Золушка

      Антон опаздывает, бегает по длинным коридором в поисках нужной аудитории, а цифры на дверях то и дело возвращают его в самое начало пути. Шастун матерится, вглядывается в лист вывешенного расписания на стене, но совершенно ничего не находит. «М-311» — это вообще что? Где?       Парень злится. В коридоре ни одной живой души, спросить даже не у кого. Вот они последствия прогулов — ни группы своей толком не знаешь, ни собственного местонахождения. Раньше об этом Антон как-то не задумывался. Думал, что придёт, сдаст долги, за которые до сих пор так и не садился, отработает как-нибудь, а оно вон как теперь — заблудился в университете. Кому расскажи…       Шастун подходит к окну, облокачиваясь локтями на высокий подоконник, и смотрит на падающий снег с какой-то грустью. Замело всё, только памятник по центру и видно, а дальше пелена непроглядная.       Вот зачем надо было его поднимать? Мог спать себе спокойно в тёплой постели, а потом, может, и за экономику бы сел. А теперь где её искать? Как добираться? Антон трясёт в руке стаканчик с остывшим кофе, а после залпом его допивает. Позавтракать сегодня он не успел, но спасибо Арсению, что выставил за дверь хотя бы одетым.       Антон отрывается от окна и медленно бредёт в сторону буфета, куда он успел заскочить за напитком. Не поучится, так хоть поест, а на вторую пару уже придёт, благо был на философии однажды, дорогу помнит.       Парень распаковывает пластиковую упаковку сэндвича, когда краем глаза замечает Добровольского, идущего, очевидно, прямиком к нему. Да что за день-то сегодня такой? — Доброе утро, — улыбается Антон, приветливо качая головой. — А вы чего не на паре? — Я-то чего? — Павел Алексеевич не сдерживает смеха. — Интересный, конечно, вопрос. У меня к тебе, собственно, такой же. — Я аудиторию не нашёл, — честно признаётся Шастун. — На следующую пойду.       Разобравшись с упаковкой, Антон осторожно откусывает край хлеба, с интересом наблюдая за присаживающимся напротив него преподавателем. То, что математик — старый знакомый Арсения, он уже понял, но узнать об этом получше парень совсем не против. — Хороший у тебя подход. Какая аудитория? — «М-311», — дожевав, Антон машет рукой в сторону коридора. — В расписании не было, а я почём знаю, где она? — Прямо напротив моей, Антош, рядышком. Пойдём, провожу. — Да дайте хоть доесть, я не завтракал.       Антон сам не понимает, почему так спокойно с математиком разговаривает. С одной стороны, его знакомство с Арсением, наверное, а с другой — хорошее отношение преподавателя к нему ещё до появления в университете Попова. Парень до сих пор помнит заботливо принесённый ему, должнику, кофе и то, как он клянчил у Добровольского сигарету возле входа. — Доешь, — Павел Алексеевич тепло улыбается, внимательно разглядывая мальчишку. — Потом всё равно отведу.       В отношения Антона с его бывшим одногруппником мужчина вникать не хочет. Интересно, конечно, но как такое спросишь? Арсений в жизни не расскажет, скрытным как был, таким и остался, а у Шастуна узнавать совсем уж неправильно.       Добровольский вздыхает, наблюдая за жующим сэндвич юношей. Ему парня жаль, совсем ещё ребёнок, а уже в такую историю влезть успел. Может, у него взгляды на жизнь, конечно, и другие, но что он, взрослый мужчина, совсем на идиота похож, очевидного не замечать? Кольцо это обручальное на пальце Попова, его излишний интерес к успеваемости Антона, да и только что замеченные на шее мальчишки засосы — странная складывается история. — Пойдёмте, я доел.       Павел кивает и поднимается из-за стола, пропуская Антона вперёд к выходу. Не хочет смотреть на парня, думать не хочет, анализировать, а остановиться уже не может. Шастун высокий, стройный, красивый и до ужаса забавный. Добровольский не удивлён, что он Арсению приглянулся, только вот испортит он парня, до неузнаваемости изменит. Со всеми так было, кого Паша знал, с кем учился. Попов всегда спросом пользовался, а девушки, до этого бесконечно яркие, после замыкались. Велись на возможности, на внешность, на характер, а когда по итогу оставались ни с чем, замены Арсению найти уже не могли. Не было похожих.       Добровольский останавливается возле нужной аудитории, открывая дверь. Заходит вместе с Антоном, а после другу кивает. — Отвлеку на пару слов?       Шастун присаживается на свободное место рядом со светловолосым парнем, достаёт из рюкзака тетрадь и смотрит на удаляющихся из кабинета мужчин. — Новенький? Я Дима.       Антон от неожиданности вздрагивает. Вот и начинается студенческая жизнь со всем к ней прилегающим. — Тоха. Не новенький, просто последние два месяца случайно пропустил.       Блондин смеётся, а Шастун почему-то о Позове вспоминает. Тот после инцидента с Макаром совсем пропал, не написал даже ни разу, а Антон и сам не лучше, тоже о соседе забыл. Вспомнил только сейчас, когда имя одногруппника услышал. Хорошие друзья, ничего не скажешь.

***

      Антон выходит из университета воодушевленным как никогда. Парень даже не ожидал, что первая половина дня может пройти настолько продуктивно. Пролеживая практически всё свободное время дома, от такой нагрузки он уже совсем отвык, а сейчас она даже приятной кажется. — А можно мне так жить? — Журавлёв тихо присвистывает, видя подъезжающую к остановке машину, на что Шастун лишь улыбается и пожимает плечами. — Ладно, везунчик, до завтра.       Антон пожимает одногруппнику руку и, накинув на голову капюшон, быстро семенит к автомобилю. Второй Дима оказался ничуть не хуже первого, и парню за общение с ним даже как-то стыдно становится. Чувствует, будто замену Позову ищет, а может, так оно и есть. Не обижался до этого Антон на друга, вообще значения произошедшему в общаге старался не придавать, а теперь задумался. Мог Позов написать, поддержать, не он ведь под руку Макара попал, но не захотел, не посчитал нужным. Разве поступают так друзья? Но парень всей истории не знает, а потому лишних ярлыков старается не вешать. — Устал? — Арсений улыбается, и Антон от лишних мыслей быстро отвлекается, видя перед собой молочный коктейль.       Парень мотает головой и оглядывается на заднее сидение. — Где Серёжу оставил? — Домой отвёз, чего ему по торговому центру мотаться.       Антон хмурится, забирая из рук Попова напиток, и вопросительно выгибает бровь. — А ты в одной толстовке долго ходить собираешься? Поедем хоть вещей тебе возьмём.       Зная, что спорить и что-то доказывать бесполезно, Шастун закатывает глаза и обреченно вздыхает. Он хоть и не устал, но всё же надеялся вернуться домой, а теперь ещё и ехать куда-то придётся. — Мы хоть ненадолго? — Всё в твоих руках, — Арсений смеётся и выворачивает с остановки на дорогу. — Быстро выберешь — быстро уедем.       Мужчина не говорит о том, что видится он с парнем последний раз на этой неделе, а может, и вовсе следующей. Объявившийся Матвиенко с новыми контрактами, грядущий суд по старому иску и юбилей отца Наташи, куда хочешь не хочешь придётся ехать, времени отнимут много, и Арсений боится, что на Антона его попросту не останется.       Они молча доезжают до ближайшего центра, и Шастун внутри холодеет. Тот самый, откуда он месяцем раньше спешно вызывал такси до Попова после звонка Матвиенко. Тот, где он бросил Иру после прогулки, так девушке больше и не написав. Антон устал искать совпадения и верить в них, но перестать это делать не может. — Может, в другой? — Чем тебе этот не угодил? Сам же быстрее хотел.       Антон закусывает губу, всё же соглашаясь и думая, что ничего страшного от того, что они купят здесь вещи, не случится. Мотнув головой и оставив пустой пластиковый стакан на передней панели, он выходит из машины.       Арсений тащит парня по практически безлюдным бутикам, а тот на цены даже смотреть боится. Берёт наугад пару футболок и джинс и идёт в примерочную, куда заботливый консультант приносит ещё столько же, если не больше, вывешивая вешалки на крючки.       В светлые джинсы Антон с трудом влезает, крутится у зеркала, удивляясь, как на его рост так просто вещи подбираются. Раньше днями напролёт искал. То широкие слишком, то короткие, а тут, поглядите-ка, с первого раза попадаются.       Попов бесцеремонно отдёргивает штору, заглядывая внутрь, а после зовёт консультанта. — Есть такие же белые? И чёрный пиджак лёгкий какой-нибудь?       Работник магазина кивает, быстро скрываясь в отделе, а Антон стягивает с себя джинсы, откладывая их на пуфик в углу. — Эти разве плохие? — Их тоже возьмём, — Попов усмехается, бегло оглядывая голые ноги парня, и заходит к нему, закрывая за собой штору и примагничивая её к краю примерочной. — А-а-арс, выйди, — Антон прислоняется спиной к стенке, одергивая футболку ниже и прикрывая ей трусы. — Тош, тут всем без разницы, выйду я или зайду, сяду или лягу. Факт в том, что белых джинс твоего размера в зале нет, я проверил, а распаковывать коробочки на складе — дело не быстрое.       Парень краснеет, поднимая на Арсения взгляд, и закусывает губу. Признаться честно, сам хотел, чтобы тот зашёл. — Мы же не будем тут… ну? — И это я ещё извращенец.       Попов смеётся, подходя ближе и отрывая одну из ног парня от пола, придерживая её под коленкой и поднимаясь ладонью выше. Антон улыбается, чувствуя вторую руку на своей шее, и тянется за поцелуем. Он охотно и быстро приоткрывает рот, переплетая свой язык с чужим, и выгибается в пояснице, вплотную прижимаясь пахом к Арсению.       Антон не думает о том, чем закончатся их действия, уже не переживает и о том, что сам невольно становится инициатором происходящего, он просто растворяется в тёплых руках, с каждым разом жаждя к себе всё большего внимания.       Парень позволяет стянуть с себя футболку и тихо ойкает, когда вторая нога тоже теряет точку опоры. Обвивает бёдрами торс Арсения, скрещивая лодыжки у того за спиной, и снова целует, попеременно кусая чужие губы. — Так хочешь или нет? Презервативы я взял.       Антон вздыхает, прислоняя голову к стенке. Так сексуальная зависимость и начинается. Новые места, новые ощущения и по накатанной. — А успеешь? — Ещё бы с тобой не успеть.       Парень улыбается и с совершенно невозмутимым видом стягивает с себя трусы, когда ноги вновь касаются пола. Арсений не раздевается, лишь расстёгивает ремень с ширинкой и приспускает трусы. Тихо шелестит упаковка презерватива, и Антон неосознанно облизывает губы, наблюдая, как латекс раскатывается по члену. — Вставай ко мне спинкой.       Шастун послушно поворачивается, тут же оказываясь прижатым лицом к гладкой поверхности боковушки примерочной, и закусывает губу, прикрывая глаза.       Будучи нерастянутым, Антон ещё уже, и Арсений сам надеется продержаться хоть пару минут. Толкается осторожно, наваливаясь на спину парня, и двигаться медленно начинает. Смазки мало, всё давит, а Антон будто специально ещё сильнее сжимается, вынуждая член пульсировать. — Больно?       Парень мотает головой. Туго, но не больно. Со вчерашнего ещё толком не отошёл. Походил бы Попов с игрушкой в заднице хотя бы пару часов, понял бы, что потом кажется, что мышцы обратно вообще не сходятся.       Антон время зря не теряет, накрывая ладонью собственный член. Расслабляется максимально, впуская в себя Арсения глубже, и дышит ртом глубоко, стараясь звуков не издавать.       Мужчина впивается короткими ногтями в ягодицы парня, дёргая того на себя, и ускоряется. Антон давит, давит сильно, заставляя сосредоточиться, чтобы не кончить раньше положенного. Попов бегает взглядом по спине юноши, разглядывая каждый позвонок и худые плечи, а после зажимает рот парня рукой, другую устраивая в районе пупка, и толкается, раз за разом содрогаясь в каких-то импульсах. Хочется ощущения растянуть, а не выходит. Слишком узко, слишком горячо.       Попов упирается лбом на лопатку парня, желая раствориться в нём всем телом, и замирает, мелко подрагивая. В себя приходит быстро, выскальзывая из тесного прохода, стягивает с члена презерватив, завязывая тот в узелок и погружая обратно в картонную коробочку. Надевает штаны, ремень застегивает, а после на колени встаёт, Антона к себе разворачивая. — Убери руки.       Арсений облизывает сухие губы и касается кончиком языка чужого члена, быстро погружая его наполовину в рот. Играет, вокруг головки туда-сюда языком водит, глубже погрузиться позволяет. Парень охает, цепляясь пальцами за тёмные волосы на макушке мужчины, и стенки спиной касается, равновесие придерживая, на что Попов интенсивнее качает головой, оставляя язык расслабленным.       Член начинает пульсировать ровно в тот момент, когда Арсений слышит отдаленные шаги. Надавливает языком на головку, ловя сперму, и поднимается так же быстро, выходя из примерочной. — Эти последние, вам повезло, — консультант передаёт вешалку с джинсами в руки Попова, следом отдавая пиджак. — Очень повезло, — соглашается мужчина, облизывая уголки губ и мило улыбаясь. — Спасибо большое.       Антон разговор слушает с замиранием сердца, мгновенно впрыгивая в валяющиеся на полу трусы. Дыхание все ещё сбито, щеки порозовели, на бёдрах следы от пальцев. — Одевайся, вещи я заберу.       Парень остаётся в примерочной, а Арсений выходит в основной зал, захватывая у кассы упаковку белых носков и разноцветного нижнего белья. — Это женские. — Да, я в курсе, — Попов кивает и проходит дальше, снимая с вешалки бежевый джемпер. — Упакуйте это всё.       Антон остаётся в примерочной надолго, стоит один посередине, в зеркале себя оглядывая. К парню стыд всегда обычно уже после произошедшего приходит. Боится он мимо продавцов идти. Кажется, что все всё знают, будто сами здесь с ними присутствовали.       Справившись со смущением, парень выходит из отдела, находя сидящего неподалёку от него Арсения с пакетами. — Арс, я при людях больше не… — Котёнок, я при людях тоже не буду. Ты их разве видел? Вот и я не видел. Поедим?       Парень удивляется тому, как быстро Арсений уходит от темы, но кивает. Он действительно проголодался.