Золушка

       Шастун сидит в большой аудитории с бумажным стаканчиком кофе, заботливо принесённым преподавателем, и уже которую минуту сверлит взглядом экран телефона. За прошедшие две недели от Арсения пришло только пять сообщений с просьбой не приезжать и уведомление о зачислении тридцати тысяч рублей. — Антон, я очень надеюсь, что ты сейчас смотришь формулу Кардано для решения третьего уравнения, — уставший голос со стороны кафедры возвращает в реальность.       Парень нехотя смотрит на карточку, в которой из понятного лишь несколько цифр, и качает головой. Уже четвертый раз ему пытаются помочь закрыть долги, но результатов опять никаких. Мало того, что в математике он не разбирался, начиная с программы десятого класса, так и времени, чтобы её хоть как-то подтянуть, совершенно не было. Вернее, искать это время не хотелось. — Не понимаю, — разводит руками Шастун и комкает лежащий перед ним чистый листок. — У тебя что-то случилось? — Павел Алексеевич качает головой и с какой-то жалостью смотрит на поникшего ученика.       Добровольский за десять лет работы в вузе видел многое: и лень, и элементарное нежелание заниматься, и полнейшую безответственность. Но высокий парнишка не подходил не под одну из категорий, вынуждая давать небольшие поблажки. — Все хорошо. Извините, я пойду, — парень быстро поднимается со скамьи и, не забрав кофе, к которому он даже не притронулся, спускается к кафедре, чтобы отдать карточку с уравнениями. — Антон, стой. Подготовь хотя бы презентацию о способах решения параметров. Хорошо?       Антон кивает и пулей вылетает из аудитории. По идее он мог бы радоваться своим выходным, свободе, лояльности математика, но последняя встреча с Поповым из головы попросту не выходит. Парень проснулся поздно. Комнату озаряли солнечные лучи, пробивающиеся сквозь тонкие шторы, а до ушей доносились громкие голоса. Посмотрев на время и окончательно осознав, что он проспал не одну и даже не две пары, а практически весь учебный день, он с трудом поднялся с кровати. Быстро одевшись, Антон приоткрыл дверь, проскальзывая в коридор, и осторожно прокрался в сторону гостиной, где и стоял весь шум.       В одном из кресел сидел отец Арсения, а на двух соседних диванах парень разглядел и самого Попова в компании Матвиенко и ещё троих мужчин в возрасте. Закусив губу, он прижался к холодной стене и прислушался. — Сколько? — Арсений выглядел крайне напряжённым. — Это точная информация? — Точная, не точная, вскроется — пойдешь по сто пятьдесят девятой. Лет шесть, — седовласый мужчина пожал плечами и открыл одну из папок, лежащих на столе. Антон затаил дыхание, когда в его сторону метнулся знакомый взгляд. Уже через минуту парень был вжат в стену достаточно неосторожным способом. — Антош, едь домой, — ласковая форма имени звучала совсем неподобающим образом. — Давай побыстрее, — уже более спокойнее добавил мужчина, отступая назад. Шастун кивнул, а затем быстро посеменил к выходу, огибая компанию мужчин. Сердце бешено стучало, а шнурки на кедах и вовсе не хотели поддаваться слегка трясущимся рукам. Парень оглянулся и, не найдя взглядом провожающих, быстро скрылся за дверью. Мысль о том, что мужчина его не разбудил и не выгнал раньше времени, не смотря на какие-то проблемы, приятно грела.       Выйдя на улицу и пошарив по карманам в поиске сигарет, Антон громко выругался и уже хотел направиться в сторону ближайшего ларька, как его одернули за локоть. Добровольский протянул забытый стаканчик кофе и мягко улыбнулся. — Выпей, успокойся. И не забудь о презентации, — преподаватель хлопает по чужому плечу и достаёт из кармана брюк пачку сигарет.       Шастун облизывается, всё же делая глоток остывшего напитка, и с какой-то мольбой смотрит на преподавателя. — Можно? — тихо спрашивает он, кивая в сторону задымившейся сигареты. — Антон, я не одобряю вредные привычки своих учеников, — Павел Алексеевич качает головой. — Не нужно тебе это. — А вам-то откуда знать? — огрызается парень, все ещё наблюдая за тонкой струйкой поднимающегося в небо дыма. — Жалко, что ли?       Добровольский хмыкает и убирает пачку обратно в карман. — Беги домой.       Антон закатывает глаза и, не попрощавшись, всё же двигается в сторону ближайшего продуктового.

***

      Позов сидит на кровати, с наслаждением уплетая явно спизженные с кухни тефтельки. Взглянув на появившегося в дверях друга, он откладывает тарелку и подозрительно щурится. Не заметить смену настроения Антона было попросту невозможно: не шутил, вообще толком не разговаривал, ложился под утро, а с пар приходил еле живым. — Так, всё, надо тебе перезагрузку устроить. Идём пить.       Шастун качает головой, падая на соседнюю койку и вытаскивая телефон. — Ничего не знаю, я с Серёгой договорился давно уже, думаю, он не откажется взять и тебя.       Антон с интересом косится на друга, отрываясь от ленты инстаграма. — С Матвиенко? — Ну, а с каким ещё-то? — смеётся Дима, всё же закидывая в рот последнюю тефтельку. — И у него всё хорошо? — Нет, блять, плохо. Капец ты странный, конечно, — Позов сладко зевает и уваливается на подушку.       Шастун закусывает губу и сглатывает. Он сам толком не понимает, почему так переживает за далеко не близкого ему человека. Кто он? Работодатель, перешедший черту дозволенности? Или же… Антон трясёт головой, отгоняя лишние мысли. Может всё же стоит встретиться с Матвиенко и попытаться что-то через него узнать? Явно же есть какое-то объяснение. Хотя бы тому, что на его счету находятся незаработанные деньги. — Я пойду, — кивает Шастун и вновь погружается в соцсети, листая уже просмотренные по три раза фотографии однокурсниц.

***

      Матвиенко встречает парня хитрым прищуром и тепло здоровается. Мужчина находится в прекрасном расположении духа, чем озадачивает Антона ещё больше. Сыпать вопросами, не успев поздороваться, не хочется. Присев за стол, расположенный на небольшом балкончике клуба, Антон с серьезным видом начинает рассматривать лежащее на стеклянном столике меню. Цены, мягко говоря, не радуют. Найдя в конце алкогольного списка какое-то пиво, он облегченно вздыхает. — Как жизнь? — учтиво интересуется Матвиенко, приобнимая Позова.       Шастун отводит взгляд на танцпол, не до конца осознавая увиденное, и полностью убеждается в том, что этот месяц явно преподнесет ему ещё не один сюрприз. — Пойдет, — натянуто улыбается он, будучи всё ещё не в силах поднять взгляд на друга. — А у тебя? — Тоже всё прекрасно, — улыбается мужчина, с наслаждением рассматривая засмущавшегося мальчишку. — Я отойду на минутку.       Шастун быстро поднимается с мягкого диванчика и оглядывается. За ближайшими столиками сидят несколько парочек, на столах стоят кальяны, пустые шоты и несколько ярких коктейлей с витиеватыми трубочками. Музыка не бьёт по ушам, за что парень очень благодарен заведению, а окружающие совсем не обращают внимания друг на друга, с головой погруженные в собственные беседы и танцы. — Тебе вниз, — подсказывает Матвиенко и, совершенно не смущаясь, продолжает поглаживать бедро Позова.       Антон сглатывает и, кивнув, направляется к лестнице. Найти туалет труда не составляет. Парень умывается и смотрит на себя в зеркало. Находиться в такой компании некомфортно, Шастун даже успел резко почувствовать себя гомофобом. Тряхнув головой, он глубоко вздыхает и нащупывает в кармане телефон. В дверях показывается Димка. — Ты чего убежал-то? — с недопониманием спрашивает друг, подходя ближе. — Не употребляешь чего часом? А то в последнее время вообще не узнаю. — Что это вообще было сейчас? — нахмурившись, Антон отступает к раковине, оглядывая кабинки на наличие людей. — А что было? — Ты, он… блять, да мне-то откуда знать, — взмахивает руками Шастун, сам поражаясь такому проявлению чувств. — Ну да, — кивает Дима, — ты спишь с Поповым, я с Матвиенко. Почему нет?       Каждое слово друга будто воздух из легких выбивает. Антон приоткрывает рот, судорожно пытаясь найти подходящую фразу, а затем качает головой. — Да что не так-то? У него есть деньги, у меня нетронутое мужиками тело, — Позов хмыкает, а затем продолжает, — выгодный бартер никто не отменял. Я это, кстати, сразу просёк, ещё когда ты телефоном своим сверкать начал.       Шастун начинает хватать воздух всевозможными способами, одной рукой упираясь на мраморную раковину. Думать о том, что со стороны его общение с Поповым именно так и выглядит, совершенно не хочется. Оправдываться, убеждать друга в обратном и доказывать, что всё это далеко от нормальной жизни парня-студента, хочется ничуть не больше. Махнув рукой и взглянув на себя в отражении ещё разок, он следует обратно.       С каким-то презрением оглядев Матвиенко, Антон садится на диванчик и отпивает заказанное по инициативе друга пиво. Уже через тридцать минут парень немного расслабляется, совсем переставая обращать внимание на происходящее по обратную сторону стола. — Кстати, как там Арсений? — все же спрашивает он, скрещивая пальцы под столом и надеясь, что вопрос прозвучал нормально. — Хорошо всё у него, — спокойно отвечает мужчина, в который раз подливая себе виски. — С Наташей помирился, живёт себе спокойно, радуется. А что? — Да просто… интересно. Можно мне тоже? — парень кивает в сторону бутылки крепкого алкоголя.       Он же действительно переживал, места себе не находил, в долги влез по учебе, курить начал на постоянной основе. А у Арсения хорошо всё оказывается. Антон поверить не может, как всё просто. Выдохнув, он одним глотком опустошает поданный Матвиенко снифтер, а затем тянется к бутылке. На душе и так спокойно не было, а теперь в мгновение стало ещё паршивее. Естественно, он не надумывал себе какие-то сопливые сказки, не грел под сердцем надежду на отношения, даже на секс-то не особо рассчитывал, хоть, признаться честно, хотелось. Но от него просто отказались, забыли, не посчитав нужным хоть как-то уведомить, не уволили и даже продолжили платить. Антон с полным осознанием, что не готов в этом разбираться дальше, залпом выпивает вторую порцию виски и откидывается на мягкую спинку кожаного диванчика.       Лучше бы он был обычным парнем, ежедневно варился в истериках какой-нибудь девушки, а потом она залетела, и он бы огреб себе ещё больше проблем. Во всяком случае, даже такой расклад радовал его больше, чем происходящее сейчас. — Вставай, танцевать пойдем, — Позов быстро подскакивает со своего места, утягивая Шастуна в сторону лестницы. — Дим, не до танцев как-то. — Да забей ты, склеим тебе сейчас какого-нибудь Попова, да и всё.       Антон на мгновение дышать перестаёт, искренне завидуя, как у друга все легко решается. Позов решительно усаживает парня на высокий стул у барной стойки и заказывает какой-то коктейль. Толком не разбираясь в содержимом, Шастун счел его достаточно вкусным. Но не прошло и десяти минут, как он остался один, а друг свистал обратно. — Познакомимся?       Сидящая рядом девушка мило улыбнулась и захлопала глазками. Антона чуть не передернуло. Мысли что, действительно материальны? — Хе-е-ей, — перед лицом раздался щелчок, и парень наконец разглядел собеседницу. — Я Ира. — Ага, очень приятно, — буркнул Антон, оборачиваясь в сторону балкона и выискивая глазами спасения.

***

      Выдернутый в час ночи из дома по «экстренной ситуации», Попов, готовый кого-нибудь убить, медленно въезжает на парковку к дому Матвиенко. Поднявшись в лифте до нужного этажа, он третий раз с нескрываемым удовольствием нажимает на кнопку звонка, прекрасно помня, как его друг ненавидит эту мелодию. — Явился, — Серёжа открывает дверь, пропуская ночного гостя внутрь. — Я чё, ебу, куда его девать?       Стрельнув в друга тяжелым взглядом, мужчина проходит в зал. На диване, свесив конечности на пол, лежит Антон. Закатив глаза, Арсений вымученно стонет и, схватив Матвиенко за ворот рубашки, выволакивает его в прихожую. — Какого, мать его, хрена?! Я тебя, блять, просил. По-человечески просил время дать, поспособствовать этому. А ты что? — Сука, мне на чем его везти-то в эту общагу ебучую? У меня своя жизнь, я ему в няньки не нанимался. — А я нанимался? Мне срок грозит. Я свою жопу спасти не могу, а тут… да иди ты, блять. Как он вообще мог с тобой оказаться?       Попов прислоняется к стене, откидывает голову назад и готовится слушать рассказ о ночных приключениях. Неимоверно хочется спать. За бумагами приходится сидеть по двенадцать часов в день, по возможности подчищая всё, до чего руки дотянутся. Но какого-то хрена вместо сна он стоит сейчас здесь. — Позов притащил, я вообще не знал. Про тебя спрашивал, ну я ответил, что хорошо всё, с женой помирился. Он и нахуярился. На улице мне его оставить надо было, получается? — Ты, блять, идиот! — Да с хера ли? Тебе вообще похуй на него было. — А мне и сейчас похуй. Альтруист, понимаешь ли, до глубины души.       Матвиенко качает головой и усмехается. Действительно, так оно и есть. Проводив взглядом друга, с трудом тянувшего на себе двухметровую тушу, он улыбается и идёт в сторону кухни. Позов встречает его довольным взглядом и протягивает разогретый бутерброд.