***
Пенелопа ловко вскочила с кровати, пройдя к двери на носочках, чтобы не разбудить Аккермана. Он сидел ровно, скрестив руки на груди, но видно, что спал. Девочка прошла дальше, вдыхая свежий, немного морозный воздух. Она не знала время сейчас, даже не предполагала, потому что не ориентировалась в нем. Приятная свежесть: за окном остались следы от недавнего дождя. Трава сразу стала выделяться на фоне хмурого неба, позеленела еще больше. Но дождь был маленьким, бесполезным, только пыль и прибил. Есть девочке не хотелось, а вот гулять тянуло. Точно сорока на золото, малышка летела на улицу. Земля сохла быстро, лужи превращались в маленький темный горошек, дорога оказывалась тканью. Примерно в таком же платьице сегодня была Пенелопа: белом, невинном с рюшами на воротничке. Рукава-фонарики неприятно кололи кожу, создавая на ней красный узор змейкой. Девочке это очень не нравилось, но после слов Зое, которые она досконально не помнит, стала носить его с удовольствием. Что-то вроде: «Как мило!» или «Ты похожа на пирожное! Ха-ха!». Это было несколько дней назад. — Тише, пташечка моя, тише, деточка, Тише тоненькая, шуми веточка. В скалах высоких гуляет коза, Только лишь в полночь вернется она, — напевала девочка.***
Действительно хорошее, даже нежное утро. По ощущениям мягкое, солнечное и без света. Окна кажутся совсем мутными, хотя их недавно мыли. Леви вновь задумывается о уборке, осторожно следуя по коридору, точно кто-то вот-вот должен выскочить из-за угла. А на лице у него полное спокойствие и, конечно, усталость. Сегодня он спал около часа, организм сам отрубился. Леви и не собирался, у него ребенок, (мать вашу, кто бы мог подумать), не спит, тупо пялясь в потолок. Даже жутко. Сейчас она наверняка на улице, валяется на траве и портит очередное платье. И словно не было бесконечных кошмаров и криков. Но еще его не покидала мысль о том, что он так и не взял лист со списком новобранцев. Леви не может просто прийти, выстроить их в шеренгу и спросить имена, так? «Нет, я должна остаться тут», — детский голос. Аккерман среагировал на него резко, словно на пушечный выстрел. Повернул голову вправо — туда, откуда доносился голос. Увы, перед ним стояла стена. «Я же только что сказал», — мужской, раздраженный голос. — «Мы должны решить это мирно. Мой брат церемониться не будет. Слишком мало времени, Святая Сина!», — он почти сорвался на крик, но вовремя остановился, тяжело выдохнув. Леви застыл на месте, не желая двигаться, ибо хотел услышать все. Этот разговор был очень подозрительным, прекращать его сейчас нет смысла. — Нет же! — девочка прижала руки к груди, смотря на юношу с опаской. — Не верю тебе! — Не веришь тому, что королевских кровей? Ну, да, твои родители явно не хотели это тебе рассказывать, — он ухмыльнулся. — Короче, давай руку, — он протянул ей ладонь. — Мы уйдем сейчас, — малышка и не думала отвечать ему взаимностью, даже когда он был максимально искренним. Это было видно по его волнению, настоящим чувствам. — Я сказал тебе правду, они все забудут. Мария, дай мне сил! — парень провел рукой по своим темным волосам. — Ты нужна всем Элдейцам… У нас нет времени! Он скоро придет! Давай я расскажу все по дороге! — он схватил ее за руку. Девочка незамедлительно завизжала, плотно закрыв глаза. В этот же момент, пропитанный непониманием и страхом, разбился белый фарфор. — Леви! — еще громче крикнула девочка, в ее глазах отразился ужас, вперемешку с непониманием. Ярким пламенем внутри вспыхнуло что-то новое, до сели неизвестное ей.***
— И как это понимать Леви?! — воскликнула Зое, положив руки на пояс. Она немного вытянулась вперед, в сторону мужчины, который перекинул парня через плечо, словно куклу. Очень странно это выглядело: Аккерман не самый высокий, от него странно ожидать такой силы. Но в любом случае, она есть. Проклятье это или нет, но отрицать глупо и смешно. — Если бы я знал, — он шел дальше, а Зое поспевала за ним. — Не ори, очкастая, нам не нужно лишних зрителей. Ты знаешь его имя? — мужчина обернулся на товарища, поправив тело парня. — Пересекались взглядами, но, — она задумалась, даже позабыв, что новобранец в отключке. Почесала голову, надела очки получше, и только потом приостановилась. — Так объяснишь, а? — Не тут, — он взглянул вперед. Лестница вниз, плохо освещенная, старая. Ведет, как не странно, в подвал. Замка на двери нет — нечего охранять. Разведка не богата, все идет в пользу, даже бесполезное. Кажется, если бы у них завелись крысы, то в супе прибавилось бы мяса. Ханджи толкнула огромную дверь, она открылась трудно, но без противного скрипа. Женщина прошла чуть назад, взяла факел со стены. Теперь на ощупь идти не пришлось, а ступени не казались такими мрачными. Тук-тук, тук-тук — каблуки по камню. — Он знает что-то о силе Пенелопы, при том прекрасно знает, — даже не сговариваясь, разведчики спокойно привязали парня к стулу, словно занимаются этим каждый день. — Как же? От чего не говорил? — ее глаза дрогнули, плохо веря в предательство. Разведка всеми силами хочет узнать правду, а правда, похоже, ходит у них перед носом. Как нечестно. Как несправедливо. — Это мы и выясним, — он отошел на пару шагов, оборачиваясь, чтобы не свалиться. Скрестил руки на груди. Холодные, практически ледяные глаза, сверкнули пасмурно. — А если показалось? Как мы объяснимся перед Эрвином? — женщина не постеснялась сесть на пол, на пыль ей было плевать. — Я по твоему глухой? — Леви посмотрел на нее грозно. — Нет, но это внезапно. Не верится. И что же ты такое услышал? — она, будучи ученой, совсем не могла сдержать безумной улыбки. — Он хотел ее куда-то увести, — мужчина повернул голову на собеседницу, но некоторое копошение его отвлекло. — Сейчас и узнаем. Аккерман прошел ближе, все еще не убирая рук. Он посмотрел презрительно, даже немного надменно. — Имя, — выдал приказ. — Анселл, — юноша, даже не подумав о том, кто перед ним стоит, старался откашляться. Горло чесалось, а голова очень болела, ныла. В глазах темно, будто ночь настала. Все мельтешило, покрываясь разводами. — «Анс… в театрах позавидовали бы нашему сюжету», — капитан нахмурился. Зое тоже встала, заинтересовавшись, прошла ближе к парню. На спине у Анселла крылья (белый и синий), но неужели поддельные? — Где я? — хрипло продолжил он. — Неважно, — Хан отодвинула Леви подальше, продолжив разговор сама. Голос ее был прерывистым, словно она боялась спугнуть. — Пенелопа… — Не велено рассказывать, — вновь кашлянув, он с трудом поднял свою голову. Она перекатилась по плечам, как тяжелый шар. — А если и скажу, все равно забудете. — Тебя спросили вежливо. Будь добр, — не прибавив «ответь», вмешался Аккерман. Тот был настроен совершенно недружелюбно, давно был готов вновь его ударить, чтобы достать ценную информацию. Если человек скрывал тайну всю жизнь, с чего бы ему рассказывать сейчас? Если человек видел ужас за стенами и не поведал, почему сделает это сейчас? — Не ломайте комедию, все понесут наказание за содеянное. Мы не дадим вам это изменить, — Анселл ухмыльнулся, подав на это все силы, но тут же ощутил сильную пульсирующую боль в животе, отдающуюся и на позвоночник. Внутри все гудело, в глазах вновь потемнело. Стул сильно пошатнулся, парень даже потерял координацию. Аккерман же, стоял как ни в чем не бывало. Лишь отвращение было на его лице. Не любит он бить людей. — Спрашиваю еще раз. О чем ты с ней говорил? — челка неудобно упала на глаза, за то создала тень, от чего очи казались еще более жуткими, чем ранее. Анселл плюнул на пол кровью, улыбаясь. Его волосы сейчас торчали во все стороны, точно иголки ежа. Комичное зрелище. — Элдейцы должны понести наказание. Нет другого выхода для мира! Я не должен рассказывать, только они могут знать!.. Его фразу оборвал очередной удар. На это раз парень кашлял дольше обычного, а по губе побежала тонкая струйка алой крови. Ханджи поморщилась, не желая видеть столь жестокое зрелище. Она пока не имела на руках нужного вопроса и не вступала в диалог. — Кто такие Элдейцы и что они сделали, мать твою? — Леви был очень зол. — Хотите знать правду, да? — облизав губы, ответил. Анселл давно не ощущал металлический привкус на языке. Пока он был в корпусе, его и пальцем не трогали. Не то что раньше. — Знать, даже понимая, что все забудете? Ох, какие же вы странные… Жить с этим невыносимо. Хотя, недолго. Пара часов, — последнее он мучительно протянул. — Не мешайте Пенелопе, она должна быть там, где и ее кровь. — Из-за этого она может управлять титанами, играя на флейте? — женщина подлетела к нему, схватившись за подлокотник у стула. — Из-за крови? — Верно мыслишь. Да только бесполезно, — он посмотрел на нее высокомерно. Настоящий принц, всегда при своем мнении, даже в подвале, даже на казне. — Если бы не ты, капитан, — он «перебросил» голову на другое плечо. — То она ушла бы мирно. А теперь не выйдет, теперь ее заберет брат, а он не поклонник гуманности. — И почему ты сразу этого не сделал? — Аккерман изогнул бровь. — Пожалел. Не советую так делать, — он выдохнул. — Так пожалей ее вновь! — Ханджи почти крикнула. — Расскажи! — Я не жилец больше. Даже если вы сохраните мне жизнь, отец точно забьет до смерти. Мне нечего терять. Я жил ради того, чтобы хранить тайну и умру для этого, — он откинул голову, посмотрев на темный потолок, в некоторых местах покрытый паутиной. — А где Пенелопа сейчас? — Аккерман обернулся на Зое. Та в непонимании стала искать ответы на полу. — Я не знаю! Ты не говорил, что именно случилось, и я не, — она замолчала, направляясь к двери, так и не закончив фразу. — Черт, — ругнулся Леви. Он дождался того, что Ханджи выйдет за дверь. Ясный, желтый свет появился в комнате лишь на секунду, вновь пропав. В глазах даже зарябило, хотя Анселл вовсе не почувствовал перемен. — Хочешь получить еще пару ударов? — Леви резко навис над парнем, оперев руку о спинку стула. Передние ножки оторвались от пола, настолько силен был Аккерман. Анселл вжался в стул, тело пробрал легкий озноб, совершенно неприятный, точно сотни маленьких пауков пробежали по телу к голове. Но после секундного удивления, юный принц вновь натянул игривую маску. Он всеми силами делал вид, что лишь играет — это не серьезно, но прекрасно понимал, что на этот раз на его руках плохие карты. Семерка и двойка… Так ему не победить. Особенно осознавая, что эта проклятая комбинация прилипла к нему вместе с грязью прошлых поступков и пролитой кровью: вязкой, холодной. — Давай будем честны, Леви, если эта девочка останется здесь, то убьют, — Аккерман нахмурился. — не только ее, но и вас. Неужели хочешь, чтобы и так полумертвый корпус вовсе оказался на кладбище? Думаешь, все не спихнут на «великую миссию командора Эрвина Смита»? — паренек отвел глаза, почувствовав почву под ногами. — Если свобода зависит от жизни пары человек из правительства, неужели их будет так сложно устранить, имея при себе такого солдата? — «Солдата»? Что же, по бумагам и правда. Но ей шесть. С какого черта ей вам помогать? У нее нет свободы и своего мнения, она ребенок , — улыбка сделалась злой усмешкой, как только мужчины встретились взглядом. — Каждый может стать ей семьей.Терьер против Лиса (?)
— Леви! — тяжелая дверь ударилась о стену с грохотом. Зое выглядела очень обеспокоенно и серьезно. На ее лице было написано лишь одно: «Я вырву тебе сердце, если с головы Пенелопы хоть волос упадет!». — Я уже оповестила Эрвина, мы уходим сейчас! — так громко, что у Анселла в ушах зазвенело. — А я говорил. Мой братец не любит медлить, — теперь он усмехался своей ничтожности. Младшим всегда достается самая худшая участь. Аккерман понял все, лишь увидев привод, наскоро одетый на Зое. Значит, девочка уже не здесь. Не усмотрел. Леви, подхватив парня за шиворот, кинул его на пол. Анселл проехал по полу лицом, ощутив ужасную боль от предыдущих ударов. — Этого берем с собой.