***
Башня Мзарк появилась из густого тумана так неожиданно, что я даже споткнулся. Внешне она ничем не отличалась от остальных построек Чёрного Предела, но мне казалось, что наличие Древнего Свитка делает её загадочной и какой-то таинственной. Открыв дверь, мы очутились в небольшом предбаннике. Характерный рычаг, расположенный на полу, недвусмысленно намекал на то, что перед нами двемерский подъёмник. Тянуть время не стали: кое-как разместились на круглой каменной площадке, и Бьорлам активировал механизм. Раздался громкий скрежет, и лифт понёс нас наверх, к цели путешествия. К Древнему Свитку. По прибытии на место мы сразу же наткнулись на небольшой, но удобный лагерь. Спальный мешок, котелок над потухшим костром и рюкзак были оставлены тем, кто пришёл сюда до нас. Тем, кому не повезло. Я без зазрения совести обшарил каждый уголок, откопал пару полезных вещиц, отдал добычу Бьору и двинулся ко входу в главный зал. — Погоди, — остановила меня Джен, — не спеши. Вдруг там засада? — Не, — я покачал головой, — там пусто. — Влад, — подошедший Карджо положил руку мне на плечо, — не нужно рисковать. Мы же с тобой обсуждали возможность изменения мира, помнишь? Так что давай сперва зайдём мы и проверим. Каджитов, данмеров и нордов много, а Довакин один. Я нехотя отошёл от дверей, признавая правоту друга. Не сказал бы, что довод насчёт каджитов, данмеров и нордов меня убедил, но вот то, что Довакин один, оспорить было невозможно. А жаль, я бы не отказался от заместителя… Кот толкнул створки и быстро скользнул в помещение. За ним юркнула Дженасса. Через полминуты нам с Бьором дали понять, что всё чисто, и мы переступили порог. Внутри стояла… огромная круглая хреновина! Такая, знаете, всем хреновинам хреновина! Высоченная, под самый потолок, она была сделана из характерного для двемерских построек и механизмов металла, а слева начинался узкий каменный пандус, по которому нам и предстояло подняться. — Это что, клык хоркера мне в задницу? — пробасил Бьор, с удивлением оглядывая массивный механизм. — Это, судя по всему, двемерская машина для считывания и записи информации, — ответил я, задумчиво почёсывая в затылке. — И как она работает? — полюбопытствовала данмерка. — А кто ж её знает-то? — я сделал круглые глаза. — Двемеры… Чуждый нам разум… Там наверху есть кнопочки, на которые надо тыкать… Так что сейчас пойдём и будем тыкать. До посинения! Пока не натыкаем Древний Свиток! — Хороший план, — одобрил каджит. — Сразу видно Довакина: знает, что делать. Я внимательно посмотрел на друга, прикидывая, как бы половчее отвесить ему подзатыльник, но всё испортила Дженасса. — Прошло пять лет, — задумчиво проговорила она. — Отчаявшиеся жители Скайрима давным-давно начистили рыло Алдуину, а Довакин всё сидел в башне Мзарк и лупил по кнопкам стёршимися до мяса пальцами… — Язва синерожая, — проворчал я, пытаясь удержать рвущийся наружу смех: очень уж забавной была нарисованная данмеркой картина. И мы гуськом двинулись вверх по пандусу. Дошли до злополучных кнопок и подставки, на которую я сразу установил выданный Септимием словарь, и тут Карджо углядел внизу труп. Спустился, обшарил тело и нашёл в складках рванья, некогда бывшего одеждой, дневник. — Давай прочитаем, вдруг там что-то полезное, — предложил он, возвращаясь на возвышение с кнопками. Я рассудил, что в записях незадачливого приключенца вполне может оказаться нужная нам информация, и открыл небольшую книжицу. «Да не хотел я ничего писать про мою жизнь. Это всякие короли и жрецы древности достойны того, чтобы их жизнь кто-то описывал, а я, Дрокт, — нет, я человек простой. Так что это никакой не дневник и не книжка рассказов каких-то там. Но этот проклятый механизм прямо захватил мои мозги, и я не уйду, пока не разберусь. Без коробки эта хитрая штука совсем не двигается — становится прямо как дохлый хоркер, только что не воняет. А вот если вставить коробку в дырку, тогда она оживает. Колец пять, а кнопок-то всего четыре… Да и все равно — большую часть времени почти ничего не работает. Когда огоньки выстраиваются в ряд, открывается ещё больше, но толку никакого. Просто начинает двигаться ещё одна штука. Старый блохастый каджит, который продал мне куб, говорил что-то вроде «свет сквозь знание сквозь механизм скрыт в кубе». Я запомнил, потому что он заставлял меня повторять эти слова, пока мне не захотелось его придушить. Что я и сделал. Я пытался уйти, но снаружи волки, а тут эти странные безглазые твари. Придется тут торчать, пока не разберусь с этой штукой. И я с ней разберусь.» — Не разобрался, — подытожила Дженасса. — Знаешь, Влад, — и она посмотрела мне в глаза, — я думала, что главное — это добраться до башни Мзарк. Хрен там! Главное — активировать этот сраный механизм, чтоб всем двемерам сейчас повылазило! Нахуевертили, а инструкцию оставить забыли. — Ага, — хмыкнул я. — Прямо на стене напротив кнопок. «Дорогой Довакин! Если ты вдруг окажешься тупым, как пробка, то прочитай это. Два раза влево, три раза вправо, потом один раз вверх, и двести пятьдесят четыре раза вниз. Чмоки-чмоки, твои двемеры». — Не смешно, — буркнула Джен. — Получается, мы тут застряли? — Почему? — удивился я. — Выход там, — все повернули голову и увидели небольшой проход. — Дёргаешь рычаг и оказываешься на поверхности. Правда, до «Ночных ворот» придётся пиздюхать на своих двоих, но кого это остановит, правда? Только вот незадачка: этого долбоёба, — я кивнул на Дрокта, — привело сюда любопытство, а нас — Древний Свиток. И без него я не уйду. А все желающие могут уёбывать уже сейчас. — Не был бы ты мальчиком, я бы сказала, что у тебя ПМС, — усмехнулась Дженасса. Так, пора прекращать читать этим упырям лекции по медицине! — Давайте за работу, — предложил кот. — Не хочется просидеть тут ещё несколько дней. — Согласен, — буркнул я и окинул механизм внимательным взглядом. Принципа его работы я не знаю, гадание на кофейной гуще вряд ли поможет, придётся напрячь память. Вдруг вспомню последовательность нажатия кнопок? Я медленно вытащил трубку, набил её курительной травой и сделал первую затяжку. Карджо одобрительно покивал и присоединился. Бьор уселся прямо на пол и привалился к стене, положив на колени огромную секиру, а Дженасса молча изучала потолок. Наконец она не выдержала. — И долго вы ещё будете изображать из себя великих мыслителей? — проворчала данмерка. — Что вы уставились на этот механизм? Дыру в нём прожжёте. Давайте уже что-то делать, куда-то нажимать, вдруг заработает? — Главное, чтобы не ебануло, — задумчиво произнёс я и подошёл к пульту.***
Не ебануло, но просидели мы над кнопками часа два, не меньше. Я внимательно изучил пульт управления и заметил, что активны только две правые кнопки. С них и начал. Долго тыкал в ту, что пониже, но ничего не менялось. Тогда кот предположил, что вторая тоже для чего-то нужна, и мы с ним начали попеременно жать то на высокую, то на низкую. Через полчаса мне порядком надоело, и я «обнулил» механизм, сняв с подставки словарь. С досады несколько раз ударил кулаком по высокой кнопке и заметил, что активировалась высокая левая. Тыкнул в неё, и через несколько секунд «проснулась» и низкая левая. Одно нажатие — и с потолка спустилась небольшая зелёная капсула. Спустилась и раскрылась, демонстрируя нам своё содержимое. Я забрал словарь и подошёл к капсуле, в которой лежал… Древний Свиток. — Это он? — шёпотом спросил Карджо. — Он, — подтвердил я, снимая Свиток с держателей. — Ничего особенного, — пожала плечами Джен. — Я-то думала, что мы увидим что-то грандиозное, а тут… — Ну, извини, — улыбнулся я, — за неимением грандиозного заберём этот. — А это точно Древний Свиток? — заволновалась данмерка. — Точно, — успокоил подругу я. — Точнее не бывает. — Домой? — расплылся в довольной улыбке Бьор. — Хотелось бы, — фыркнул кот и направился к выходу. — Ты куда это? — окликнул я друга. — На выход, — Карджо смешно повёл ушами. — Это не наша остановка, — хохотнул я. — Нам до лаборатории Синдериона. — Ты издеваешься? — простонала Джен. — Я хочу на свежий воздух! — Все хотят, — я был неумолим, — но нам проще пройти через Чёрный Предел до главного подъёмника Альфтанда, нежели тащиться по сугробам до «Ночных ворот». — Бля! — ругнулась наёмница, но начала спускаться по пандусу. Следом за ней последовали и мы с Карджо и Бьором.***
Перед тем, как отправиться в обратный путь, мы устроили привал в лагере Дрокта. Перекусили, вздремнули и, полные надежд на скорое возвращение домой, двинулись к главному подъёмнику Альфтанда. Мы практически бежали, но мне постоянно хотелось взвинтить темп. Чёрный Предел с его обитателями надоел до зубовного скрежета, и меня начинало тошнить при мысли о том, что сюда, может быть, придётся вернуться. Да лучше эскадрилья драконов, чем мерзкие корусы. Когда вдалеке показалась полевая лаборатория Синдериона, я был настолько вымотан, что предложил устроить небольшой привал. Всего на полчаса. Попить, покурить и отдышаться. Джен открыла было рот, намереваясь, очевидно, послать меня на хуй, но её вовремя остановил… Бьорлам. — Да, надо немного отдохнуть, — прогудел он, с сочувствием поглядывая на мою взмокшую тушку. — Полчаса нам погоды не сделают. Дженасса проворчала что-то про физическую подготовку отдельных Довакинов и нехотя кивнула. Мы зашли в лабораторию, и я рухнул на кровать, взметнув приличное облако пыли. Карджо протянул мне флягу с водой, но Бьор негодующе покачал головой и вытащил из рюкзака бутылку огненного вина. — Ого! — удивился я, приподнимая голову. — Откуда такая роскошь? — Неприкосновенный запас для чрезвычайных обстоятельств, — улыбнулся возница и щедро плеснул вина в кружку. Спиртное быстро ударило в голову, и наполнило меня неудержимым весельем и энергией. Где-то на задворках сознания билась тревожная мысль о скором превращении в запойного алкаша, но я усилием воли отогнал её и допил вино. — Смотрю, полегчало? — хитро спросила Джен. — Ещё как! — закивал я. — Предлагаю выдвигаться. — Погоди, — остановил меня кот, выпуская изо рта колечки дыма, — дай хотя бы докурить. По многообещающему взгляду данмерки я понял, что, если Карджо не поторопится, то трубка окажется у него в одном труднодоступном месте, но кот не стал испытывать судьбу, быстро докурил и встал. Мы вышли из лаборатории и направились к подъёмнику. Двемерский механизм не подвёл, и вскоре на меня дохнуло обжигающим холодом Скайрима.***
На поверхности царил день. Я вытащил часы и внимательно вгляделся в циферблат. — Сколько там натикало? — спросила Джен, подпрыгивая на месте. — Пятый час уже, — проворчал я. — Если не поторопимся, то до таверны придётся идти в темноте. — А когда это нас пугала темнота? — улыбнулась данмерка. — На темноту насрать, — я махнул рукой, — а вот то, что ночью станет холоднее — факт. Погода была на удивление хорошей. Ветерок, конечно, покусывал, но игриво, словно щенок, ещё не умеющий рассчитывать силу. Снега не было, а затянувшие небо плотные облака сохраняли небольшие крохи тепла, которыми далёкое светило пыталось согреть захваченную зимой провинцию. А вот тёмная полоска, потихонечку приближающаяся со стороны моря Призраков, меня насторожила. Я указал Бьору на тучи. — Будет буран, — нахмурился возница, — надо бы поспешить. И мы поспешили. Когда короткий зимний день всё-таки сдался под натиском длинной холодной ночи, мы уже стояли на пороге таверны. В «Ночных воротах» было тепло и уютно, а витающие в обеденном зале запахи чуть не сбили меня с ног. Рот сразу же наполнился слюной, и я на автопилоте направился к стойке, намереваясь заказать всего и побольше. Дженассе даже пришлось схватить меня за руку. — Куда попёрся? — прошипела она. — Стой смирно, грейся возле очага, расслабляйся. Сейчас Бьор проверит Амулета, и мы отправимся в Вайтран, а уже там и пообедаем и поужинаем сразу. — Может, хотя бы помоемся? — я попытался воззвать к голосу разума. — От нас же воняет, как от бомжей. — Дома помоемся, — отрезала Джен. — Или тебе к жене не хочется? — Конечно, хочется, — встрепенулся я, отгоняя наваждение. — Просто поплыл немного. Тепло, вкусно пахнет, живые люди… и меры, и нет поганых тварей, вот меня и накрыло. — Бывает, — покивала данмерка. — Ничего, потерпи полчасика. Амулет оказался в порядке. Он, по словам Бьора, был накормлен и даже почищен и теперь бил копытом в ожидании поездки хоть куда-нибудь. Застоявшемуся в стойле жеребцу надо было размяться. Возница пообещал, что мы скоро вернёмся, угостил Амулета вкусняшкой, и мы направились к фургону. Внутри было очень холодно, шкуры, лежащие на полу, покрылись инеем, и я отстранённо подумал, что их бы надо вычистить и высушить. Та поза, которую мы приняли, чтобы отправиться в Вайтран вчетвером, описанию не поддаётся: в голову лезут исключительно матерные слова. Но мы смогли! К тому времени, как покрасневший и согнувшийся в три погибели Бьор умудрился-таки встать на телепорт, я уже искренне пожалел, что не сдох в Чёрном Пределе. Но возница совершил практически невозможное: он перенёс нас в Дом Тёплых Ветров. По прибытии я больно треснулся макушкой о кровать, а Карджо, громко шипя, снёс небольшую тумбочку. Что сломал Бьорлам, я понять не успел. Мы, кряхтя и матерясь, поднялись на ноги и вышли из спальни. Узкая лестница, не рассчитанная на вес четырёх отожравшихся особей, громко застонала, и я тут же сообщил друзьям, каким именно местом был построен Дом Тёплых Ветров…***
Вайтран, Дом Тёплых Ветров, в это же время
Лидия с Блезом сидели возле камина и молча смотрели на тихо потрескивающие языки пламени. Парнишка грыз яблоко, нордка держала на коленях открытую книгу, а Бармалей, превратившийся из лопоухого неуклюжего щенка в огромную образину с метровыми клыками, лежал на полу, положив голову на мускулистые лапы, и время от времени тяжело вздыхал. Именно пёс первым почуял неладное. Уши Бармалея встали торчком, спина напряглась, и он напружинился, готовясь к прыжку. А потом вскочил и разразился громким, басовитым лаем. Несколько секунд спустя наверху раздался отчётливый шорох, потом что-то упало, отчего весь дом вздрогнул, а следом послышался отборный трёхэтажный мат. Лидия отбросила книгу в сторону и встала с кресла, с надеждой глядя на ведущую со второго этажа лестницу. И её надежды оправдались. Первым показался Бьорлам, за ним Дженасса, потом в поле зрения появился Карджо, и последним на лестницу ступил Влад. Он держал в руках шлем и громко рассказывал, каким, на его взгляд, местом был построен Дом Тёплых Ветров, особенно спальня, в которой не развернуться, и громко скрипящая хлипкая лестница. Когда вернувшиеся из Чёрного Предела друзья спустились, наконец, в кухню, небольшое помещение в один миг наполнилось шумом, гамом, смехом, голосами и ужасным, мерзким запахом…***
Когда я увидел стоящую возле камина Лидию, к моему горлу тут же подкатил предательский комок, и пришлось даже откашляться, чтобы голос не дал петуха. Супруга, судя по всему, пребывала в таком же состоянии: она молча смотрела на меня, а её глаза блестели. Наконец ко мне вернулась возможность двигаться. Я подошёл к Лидии и крепко её обнял, а она прижалась к моему плечу и тихо всхлипнула. — Алё, давайте не будем разводить сырость! — раздался голос Дженассы. Потом до моих ушей донёсся характерный шлепок, слабый писк и тихое ворчание данмерки, обещающей Бьору всевозможные кары. — Извините, — тут же встрепенулась супруга и подняла на меня глаза. — Как же долго вас не было! Я уже вся извелась! — Разве долго? — удивился я. — Очень долго, — подтвердила Лидия. — Почти месяц. — Да ладно! — я натурально офигел: был уверен, что наш поход занял от силы пару недель. — А пожрать есть? — пробасил Бьор. — Сейчас приготовлю, — улыбнулась супруга, — а вы пока займитесь баней. — Пахнет? — понимающе спросил я. — Есть немного, — поморщилась Лидия. Дженасса и Бьор громко заржали, а Карджо нахмурился. — Значит, так, — начал он, привалившись к стене. — Сейчас мы все быстро… очень быстро топим баню и отправляем туда Лидию и Влада. — А пожрать? — перепугался возница. — Не перебивай, — попросил кот. — Так вот… Лидия и Влад идут в баню, а мы втроём отправляемся в «Гарцующую кобылу». Моемся и покупаем всё, что нужно для хорошего сытного ужина… — Пирог прихватите, — не сдержался я. — Прихватим, — кивнул Карджо. — Через два часа возвращаемся, едим, разговариваем и идём спать. План понятен? — Не хочу в таверну, — капризно протянула Джен, — хочу дома. — Зато я хочу в таверну, — Бьор, когда хотел, соображал очень быстро. — Если Лидия возьмётся за приготовление ужина, то не сможет присоединиться к Владу в бане. Дай людям спокойно пообщаться, они почти месяц не виделись. Джен смутилась. — Да я пошутила, — буркнула она и натянула капюшон. — Ну, что встали? Пошли за дровами! После того, как баня была готова, друзья ушли. Тихо, по-английски, за что я был им очень благодарен. Блез забрал Бармалея и отправился с ним на вечернюю прогулку, и мы с Лидией остались вдвоём. Супруга принесла чистую одежду, мягкие полотенца и душистое мыло, и я, ощущая себя в самом настоящем раю, опустился в горячую воду. Отскребали мы меня в четыре руки: никогда не думал, что человек может быть настолько грязным. Нет, я, конечно, встречал бомжей и разных асоциальных элементов, но у них такой образ жизни. А мы… мы приличные люди, имеющие кое-какие накопления и дома в разных уголках Скайрима. И вот же ж! Когда моя кожа начала скрипеть, а кончики пальцев сморщились от воды, я отбросил мочалку и уставился на Лидию. Ту не пришлось долго упрашивать, и уже через минуту мы, обнявшись, сидели рядышком и молчали. Впрочем, молчание продлилось недолго… Через полтора часа я, одетый во всё чистое, сидел в кресле перед камином и крепко прижимал к себе Лидию, устроившуюся у меня коленях. Не хотелось даже разговаривать. Ещё через полчаса вернулись друзья. Они ввалились в кухню и тут же заставили весь стол стол какими-то кулёчками, свёртками, плошками и мисками. — Хульда постаралась, — подмигнул мне Карджо. Морда у кота была такой довольной, что я невольно расхохотался. Хозяйка «Гарцующей кобылы» действительно постаралась. Я смотрел на печёный картофель, овощной салат, оленьи отбивные, фазаньи ножки в вине, многочисленные слойки и пирожки и еле сдерживался, чтобы не накинуться на одуряюще пахнущую еду. Сдержался. Ещё через пятнадцать минут мы, наконец-то, сели за стол, и тогда я понял, что такое настоящее счастье. Любимая жена, друзья, уютный дом и вкусная жратва! И пусть Алдуин подождёт! Разговоры было решено отложить до завтра, так как после сытной еды всем страшно захотелось спать. Лидия и Джен быстро перемыли посуду, Бьор вызвался вынести мусор, а мы с Карджо, накинув куртки, вышли покурить. — Эх, — протянул кот, вдыхая свежий морозный воздух, — хорошо-то как! — И не говори, ушастый, — ответил я, отчаянно зевая. Докурив, мы вернулись в дом, и я, наконец-то, поднялся в спальню. Лидия ещё хлопотала по хозяйству, и я прилёг с твёрдым намерением дождаться её возвращения. Но Морфей забыл поинтересоваться моими планами, поэтому через две минуты я уже крепко спал.