Золушка

      На календаре двадцать восьмое число. Утро свежее и морозное. Арсений открывает форточку на микропроветривание и остаётся у подоконника, вглядываясь в разъезжающиеся ворота — ёлка почти на месте. Подойдя к ещё спящему парню, он осторожно поправляет пуховое одеяло и наклоняется ниже, оставляя лёгкий, почти невесомый, поцелуй на тёплом лбу. Любуется ещё несколько секунд, а после выходит из комнаты.       Мужчина чувствует себя счастливым, едва не парит по дому и широко улыбается. Хочешь почувствовать праздник — сделай его сам. Иначе не работает. Найти каплю волшебства во всём, ничего при этом не сделав, и поделиться им с окружающими пока что способен только Антон. Человек, умеющий искренне радоваться красивой кружке или образовавшемуся фигурному узору на окне и одним своим существованием заставляющий заново поверить в чудеса.       Арсений уже не помнит, когда в последний раз готовил сам, но сварить кофе и сделать простые бутерброды ему сейчас хочется сильно. Наверное, никто не откажется от завтрака в постель. Тогда почему бы его не сделать и не порадовать своего парня?       Мужчина смеётся. Словосочетание «мой парень» в его голове по отношению к Антону укорениться ещё не может, да и представить его так кому-то он пока не способен. Антон не друг и не девушка, не муж и тем более не жена, Антон — любимый. Любимый человек, мальчик и котёнок. Антон просто его, а кричать об этом всем подряд Арсению не хочется. Кто-то знает, кто-то догадывается, а кому-то не суждено будет этого понять никогда.       О будущем Попов сейчас старается не думать, в него всё равно не заглянешь. На все вопросы Сёрежи он отвечает загадками и продолжает врать настолько часто, что сам теряется в придуманных объяснениях. Попытка превратить переезды в игру не удалась, а фантазия иссякает с каждым днём. Осознавать, что рано или поздно ребёнок всё поймёт сам без его вмешательства, страшно. Что подумает? Как отреагирует? К чему готовиться, какое оправдание искать и сколько на это осталось времени? Вопросов много, а ответа ни одного. Ни для себя, ни тем более для сына.       Раздавшийся телефонный с мыслей звонок сбивает. Арсений укладывает последний бутерброд на тарелку и отвечает. — Где Антон? — Даже без приветствия? — хмыкнув, он качает головой и честно пытается удивиться. — Встречный вопрос: зачем он тебе? — Действительно, зачем же он мне? Зачёт по моему предмету начался ещё двадцать минут назад. Мало того, что Шастун был у меня раз пять за все полгода, так его нет и сейчас, хотя я бы быстро отпустил его за одно только присутствие. — Восхитительная щедрость, Паш. Вот удивлён, серьёзно. Так поставь ему его просто так, раз всё равно хотел. Спит он.       Добровольский нервничает. Он уже перестал проверять присутствие Антона где-либо, потому знает — его нет. — Прекрасно вы устроились. Может, мне ещё по остальным преподавателям пробежаться и их попросить сделать тоже самое? — Цены бы тебе не было.       Попов хоть и смеётся, но знает: в успеваемости Антона есть и его вина тоже. Он пытался когда-то повлиять на происходящее, но быстро отступил. — С экзаменами, Арсений, так не договоришься. Их сдавать придётся. А по пропускам Антона вряд ли ему их примут, даже если он действительно всё выучит, в чём я сильно сомневаюсь. — Купить их нельзя? Наверняка можно же, наверное. — Купи ему, блять, диплом сразу тогда. Устрой к себе, не знаю, и плати просто так, если хочешь, — Паша почти шипит. Стоя в коридоре и регулярно подглядывая в дверь, чтобы студенты совсем уж не расслабились, кричать он, к сожалению, не может, хотя в любой другой момент с радостью бы это сделал. — Зачем ему тогда вообще образование, раз ты всё уже сам устроил? Зачем ты ко мне за помощью обращался? — Другое время было.       Усмехнувшись, мужчина качает головой. Это действительно так: когда обращался к Паше, он ещё не был полностью уверен в том, что постарается быть рядом с Антоном всегда. Хотел в чём-то помочь ему и наставить на путь истинный, а сейчас это уже не столь важно. — Неужели? Всё, мне некогда. Просто напомни ему, что тридцатого числа он должен выступить ещё с двумя моими ребятами на новогодней ёлке. Я не просил, он полез сам, и те уже всё подготовили. Зачёт поставлю, но в первый и последний раз.       Арсений убирает телефон в карман, совсем переставая что-либо понимать, и поднимает со стола поднос. Разбираться он будет позже.       Поднявшись обратно в комнату, он присаживается на кровать и нежно ведёт пальцами по лицу парня. Тот всё ещё спит, тихо посапывая с открытым ртом. — Просыпайся, прогульщик.       Антон лениво открывает глаза и морщится поначалу. Он лёг поздно и сейчас ему всерьёз кажется, что утро даже не наступило. Почувствовав приятный аромат кофе, Шастун кривиться перестаёт. Потирает примятую щёку, таращится удивлённо на поднос, а после переводит взгляд на мужчину. — Это мне? — А кому ещё?       Арсений продолжает улыбаться. Ругаться он не будет, потому что сам на первом курсе занимался всем, чем только можно, но не учёбой. Потом уже осознал, за ум взялся, так что поправимо. Если совместными усилиями сессию закроют, то со второго семестра он постарается возить Антона в университет сам. Если, конечно, он этого захочет. — У меня сегодня праздник какой-то? — У тебя сегодня зачёт у Добровольского, который ты проспал, и сделать это наверняка собирался изначально. Да? — Не бубни. Полежи лучше со мной.       Парню приятно. Он потягивается, зевает и тянется к Попову, быстро его целуя, пока тот не начал сопротивляться. Двигается осторожно, чтобы не задеть заботливо приготовленную еду, касается чужих губ пару раз и отстраняется. — Манипулятор! — усмехнувшись, Арсений перемещает поднос на ноги Антона и заваливается на подушку. — Паша попросил напомнить тебе о какой-то сценке, в которой ты должен сыграть тридцатого числа. Туда ты тоже не собираешься? — Это было с душой и благодарностью, — возмущается в ответ Шастун, а затем тихо вздыхает. — Бля, кажется, я о ней забыл. Стоп, — взяв в руку кружку, он хмурится. — Мама на тридцатое число уже согласилась. С трудом, но да! А как я теперь? — Не думаю, что там что-то долгое. — Ладно, разберусь.       Думать об этом сейчас Антону не хочется. Во-первых, Арсений включил какой-то особый уровень нежности и внимания к нему и за этим интересно понаблюдать, а во-вторых — проблемы проблемами, но еда сама по себе не исчезнет. Так что, временно изолировавшись от мелких будущих задач, Антон подхватывает ещё тёплый бутерброд с тарелки и отправляет его в рот.       Арсений же оглядывает голую спину перед собой и думает о том, что рано или поздно парень вырастет и станет уже совсем мужчиной. Останется ли тогда всё по-прежнему? Не изменятся ли его ценности и приоритеты? Не захочет ли он собственную семью и детей? Люди говорят — возраст не главное. Наверное, так оно и есть. С другой стороны, цифры эти существуют всё же не просто так. С годами многое меняется и не всегда в лучшую сторону.       Мужчина давно принял для себя решение, что если когда-нибудь Антон захочет уйти, он отпустит. Не просто так сомневался в самом начале, рассуждая о ветре в голове. Через десять лет Антону едва исполнится тридцать, и он с лёгкостью сможет в корне изменить свою жизнь, а вот самому Арсению сделать тоже самое будет сложнее, если вообще возможно. Истории есть разные, но, чем ближе к пятидесяти, тем меньше у людей желания что-то делать и менять, а заново строить какие-то отношения — тем более. Предположить, что к тому времени всё будет хорошо, и взять другой срок: сорок пять и шестьдесят никак не лучше.       Каждый день размышлять над этим смысла нет, но тем не менее от правды никуда не денешься, и с парнем об этом разговаривать не будешь — не поймёт. Никто не сможет ответить за себя намного лет вперёд. Скажет, что всё это глупость, и он никуда не денется. Однако, кто знает?       Остаётся только дальше жить моментом. — Спасибо.       Доев и даже не протерев рот, Антон почти мурчит и лезет на мужчину, усаживаясь на его бёдра. Устраивается поудобнее и ложится на него сверху, укладывая голову на левую сторону груди. Прислушивается к чужому сердцебиению, чувствует ответные объятия и снова прикрывает глаза. Тепло, уютно и спокойно. Никуда не нужно спешить, поэтому можно позволить себе понежиться подольше. — Ты спать так собрался?       Арсений тихо смеётся и лишь сильнее прижимает парня к себе, попутно оглаживая слегка выступающие лопатки на его спине. На самом деле он не стал бы возражать, даже если бы тот действительно решил поспать таким образом. Ответа на вопрос не следует, и мужчина медленно убирает одну из рук с Антона. Дотягивается ей до его ладони и переплетает их пальцы, образуя своеобразный замок.       Комфортно. В груди приятно свербит, и теряется с этого всего Попов ещё больше. Он хочет проводить так время всегда: не проверять, есть ли кто поблизости, а подходить и целовать, не выжидая располагающих к этому моментов. Хочет больше объятий, чувств, эмоций и свободы действий. Но есть ограничения, нарушать которые сейчас нельзя, и порой это нервирует.       В отличие от Антона, Новый год Арсений не ждёт. Куда больше он ждёт свою командировку, которую сам же себе и организовал. Три дня работы и девять дней так необходимого сейчас отдыха. Подарок и себе, и Антону: маленькое путешествие и почти две недели полной уединённости.

***

      День тянется медленно, но не скучно. Первый час после приёма душа Антон кружит вокруг дерева в кадке и не может перестать наслаждаться хвойным ароматом. Ёлка высокая, красивая и пушистая. Дома он если и наряжал что-то к Новому году, то выглядело это всё совсем не так. Мама покупала небольшие сосёнки, которые донести до дома самостоятельно было по силам, и кидала сверху дождик, умело перемешивая его с десятком разноцветных шариков и большой длинной мишурой, тянущейся от самого низа до верха. — Вот, — Арсений ставит на пол последнюю коробку и отходит на пару шагов назад. — Можешь пока распаковывать. И ещё: найди какой-нибудь фильм на вечер. Я доеду до Матвиенко, потом заберу Серёжу, а когда вернусь, украсим всё вместе и посмотрим. — Едь уже.       Проводив мужчину, Антон бежит на второй этаж за телефоном. Вот и выдалось время незаметно заказать доставку подарка для Арсения. Съездить и купить их маме с сестрой он договорился вместе с ним, это просто, а вот искать что-то ему самому сложнее.       Придя к выводу, что у Арсения и так всё есть, Антон впадает в ступор. Он в принципе мужчинам никогда ничего не дарил, а тут ещё и угадать нужно. Какие-то мелочи не подойдут, на ту одежду, что носит Попов, денег попросту не хватит, а преподнести в качестве подарка голого себя — вариант совсем так себе, хотя именно это Арсений и попросил, сказав, что его подарок тоже нематериальный.       В конечном итоге, перестав ломать голову, парень решает несколько разнообразить услышанную просьбу. Арсений уже подарил ему ёлочку с шариками, тогда почему бы не подарить ему тоже самое, скажем так, в себе?       Выбирает между светящейся светло-зелёной одноименной игрушкой и той, что в форме сердечек, Антон долго. В итоге кидает в корзину сразу две и переходит к шарикам. Пробегается по статьям, пытаясь узнать больше, и останавливается на цепочке из пяти штук. Три совсем скучно, а больше уже много.       Когда товары заказаны, Шастун успокаивается, выдыхает спокойно и, медленно поднявшись с новой кровати, идёт обратно вниз. Главное, чтобы привезти успели раньше, чем вернётся Арсений. Точного времени тот не сказал, а ещё нужно успеть всё это куда-нибудь спрятать и разобрать несколько больших коробок. Что в них можно хранить — для Антона загадка. Таким количеством можно не только ёлку, но и весь дом изнутри и снаружи украсить, если, конечно, на каждый квадратный метр ничего не лепить.       Усевшись на пол, парень начинает открывать скотч с первой коробки. Отвлекается на звук уведомления и лезет обратно в телефон. Дмитрий Журавлёв 14:02 Мне сказали, что ты ещё с нами. Лови сценарий тогда. Репетировать не будем уже, просто выучи текст и последовательность говорящих. Тут несложно.       Открыв прикреплённый файл, Антон быстро его пролистывает и морщится, видя одно из имён. Илья. Ничего хорошего с ним не связано. Теперь все люди с таким именем заблаговременно и беспричинно от себя отталкивают.

Антон Шастун 14:05 Чё за Илья?

Дмитрий Журавлёв 14:06 Друг мой с КВН. Это его сценарий. Ты сам где вообще? Паштет злился сегодня.

Антон Шастун 14:06 Чё, прям сильно?

Дмитрий Журавлёв 14:07 Залетел в аудиторию со словами: «где этот оболтус длинный?», а потом ещё минут десять завуалированно крыл тебя хуями.       Антон смеётся, попутно вытягивает длинную серебристую мишуру и возвращается к тексту сценария. Он небольшой, за два дня справиться можно. Смущает только одно.

Антон Шастун 14:11 Какого хера я тёлка?

Дмитрий Журавлёв 14:12 Что за неуважение к самому себе? Не тёлка, а дЭвушка. Ну, а если серьёзно, то мы с Илюхой коллективно решили, что из нас троих на эту роль твоя кандидатура подходит больше всего.

Антон Шастун 14:12 Переодеваться, надеюсь, не надо будет?

Дмитрий Журавлёв 14:14 Нет. Но на шоу «Антося в паричке» я бы взглянуть не отказался.

Антон Шастун 14:15 Так давайте сразу тогда показ мод устроим.

Дмитрий Журавлёв 14:15 Не, Илюха такое не одобрит. Ладно, учи там, а я погнал.       Антон откладывает телефон в сторону и качает головой. Во-первых, он шутил — показов мод ему в жизни уже хватило, а во-вторых, мысль о том, что все Илюхи точно с приветом подтверждается окончательно.       С коробками парень разбирается за тридцать минут. Ну, как разбирается: потрошит и вываливает всё содержимое на пол. Сидит, рассматривает каждую висюльку, откладывает отдельно запакованные гирлянды в сторону и ставит коробки друг на друга, убирая их к лестнице. Сколько времени уйдёт на то, чтобы всё это повесить, представить страшно. Во всяком случае, сейчас ему этим заниматься запретили, поэтому есть время на то, чтобы подучить хрень, названную сценарием. Ввязался же из-за сессии и дополнительных внеурочных баллов, думал сдавать всё честно придётся, а теперь и не сольёшься уже.       Доставка приезжает в течение двух часов, как и обещали. Антон забирает пакет и, не придумав ничего лучше, сразу тащит его в комнату с хламом. Вряд ли туда кто-то сунется в ближайшее время, поэтому вполне безопасно. Парню хочется открыть и посмотреть свои покупки уже сейчас, но он решает сделать это сразу вместе с Арсением. Заказы же не могут перепутать? Да и небольшая упаковка на трёхметровый дилдак не сильно похожа.       Спрятав свой подарок под одну из ранее принесённых сюда картин, Шастун возвращается в гостиную и делает это вовремя, потому что Попов не заставляет себя долго ждать. Не проходит и десяти минут, когда в прихожей раздаётся звонкий детский голос. Видимо, Арсений действительно нигде не задерживался, просто катаясь от точки до точки.       Встречать Антон никого не идёт. Позволяет спокойно раздеться, прослеживает за тем, как Серёжа, махнув ему рукой, поднимается к себе, и только после этого подходит к мужчине. — Ты быстро. — А зачем мне пропадать надолго, если меня ждут дома? — Арсений улыбается и притягивает парня к себе, невзирая на возражения. Знает, что руки холодные, но всё равно запускает их под тонкую ткань чужой футболки и прикасается пальцами к тёплой коже. — Или ты меня не ждал? — Ждал.       Шастун морщится, ойкает, но не отстраняется. Сам не обморозится, зато Арсений согреется. — Может, мы только ёлку украсим и парочку гирлянд повесим? — спрашивает он, косясь на кучу с игрушками. — Всё это за один вечер куда-то пристроить нереально. — Так я и не собирался. Это не за один год накопилось. Хотел, чтобы ты выбрал из этого то, что тебе понравится.       Теперь и выдохнуть можно спокойно. Антон кивает, осознавая, что выбирать он скорее всего будет рандомно, и жмётся к Попову ближе, укладывая голову тому на плечо. При всей своей любви к новогоднему ажиотажу, сейчас ему хочется забраться под одеяло, выпить чего-нибудь горячего и пораньше лечь спать, потому что завтра дел будет много и встать поздно так и так не получится. — Пап, я переоделся.       Быстро отстранившись, парень поправляет съехавшую на одно плечо футболку и переводит взгляд на лестницу, где появляется ребёнок. Неужели Серёжа ещё ни о чём не догадывается? Кем он его вообще считает? Другом отца? Антон рассказывать не хочет, но детской наивности продолжает удивляться. Наверное, даже в его возрасте он явно бы заподозрил что-то неладное. С другой стороны, их жизни всё же разные. Может, мальчишку ещё не обманывали никогда раньше, и поводов для сомнений у него нет?       Покачав головой, Антон уступает своё место Серёже и садится рядом с ним, принимаясь сортировать ёлочные украшения по цветам и общей схожести. И зачем только он всё в одну кучу сваливал?