги не промочил. Поднявшись на небольшую горку, мы остановились. Можно было пойти налево, именно там, насколько я помнил, и располагалась башня Мзарк, цель нашего путешествия, а можно было двинуться вперёд, дабы продолжить исследование Чёрного предела. Карджо высказался за второй вариант, Дженасса, немного помявшись, тоже согласилась, а Бьорлам одобрительно прогудел что-то нечленораздельное. Пройдя несколько десятков метров, мы неожиданно наткнулись на центуриона. Двемерская махина, стоящая в специальных держателях и казавшаяся неподвижной, при нашем приближении ожила: заскрежетала, окуталась клубами пара и с грохотом ступила на каменную дорожку. — Да блядь! — непечатно высказалась Дженасса, вытаскивая клинки. — Этому наш паралич по барабану. — Угу, — я лихорадочно наблюдал за призрачной секирой, вьющейся вокруг центуриона. Её удары не причиняли огромному механизму никакого вреда, зато отвлекали от остальных. — Разверните его спиной, — велел Карджо. Кот подобрался и напружинился, готовясь к прыжку. Данмерка крикнула что-то из серии: «Эй, гондон штопанный, я тут!» и метнулась к противнику. Центурион переступил огромными ножищами и развернулся, увидев более крупного, нежели секира, и, главное, более назойливого врага. Движения Карджо я не заметил: он был не просто быстр, он был подобен молнии. Секунда, и ушастый уже сидит на спине двемерской махины. Вторая — и он обвивает руками его шею. Третья — и центурион, выпустив последние клубы пара, безжизненной грудой металла оседает на землю, а Дженасса делает быстрый перекат, дабы избежать горячего воздуха. — Фух, — выдохнул я. — Карджо, ты… ты… пиздец, короче! На лбу выступили капли пота, а руки предательски дрожали. Малейшая ошибка могла стоить другу жизни, и мне больше всего на свете хотелось врезать ему промеж ушей. С другой стороны я отчётливо понимал, что, если бы не кот, то бой мог затянуться на долгие минуты, и перед угрозой гибели оказались бы все. — Влад, не дёргайся, — каджит улыбнулся, но улыбка вышла натянутой. — Давайте-ка перекурим после сражения, — он полез за трубкой, и я заметил, что его руки подрагивают. Как у меня. — Ты ещё скажи, что всё под контролем, — буркнул я, делая жадную затяжку. — Нет, не под контролем, — Карджо уже успокоился, облокотился на держатели и выпустил изо рта красивое колечко дыма. — Сам чуть не обосрался. Но я быстрее и ловчее всех вас, вместе взятых, а затягивать бой не хотелось. — Ловчее он, — проворчала Дженасса, но потом не выдержала и улыбнулась. — А вообще твоя морда, выглядывающая из-за плеча центуриона, выглядела крайне забавно. Карджо и Бьор засмеялись, и даже я сменил гнев на милость и изобразил некое подобие улыбки. Докурив и успокоившись, мы двинулись дальше. Спустившись с пригорка, на котором остался лежать поверженный центурион, наша группа оказалась на вымощенной булыжником дороге. Слева протекала речка-вонючка, справа возвышалась высокая каменная стена. Корусов я не заметил. Их вообще никто из нас не заметил, и две мерзкие твари выскочили на дорогу в каком-то метре от Дженассы. Данмерка виртуозно выругалась, рассказав корусам во всех подробностях, как и от кого те появились на свет, и быстро вытащила мечи. Карджо и Бьор не отстали, и противных насекомых быстро порубили в мелкий винегрет. Тут немалую роль играл внешний вид корусов: они были настолько гадкими, что хотелось как можно скорее поправить это упущение матери-природы и отправить тварей в Обливион. — Ебучий случай! — данмерка нервным движением достала из рюкзака флягу и сделала большой глоток. — На хуй такие приключения! Давайте смотреть по сторонам, а не звездить хрен знает о чём. — Полностью поддерживаю, — я не удержался от улыбки, хотя жестоко изрубленные трупы корусов, лежащие в полуметре от нас, вызывали тошноту и желание свалить куда-нибудь подальше. Мы прошли ещё немного, и Карджо углядел большую квадратную трубу, торчащую слева. Опять пришлось шлёпать по воде. В глубине трубы располагались решётчатые ворота, недвусмысленно намекающие, что в них можно войти. — Полезем? — с сомнением спросил кот. — Полезем, — кивнул я. — Фу! — скривилась Джен. — А вдруг это канализация? Какашки там всякие, помои и вообще? — Это катакомбы Тихого города, — пояснил я. — Там из какашек могут быть только фалмеры и корусы. — Блин, Влад, — не выдержала данмерка, — отдыхать-то мы сегодня будем? — Завтра, — ответил я. — Что «завтра»? — вытаращилась на меня Дженасса. — Завтра отдыхать будем, — стараясь не засмеяться, сказал я. — Ты охерел? — возмущению наёмницы не было предела. — Да уже завтра, — не выдержал я. — Мы ходим по Чёрному Пределу уже больше пятнадцати часов. — Тогда в жопу твои катакомбы! — Джен взмахнула руками и чуть было не треснула меня по голове. — Я хочу жрать и спать! — Так, спокойно, — я включил режим начальника. — Сейчас посмотрим, что внутри, и, если всё будет тихо, то устроим привал. — Нет, — иногда переупрямить данмерку бывало очень сложно. Я открыл рот, собираясь высказать всё, что думаю о поведении членов отряда, но меня остановил Карджо. — Влад, погоди, — сказал он, — не заводись. Ты не прав. Все устали, внимание притупилось, реакция тоже. Сегодня мы воевали и с фалмерами, и с корусами, и с центурионом, и заслужили плотный ужин и здоровый сон. Если в катакомбах пусто, в чём я сильно сомневаюсь, то мы устроим привал и отдохнём, а, если нет, то снова придётся сражаться. А кому, как не тебе, знать, что усталость приводит к ошибкам, а фалмеры ошибок не прощают? Тебе же нас потом лечить. — Блин, ребят, извините, — повинился я. — Что-то меня занесло. Заигрался в исследователя. — Опять забыл, что умрёшь окончательно, а не… как ты там говорил? — посмотрела на меня Джен. — А не загружу последнее сохранение, — улыбнулся я. — Всё, идём на рынок. Только вот с дровами у нас беда. — Рядом с тем местом, где на нас выскочили корусы, я видел пару небольших ёлочек, — пробасил Бьор. — Сейчас срубим. Через час в коридоре рынка уже горел костёр. Дженасса, предварительно протерев стол от многовековой пыли, выкладывала из рюкзака припасы, а Карджо, примостившись на самом краешке, колдовал над картой. Мы плотно поели, установили порядок дежурств и сидели, молча глядя на языки пламени. Только сейчас я понял, как устал. Не от сражений, в которых не принимал участия, а от постоянного напряжения. От ежесекундного ожидания опасностей и волнения за друзей. Проще было бы наколоть годовой запас дров для Озёрного. Дженасса хитро посмотрела на меня и полезла в рюкзак. Покопалась в его недрах, бормоча что-то нечленораздельное, а потом извлекла на свет божий… андо! У меня чуть глаза не вывалились из орбит. — Сю-ю-рприз! — противно захихикала данмерка, и я понял, что попал. — Джен, зачем ты вообще андо с собой потащила? Тебе вещей мало? — попытаться стоило. — Ты мне зубы не заговаривай, — подруга не попалась на уловку и уже протягивала мне инструмент. — Блин, — снова попытался откосить я, — Чёрный предел — не самое подходящее для пения место. Тут фалмеры, корусы и… вообще. — А ты не ори, как потерпевший, — парировала подруга. — Я ж тебе не барабаны предлагаю. — И на том спасибо, — буркнул я. — Правда, Влад, спой, — попросил Карджо. — Душа просит. Перед просьбой каджитовской души я устоять не смог, поэтому взял андо, ненадолго задумался и тронул струны. Шёл чудак, Раскалённому солнцу Подставив нагретый чердак. Шёл чудак, За спиной его тихо качался рюкзак. Шёл домой, Представляя, Как все удивятся тому, что живой, Что ничто не случилось Такого с его головой. Так и есть — У него для людей была Самая лучшая весть. И он шёл по дороге, От счастья светящийся весь. Love and peace! Люди могут, конечно, Спастись от падения вниз. И он шёл рассказать им О том, как им можно спастись. Рассказал, И напуган был всем этим Весь этот зрительный зал. И слова его долго Летели сквозь этот базар В пустоту. Он шёл к людям, он нёс им Надежду, любовь, красоту. Люди взяли его И гвоздями прибили к кресту. Каждый раз, Когда сходятся звёзды, Сойдя со своих звёздных трасс, Всё становится ясно Без всех этих жестов и фраз. Каждый раз, Когда кровь на ладонях И падают слёзы из глаз, Очень больно смотреть, Если кто-то страдает за нас.* Последние звуки песни, отразившись от каменных стен, растворились в воздухе, а я сидел и смотрел в одну точку. — Так я и знала, — проворчала Джен. — А? — встрепенулся я. — Что? — У тебя что ни песня, так сплошная трагедия, — объяснила подруга свою мысль. — Ну, извини, — огрызнулся я, — сама же просила спеть. — А в твоём репертуаре ничего позитивного нет? — съязвила Дженасса. — Есть, но не сейчас, — ответил я. — Позитив будет после возвращения. — Я запомню, — пригрозила данмерка. — Запоминай, — улыбнулся я. — Всё, давайте спать, глаза уже закрываются. Первым на вахту заступал Бьорлам: мы решили дежурить не парами, а поодиночке. Его сменяла Дженасса, потом наступала моя очередь, а последним следить за безопасностью отряда должен был кот. Я растянулся на спальном мешке, закрыл глаза и тут же провалился в сон.