Давай снова все начнем сначала, Почему мы не можем снова начать все сначала? Просто позволь нам снова начать все сначала.
И мы начнем, И в этот раз у нас... У нас все получится. Это наш последний шанс Простить самих себя.
Muse - Exogenesis Part III (Redemption)
— Как я уже и сказал ранее, — скрывая раздражение, ответил Натаниэль, раздумывая над тем, что было бы, если бы он взял всех этих людей в заложники в полицейском участке, а потом убил бы с особой жестокостью. Как долго этот случай пестрил бы на всех заголовках газет? Заставило бы это чертовых журналистов думать головой, прежде чем пихать микрофон ему в лицо? — Во время убийства я находился в округе Колумбия, что могут подтвердить не менее десяти человек. — Это правда, что вы проходили свидетелем по делу Миньярдов? — спросила у него корреспондент, а Нейт подумал, что если бы он все-таки планировал массовое убийство, то точно начал бы с нее. — Нет, — ответил он, что, в принципе, не было такой уж и ложью. — Значит ли это, что вы до сих пор общаетесь с вашим бывшем товарищем по команде, Кевином Дэем? — проигнорировала она его ответ. — Нет, — снова ответил он, уже возмущенным тоном. Почему, черт возьми, их интересовало только это? Не желая больше отвечать на вопросы, он пробился сквозь толпу журналистов к своей машине. Через два часа у него был самолет до Японии, и будет настоящим чудом, если из-за всей этой вакханалии он успеет на него. ХХХ — Я сказала ему, что больше не намерена это терпеть, — вздохнула девушка, когда они оказались в машине. Она говорила на французском с очень заметным японским акцентом, тем не менее, Натаниэль хорошо понимал ее, поэтому закрыл на это глаза. — Я устала от этих постоянных свиданий раз в полгода. Ждать, пока он объедет полмира, чтобы остаться здесь на одну неделю. Или самой переживать из-за восемнадцатичасовых перелетов, чтобы пробыть там несколько дней, а потом снова проходить через этот авиа кошмар. Почему ты так на меня смотришь, Натаниэль? Он внимательно смотрел на нее, ожидая, что она как-то изменится за тот год, что они не виделись, но она оставалась все такой же. Нет, внешне она, понятное дело, изменилась, но Саюки все еще была такой же говорливой, такой же отстаивающей свое право и все такой же чем-то возмущенной. Ох, за это он ее и обожал. — Это Кларк, — сказал он на английском, указывая на парня, который сидел на переднем сиденье. — Ичиро хотел, чтобы он стал моим помощником в работе, но он в этом плане оказался безнадежен. Однако парень хорош в программировании, поэтому он просто будет мне помогать с… другими моими делами и сопровождать в поездках. — Меня вообще-то зовут Квентин, — смущенно отозвался парень. — Но мне больше нравится Кларк, — фыркнул Нейт. — Кларк, а это Юки, ради которой и совершалась вся эта долгая поездка. Он был уверен, что, если бы ему не надо было забирать Саюки, всю остальную грязную работу делал бы кто-нибудь другой. — Саюки, — возмущенно поправила его девушка. — Если ты еще раз так назовешь меня, то я оторву тебе руки, Веснински. Приятно познакомиться, Кларк. Парень застонал на переднем сиденье, но больше ничего не сказал. Он в принципе всю эту поездку был довольно тихим, лишь молча выполняя указания, что нравилось Натаниэлю, потому что ему давно не доставало человека, который просто бы делал бы всю эту нудную работу, как, например, сбор информации или выведение камер видеонаблюдения из строя. С другой стороны, у него элементарно не было выбора. Либо он соглашается на условия Нейта, либо тот его просто убивает по приказу Ичиро. И это еще было по-божески, потому что Веснински не нужна была от него работа, с которой тот не способен был справиться. — Возвращаясь к нашей теме, — продолжил Натаниэль на французском. — Ты решила окончательно перебраться в США? — Да, — довольно кивнула она. — Я правда устала от всего этого. Было неплохо, пока я училась в университете, потому что у меня была другая жизнь, но после окончания… все просто пошло прахом, когда я вернулась жить к родителям. Я подумала, что слишком устала работать в круглосуточном магазине и ничего не делать со своей жизнью. Мне кажется, что рядом с ним, в Америке, все будет по-другому. Мне станет легче. В этом плане Саюки для него была очень странная, потому что она была родственной душой одного из самых богатых людей не только Америки, но и мира в целом. Тем не менее, она пошла в самый дешевый университет, потом на самую паршивую работу ютиться в маленьком доме со своими родителями. Да, она говорила, что пока Ичиро не хочет ее рядом с ней, она даже и пальцем не притронется к его деньгам, но Нейт все равно не понимал ее. — Ну, теперь приготовься, девочка-комбини*, потому что жизнь в Америке будет очень интересной, — угрюмо пообещал он ей, внезапно вспомнив, какой хаос остался в стране, когда он уезжал. Казалось, Саюки уловила его перемену настроения. Она всегда была очень проницательна, а взгляд у нее обычно такой цепкий и даже могущественный, как у ее родственной души. — Что с тобой, Натаниэль? — поинтересовалась она, изогнув бровь. — Выглядишь так, словно тебя бульдозер переехал. Неужели ты не наигрался, пока был в Токио? Ты настолько постарался, что о твоей работе трубили новости несколько дней. Нет, хотел сказать он. Каждый чертов раз ему было все мало, потому что это опустошение внутри него никак не уходило. Он не мог нормально спать и есть, даже работать не мог спокойно с тех пор, как уехал из США. Он надеялся, что работа в Японии принесет свои плоды, новые идеи, однако каждый раз он просто был очень небрежен и слишком зол, наводя беспорядок вселенских масштабов. — Очень даже повеселился, — фыркнул он, чувствуя усталость. Это были долгие недели, что он чувствовал себя таким утомленным. Но Натаниэль просто хотел поскорее сделать свою работу, взять под мышку Саюки и вернуться на родину. — Нет, правда, — не унималась она. — Выглядишь так, как я два года назад перед Рождеством. Помнишь, ты тогда позвонил мне и сказал, что Морияма-сан не приедет, потому что его подстрелили. Ты сказал, что с ним все будет хорошо, но я тут просто с ума сходила. Не могла нормально есть, чувствовала себя убитой, потому что была так далеко от него в ту минуту, когда он больше всего нуждался во мне. Я не могла унять свое беспокойство, потому что мне казалось, словно весь мой мир рухнул, хотя я продолжала говорить себе, что с ним все будет нормально. Что это всего лишь небольшое ранение, ведь так же мне сказал Веснински-сан. Нейт не хотел говорить об этом, потому что Саюки была права как никогда, пусть и, наверное, не знала об этом. Эта чертова связь заставляла его чувствовать себя как последнее дерьмо, потому что Эндрю был где-то там в больнице, проходил через семь кругов ада, очищая свой организм от наркотиков. А Натаниэль был здесь, в Саппоро, на другом конце мира. Никогда еще зияющая дыра пустоты не ощущалась в его груди так сильно, как в эти недели. Его вырвали из этих размышлений, когда Саюки довольно больно пнула его по голени. Временами он забывает, что в университете она была очень агрессивным защитником в команде по экси. На самом деле, Нейт удивлен, что ее не завербовали в профессионалы после учебы. — Но это было до того, как я узнала, что он неделю провалялся в коме, потому что ранение было достаточно серьезным, — со злостью фыркнула она, стреляя недобрым взглядом в сторону Натаниэля. — Тогда мне стало понятно мое эмоциональное состояние, потому что родственная связь словно кричала мне об опасности. Тебе повезло, Натаниэль, что в этот момент ты находился на другом конце мира. Нейт лишь пожал плечами, удерживая ее взгляд. Конечно, она до сих пор злилась и напоминала ему об этом при каждом удобном случае, но Веснински ни о чем не жалел. Это было тяжелое время, когда много чего упало на его плечи, а Ичиро был вне строя, и вообще было неизвестно, что с ним будет дальше. Ему не нужны были проблемы в лице девушки Ичиро, которая бы бросила все на свете и примчалась бы в Америку первым же рейсом. — Ты же знаешь, что теперь можешь не называть его Морияма-сан, а просто по имени? — проигнорировал ее он. — Ну, ты и раньше могла бы этого не делать, девочка-комбини, но ты же такая упрямая. Теперь, ты права, все изменится, и он может быть просто Ичиро, твоим женихом, парнем или кем он там тебе является. Саюки на это слишком мило и невинно улыбнулась, казалось, совершенно забыв о том, о чем они говорили минуту назад. Наверное, она просто поняла и смирилась с тем, что Нейт не будет обсуждать с ней эту тему. Она, по мнению Натаниэля, не была такой уж и невинной овечкой, как казалось на первый взгляд. Эта девушка не была бы родственной душой Ичиро Мориямы, если бы в ней не была запрятана та тьма, которая есть у ее второй половинки или Натаниэля Веснински. — Просто родственная душа, — мечтательно вздохнула она. — Хотя он еще несколько лет назад сделал мне предложение, так что его можно и женихом назвать, наверное. Да и мне просто всегда нравилось называть его Морияма-сан. Не знаю, почему, просто нравилось. Мне кажется, ему тоже нравится, — пожала плечами Саюки. Нейт рассмеялся. Это ненадолго приподняло ему настроение, потому что некоторые действия Саюки были так противоречивы ее характеру. По этому разговору может показаться, что она такая покорная во всех отношениях девушка «традиционного» типа, но это только если смотреть поверхностно. На самом деле, тут надо поспорить, кто кого держит на коротком поводке в этих отношениях. — О, да, — кивнул Натаниэль. — Ему-то уж точно нравится. *«Комбини» в переводе с японского – круглосуточный магазин ХХХ Было приятно снова вернуться в США после такой чересчур яркой для него Японии, но неприятно было возвращаться в семейную резиденцию в Балтиморе. Чем ближе его такси приближалось к дому Нейтана Веснински, тем больше он чувствовал себя раздраженным и даже нервным. По крайней мере, доставив Саюки и Кларка в Нью-Йорк, Натаниэль был рад остаться наедине со своими мыслями. По-хорошему, ему следовало отдохнуть. Ему бы не помешали сон и нездоровая американская еда, а еще старый родной экси, но ехал он домой не за этим. Если он сейчас позволит себе расслабиться, то не сможет остановиться, начиная думать обо всем: от Эндрю, с которым он не сможет поговорить как минимум еще три недели, до смерти окружного прокурора. Ичиро сказал, что разберется с этим. И Нейт верил ему, стараясь особо не заострять на этом внимания, однако стоило ему ступить на американскую территорию, как сразу появилось ощущение слежки на его затылке. Ощущение, словно кто-то следит вплоть до направления его взгляда. К счастью, Нейт умел различать разницу между реальной слежкой и простой паранойей. Когда поздно вечером он вошел в дом, Лола с кем-то ругалась по телефону. Он не мог понять причину ссоры и что вообще происходило, потому что мнительная Лола сразу его заметила, прервав телефонный разговор. — Не ожидала тебя увидеть здесь, младший, — как-то растерянно сказала она, когда он с чемоданом остановился в дверном проеме гостиной. Лолу редко можно застать растерянной. — Как Япония? Он пожал плечами, плюхнувшись рядом с ней на диван. — Странная еда, мало личного пространства, — ответил он. — С кем ты так бурно выясняла отношения? — Ни с кем, — отмахнулась она. — Просто некоторые придурки с таможни намудрили с бумагами, а разбираться с этим должна я. До сих пор не представляю, как со всем этим справлялся твой отец. Натаниэль сделал вид, что поверил ей. Лола была просто прекрасным работником, помощником, в бизнесе она тоже была хороша, особенно с налогами и бухгалтерией в принципе, но она была ужасной лгуньей. Или, возможно, Нейт просто умел очень хорошо читать ее. Здесь было что-то не так и, возможно, это еще одна причина, из-за которой он вернулся в Балтимор. — Хей, там пришла тебе какая-то очень большая доставка несколько дней назад, — продолжила она спокойно и обыденно, наверняка думая, что смогла его перехитрить. — Она странная, поэтому Ромеро отнес ее в подвал. О, точно, посылка. Он заказал эту вещь несколько месяцев назад и так как она не была срочно нужна ему, он совершенно забыл об этом. — И ты, конечно же, посмотрела, — раздраженно бросил он, поднимаясь с дивана и направляясь в сторону подвала. Лола поспешила за ним. — Я должна была убедиться, что это безопасно, — фыркнула она, по дороге включая везде свет. Когда они спускались, Нейт услышал стоны, исходящие из подвала. — Тебя здесь не было, чтобы подтвердить, что ты действительно что-то заказывал, младший. — Ты могла бы позвонить. — Ты знаешь, как дорого звонить в Японию? — Ты просто чертова сука, которая любит вмешиваться не в свое дело, — выдохнул он, когда они спустились. Натаниэль мельком взглянул на мужчину, который со всех сторон был привязан к кушетке. Он болезненно замычал, когда увидел Лолу. Но его это правда не волновало. Что-то подобное он видел уже тысячу раз, поэтому спокойно отправился к коробке, которая стояла около стены. Распаковав ее, он начал доставать небольшие детали, сделанные из дерева. Там даже была инструкция, как это все собирать. — Только не говори, что это твои очередные эксперименты, — с сарказмом спросила Лола. Она с любопытством смотрела на все детали, которые Натаниэль доставал. Самое интересное было на дне огромной коробки, где были две деревянные половинки, соединив которые, получается круг размером с человека. — Это что-то типа колеса фортуны, — ответил Натаниэль. — Я заказал ее несколько месяцев назад у папиного знакомого из Канады. Можно было бы купить обычную в магазине, но эта сделана специально для того, чтобы можно было цеплять к ней человека. Видишь, тут даже есть наручники для этого. Ему еще год назад пришла подобная идея, и теперь он не мог дождаться, чтобы поскорее воплотить ее в жизнь. И сейчас был самый подходящий момент, хотя внутренне Нейта немного пугало свое же поведение. Жажда убивать была… привлекательна. Она редко пугала его, потому что она просто с самого детства стала частью его повседневной жизнью. Ему нужно было либо примириться с этим, либо мучиться и пустить себе пулю в лоб. Кажется очевидным, что в какой-то момент он просто позволил жить своему внутреннему монстру, который легко научился находить компромисс с человечной стороной Натаниэля. Но сейчас, когда он оставил около десяти тел в Японии, и все еще не успокоился, это немного напугало его. — Ты просто цепляешь человека за запястья и лодыжки, — продолжал объяснять он Лоле, которая, к его удивлению, слушала его с интересом. — Крутишь колесо, а потом начинаешь метать ножи. Как игра в дартс, только интереснее. Никогда не знаешь, куда именно ты попадешь. Лола хотела что-то сказать, но их прервал очередной стон, на этот раз не боли, а больше ужаса, потому что мужчина слышал все, что говорил Натаниэль. Он с животным страхом смотрел на Натаниэля, наверняка думая о том, что тот самый настоящий псих. Нейт вопросительно посмотрел на Лолу. — Да, младший, можешь забрать его себе и провести свой маленький сумасшедший эксперимент, — фыркнула она, кивая в сторону мужчины. — Я все равно получила от него все, что хотела. Тем более, мне надо в офис, а потом на ужин с одним партнером, так что развлекайся. Это было просто замечательно, но Нейт сомневался, что даже это сможет удовлетворить его демонов. ХХХ Он был доволен своей работой. После двух часов пыток, крови и криков он был уже готов пойти спать. Тем не менее, он не мог избавиться от чувства, что этого было мало. Этого было недостаточно, чтобы ему стало легче, чтобы он был удовлетворен и расслаблен. Все внутри него кричало, чтобы он сделал больше, нашел больше. Когда он повернул колесо, когда наобум бросил первый нож, когда пролилась первая кровь, что-то упало внутри него. Он не должен был думать об этом, не в эту секунду точно, когда он Балтиморский Мясник, но перед его глазами снова возникла сцена того, как окровавленный Эндрю сидит и смеется. Он бросает второй и третий раз, пытаясь почувствовать то самое удовлетворение от пыток и убийств, но вместо этого видит перед собой тело Дрейка Спира. Его разум возвращается и возвращается к нему, а демоны не умолкают, крича о том, что насильник умер слишком просто. Невольно он вспоминает Джоша, первого человека, которого он убил в этом самом подвале. Он думает о том, что внешне Джош и Дрейк были похожи. Конечно, он не может не вспомнить об этом. Противно только, что Джош будет всегда тем самым первым, который навсегда сохранится в его памяти. Пройдет много лет, пройдет много убийств, но его лицо в мельчайших деталях он будет помнить всегда, к сожалению. Возможно, после этого он позвонит Саре. Они не разговаривали с самого выпуска из школы, но Нейт уверен, что она будет рада его слышать. Может быть, он даже зайдет в гости, пока находится в Балтиморе. Очередной крик сбивает его с мысли. Он словно просыпается от этого, поэтому кидает снова, даже не замечая, что в этот раз попал в глаз. Он никак не может сосредоточиться, потому что его мысли плывут в каком-то неизвестном ему направлении. Натаниэль больше не думает о Саре и ее насильнике. Он снова думал об Эндрю, о Дрейке, о других приемных семьях, в которых был Миньярд. Был ли кто-нибудь до Дрейка? Только ли из-за него Эндрю терпеть не может прикосновения или их было больше? Если да, то что стало с этими ублюдками? Скольких именно пережил Эндрю? Что он, Натаниэль, может сделать для Эндрю, чтобы облегчить его боль? Ничего. Поэтому к концу он был доволен своей работой, тем, что вся одежда была испачкана, хоть это и значит, что он испортил очередной костюм, но все это прошло как в тумане. Не как обычно, когда его человечная сторона отключалась, уступая место Балтиморскому Мяснику, у которого не было никаких забот, кроме убийства, у которого не было родственной души. Но в этот раз… словно все смешалось, поэтому он чувствовал себя так странно и неудовлетворенно, словно он не дал Мяснику и остальным своим демонам полноправно насладиться этим. Когда Натаниэль поднимался по ступеням, он в коридоре даже не заметил Ромеро, мимо которого молча прошел мимо. — Эй, младший, — позвал он его, на что Нейт бросил лишь безразличный взгляд и пошел дальше. — Тебя что, твоя мамаша манерам не научила? Например, что со старшими надо здороваться. Ему хотелось сказать, что нет, не научила. У Мэри были силы только на то, чтобы научить его читать и писать, элементарным подсчетам в математике, если она была в своем уме, чтобы выносить общество маленького сына. Нет, она его этому не научила. — Иди нахуй, — пробормотал Нейт, не желая с ним иметь дела. Он просто хотел уснуть на несколько долгих часов, чтобы забыть обо всем внешнем мире. Чтобы не чувствовать эту боль в груди от осознания того, что он никак не смог защитить свою родственную душу. Не думать о том, что насильник Эндрю умер так просто и что, возможно, кто-то помог покинуть ему штат. Отбросить эти навязчивые параноидальные мысли о том, что кто-то открыл на него охоту. Он не хочет думать об этом так много. Он хочет забыть и не вспоминать обо всем этом дерьме хотя бы на несколько часов. — Эй, я с тобой разговариваю, — прикрикнул на него Ромеро, хватая за окровавленный рукав пиджака. Нейт хотел спросить, что он от него хочет. Но задать этот вопрос означало бы, что покажет этому мудаку, насколько он устал, насколько было истощено его тело, поэтому он просто уставился на него, когда тот прижал его к стене. — Ты в последнее время стал слишком разговорчивым, младший, — шипел Малкольм ему в лицо. — Мне кажется, давно из тебя никто не выбивал дерьмо. Думаю, мне следует поставить тебя на место. — Иди нахуй, — спокойно повторил Нейт. Натаниэль ожидал удар ножом, потому что ни для кого не секрет, что в этом чертовом доме все любят ножи. Он думал, что Ромеро сейчас достанет свой любимый нож, которым он пугал его в детстве. Но вместо этого Ромеро со всей силы ударил его по лицу. Он ударил раз, он ударил два, но и на третий раз не было никакой реакции со стороны Натаниэля. Его лицо горело от ударов, потому что на силу Ромеро не скупился, вкладывая в каждый взмах всю свою душу. Очередной удар повлек за собой вкус собственной крови у него во рту. Весь перепачканный в собственной крови Эндрю продолжает смеяться. Новый удар, и он чувствует хруст носа, как он чертовски сильно болит, и как багровая жидкость стекает по губам и по подбородку. Он не дает Ромеро остановиться. Эндрю продолжает смеяться, смеяться, смеяться. И этого становится чертовски много, что Натаниэлю хочет закрыть уши. Прекратить. Прекратить этот ужас, что происходит в его голове, потому что он даже боль ощущает, как через толстый слой воды. Буквально каждый сантиметр его лица болит, но он по-настоящему это не чувствует, словно наглотался обезболивающих. И он вспоминает тот солнечный день дома у Сары. Когда он с таким отчаянным выражением лица смотрела на него, а сзади нее стоял Джош, положа ей руку на плечо и мерзко улыбаясь. Только в какой-то момент Сара стала Эндрю. Джош все еще стоял там, наверное, потому что мозг Натаниэля не помнил, как выглядел Дрейк. Рука Джоша застыла на плече Эндрю. Улыбка не исчезла. Эндрю продолжал смеяться. Боль стала реальной. — Ну ничего, — сказал ему Ромеро, склонившись над ним. Натаниэль даже не понял, что его ноги ослабли. Что он сидел на полу, а Ромеро продолжал ему что-то говорить. Он давно не видел его таким разозленным. — Мы все равно найдем способ избавиться от тебя. Натаниэль плюнул ему в лицо, начиная осознавать, что, черт возьми, происходит. Его лицо болело так, словно прошло через мясорубку. Это разозлило Малкольма еще больше, но Нейта это не трогало. Потому что на самом деле Натаниэль Веснински был где-то там, на задворках собственного сознания, скуля от боли и дыре разочарования в груди. Он сломался, и ему нужно было немного времени, поэтому он позволил Балтиморскому Мяснику взять лидерство, пока не станет легче. В конце концов, Нейт подумал, что его демоны это заслужили. Ромеро это заслужил. Так что он не медлил ни секунды. Ромеро думал, что выбил из него все дерьмо, поэтому, когда он склонился над слабым Натаниэлем для нового удара, тот достал нож и без колебаний удар его прямо в грудь. Эндрю перестал смеяться. Просто замечательно, потому что ему нужно было немного тишины. Мясник наслаждается долгожданной свободой и возмездием, а Нейт радуется такому нужному ему спокойствию. Наверное, именно этот момент был ему нужен, чтобы окончательно прийти в себя. А, может быть, это еще и не конец. Вероятнее всего, ничего еще не закончилось, но, по крайней мере, стало легче дышать. И думать. Приводя дыхание в порядок, он откидывает тело Ромеро от себя подальше. Он не думает о нем, как о человеке, которого знал с самого детства. Всегда были хорошие моменты, пусть они никогда и не будут сопоставимы с плохими. Например, если Ромеро забирал его из школы в младших классах, он всегда по дороге обратно покупал ему мороженое. Ромеро – ничто, просто грязь под его ногтями. Натаниэль тянется к телефону, который, к его удивлению, заряжен. Он запоздало вспоминает, что Саюки по дороге в Нью-Йорк насильно заставила его зарядить три телефона. — Это Веснински, — выдыхает он. — Да, я так и понял, — проворчал недовольно Дайске Морияма. У него был сонный голос, но Веснински это не особо волновало. — Тебя должны арестовать как минимум за массовое убийство, чтобы ты позвонил мне в три часа ночи, Натаниэль. Нейт удивленно взглянул на часы, что висели в коридоре. И правда, уже было около трех, хотя он был уверен, что сейчас не позднее девяти. Возможно, он провел в подвале чуть дольше, чем два часа. Если уже ночь, то почему в доме только Ромеро? Где все остальные люди Веснински? Почему Лолы еще нет дома? — По моим источникам, — начал Веснински, игнорируя гневную тираду адвоката. — Очень много лет назад Кейли Дэй начала бояться за свою жизнь, особенно в тот момент, когда экси стал приносить большие деньги, а Морияма вдруг заинтересовались спортом. — Я не понимаю, к чему… Голос у Дайске был напряжен, потому что он-то как раз все очень хорошо понимал. Это та информация, которой не должен был владеть Натаниэль Веснински. — По слухам, она обратилась к своему другу, к начинающему адвокату, у которого была лицензия нотариуса, чтобы составить завещание, — с улыбкой продолжал Натаниэль, вспоминая, сколько денег стоила ему эта информация. — Очень талантливый адвокат с поддельной лицензией на поддельное имя. Дайске ничего не говорил, но Натаниэль чувствовал это напряжение. И его страх, потому что по-другому и быть не могло. Нейт знал то, что могло бы уничтожить Дайске. — Ты же понимаешь, что если ты кому-нибудь расскажешь об этом, то это будет катастрофа? — тихо спросил Морияма. — Ты убьешь всю мою семью, меня и заодно Кевина Дэя. — Меня не заботит ни Кевин Дэй, ни твоя семья, но я не идиот, — насмешливо фыркнул Веснински. — Мне все еще может понадобиться хороший адвокат в будущем, так что я не собираюсь доносить эту информацию до Ичиро или Кенго. Если бы я хотел уничтожить тебя, я бы сделал это уже давно и не стал бы в прошлом году лететь в Канаду, чтобы отомстить за твою дочь. Он хотел просто дать ему знать, насколько долго он знает об этом, а не чтобы напомнить о самом болезненном моменте в его жизни. — Чего ты хочешь, Натаниэль? — Я хочу нанять того самого нотариуса, понимаешь, о чем я? ХХХ Натаниэль не чувствовал себя плохо, оставляя тело Ромеро остывать в темных коридорах своего дома. Он мог представить реакцию Лолы, когда она найдет мертвым своего дорогого брата. Хотел бы Нейт присутствовать там в тот момент, но он прекрасно понимал, что в том состоянии он бы не смог ей противостоять. Лола бы наплевала на все правила и выпустила бы ему кишки, если бы он был в доме. Было неплохо вернуться в Ивермор, единственное место, где не было духа Рождества. Только в Гнезде жизнь продолжала идти своим чередом, словно никаких праздников или каникул не намечалось. Только несколько игроков уехали домой на каникулы, и Тетсуи не мог противостоять им, потому что это вызвало бы много подозрений у родителей студентов. Тем не менее, уход на каникулы в Гнезде не одобрялся, поэтому большинство осталось здесь. Несмотря на свое паршивое настроение, Рико насмешливо смотрел на его разукрашенное лицо. Казалось, он наслаждался тем, каким разбитым оно было, и это определенно сделало его плохой день, чем оно ни было вызвано. Ну, Нейт не мог его винить в этом. Если бы кто-нибудь тоже так поиграл с Рико, он бы тоже не переставал улыбаться. Сюрпризом был Томас, который вот уже около двух месяцев носил браслет вокруг правого запястья (Нейт не знал, удалил тот метку или нет, потому что его не было в Гнезде в день его рождения) и номер четыре на своей щеке. Номер, который сейчас был у Натаниэля. Там же, где были заветные номера у Рико, Кевина и Жана. Где, по идее, тоже должен был быть номер три у Натаниэля. — Прости, — смущенно сказал Томас, когда Нейт с любопытством смотрел на него. — Я просил у Рико номер пять, но он утверждал, что четвертый никем не занят. Натаниэлю хотелось с этого посмеяться. Рико серьезно предполагал, что его будет это заботить? То есть, ему было все равно, когда самопровозглашенный король отдал третий номер Жану, но сейчас его обязательно должно было это заботить? Такое ощущение, словно Рико с каждым разом становился все глупее и глупее. — Мне все равно, — пожал плечами Нейт, выходя на корт. — Что случилось с твоим лицом? — с любопытством спросил Томас, рассматривая каждый синяк и ссадину. — Недопонимание, — сказал Натаниэль. — Где, черт возьми, Моро? Было странным не видеть Жана. Его не было в комнате сегодня днем, когда он заехал в общежитие, и на обеде он тоже его не видел. — О, с ним все в порядке, — непринужденно ответил Томас. — Он присоединиться к нам позже. Не надо быть гением, чтобы понять, что здесь творилась какая-то чертовщина. Даже в тех случаях, когда Жану было больно дышать, ему не позволялось пропускать тренировки. А тут Рико в паршивом настроении, Жана нет, все ведут себя чересчур тихо, Томаса приняли в команду «избранных». — Что происходит? — спросил Натаниэль. Но никто ему не ответил, молча проходя мимо него и занимая позиции на поле. Тетсуи уже разделил их на команды и велел начинать игру. Растерянно оглянувшись на своих товарищей, Веснински крепче сжал свою новую клюшку и занял позицию, понимая, что сейчас все равно не добьется каких-либо объяснений. Боже, он лишь надеялся, что Рико не убил Жана, иначе это будет катастрофа. Его команда отставала от Рико на два очка, когда был объявлен перерыв. Натаниэль чувствовал себя выжатым лимоном, потому что у него болело все лицо и потому что тренер велел его стороне играть по новой тактике, которая для него была непривычной и весьма выматывающей. Он целенаправленно сел рядом с Томасом, желая знать, что, черт возьми, происходит. — Ты разве не слышал? — удивленно спросил он, огромными глазами глядя на Натаниэля. — Несколько дней назад приезжал сюда Ичиро, чтобы поговорить с тренером. Это пока секрет, но он сказал тренеру, что Кенго Морияма лежит в больнице. Не знаю, в чем именно дело и насколько все серьезно, но это очень не понравилось Рико. Мы тут последние несколько дней ходим как по минному полю. Ну, рано или поздно это должно было произойти. Кенго с каждой неделей становилось все хуже и хуже, все уже начинают подозревать, к чему дело идет. Становится бессмысленно скрывать болезнь Кенго, по крайней мере, в их окружении. — А Жан? — осторожно спросил Нейт. — Он… — тяжело вздохнув, начал Томас. — Скажем так, для него эти дни были хуже всех. Я не видел его уже несколько дней, но слышал разговоры о том, что для некоторых это были очень веселые выходные. О, и… он жив, если что. Насколько я могу знать, командная медсестра присматривает за ним в лазарете. Натаниэль широко раскрытыми глазами смотрит в ту сторону, где Рико о чем-то разговаривает с тем самым первокурсником, с которым у него возникло маленькое недопонимание в вечер Хэллоуина. Он смотрит на его довольное лицо, на эту мерзкую улыбку. «Хей, Моро. Без тебя было скучно этим вечером». Веснински даже думать спокойно не может, что могло такого произойти на этих выходных, что Тетсуи позволил медсестре подлатать его. Обычно все травмы, даже переломы, были заботой самого Жана. Нейт на автомате тянется к груди, желая достать из внутреннего кармана пиджака нож, чтобы швырнуть его в ту сторону. Он даже не сомневается, что тот, если правильно рассчитать силу, попадет прямо в правый висок этого ублюдка. Только он запоздало осознает, что у него нет с собой ножа. И что на нем нет пиджака, а одет он в свою форму. Сейчас не время и не место. Пусть закончится тренировка, и он сначала найдет Жана, чтобы убедиться, что все не так плохо, как он себе представляет. Но он не может остановить этот поток мыслей и воспоминаний, который подкидывает ему окровавленного Эндрю, завернутого в простыню, а рядом тело… Нет. Стоп. Не время и не место. — Перерыв закончен! Тащите свои задницы обратно на поле, — кричит им Тетсуи, начиная постукивать своей тростью. От этого звука становится только хуже. Он тяжело отдается где-то в сознании Натаниэля вместе со смехом Эндрю. Тем не менее, он хватает свою клюшку, встает и выходит на поле. Пока он идет, его взгляд сталкивается с Рико, который вопросительно смотрит на него. — Чего ты так на меня уставился, Веснински? — с отвращением спрашивает он. Натаниэль не может спокойно дышать, пока смотрит на него. Если тот будет в поле его зрения дольше пяти секунд, Нейт наверняка не выдержит и замахнется клюшкой, угрожая выбить ему мозг. Это было бы идеальное зрелище, но… Не время и не место. Он надевает шлем и чувствует прилив энергии. Ему нужно на чем-то или на ком-то выпустить пар, поэтому он позволяет себе играть во всю силу. Играть так, словно ему больше нечего терять и вообще это последний день в его жизни. И это почти снимает тот стресс, то напряжение, что было на его плечах в последнее время. Почти. Рико был в ярости, когда команда Веснински победила. О, он был вне себя, когда Нейт забил решающий гол на последних секундах. У Рико в ту минуту было такое лицо, будто он Олимпиаду проиграл. Никто не радовался, кроме Натаниэля. Впрочем, никто никогда не выглядел счастливым, когда выигрывал у Рико. Но сейчас Натаниэлю было плевать, какая там трагедия в душе у Рико, что тот не умеет признавать свои поражения. Вообще-то ему всегда было все равно, но этот раз стал каким-то особенным. Возможно, это все из-за того, что у Натаниэля тоже появилась личная слезливая история. — Не расстраивайся, Рико, — ухмыляется он, чувствуя какое-то облегчение во всем теле, когда понял, что его команда выиграла. Возможно, именно этого адреналина ему и не хватало все эти недели. — В следующий раз будет лучше. Может быть. Если ты будешь, конечно, стараться еще усерднее. — Заткнись, — прошипел Рико, срывая с головы шлем. Натаниэль только шире улыбнулся, намереваясь разозлить его еще больше. Если он не может его убить, то Нейт будет хотя бы его злить словами, чтобы хоть как-то удовлетворить собственное эго в отношении Рико. — Оу, неужели ты так расстроен из-за папочки? — невинно наигранно спросил Нейт, хлопая глазами. — Не переживай так, Рико, может быть, у тебя еще будет шанс показать себя перед ним, чтобы он обратил на тебя внимание. Да даже если не будет, что вероятнее всего и случится, то тебе не нужно так горевать. Вот знаешь, если бы мой отец всю мою жизнь клал на мое существование огромный болт, как это делал твой папа, я бы только радовался. Но вместо этого мне приходилось лет до четырнадцати справлять с ним Рождество, свои дни рождения и прочие семейные праздники, ну, ты наверняка понимаешь, о чем я? Он даже не осознавал, что именно говорил. Завуалированные издевательства выходили из его рта быстрее, чем он даже успевал над ними подумать. Возможно, он был рожден именно для того, чтобы своим неугомонным ртом испортить Рико жизнь и довести его до самоубийства. Что ж, это была бы прекрасная цель по жизни. Натаниэль продолжал смеяться, чувствуя себя немного на грани истерики, когда Рико подошел к нему и взял его за грудки. У него не было с собой ножей, чтобы пригрозить ему, но Веснински подумал, что ему плевать. Ну, ударит он его один или несколько раз, и что с этого? Натаниэль сможет ударить в ответ, может быть, даже еще сильнее. Однако он никак не ожидал того, что Рико наклонится ближе к его лицу и прошипит прямо в ухо: — Я не думаю, что ты также смеялся, когда сводный брат твоего белобрысого наркомана трахал его на окровавленном матрасе. Что, уже не так смешно, Натаниэль? Каково это, понимать, что ты не смог защитить свою родственную душу? Натаниэль действительно больше не смеялся. В его голове пронеслись вихрем все те мысли, которые мучали его последние недели, все теории и догадки, кто именно позволил Дрейку Спиру покинуть штат. У кого именно было столько полномочий, чтобы подкупить столько людей. Внезапно все встало на свои места. — Это был ты, — жестким голосом пробормотал Нейт, чувствуя, словно у него землю вырвали из-под ног. Нейт не видел лица Рико, но он прекрасно знал, что у того застыла победная и омерзительная улыбка на губах. — О да, — прошептал Рико. — Помнишь того идиота два месяца назад, который якобы следил за Кевином? Когда он перестал выходить со мной на связь, я подумал, что ты догадался и убил его, несмотря на ложь, которую он скормил тебе по инструкции, которую я вручил ему. Ты оказался не настолько умен, чтобы понять, что он следил именно за тобой. Рико еще два месяца назад знал, что Эндрю его родственная душа. Теперь имеет смысл то, почему Томас у него тогда расспрашивал про родственные души. Этим он и заслужил место в элитном кружке Рико. — Я убью тебя, — прохрипел Нейт. Его внутренние демоны, Балтиморский Мясник, у которых не было родственной души, но они чувствовали и ощущали всю ту яркость боли и злости, которая увеличивалась с каждым словом Мориямы. Они словно кошки в запертой комнате скреблись и мяукали, чтобы их выпустили наружу. — Ты и пальцем меня не тронешь, — усмехнулся Рико. — Если не хочешь, чтобы твоей собачонке стало еще хуже. Знаешь, чего стоил ему этот разговор? О, я уверен, что доктор Пруст позаботиться об этом. Поверь мне, он сделает все намного качественнее и лучше, чем тот, кого убил его брат. Доктор даже высылает мне ежедневные видеоотчеты. Хочешь покажу? Это незабываемое зрелище. На автомате Натаниэль снимает перчатки и наносит удар. Веснински не успел подумать. Даже если бы и успел, он бы все равно ударил его, потому что Рико того и заслуживал. Возможно, тогда бы он ограничился одним ударом, но ярость ослепила его. Его эго даже было почти удовлетворено, когда он понял, что сидит на Рико и продолжает бить его окровавленное лицо. Кто-то кричал на заднем плане, но имело ли это значение? Нет, Балтиморскому Мяснику очень не хватало его ножей, тем не менее, он не был разочарован, когда продолжал бить и бить в лицо этого наглого мальчишки. Рико – это всего лишь маленький комочек гнева и разочарования, который мнит из себя властителя мира. Он ничего не может сделать против очень разозленного Натаниэля, даже не знает, как правильно сопротивляться. В какой-то момент Нейт думает, что пока этого достаточно. Он боковым зрением видит, как тренер бежит к ним, поэтому перестает бить Рико и быстро встает. Никто не пытался остановить его, но все продолжали кричать. — Веснински, ты… — начал тренер, но Нейт лишь бросил на него безразличный взгляд. Сзади него Рико застонал от боли. Отлично, так и должно быть. Натаниэль ему не завидует, потому что по себе знает, как лицо будет болеть первые несколько дней. — Не трогай меня, — жестким голосом сказал Нейт, что аж заставил тренера отшатнуться от него. Потому что этот тон не принадлежал ему, Натаниэлю Веснински, более человечной стороне его личности. Его демоны и Балтиморский Мясник были очень злы, чтобы вести себя адекватно и осторожно. — Только попробуй, и я убью тебя. И это не пустая угроза. С таким убийственным выражением лица слов на ветер не бросают, это понятно любому идиоту, а Тетсуи и подавно, поэтому он отступает. Натаниэль выходит с поля, мысленно составляя план. ХХХ Нейт в ужасе смотрел на Жана. Было мало вещей, которые способны были вывести его из строя, но в связи с последними событиями, он был слишком сильно перегружен эмоциями, чтобы спокойно воспринимать все. Блять, он даже почувствовал себя виноватым. Каждый раз, когда Жану приходилось проходить через все это дерьмо, он отмахивался от его проблем, молча накладывая ему шины на пальцы и зашивая его раны. Натаниэль говорил себе, что он ничего с этим сделать не может, так как Жан является собственностью Рико. Но сейчас… когда Эндрю больше не был в порядке, был где-то там далеко, запертый с очередным ебанутым мучителем в его жизни, он заставил себя посмотреть правде в глаза. Во-первых, Рико был таким же больным на все голову, как и он. Разница была лишь в том, что Натаниэль не выходил за свои рамки, не подвергал опасности Семью. То, что Рико действует так открыто в Иверморе, не закончится хорошо, хоть он это и усвоил уже давно. И было еще кое-что, о чем Нейт слышал из года в год, но не обращал на это внимания. Вся команда Воронов – не только забитая кучка подростков, но и те, кто пойдет на все, чтобы лишний раз не злить Рико. Нейт смотрит на Жана и думает о том, что некоторым из них даже и угрожать не надо, они сделают это с удовольствием. — В этот раз… — начал Нейт, но с трудом смог продолжить. Он не может спокойно говорить об этом, когда несколько недель назад он смотрел на Эндрю в похожем состоянии. Тогда он заставил себя держаться, но сейчас был его предел. — Сколько их было? Жан смотрит на него опустошенным взглядом. Словно его глаза были направлены даже не на Натаниэля, а как будто сквозь него. Об этом нельзя сказать по литературному «словно в душу смотрит». Нет, выражение лица Жана было настолько равнодушным, что он смотрел в пустоту. — Я… не знаю, Нейт, — слабым голосом ответил он, отворачиваясь. — Я перестал считать после восьми. Натаниэль попытался сглотнуть тяжелый ком в горле, который не давал ему дышать. Он не мог остановить слезы, которых не было так много лет, но у всего же есть свои пределы, верно? Он мудак, который видел вещи похуже. Он ублюдок, который сам совершал вещи намного хуже. И он никогда этого не стыдился, потому что он просто не мог заставить себя почувствовать себя виноватым за то, как его воспитали другие люди. Какие культуры и ценности они ему привили. Но что самое важное, даже сейчас, в момент, когда Жану больно, когда Эндрю больно, когда самому Натаниэлю больно от того, какая система построена вокруг них, он не собирается бороться с ней. Он сделает то, что умеет лучше всего – примет в ней участие со своими правилами и, конечно же, убьет кого-нибудь. — Нейт, — тихо зовет его Жан. — Я не уверен, что в этот раз смогу справиться с этим. Возможно, будет легче, если я просто… знаешь, я много раз думал об этом. Точнее, после каждого раза, как Рико и его друзья хотели повеселиться. Я думал о том, что он не захочет меня таким, поэтому мне казалось, что проще будет просто умереть. Наверное, из-за обезболивающих Жан терялся в своих словах и мыслях, но Нейт ясно уловил суть. Веснински вспоминает те выступающие шрамы на коже Эндрю. Он задается вопросом, что именно чувствовал Эндрю в тот момент, когда проводил лезвием по своим запястьям. Какие конкретно были у него мотивы. Нейт был благодарен, что Моро не смотрел на него. Пока тот не видел, он быстро стер слезы, а потом встал. Он не плакал уже много лет. Натаниэль даже вспомнить не сможет, когда последний раз такое было, но это был тот момент, который он мог себе позволить. Это был тот момент, когда ему было по-настоящему страшно. Когда его состояние последних нескольких недель стало понятным, потому что связь родственных душ буквально кричала ему об опасности. — Я знаю, что тебе больно, — твердым голосом продолжил он, приказывая взять себя в руки. — Но я собираюсь тебе помочь, поэтому вставай. Жан с удивлением обернулся, натыкаясь на решительный взгляд Нейта. — Что… Нейт? — Ты можешь ходить? — спрашивает Натаниэль, хватая куртку Жана и свое пальто. Он также берет с его рабочего стола бумажник с паспортом и телефон Моро, потому что знает, как особенно важно ему иметь при себе последнее. Он также достал из своей сумки несколько ножей, один заряженный телефон, свой бумажник и ключи от машины. — Да, наверное, — растерянно сказал Жан, позволяя Нейту поднять его. Тот шипел от боли во всем теле, когда Натаниэль закинул его руку себе на плечо. Веснински не был уверен, насколько это разумно и безопасно (для Жана), но он знал, что это идеальный момент, чтобы выйти из Гнезда без боя и незамеченными, потому что наверняка все остальные сейчас заняты Рико. И это было действительно так, потому что их встретили пустые и тихие коридоры, которые позволили им без преград выйти из Гнезда на парковку, хотя им приходилось останавливаться каждые пять минут, чтобы Жан мог перевести дыхание. Натаниэль думал, что, стоит ему сесть в машину, как его накроет эта волна паники, потому что, черт его дери, он только что украл Жана. Но ничего не произошло. Такая глупость с его стороны показалась слишком правильной даже сейчас, чтобы начать нервничать из-за этого. Он еще не знал, как будет выкручиваться из всего этого дерьма. Но он подумал, что ему не составит труда придумать что-нибудь. Он был в ситуациях гораздо хуже этой, и, серьезно, Ичиро убьет его за это? Возможно, он будет зол, но Натаниэль был еще злее, потому что Ичиро нарушил свое обещание. Не время и не место, напоминает себе Нейт. Мысли об этом ранят хуже всякого ножа, заставляя его отвлекаться. Он позволит себе подумать и разобраться со всем остальным, как только Жан будет в безопасности. — Куда мы едем? — задыхаясь, спросил Жан. У него было такое лицо, словно он испытывал сейчас самую ужасную боль в своей жизни. — В аэропорт, — просто сказал Нейт, не отвлекаясь от дороги. — В… подожди, что? — с ужасом спросил Жан, уставившись на него широко раскрытыми глазами. — Нет, ты не можешь… Нейт, верни меня обратно! Ты даже не представляешь, что он со мной сделает, если… — Ради бога, — раздраженно фыркнул Веснински. — Заткнись, Жан, иначе я тебя сейчас вытолкну из машины. Он ничего тебе не сделает. Больше нет. Он не стал давать пустых обещаний. Но, по крайней мере, Натаниэль пообещал самому себе, что сделает все возможное, чтобы этого больше не повторилось. Нейту в любом случае пришлось бы что-нибудь предпринять, иначе масштабы вседозволенности Рико достигли бы таких пределов, что из этой ямы потом будет трудно выкарабкаться. Если с Жаном что-нибудь случилось, а с ним бы определенно точно что-то произошло, это вызвало бы кучу подозрений. Сначала травма Кевина Дэя, а потом какой-нибудь несчастный случай с Жаном… Тем более, Веснински знает, что в таком случае чертов Джереми Нокс не станет молчать. Однако он все равно ходит по тонкому льду, если не делает сейчас все в сто раз хуже. То, что он увез Жана и не собирается его возвращать, уже вызовет кучу вопросов. То, что он не собирается возвращаться сам, тоже будет подозрительно. По крайней мере, никто не умрет. (Наверное). Очень слабое утешение, учитывая, во что все это может обернуться. Как будет зол Ичиро, когда узнает, что именно вытворил Натаниэль, и это тот еще не знает о том, что он убил одного из людей своего отца. Но, хей, это Ичиро нарушил обещание, не так ли? — Ты понимаешь, что я выгляжу как дерьмо, а у тебя такое лицо, будто ты классическая побитая жена, — пробормотал Жан, кажется, смирившись с тем, что Нейт украл его. — Мы не останемся незамеченным в аэропорту. Тем более, на тебе до сих пор надета тренировочная форма. — Именно для этого я взял свое пальто, — соврал Нейт. Он взял его чисто по привычке, даже не осознавая, во что он был одет и как выглядел. Да и с другой стороны, он может просто снять футболку, оставшись в черной водолазке, которую он всегда надевает под форму, и в черных шортах. Не то чтобы это та одежда, которую ты надеваешь в декабре, но все же лучше, чем святить своей фамилией. С каждым словом Жана он все больше начинает понимать, насколько импульсивным было это решение. Непродуманным и опасным, но он не чувствует вины за это. Возможно, почувствует чуть позже, когда уже станет поздно. — Ладно, куда мы летим? — В Южную Каролину, — пожал плечами Нейт. — Мы бы могли добраться и на машине, но сомневаюсь, что без обезболивающих кто-то из нас сможет доехать. А сидеть несколько часов под таблетками… ну, я не хочу, чтобы Рико сильно радовался, потому что мы, блять, врезались бы в столб. ХХХ — Добро пожаловать в… о боже, молодой человек, с вами все в порядке? — испуганно поинтересовалась у него девушка на стойке ресепшн, когда увидела его лицо. Хорошо, что Натаниэль оставил Жана в машине, а то у администратора случился бы сердечный приступ. — Я приехал за Эндрю Миньярдом, — устало выдохнул он, игнорируя ее вопрос. — Да, конечно, — ничего не подозревая, сказала она, все еще испуганно поглядывая на его лицо. — Можно ваши документы? Он протягивает ей свои настоящие документы. Во-первых, он настолько идиот, что забыл взять с собой поддельные. Во-вторых, это должны быть именно настоящие, чтобы он мог забрать Эндрю на правах родственной души. Она что-то долго смотрит в компьютере и печатает. И еще хмурится, переводя взгляд с монитора на его документы. — Простите, мистер… Веснински, — с сожалением говорит она. — Но Эндрю Миньярд здесь на реабилитации по постановлению своего судебного психиатра, а значит его забрать может только он или его ближайшие родственники. Он ожидал услышать нечто подобное, тем не менее, ему все равно хочется до скрипа в зубах сжечь это место дотла. Но вместо этого Натаниэль улыбается. Ему приходится выдавливать из себя эту улыбку, но он отличный актер, поэтому на его лице появляется великолепная улыбка его отца, которая предназначалась для таких случаев. — Послушайте, — говорит он тихо и даже как-то мягко, наклоняясь к ней, чтобы никто больше их не слышал. — Я его родственная душа, значит, по закону я могу забрать его. Она глупо хлопает глазами, снова переводя взгляд на его удостоверение личности и на монитор компьютера. — Сэр, ваше имя не указано в системе, — говорит она. — В графе родственной души вообще нет имени. Возможно… вы бы могли показать мне свою метку, и тогда могли бы встретиться с доктором, чтобы уже решить этот вопрос непосредственно с ним. Я же ничего не решаю в таком случае. — Я не могу, — твердым голосом отвечает он, хотя продолжает улыбаться. Для девушки за стойкой он выглядит довольно жутко. — Я не могу показать вам метку. — В таком случае… — Но вы бы могли посмотреть его метку, — быстро предлагает Натаниэль. — У него на запястье есть мое имя. — Простите, сэр, — снова извиняется девушка. — Но это противоречит политике больницы. Нужна метка именно с вашей стороны, и то я уже иду на большую уступку в таком случае. — Хорошо, — выдыхает Нейт, начиная терять терпение. Он был весь измотан после перелета, да и обезболивающие прекратили действовать, так что все его лицо ныло и болело. — Могу я тогда увидеть его? Хотя бы так. Просто чтобы Нейт убедился, что он жив. Он знает, что с ним не все в порядке, не в этом чертовом месте с каким-то ебланом, которого нанял Рико. Но это будет лучше, чем вообще ничего. — Сэр, он находится на отмене сильнодействующих препаратов и на реабилитации по постановлению суда. В этом случае запрещены любые посети… Он все еще улыбается в этот момент, словно его заклинило, когда он громко ударяет по стойке. Его руки гудели, потому что это был сильный удар, отчего она подпрыгнула от неожиданности, но у Натаниэля начали сдавать нервы от ее болтовни. Когда его последняя надежда рухнула, чтобы хотя бы увидеть Эндрю, у него больше не осталось терпения. — Ладно, — неохотно согласился он, чувствуя, как все его тело потряхивает от гнева и… разочарования. Он начинает отходить от ресепшена, понимая, что ничем хорошим это не закончится. Хотя бы потому, что над ней весит камера видеонаблюдения, да и в холле много свидетелей. — Блять, ладно. Считай, этого разговора не было. Если ты скажешь об этом кому-нибудь, то… я выпущу тебе кишки. Я не шучу, поэтому тебе лучше помалкивать. Она смотрит на него широко раскрытыми глазами, наполненными ужасом и страхом перед ним. Она даже ничего не говорит, когда он хватает из ее рук удостоверение личности и уходит. Он не обращает внимания на посетителей в холле, которые с любопытством смотрят на него. Итак, он облажался снова. Ничего нового, конечно, он уже почти привык, что все летит в тартарары, однако это не значит, что это не будет его расстраивать. — Зачем мы приезжали в психиатрическую лечебницу? — с интересом, но с заметной болью в голосе, спрашивает Жан, когда Натаниэль возвращается в арендованную машину. — Только не говори, что хочешь сдать меня в психушку. Веснински выдавливает из себя усмешку. Хотя ему хочется сейчас что-нибудь или кого-нибудь ударить, но он решил пожалеть свои руки. Костяшки пальцев и так болели после того, как выбивал все дерьмо из Рико, да и еще этот выброс эмоций сейчас не сделал лучше. — Заткнись, — попросил он, заводя машину. — Так, а сейчас куда мы едем? — спросил Моро. — Не пойми меня неправильно, но я очень устал. И мне тяжело сидеть, так что не могли бы где-нибудь остановиться? — Потерпи еще немного, — попросил Натаниэль, даже не представляя, какую боль сейчас испытывает Жан. — Прости, что заставляю тебя проходить через все это, но мы уже близко. Скоро ты отдохнешь, обещаю. ХХХ Ваймак с сомнением смотрит на них. Жан с сомнением смотрит на Веснински. — Мне не платят достаточно, чтобы я разбирался с этим дерьмом, — скрещивая руки на груди, говорит тренер, переводя скептический взгляд с Жана на Натаниэля. — Мне даже за проблемы моих Лис не платят, не говоря уже о вас двоих. Веснински довольно усмехается, хоть у него и болит лицо. По правде говоря, ему кажется, что у него болит все тело, потому что он много часов был на ногах, и это после изнуряющей тренировки. — Я могу заплатить, — с готовностью отвечает Натаниэль. — О боже, вы оба выглядите очень плохо, — вздыхает сзади Ваймака обеспокоенная Эбби. — Я в порядке, мисс Уинфилд, — отмахивается Веснински. Потому что это было его не худшее состояние, с этим он может справится. — Но ему нужна помощь. Именно поэтому я привез его сюда. Эбби позволяет Жану лечь на тот самый диван, где в сентябре проснулся Нейт после пулевого ранения. Она со знанием дела начинает осматривать его, несмотря на протесты Жана о том, что командная медсестра Воронов уже провела осмотр и даже наложила швы. Жан пугается, когда медсестра просит показать ему швы. Он понимает его беспокойство, потому что швы наверняка в том месте, которое ты не можешь показать просто так без стеснения. Я… не знаю, Нейт. Я перестал считать после восьми. — Мы… подождем на кухне, — сдавленно говорит Натаниэль, толкая Ваймака к выходу из комнаты. Он чувствует тошноту при мысли, что Жану может быть стыдно перед ними двоими. Еще хуже ему от мысли, что Моро не сможет довериться даже Эбби. — Что, черт возьми, произошло? — первым делом спрашивает у него Ваймак, когда закрывает за собой дверь на кухню. — О, с Жаном произошла его ебаная жизнь, — отмахивается Нейт. — Мне нужно кое-что от вас. Мне нужно знать, где сейчас Бетси Добсон. Если психиатру Эндрю не плевать на него, то она заберет его оттуда. Нейту показалось, что она заботится о нем больше, чем просто об очередном пациенте, поэтому Веснински возлагал на нее большие надежды. Тем более, если у него все-таки получится вытащить Эндрю из этого ада, ему все еще нужна будет профессиональная помощь. Если верить подсчетам, Миньярд уже почти отчистил свой организм от наркотиков, но кто-то все еще должен будет присматривать за ним. И не то чтобы Натаниэль не будет готов сделать все, что в его силах… просто будет лучше, если рядом с ним будет находиться доктор, который знает свое дело, а не восемнадцатилетний мальчишка. — Она… уехала к одной девушке из команды, потому что той нужна ее помощь, — говорит Ваймак, стараясь держаться, но Нейт видит все его переживания насквозь. — Наша нападающая попыталась покончить с собой, когда уехала домой на каникулы. Так как она не доверяет другим врачам, Бетси вызвалась поехать к ней в Миссури, чтобы оказать психологическую поддержку. Почему ты спрашиваешь? Натаниэлю хотелось рвать и метать, когда он услышал это. Аарон и Ники были в Нью-Йорке вместе с Кевином и Мэттом Бойдом, так что они, как возможный вариант, отпали сразу. Но теперь, кажется, у него не остается выбора, так как Нью-Йорк значительно ближе, нежели Миссури. — Вы записаны у ваших Лис как экстренный контакт в их страховке? — поинтересовался Нейт, даже особо и не надеясь. — Только у Дженни Смоллс, потому что у нее больше никого нет, — качает головой тренер. — Именно поэтому мы узнали о попытке суицида, потому что мне позвонили из больницы. — Наверное, Дженни придется пропустить сезон, — замечает Натаниэль, уводя Ваймака от темы. Не имеет значения рассказывать ему подробности, если он не сможет помочь. — Ну, или половину уж точно. — Да, — кивает Ваймак. — Ее выписывают из больницы только через неделю, а потом ей придется пройти реабилитацию. Да и я бы не хотел, чтобы она играла в таком состоянии. Именно эта борьба довела ее до такого. — Вы можете вылететь из Весеннего чемпионата, — продолжает Натаниэль. — Эндрю в больнице, теперь еще и эта девчонка. У них элементарно не хватит игроков, понимает Нейт. Не говоря уже о том, что Дженни и Эндрю очень важные игроки в команде, без которых все рухнет к первой же игре, и они вылетят из борьбы через два-три матча. — Мне все равно, — отвечает мужчина. — Я хочу, чтобы они победили, но не такой ценой. Веснински удивленно смотрит на него, потому что ему сложно поверить в его слова и их искренность. Он не привык, что тренеры ставят на первую очередь здоровье спортсмена, а не достижение команды. Он вспоминает, как Жан играл со сломанными пальцами или чем-то еще похуже. И всем было все равно. Более того, он прекрасно помнит и свое наплевательское отношение, когда перед играми давал Моро обезболивающие, чтобы тот не развалился во время матча. Черт, да Жану никогда даже тренировки не разрешали пропускать. Что бы у него ни было, тот оказывался на корте в форме и с клюшкой. Сломленный, но готовый к бою, потому что выбора у него не было. — Я пойду пока до торгового центра, — говорит Нейт. — Мне нужна новая одежда, думаю, что Жану она тоже понадобится. Хотя он готов уже сейчас сорваться в Нью-Йорк. Но пока ему нужно убедиться, что с Жаном будет все нормально здесь, в Пальметто, а ему надо достать новый костюм и принять душ, так как он все еще в тренировочной форме Ворона, которая вся провоняла после тренировки. Завтра Рождество, а это значит, что билетов либо нет, либо они по заоблачной стоимости. Но Нейт думает, что сейчас вряд ли существуют вещи, готовые его остановить. Он даже полон решимости поехать до Нью-Йорка на машине, хоть и понимает, что в его состоянии это будет немного сложно, учитывая, что он не спал с тех пор, как вернулся в Америку. Когда он выходит из квартиры Эбби Уинфилд, он набирает номер Кларка, который на самом деле Квентин, но его это вроде не ебет. — Это Веснински, — говорит он. — Мне нужна вся информация, которую ты можешь мне откопать на доктора Пруста, который работает сейчас в Истхейвене. Желательно, чтобы информация была у меня до ночи. ХХХ В Рождество в доме Морияма было слишком волнительно и празднично, из-за чего он начинает вспоминать все те праздники, что он провел здесь. В этом доме всегда было слишком хорошо для мафиозного клана, а маленькая Мидори, которая живет здесь уже три года, только дополняет эту семейную и уютную атмосферу. Когда охранники пропускают его, он быстро проскальзывает вверх по лестнице, не желая сталкиваться с остальными жителями этого дома. Все Морияма относились хорошо к Натаниэлю, даже Кенго никогда ничего не говорил о нем плохого, но сейчас он не хочет ни с кем из них иметь дело. Даже с маленькой Мидори, которую он обожал больше всех. Он находит Ичиро в его кабинете, где он о чем-то разговаривает с Саюки. Они выглядят настолько счастливыми, в кругу этих рождественских украшений, что Нейту аж тошно становится. — Натаниэль? — удивленно смотрит на него Ичиро, когда он без стука врывается в его кабинет. — Что случилось с твоим лицом? — Тебе нужна помощь? — обеспокоенно спрашивает его Саюки. Нейт невесело усмехается, обессиленно облокачиваясь на ближайшую тумбочку. — Юки, ты бы не могла нас оставить? — спрашивает он. Саюки хотела сказать что-то саркастичное и грубое, как она всегда это делала, когда Нейт называл ее так. Но в этот раз она вовремя поняла, что это будет не совсем уместно, поэтому просто кивнула и встала со своего места. — Передай, чтобы нам принесли коньяк и бутылку вина, пожалуйста, — просит Ичиро свою девушку, перед тем, как та вышла из комнаты. Нейт молча садиться на то место, где сидела девушка минутой ранее. Он уже чувствует себя значительно лучше, чем несколько часов назад, потому что он принял душ, надел новый черный костюм от Тома Форда и немного поспал в самолете. — У меня есть несколько неутешительных новостей, — начинает он, когда им приносят вино и коньяк. Его тело полностью расслабляется в большом кресле, когда он подносит бокал к губам, хотя в его мыслях все еще столько беспорядочных метаний о том, что же, черт возьми, ему делать. — С каких мне начать? От просто плохих к очень ужасным или наоборот? — Давай начнем с просто плохих. — Я убил Ромеро Малкольма, — говорит Натаниэль. Ичиро чуть не давится своим коньяком. И это было бы очень смешное зрелище, потому что нечасто ему удается застать врасплох Ичиро, но что-то ему сегодня не хочется смеяться. Скорее, повеситься. — Подожди, — просит его Ичиро, когда прокашлялся. — Ты хочешь сказать, что это самое слабое из того, что ты натворил? — Это оскорбительно, Ро, потому что я ничего не вытворял, — хмурится Натаниэль. — Если тебе интересно, что с моим лицом, то это сделал как раз-таки Ромеро, я просто защищался. Тем более, я не думаю, что тебе стоит так переживать из-за этого. Он же просто сошка моего отца. — Да, но ты не подумал, что твой отец таким образом может догадаться, что мы собираемся избавляться от него? Ладно, с этим потом, что там дальше? — Папка со странным счетом пропала, — говорит дальше Натаниэль. — Это я знаю, — кивает Морияма. — Мои люди пытались разблокировать ее, но ничего не вышло, через запрос в налоговую тоже никаких результатов, потому что у моей семьи нет доступа к бизнесу твоего отца. Что бы это ни было, мы теперь не сможем отследить, кому были отправлены эти деньги, в каком количестве. — Ладно, что там у нас дальше? Ах да, я, кажется, выкрал Жана Моро из Гнезда. — Жана Моро..? — Игрушка Рико, которую твой дядя любезно ему отдал много лет назад, — снисходительно сказал Натаниэль, хотя чувствует дрожь по всему телу. — Можешь назвать меня сентиментальным, но, думаю, у тебя бы самого в один момент сдали нервы, если бы ты на протяжении нескольких лет наблюдал, как над кем-то издеваются и постоянно насилуют. Ему наложили четырнадцать швов, Ро, четырнадцать. И не спрашивай у меня, в каком именно месте. Ичиро хочет сказать ему, чтобы тот прекратил творить глупости и вернул Жана Моро обратно в Ивермор, потому что это не его дело. Ему, безусловно, жалко этого парня, потому что ему приходится расплачиваться за грехи своих родителей. Ну а кому из них не приходится? Но он этого не говорит, потому что Нейт выглядит так, словно готов наброситься на него при малейшем неправильном слове. Учитывая, что случилось с его родственной душой несколько недель назад, это объясняет его поведение. — А еще я больше не вернусь в Ивермор, — продолжает Веснински. — Я больше не буду учиться в университете Эдгара Аллана, и уж тем более я не собираюсь играть за Воронов. — Ты мог бы начать с этого, — фыркает Ичиро. — Потому что, кажется, это меньшее из всех твоих проблем. Ты же знаешь, что мне все равно, за какую команду ты будешь играть и где учиться. Господи, да мне даже плевать будет, если ты вообще откажешься от экси. На самом деле, это бы решило много наших проблем. — Да… просто ты не знаешь еще всего, — осторожно добавляет парень. — В общем, я туда больше не вернусь, потому что, если я снова увижу рожу Рико, то разукрашу его лицо до неузнаваемости. Снова. — Ты… — О нет, — останавливает его Нейт, начиная улыбаться. — Это не снисхождение, Ро. Вообще-то я приехал, чтобы сказать тебе, чтобы ты заказывал гроб для твоего младшего брата. И искал тамаду на похороны, чтобы люди со скуки не умерли, потому что никто не любит Рико настолько, чтобы скорбеть по нему. Ичиро тяжело вздыхает, думая о том, что даже профессионалом его младший брат не принесет столько денег, чтобы можно было компенсировать его нервную систему, потому что тот не может оставить Натаниэля в покое. Однако избавиться от него сейчас было бы плохим вариантом. — Кажется, мы договорились, — напоминает ему Ичиро. — О, я это отлично помню, — самодовольно кивает Натаниэль. Хорошо, что им принесли бутылку, потому что Веснински слишком быстро выпивает бокал. Это, наверное, первый раз за всю жизнь, когда он просто хочет напиться. — Ты вроде пообещал мне поговорить со своим отсталым братом, чтобы он не рыпался в сторону Пальметто, а взамен я устраиваю кровавую бойню по всей Японии и забираю Саюки в США. — Именно так, и я свою часть сделки выполнил, — кивает Ичиро. — Иди ты нахуй, если думаешь, что это сработало! — срывается Нейт. — Знаешь, что? Когда все это произошло, Дайске сказал мне, что проверял Дрейка Спира на наличие каких-либо нарушений в своем штате. Оказалось, что тот был уже несколько недель главным подозреваемым по делу об изнасиловании несовершеннолетних. Как, по твоему мнению, он мог покинуть штат? — Я без понятия, — устало вздыхает Морияма, не удивленный или оскорбленный такой реакцией. — Ты же знаешь, что я читал только медицинские отчеты по этому делу и разговаривал с Дайске о возможном сроке Аарона Миньярда, и то просто потому, что ты попросил меня проконтролировать ситуацию, пока ты будешь в Японии. Тем более, ты же в курсе, что дать взятку на паспортном контроле не составляет труда. — Он был, блять, морпехом! — не выдерживает Натаниэль, с каждым разом говоря все громче и громче. Он чувствует, как у него аж вески начинают пульсировать то ли от негодования, то ли от усталости. — Его семья не была настолько богата, даже наоборот. У него не могло быть столько денег, чтобы заплатить кому-то. — Однако это… — О, не продолжай! — попросил его Нейт, внезапно вставая с кресла и начиная нервно ходить по комнате. — Это я просто начинаю издалека. Я знаю, что все это дерьмо подстроил Рико, потому что он сам мне сказал, понятно? Я его разозлил на тренировке, и он сорвался, рассказывая мне все свои секреты. Это был он, понимаешь? Он подстроил все это. Он знает… он знает, что Эндрю моя родственная душа. И теперь он в опасности, — невесело усмехнувшись, прошептал он. Натаниэль думает о том, что несколько месяцев назад ему не следовало начинать все. Он хорошо помнит тот вечер, когда увидел его первый раз. Это было разрушительно и больно, но Веснински не хотел бы ни на что на свете променять этот момент. С другой стороны, поступить иначе просто было бы правильно. Не позволять ему целовать его было бы правильно. Не позволять ему приближаться так близко было бы правильно. Не позволять себе привязываться к нему было бы правильно. — Он в опасности, потому что твой брат неуправляем, — продолжил Натаниэль шатким голосом, будто сейчас расплачется. Но он не будет. — Потому что Рико не остановился на одном изнасиловании, а я теперь не знаю, что мне делать. Он в опасности, потому что ты есть в его жизни, Натаниэль. Наверное, это самая разрушающая правда в его жизни. — Сядь, — только просит Ичиро. Потому что он не умеет утешать его, подбирать правильные слова. Обычно Натаниэль не тот человек, которому нужно говорить какие-то бесполезные пустые слова сожаления, которые ничем не смогут ему помочь. Однако сейчас это иной случай. Веснински нужны были эти слова. — Объясни мне, что еще натворил Рико, помимо очевидного. — Ты знаешь, кто такой доктор Пруст? — поинтересовался Веснински, кажется, немного взяв себя в руки. — Кларк немного покопался в наших архивах и нашел, что он работал на нас несколько лет назад. Но информация по нему в основном зашифрована, что даже он не смог взломать систему. — Кларк? — Ну, тот который Квентин, — усмехнулся Нейт, немного почувствовав себя лучше. Возможно, ему нужен был этот эмоциональный всплеск, но и этого не должно быть много. — Мне не нравится Квентин, поэтому он будет Кларк. — Тебе он понравился, да? — поинтересовался Морияма, пока со своего стола брал ноутбук, чтобы зайти в архивы организации. — О, он просто лучший, — кивает Веснински, наливая себе еще один бокал вина. — Конечно, он не то, что я ожидал, когда ты отдал его мне. Но он оказался намного лучше. Теперь мне не надо самому разбираться с камерами видеонаблюдения и искать какую-то информацию. Я подумал, что мне нужна будет команда, на которую я смогу положиться в некоторых вопросах. Моя собственная команда, потому что я не могу доверять людям отца. — Да, он неплох, — мычит Ичиро, выискивая нужные имена в архивах. Было опасно хранить такую информацию, но она была необходимой, поэтому пришлось постараться, чтобы ее практически невозможно было взломать. Неудивительно, что тот парень не смог взломать архив. — Да, я понял, кто такой доктор Пруст. Ситуация, мягко говоря, не очень. Ты знаешь о психотерапевте, который работал в одной больнице в Нью-Йорке, лет пятнадцать назад? — О, местный Ганнибал Лектер, за исключением того, что он не жрет людей? Да, конечно, я знаю его. Я изучал его методы, когда учился работать, и это нечто. Я даже некоторое время подумывал о том, чтобы пойти в психологию. — Да… это был замечательный проект, которым так гордился мой отец, — поморщился Морияма, читая информацию. — Пока этот доктор не сошел с ума и не «покончил с собой», но ты наверняка знаешь это. Однако организации настолько понравилась идея психологического насилия, что они решили заменить его, найдя другого доктора. Им был Пруст. — Но..? — Но это не сработало во второй раз, — продолжал мужчина. — Точнее, сработало, но это не продлилось долго. Доктор Пруст… был не очень управляем и в основном любил работать… ты уверен, что хочешь это услышать? Натаниэль фыркнул. Он не видел в этом разницы, потому что он уже был зол, как никогда. Он уже планировал убийство этого доктора независимо от того, какие методы тот любит. Доктор подписал себе смертный договор тогда, когда решил работать на Рико против Натаниэля Веснински. — Говори уже. — Он… у него есть особое пристрастие к жертвам изнасилования, — с заметным колебанием ответил Морияма. Он всегда говорил четко и уверенно, даже если в глубине души сомневался в чем-то, но это Натаниэль… временами он сбивал его с толку так, как не мог никто другой. Может быть, так на него еще воздействовала Саюки, но он не уверен, что должен брать ее в расчет, так как она его родственная душа. Люди со стороны скажут, что Натаниэль просто пробуждает в нем человечность, которую он не может показывать. Хорошо, понял Натаниэль, тяжело вздыхая. Это имеет значение, потому что он не может унять новую вспышку ярости в своей груди. Он думает о том, как будет сдирать кожу живьем с этого ублюдка. Возможно, перед этим он воспользуется новым колесом фортуны в своем подвале. Возможно, он придумает что-то еще более изощренное и больное, чтобы мучить его несколько дней. О, Балтиморский Мясник не может не думать о том, что это будет долгая пытка. Но все это лишь пустой звук, пока он не вернет Эндрю обратно. Пока он не убедиться, что тот снова в безопасности. — Мне… мне надо заехать за Аароном или Ники, его братьями, — растерянно говорит Натаниэль, резко желая сделать все это как можно скорее. — Мне нужно, чтобы они забрали Эндрю, потому что я… не могу, я не его семья и я официально не зарегистрирован, как его родственная душа, поэтому мне надо… — Хей, заткнись, — попросил его Ичиро, начиная понимать, что Нейт снова поддается панике. — Сегодня Рождество, и уже довольно поздно что-то делать. Ты поедешь за ними завтра. Тем более, ты не в состоянии сейчас что-то делать, не с такой затуманенной головой, Нейт. И я напомню тебе, что кто-то хочет тебя подставить или убить, поэтому ты должен быть осторожен, хорошо? — Что мы собираемся обсуждать? — устало застонал Нейт, потирая глаза. — Ты нарушил свою часть сделки. Я собираюсь убить Рико. Все. Разговор окончен. — Нет, ты не будешь никого убивать, — категорично сказал Ичиро, встречая скептический взгляд своего собеседника. — По крайней мере, не Рико, ладно? Я понимаю, что кое-что вышло из-под контроля, но мы не можем пока это сделать. Не тогда, когда мой отец умирает. — Кое-что вышло из-под контроля? — с негодованием спросил Веснински, но при этом оставаясь спокойным, потому что у него уже не осталось сил на эмоции. Да и алкоголь сделал свое дело. — Это ебаная катастрофа, Ро. И я говорю это не только потому, что я заинтересованная сторона в его смерти, но и потому что он опасен, понимаешь? Когда начнут проверять полицию Окленда, они могут найти какой-нибудь денежный след, который ведет к Морияма. Когда они начнут допрашивать сотрудника аэропорта, какого черта он пропустил на рейс ебаного Дрейка Спира, они могут выйти на людей Морияма. — Это все поправимо, — качает головой Ичиро, а Натаниэлю хочется схватить одну из дорогостоящих и наверняка тяжелых статуэток в кабинете и швырнуть ее Ичиро в лицо. — Давай найдем компромисс. Ты не убиваешь Рико сейчас, потому что это будет очень громко дело. Противостояние Рико и Кевина с его протеже Дженни Смоллс стало очень популярным… — Подожди, ты серьезно следишь за этим? Ты даже выучил ее имя? — усмехнулся Нейт. — Это бизнес, — закатывая глаза, оправдался Ичиро. — Очень прибыльный бизнес, поэтому время от времени я слежу за этим, чтобы как раз и не дать тебе сделать несколько опрометчивых ошибок. У Рико много спонсоров, в том числе и из организации, которые восхищаются им. Они не будут довольны, если ты убьешь его сейчас. — Мне насрать. — Знаю, тем не менее, я не дам тебе сделать это, — хмурится мужчина. — Послушай, сейчас не самое подходящее время. Но я предлагаю тебе сделать так, чтобы это была отличная возможность избавиться от него. Натаниэль не ожидал, что этот разговор зайдет так далеко. Он жаждал убить Рико и уже был готов к тому, что поплатится за это. Он знал, что Ичиро, несмотря ни на что, не позволит убить своего брата. Нейт думал, что ему придется попрощаться со своим будущим, со своей жизнью в целом, чтобы избавиться от него. Но он на сто процентов был уверен, что сделает это. Однако теперь Ичиро предлагает… возможность убить своего брата? Ему не послышалось? — Продолжай… — осторожно просит Нейт. — Насколько я могу знать… боже, не могу поверить, что я действительно знаю это, — вздыхает Морияма, немного даже посмеиваясь, но это скорее было истерическое. — Вороны не проигрывают чемпионат уже много лет. Это дебютный сезон Рико, где он аж капитан. Но если он облажается и проиграет, то многие будут очень этим разочарованы, понимаешь? И будет неудивительно, если после такого провала он… внезапно покончит жизнь самоубийством. — Звучит прикольно, конечно, — со скепсисом начинает Нейт. — Но я-то как должен все это провернуть? — Ты же больше не играешь в Воронах, — заметил Морияма. — Это не должно стать проблемой для тебя. Сделай так, чтобы Вороны в этом году проиграли на чемпионате, и жизнь Рико в твоем кармане. Это действительно было больше, чем он рассчитывал, но что он, блять, должен сделать, чтобы Вороны проиграли? На нем и Жане Моро не держалась вся команда, чтобы они проиграли без двух игроков. Убить остальную половину команды? Слишком подозрительно, но можно спровоцировать теракт. Слишком хлопотно, конечно, но какие у него есть варианты? Но это надо будет сделать так, чтобы Вороны и не вылетели из чемпионата после этого… Пока рано искать ходы действий. Да и Натаниэль не в состоянии ясно мыслить сейчас, чтобы принимать такое поспешные решения. Возможно, с утра, на свежую голову, у него будут и другие варианты. — Хорошо, — в конце концов, соглашается Натаниэль. — Давай сделаем так. Но у меня есть два условия. Во-первых, ты перекрываешь доступ Рико к семейным деньгам. И Тетсуи запрещается выдавать ему деньги, только если это это не поход за мороженкой. Извини, но, кажется, твое слово для младшего брата не авторитет, чтобы верить ему на слово. — Справедливо, — кивает Морияма, хотя изначально был готов возразить и начать спорить. — Во-вторых, в качестве компенсации… я выкупаю у тебя Жана Моро и Кевина Дэя.