***
Арсений сидит на диване и хмуро наблюдает за другом, аккуратно разливающим виски по тумблерам. — То есть она тебя кинула и свалила на пару дней к родителям? — Почему кинула? Просто уехала, — Попов пожимает плечами. — Просто собрала чемодан, оделась и уехала. Совершенно просто так, конечно, — усмехнувшись и покачав головой, Матвиенко переводит взгляд на друга. — Новостью там поделиться… — Определенно, именно так оно и было. Мы же в девятнадцатом веке живем, телефона нет, письма передаем голубями. Заканчивай искать оправдания, уехала, так уехала. Хер с ней. — Ревнует, — хмыкает Попов, залпом опустошая стеклянную ёмкость. — Второй день уже пьём, прекращать надо. — К пацану белобрысому? А к Николаю не ревнует случайно? — Арсений серьезно качает головой. — А что так? Я бы ревновал. Смотри, какой высокий, красивый, в возрасте. Попов смеётся, откладывая кусочек сыра в сторону, и сарказм оценивает. — Можем позвать кого-нибудь, развеяться. Вытаскивать тебя куда-то бессмысленно, — продолжает Матвиенко, повторно разливая виски. — Ага, кого? Почтовых голубей? — Да того же белобрысого. — Наташа узнает, голову обоим… — Да-да, оторвёт, знаем. Зови, и друга пусть возьмёт какого-нибудь. Посидим культурно, пообщаемся, раз уж он такой невъебически интересный. — Культурно. Конечно, — усмехается Попов, но телефон достаёт.***
С фильмов Антон не смеялся давно, но вкус Позова не прекращает удивлять. Телефонный звонок заставляет немного прийти в чувства. Поставив плеер на паузу, Антон шикает. — Тихо, по работе. — Да-да, по работе, — Дима серьезно кивает, тихо прыская со смеху. Важное лицо Антона постепенно вытягивается, а парень хмурится. Сбросив звонок, Шастун медленно переводит взгляд на улыбающегося друга. — Пить зовут, — тихо констатирует Антон, всё ещё переваривая информацию. — Пить? По работе? Неплохо-неплохо. — С тобой… — Со мной по работе? Вообще ништяк, погнали. Отложив телефон, Шастун поджимает ноги под себя и потягивается. — Тебя вообще ничего не смущает, да? — Да не особо, — Позов пожимает плечами. — С кем не бывает. Зовут — надо идти. — Кто бы сомневался. — Пиши давай, что выезжаем. Быстро собравшись, парни садятся в такси. Смотря на улыбающегося друга, который так доволен халявной выпивкой, Шастун всё ещё не может прийти в себя. Осознание того, что происходящее является чем-то странным и вряд ли нормальным, угнетает. Что это вообще? Кто там будет? Так много вопросов и так мало ответов. — Да чё ты ссышь, как будто в компанию каких-нибудь сорокалетних мужиков едем. Антон вздрагивает, представляя реакцию друга на увиденное. Об этом он совершенно не подумал. — Ну, не сорокалетних, конечно, но… — Ты ебанулся? Так, остановите, я выйду. — Сиди, придурок. Из-за тебя согласился, одному теперь отдуваться? — А, то есть нам вместе в компании сорокалетних мужиков отдуваться надо? Надеюсь, не жо… Антон тихо стонет и закатывает глаза. Шутит он, смешно. Очень. Оставшуюся дорогу едут молча. Выходить из машины страшно. Увидев дом, Дима удивленно свистит. — Шаст, давай честно, ты если продать меня решил, заманив выпивкой, ты лучше сразу скажи, я не обижусь. Антон молча нажимает на звонок и отходит в сторону, дергая друга за локоть. Встречает, по обыкновению, Николай. Увидев перед собой новое лицо и почесав подбородок, дворецкий решает спросить: — Вы — садовник? — Ага, газон ваш стричь приехали. Мы это, — Позов по-китайски щурит глаза, — на работу к насяльнику, денег нема, пить хочется, есть надо. Шастун медленно краснеет, тыкая локтем в чужой бок. — Мы не к нему… Николай вздыхает и уступает дорогу, продолжая разглядывать странного гостя. — Арсений Сергеевич пригласил, — пытается объяснить ему Антон, разводя руками и делая вид, что не знает низкого придурка рядом. — Мы пойдем, наверное. Подтолкнув Диму в сторону дома, парень протяжно стонет, в очередной раз жалея, что согласился на эту авантюру. Не успел Позов зайти в дом, как уже чуть не разгромил статую у входа. Мысленно помолившись и миновав порог, Антон проходит в гостиную. Двое мужчин резко ставят стаканы, поворачиваясь на гостей. Только парень хочет представить товарища, как тот решает сделать это самостоятельно. — Рад будущему знакомству, не менее рад вискарю, но, мужики, я это… в оргиях участвовать не буду. Антон чуть за сердце не хватается, но смех Попова с Матвиенко ситуацию облегчает. — Конечно, не будешь, нам Антона вполне хватит, — Сергей пошло облизывается и играет бровями. Шастун, не зная, куда себя деть, осторожно присаживается на диван. Признаться честно, к таким штукам он готов не был. Позов, не церемонясь, сразу же тянется к бутылке и, не посчитав нужным куда-то наливать, прикладывается к горлу. Отставив бутылку и стащив с тарелки кусочек сыра, он садится. — То есть оргий не будет? — Конечно, будут. Мы же тут все геюги, — Матвиенко отпивает виски, — особенно Арсений. Каждый день за глаза жены к Антону бегает, изменяет. Позов свистит, Арсений прокашливается, а Антон окончательно теряет дар речи. — Пошли за бокалами сходим, объясню, — тихий шепот над ухом возвращает в реальность. Медленно встав, парень следует за Поповым. — Не воспринимай Матвиенко всерьез, — мужчина открывает дверь шкафа, вытягивая пару бокалов. — Жена ревнует, а он стебётся. Сделав вид, что всё понял, Антон кивает. — Позов такой же. — Я уже понял, — Арсений смеётся и задерживает взгляд на тонкой повседневной футболке Антона. — Они подружатся. Два сапога — пара.***
Изрядно напившись, всё четверо, минуя сидящего на веранде Николая, идут прыгать в бассейн. В любой другой ситуации находиться в трусах в компании двух малознакомых мужчин Антону было бы некомфортно, но сейчас парню некогда думать о такой мелочи. Матвиенко, сидящий с телефоном на бортике и бесконечно что-то рассказывающий, на секунду замолкает. — Поиграем в игру? В оригинале надо, конечно, пить, но мы будем прыгать. По очереди называем, что мы никогда не делали, а тот, кто… — Прыгает, мы поняли. Я первый, — Позов забирается на бортик и хитро прищуривается. — Я никогда не сосался с мужиком. Побагровев, Шастун с трудом вылезает из воды. — Арс, а твоей жене точно кажется? — хохот Матвиенко смущает ещё больше. Зажав нос рукой, Антон с брызгами влетает в воду. — Кто прыгал, тот говорит следующим. Твоя очередь, Тох. — Я никогда не… занимался сексом. Среди собутыльников повисает тишина. Антону кажется, что затихают даже всплески воды. Первый в себя приходит Позов. Уверенно встав на ноги, он прыгает в бассейн. Мужчины следуют его примеру. — Я думал, ты меня поддержишь, — обиженно бурчит парень в сторону Димы. — Ты меня в своё болото не тащи, я год в общаге прожил, там и не такое бывает. Матвиенко вылезает из воды и прыгает на месте, стряхивая с себя лишнюю воду. — Так, ребятня, с вами каши не сваришь. Там ещё немного вискаря осталось. В покер играть — не думаю, что умеете, поэтому предлагаю одну партию в дурака, да по домам. Антон хочет возмутиться, что и в картах он игрок далеко не профессиональный, но решает промолчать и вылезает следом. Провожая взглядом четверых мокрых людей, Николай лишь вздыхает. Чего он только здесь за долгие годы не видел. Выделив пять минут на то, чтобы хоть немного обтереться и влезть в одежду, парни садятся за стол. Матвиенко раздаёт карты, пристально оглядывая каждого. Сделав вывод, что хороший соперник в компании лишь один, Сережа хитро улыбается. — Проигравший выполняет желание. Естественно того, кто одержит эту победу. — У кого шестерка? Дима кивает, показывая карту, и делает ход под сидящего слева друга. Антон сопит, беря две десятки, и закатывает глаза. Продержавшись на плаву до последнего, Позов сливается вслед за Шастуном, наблюдая за двумя оставшимися игроками. Каждый ход тянется слишком медленно, но вникать в процесс финальной борьбы с комментариями не хочется никому. — Погон, — ржёт Матвиенко, кидая картой в Попова. — Я старался, дорогой. Всё для тебя. Сережа с улыбкой оглядывает первого выбывшего. На пару секунд задумавшись, он допивает остатки алкоголя в бутылке. — Ну что ж. Раз ты выдал нам все свои карты ещё в бассейне… поцелуй Арсения. Сердце Антона пропускает удар. Он впивается пальцами в кожаный диван, боясь не то что говорить, даже пошевелиться. Попов принимает подлый удар на себя. — Серёг, я женат, в конце-то концов. Антон кивает, подтверждая слова мужчины, и на секунду успокаивается, а Матвиенко разочарованно вздыхает. — Тогда пьешь залпом коктейль, который я тебе сделаю. Шастун кивает, пытаясь вспомнить, как дышать. Уже через минуту перед носом оказывается донельзя воняющий напиток. — Самбука с водкой, — комментирует своё творение Матвиенко. Парень морщится и заливает шот в себя. — Ну что, собираемся? — Собирайтесь. Антон, надо кое-что обсудить. Касаемо твоей завтрашней работы. Поднимемся? В очередной раз молча кивнув, Шастун следует за мужчиной. Когда дверь кабинета закрывается, он опускает глаза в пол. — Арсений Сергеевич, вам не кажется, что говорить сейчас о работе особого смысла нет? — Надо же, разговоры о работе вернули мне звание Арсения Сергеевича, — недолго помолчав, он добавляет. — Вообще, кажется. — Зачем тогда я здесь? Ноги Антона начинают дрожать не по собственной воле. Мужчина стоит в непростительной близости. — Если бы я не сказал про жену, ты бы меня поцеловал? Твердый голос пугает. — Нет. Что за глупости, Арсений Сергеевич, я же знаю, что она у вас есть. — Не в этом плане. Поцеловал бы? — Да? В интонации отчетливо слышен вопрос. Только вот задает его Антон больше себе, чем мужчине. — Антон, поцелуй меня. — Нет. — Это приказ, — Арсений прокашливается, — вернее, просьба. Шастун впивается длинными пальцами в край деревянного стола, боясь выйти из-под контроля. Так нельзя. Неправильно. — Тебе помочь? Попов быстро оказывается рядом, расставляя руки по бокам парня и опираясь на стол. — Мне просто интересно, не стоит так переживать. Антон не успевает сообразить, как оказывается вжатым в стол. На шее чужая рука, руки дрожат, ноги отказываются держать равновесие, а сердце стучит в бешенном ритме. Мгновение, и его вовлекают в поцелуй. Совсем не осторожный. Грубый, напористый. В голове стучит, кровь отливает вниз. Пару раз робко ответив, Антон пытается отстраниться. Попов, пробежавшись руками по чужим бёдрам, усаживает того на стол, разводя всё ещё дрожащие ноги в стороны. Антон тихо мычит в чужие губы, когда ягодицы оказываются крепко сжатыми ладонями. Арсений отстраняется так же быстро. — Действительно, никакой разницы, — говорит он сам себе, поправляя штаны. — Извини. Парень слазит со стола, пытаясь восстановить дыхание. Антону хочется плакать со стыда. Огромный спектр эмоций булыжником ударяет в голову хуже любого алкоголя. — Пошли, я провожу. Он с трудом спускается по лестнице, держась на всякий случай за перила. На ногах всё ещё будто ощущаются чужие руки. — Куда эти двое делись? — спокойно спрашивает мужчина, оглядывая гостинную и косясь на парня. Шастун пожимает плечами. — Обуви нет, телефонов тоже. В саду не видно. Осмелюсь предположить, что и их здесь тоже нет. Ты останешься или попросить отвезти? — Я домой. — Тут комнат много, если хочешь, можешь остаться, чтобы завтра не ехать. — Домой надо. Арсений кивает и с совершенно невозмутимым видом звонит водителю.***
Парень не помнит, как доехал до общежития. Тело будто горит. Ебаное перевозбуждение. Взвыв, Антон тянется под кровать и выуживает вибратор. Наспех распаковав его, он раздевается, вытаскивает из тумбочки злосчастный крем, готовит пару влажных салфеток и падает на кровать. Члена даже касаться не надо, смазка, кажется, всю дорогу сочиться не переставала. Не церемонясь, Антон смазывает два пальца, выдавливает немного крема на лобок, и вводит первый палец полностью. Поморщившись, он аккуратно двигает им по кругу. Добавив крема, вводит второй. Поиграв в ножницы с минуту, психует и вытаскивает пальцы. Вытерев руку салфеткой, Шастун не жалеючи смазывает вибратор до самых краев и подставляет ко входу. С небольшим усилием игрушка погружается на пару сантиметров, медленно растягивая мышцы. Надо сказать, больновато, но тратить ещё больше времени на растяжку не хочется. Спустя три минуты вибратор оказывается наполовину внутри, а Антон пытается вникнуть в новые ощущения. С пальцами, конечно, не сравнить. Посчитав, что уже можно включить легкую вибрацию, парень нажимает на кнопочку и чуть не взвизгивает. Мышцы плотно обхватывают резиновый предмет, который, кажется, начинает погружаться глубже самостоятельно. Антон выгибает спину и тут же ложится обратно, застонав. Привыкнуть к такому попросту невозможно. Если секс такой же, парень уверен — он побежит за ним завтра же. Вцепившись пальцами в одеяло, парень проталкивает вибратор глубже и округляет глаза. Отрезвляет мгновенно. Шастун поворачивается на бок, меняя угол проникновения, и закусывает губу. Чувствуя себя конченным извращенцем, накрывает член ладонью. Пару толчков в собственную руку — и вот она, так необходимая сейчас разрядка. Вырубив вибратор и отдышавшись, он медленно вынимает игрушку. Обтирает салфеткой себя, затем кусок резины и кидает его обратно под кровать. Шастун грустно вздыхает, окончательно осознавая всё совершенное, и с постыдными мыслями погружается в сон.