Camisado

В вечер, когда все началось, он был на благотворительном вечере Кейли Дэй. Он посещал это мероприятие каждый год, начиная с одиннадцати лет, как только взрослые за него решили, что в будущем он точно будет играть за Воронов. Таким образом, он был самым «крутым» в своей школьной команде, потому что приглашение на этот вечер мог получить не каждый второй. Этот год кардинально отличался от всех остальных. Конечно, каждый год случалась какая-нибудь херня. В прошлом году ему пришлось зашивать Жану небольшое ножевое ранение, потому что Рико немного переборщил. Еще за год до этого ему пришлось в кладовом помещении убить одного из спонсоров, потому что… ну, видимо, он был не очень хорошим спонсором. Натаниэль не сильно вдавался в подробности, знал только, что этот мужчина не особо чист. Но в этот раз даже до начала мероприятия чувствовалось напряжение. Он еще не видел Кевина, зато он видел Рико, который, к великому удовольствию Нейта, выглядел так, словно у него несварение. Натаниэль нервно потирает кожу под браслетом на правой руке. Нервничал так, словно вот-вот что-то случится, а Натаниэль должен просто ждать. Он ненавидел ждать. Особенно ждать чего-то неизвестного. Он ждал испуганного лица Кевина. Он ждал затравленного Жана, который, наверное, и быть здесь не хотел. Он ждал вышедшего из себя Рико, просто потому что это будет весело. Но все равно было ощущение, что Веснински ждет чего-то другого. — Он постоянно смотрит на вход, — прошептал ему на ухо Жан по-французски. Нейт перевел взгляд на Рико. — Думаешь, Кевин придет? — Это благотворительный вечер в честь его матери, — пожал плечами Натаниэль. — Он, должно быть, в ужасе, но уверен, что Кевин придет. Это всегда был большой и важный вечер для него. Как только он это проговорил, дверь в зал открылась. Сначала он увидел Кевина, и у него ничего не екнуло. Кевин никак не изменился, да и Натаниэль ничего подобного не ожидал. Они виделись всего несколько месяцев назад, когда Нейту пришлось приехать в Пальметто на задание, так что… А за Кевином вошел Эндрю Миньярд. — И, конечно, он привел с собой этого психа, — вздохнул рядом с ним Жан. Нейт едва его слышал, потому что все его внимание было приковано к одному человеку. — Умно, на самом деле, но ты только представь, как это разозлит Рико. — Какое мне дело до Рико, — безразлично бросил Натаниэль. В прошлый раз, в их первую встречу, Веснински выглядел так, словно палач вышел из ада. Это было напряженно, неразумно со стороны Натаниэля. Сконфуженно и так не по себе, что Нейт надеялся поскорее забыть об этом. Но чем больше он пытался забыть, тем сильнее этот вечер отпечатывался в его памяти. Ты никогда не можешь забыть первую встречу с родственной душой. По правде говоря, ты никогда не забудешь каждое мгновение… Слишком лирично. Кожа под браслетом начала чесаться сильнее. Он замечает, как губы Эндрю Миньярда растягиваются в маниакальной улыбке. Такое никогда не пугает Натаниэля, потому что его отец выглядит гораздо безумнее. Но это было… по-другому. Кардинально отличалось от его отца. Наверное, сильно отличалось и от самого Натаниэля, когда он забывался во время работы. Но никак не пугало. Было что-то такое в Эндрю Миньярде, из-за чего Веснински не мог оторвать от него глаз. Он вспоминает, как в прошлом году, когда только-только получил метку, он украдкой разглядывал его фотографии из интернета по несколько часов, пытаясь понять, что в нем такого есть. Почему он его так привлекает. Почему именно он его родственная душа. Было ли дело в том, что Эндрю не был высоким, что они были практически на равных в этом плане? Потому что Натаниэль был не сильно его выше, и это, признаться честно, даже немного успокаивало, потому что он не хотел смотреть снизу вверх. Было ли дело в его маниакальной улыбке, которая привлекала Нейта? Или это были его волосы, которые на первый взгляд казались такими мягкими… Он… он не знает. Он даже не уверен, что хочет знать. — Рико его боится, — услышал он тихий голос Жана. — Что? — спросил у него Натаниэль, его голос стал на несколько тонов выше, потому что он был взволнован всем этим. Увидеть Эндрю было для него беспокойно, особенно в такой обстановке. — Рико боится Миньярда, — продолжил Жан. — Тебя тогда не было, но после того, как они с Кевином попытались завербовать этого психа, Рико некоторое время был сам не свой. Я думал, что… это из-за отца, может быть, но посмотри на него сейчас. Он напуган. Нейт перевел взгляд на Рико. На первый взгляд кажется, что ничего не изменилось в его позе, даже в выражении лица. Но Жан и Нейт, к своему огромному сожалению, слишком хорошо его знали, чтобы распознать любую его эмоцию. Страх – то, что они видели так редко на его лице. Но все-таки иногда видели, потому что даже Рико был способен разозлить их тренера, так что его страх не был для них чем-то необычным. — Какая прелесть, — усмехнулся Веснински. — Не делай ничего, — предупреждает его Жан. — Даже ничего не говори. — А мне и не надо, — отмахивается от него Нейт. Он откидывается на спинку стула, надеясь расслабиться, но тут его взгляд снова падает на Эндрю Миньярда, который стоял с бокалом на другом конце комнаты. Удивительным образом их глаза встретились. Это было так мимолетно, но за это время Эндрю издевательски отсалютовал ему, а потом отвернулся обратно к Кевину. Натаниэль ни черта не понял. Но у него перехватило дыхание. ХХХ Руки, конечно, страшно тряслись. Впрочем, как и все тело, но, добравшись до машины, он схватился за руль и приказал себе успокоиться. Сейчас все уже было позади, но расслабляться нельзя. Ни в коем случае. Когда чувствуешь в себе такую безграничную уверенность, чувствуешь себя Богом, обязательно где-нибудь будет подвох. Начнем с того, что Натаниэль точно не был богом. И ему стоит помнить об этом. Это была победа, однозначно, но он не упивался ею, потому что все еще боялся. Натаниэль Веснински был самым отчаянным и бесстрашным трусом на свете, который умел с неким профессионализмом убегать от своих проблем. Так что он практически сразу выехал на шоссе в сторону Пальметто, уговаривая себя держать в разумном состоянии, пока хотя бы не доберется до общежития. Все это время он старался не думать. Просто, как робот, выполнял одну важную функцию – сосредоточиться на дороге. Лишил себя всех эмоций и чувств, потому что если дать слабину, то он начнет гнать. Если он начнет гнать, его могут остановить. Если его остановят, он будет в заднице. Если он будет в заднице после всего того, что произошло часом ранее, то… Если, если, если, если. Поэтому он старается не думать. Сейчас это будет лишним. Кажется, где-то звонит один из его многочисленных телефонов, но это не имеет значения сейчас. Главное – дорога. Главное – следить за тем, чтобы не было слежки. Прошло времени… тяжело сказать, он не знает точно. Езда от Рок-Хилл до Пальметто занимает не так много времени, пробок сейчас нет, так что он должен быть около общежития примерно через полчаса. Но он не может избавиться от ощущения, что дорога все тянется и тянется, что едет он уже какое-то бесконечное количество времени. Тем не менее, когда он оказывается у общежития Пальметто, он удивленно моргает. Как-то все произошло… у него впервые такая потеря во времени. Но давайте посмотрим правде в глаза, он сегодня и первый раз смотался из дома, который был окружен вооруженными до зубов федералами, готовыми растерзать его на ровном месте. Пальто, которое все это время лежало в машине, было слишком узким. Ладно, впервые подумал он как-то осознанно за все это время, это не имеет значения, потому что ему главное не попасться на камерах видеонаблюдения в том, во что сейчас он был одет. Даже если пальто не застегивается до конца и в принципе выглядит очень странно, в этом не было ничего страшного, ему главное не столкнуться с кем-нибудь на лестничной площадке. «Ситуация просто потрясающая, — сказал ему внутренний голос, который почему-то был похож на его отца. — Так неосторожно работать… можно, конечно, похвалить тебя за такую изобретательность, но в целом… Ты же знаешь, что я бы никогда не оказался в такой паршивой ситуации? И это ты, девятнадцатилетний ни на что негодный мальчишка, хочешь заменить меня? Ха, стать новым Балтиморским Мясником?» Заткнись, заткнись, заткнись. Нейтана Веснински здесь нет, чтобы диктовать свои условия. По сути, он больше не может ничего сделать, он уже ходячий труп… Нейт неожиданно вспоминает, что, а точнее кого он видел, когда покидал дом. Это не могли быть галлюцинации. Ему не могло показаться. Пока он добирается до своего этажа, проходит целая вечность. Но он наконец-то поднимается и некоторое время с растерянностью смотрит на дверь в свою комнату. Он слышит голоса не только Мэтта и Сета, но еще и девочек. Он смотрит на другую дверь. Да, определенно лучше пойти к тем придуркам, чем к этим, потому что те хотя бы не так сильно удивятся. В конце концов, он перед ними представал в еще худшем положении, верно? В этот раз он, по крайней мере, не ранен. Ха, в него никто даже выстрелить не успел. Он открывает дверь в комнату Эндрю. — Натаниэль, ты… — слышит он и, о боже, он как-то даже не удивлен, что Ичиро здесь, и это определенно его голос. Нейт даже уверен, что это именно Морияма названивал ему всю поездку. Но сейчас ему не до этого. Не до их удивленных лиц, не до их вопросов. Просто неожиданно он чувствует тошноту, чувствует, как у него ком застревает в горле, а желудок не желает больше этого терпеть, поэтому он, не смотря на все возгласы, стремительно идет на кухню, потому что она ближе. Ему даже блевать было нечем, потому что последний раз он ел вчера вечером. Но из него продолжало выходить, потому что тело и разум были на пределе. Такое происходит не впервые. И такое происходит не в последний раз. Кто-то убирает ему челку с глаз, и это, кажется, все еще Ичиро. — Выглядишь потрясающе, — говорит ему Морияма. Натаниэль сплевывает последний раз, а потом отходит от рук Ичиро, потому что это не то, что сейчас ему нужно. Холодный пол, он нуждается сейчас в чем-то подобном, поэтому он просто садиться на пол, чувствуя, как тошнота уходит. Все смотрят на него. — Воды? — спрашивает Кевин, кидая ему бутылку с водой. Пусть они с Кевином не друзья, но удивительным образом он, наверное, единственный в этой комнате, кто знает, что нужно делать. Просто потому, что он уже видел это состояние Натаниэля. — Боже, что произошло? — слышит он голос Ники. — Почему ты… почему на тебе форма федерала? И ты весь в крови… Его руки перепачканы кровью. В этот раз, с сожалением думает он, не от развлечения, как он это любит, а от собственной небрежности. Настоящей небрежности, а не его придурковатой, той игривой, которой он всегда добивается. Натаниэль на все эти вопросы лишь истерично засмеялся. Кевин закатил глаза. — Я… — задыхался от смеха Нейт, и вроде даже от собственных слез. — Самое веселое приключение в моей жизни. Он определенно теперь всю жизнь будет помнить то, как двое мужчин зашли в ту комнату, как он выждал правильный момент. В особенности то, с какой скоростью он перерезал им горло. И как ему надо было после этого выиграть себе немного времени. Говорить в рацию было страшно, он не знал, как говорить и что ему надо говорить, но он действовал наугад: — Чисто, — зажимая кнопку, уверенно выдохнул он. Нейт хотел добавить еще «здесь никого нет», но решил не рисковать. — Нейт, — возвращает его в реальности Ичиро, который склонился над ним. — Я понимаю, что получилось покруче твоих шанхайских приключений, но давай все-таки вернемся в реальность. — Это был Питер Кавалли, — пробормотал Веснински, и стало как-то уже не смешно, улыбка спала с его лица так же резко, как и появилась. — Когда я выходил из дома во всем этом обмундировании, там был Кавалли. Он руководил этой операцией. Питер был старше его лет на восемь. Они временами пересекались друг с другом, но знакомы лично никогда не были. Впрочем, Натаниэль никогда особо ни с кем не контактировал из семейства Кавалли, это была прерогатива его отца. По крайней мере, у Ичиро в этот момент выражение лица было довольно забавным, Нейт даже не постеснялся усмехнуться. — Они действительно открыли на тебя охоту, — выдохнул Морияма. — Да, спасибо, капитан очевидность, — выдохнул Натаниэль. — Я собираюсь пойти в душ, а потом избавиться от всего этого свинского дерьма. О, и еще посмотреть о себе новости. Раз пятьдесят. ХХХ В такие моменты всегда сложно сосредоточиться. Даже на душ не хватает сил, потому что он не мог перестать пялиться на плитку так, словно мог найти там смысл своей жизни. Подними руки, возьми мочалку и мыло, перестань прокручивать в своей голове то, как ты сбегал из этого дома. Ничего не помогает. Сейчас как никогда хочется позвонить отцу. Эта ненормальная тяга появляется в нем, когда случается нечто подобное, когда разум начинает сходить с ума. Ему всегда хочется спросить у Нейтана, как он справляется с этим. Чувствует ли он тоже тот самый страх, который сковывает самого Натаниэля? Но он никогда ему не звонит. Пусть он и очень хочет, Нейт не предоставит своему отцу такого удовольствия. Он знает, что его отец сочтет его вопросы за слабость, он его обсмеет. Даже над этой ситуации он бы поглумился. О, Натаниэль уверен, что тот сейчас сидит в своей камере, получает новости о происходящем через каких-нибудь своих вшивых информаторов. И смеется над ним. Они оба знают, что Натаниэль никогда не будет таким же аккуратным и профессиональным как он. Под ногтями все еще оставалась кровь, но это было обычным делом. Постоянное напоминание о том, что он или кто он. Уж до этого его отец точно бы не додумался, всегда такой аккуратный, что аж тошно. Когда он выходит из душа, в ванной лежат чистые вещи. Судя по всему, они принадлежат Эндрю, потому что характерный запах его родственной души он не спутает ни с чем другим. Он медленно одевается в черные мягкие штаны и такую же черную толстовку, а затем выходит из ванной. — Где все? — спрашивает Нейт, когда никого не замечает в общей комнате, кроме Эндрю. Не то чтобы он жаловался, но им с Ичиро следовало бы поговорить. Эндрю сидел на диване и смотрел вечерние новости, которые были как раз таки о случившемся в Рок-Хилл. — Я их выгнал, — сказал Эндрю. Нейт усмехается и садится рядом с ним на диван. Эндрю ест мороженое, и Натаниэль снова чувствует подкрадывающуюся к горлу тошноту. В таком состоянии он вряд ли сможет нормально смотреть на еду, не чувствуя себя плохо. — Даже Ичиро? Я бы посмотрел на это. — Он сам ушел, — пожал плечами Эндрю. — Сказал, что ты все равно сейчас не захочешь разговаривать с ним. Попросил передать, что остановился здесь в отеле неподалеку и что заглянет завтра. Нейт лишь кивнул. Только сейчас он обращает внимание на новости по телевизору. Это даже были не региональные новости, конечно же, дело такое громкое. Найдено тело девушки-информатора ФБР, два копа в ходе операции были убиты, один из них раздет, а преступник скрылся. Это было громкое дело. И ни слова о том, кто руководил этой операцией. Питер Кавалли хотел лично надеть наручники на Натаниэля Веснински в знак того, что именно его семья выиграла. Посадите за решетку второго Веснински – устройте крах империи. И сделайте так, чтобы в это вмешались сами Хэтворды, которые ничего сделать не смогут. Унизить Хэтвордов, полностью уничтожить Веснински – вот она, их цель. Или он что-то упускает? Они не переключают телевизор, продолжают смотреть, а новости все не заканчиваются и не заканчиваются. […как нам сообщили, у ФБР есть подозреваемые, но они не будут раскрывать личность преступника, дабы не…] — Они знают, что это я, — зачем-то произносит Нейт. — Они знают, но у них нет весомых доказательств. Они собирались получить их сегодня, чтобы посадить меня на электрический стул. Не стали бы эти ублюдки из ФБР приезжать на простой вызов, если бы крики услышали соседи и вызвали полицию. И планировать все это они бы тоже не стали без конкретного подозреваемого лица. Участие Питера Кавалли уже говорит о многом, даже без всех этих фактов. В принципе только благодаря Питеру ФБР и знает. Эндрю смотрит на него. Долгим тяжелым взглядом, как он может и умеет. От которого у Натаниэля идут мурашки по коже, потому что раньше таким настоящим он его нечасто видел. Он его в принципе нечасто видел раньше. А теперь Веснински сходит с ума от одной мысли, что каждую ночь их разделяют всего лишь комнаты, а не разные города. — Я… могу я..? — но он останавливается, потому что и сам не знает, чего именно хочет. Ему хочется покоя. Ему хочется перестать чувствовать тошноту и чувство страха, которое преследовало его все эти несколько часов. Ему хочется побыть немного собой, но проблема в том, что он настоящий – это никто, просто пустая оболочка, ничем не наделенная. — Да, — кивает Эндрю. И Нейт с благоговением прижимается к нему. Он скрещивает руки на груди, чтобы лишний раз не касаться его, но его голова ложиться на плечо Эндрю, а лицо прижимается к его шее. Хорошо, если у него есть настоящий дом, то у него должен быть этот запах, иначе зачем оно все? Потом Натаниэль кладет голову ему на колени, наверное, его самое любимое место на свете. Чувствуя кожу браслета на своем лице и руки Эндрю в своих волосах, он понимает, что, по крайней мере, у того настоящего, который пустой он, хотя бы есть родственная душа. — Ты ходячая проблема, Веснински, — говорит ему Эндрю, продолжая перебирать пряди рыжих волос. — Знаю, — говорит он. Краем глаза Нейт смотрит на черный браслет и думает о том, что да, под этим куском скрывается его имя. Что в мире все еще есть дом, в который он может вернуться. И он хотел бы дать этот дом в ответ. — Но я же Натаниэль Веснински, я справлюсь, — говорит он, закрывая глаза. Тошнота не проходит. ХХХ Всю ночь никто не возвращается в комнату, так что Натаниэль остается. На самом деле, они даже не обсуждали это, просто так вышло, что он уснул на диване в какой-то момент. Удивительным было то, что Эндрю спал рядом с ним, пусть он и отодвинулся максимально далеко. — Утро, — прошептал он. Эндрю ничего не ответил, лишь красноречиво посмотрел на него. Нейт улыбнулся, потому что понимал, что это значит. Только продлилось это недолго, потому что Натаниэлю снова стало плохо, по крайней мере, около дивана уже стоял тазик. Наверное, Кевин позаботился. — Ты уверен, что тебе следует идти на тренировку? Нейт сплюнул в последний раз и попытался улыбнуться. Наверняка вышла какая-то болезненная гримаса. — Конечно, — хриплым голосом отозвался он. — Через несколько дней моя первая игра. Я должен быть к ней готов. Эндрю закатил глаза. — Ты похож на чертового наркомана, который вот-вот пойдет за новой дозой, — пробормотал он. — Убирайся из моей комнаты. Когда он зашел к Мэтту и Сету, то там были Ники и Аарон, которые, видимо, спали в их общей комнате. Кевина нигде видно не было, по всей видимости, тот ночевал в комнате у девочек. — Чувак, ты в порядке? — спрашивает у него Мэтт. — Где ты был всю ночь? Нейт краем глазом смотрит на Ники, потому что от Аарона он точно ничего не добьется. Тот лишь пожимает плечами. — Неважно, — говорит он, отмахиваясь. И это все действительно неважно, хотя ему любопытно самую малость. Если Ники и Аарон не сказали, что он с Эндрю, то что тогда такого они придумали, чтобы Мэтт пустил их переночевать. Да так, чтобы даже Сет согласился. — Завтрак? — добродушно спрашивает Мэтт. — Не в этой жизни, — бормочет себе под нос он, захлопывая за собой дверь в комнату. У них осталось не так уж и много времени до тренировки, так что ему нужно привести себя в порядок. Один из костюмов, который привез ему Кларк, все еще был жив, так что он надевает именно его. К сожалению, его видимо исключили из семьи в каком-то смысле, потому что стилистка перестала каждую неделю присылать ему новые вещи. Это выглядит очень мелочно со стороны Лолы, учитывая, что у него до сих пор есть доступ к семейным деньгам. Ему будет нужно сходить по магазинам. У него отсутствовал вкус в одежде, но он же может выбрать себе чертов костюм, верно? Обычный серый костюм, желательно штук пять одинаковых, в этом же нет ничего сложного. Только зная себя, он выберет что-то такое, что даже его прабабушка носить не станет, в то время как самому Натаниэлю это покажется вполне сносным. — О, теперь ты похож на человека, — замечает Ники, когда он выходит обратно на кухню. — Какого черта здесь происходит? — не выдержал Сет. — Почему ты приходишь под утро с таким видом, будто пил всю ночь? А вы заявляетесь к нам в комнату поздно вечером, потому что монстр вас, видите ли, выгнал? — Не твое ебаное дело, — отвечает Натаниэль. Потому что это действительно не их дело. Наверное, ему следовало быть осторожнее и не показываться в том виде, в котором его все увидели. Ему надо было с самого начала просто позвонить Ичиро и позволить ему привести Натаниэля в порядок, потому что он мог с этим справиться. Ему не надо будет объяснять многие вещи. И, наоборот, некоторые моменты ему в любом случае рассказать придется. А вот это все превращается пока что в какой-то цирк, где он выступает главным клоуном. — Слушай, ты… — Сет, не надо, — просит его Мэтт. — Что бы ни случилось, надеюсь, у тебя все нормально, Натаниэль. Ну, и у Эндрю тоже, по какой бы причине он не выставил вас за дверь. Аарон сверлит его взглядом, но Нейт, честно говоря, оправдываться за это не собирается. В конце концов, это не он их выгнал и это было сделано даже не по его просьбе, так что все остальное не является проблемой Натаниэля. — Мы опаздываем, — напомнил им Веснински. — Точно, — усмехнулся Мэтт. — Эй, Натаниэль, ты бы все-таки что-нибудь поел. Но Нейт уже вышел за дверь. ХХХ — Одиннадцатый, — задумчиво сказал Натаниэль, когда взял в руки свою новую форму, которая пришла только сегодня. — Только не говори мне, что ты не доволен, — говорит Ваймак. — Просто не очень уверен, что мне пойдет оранжевый, — пожимает плечами Веснински. — Выглядит непривычно. Они, до заказа формы, уже обсуждали с Ваймаком, что ему придется отказаться от своего четвертого номера и взять любой другой свободный. В Гнезде номер одиннадцатый означал бы, что ты не в «Идеальном Корте», но Натаниэль не в Гнезде и не с Воронами, так что какая разница? Это всего лишь число, которое на самом деле ничего не значит. — Ты больше не четвертый. — Я никогда им и не был, — признался Натаниэль. Рико отнял у него третий номер несколько лет назад; перед переходом Натаниэля в Пальметто он уже был близок к тому, чтобы окончательно лишиться четвертого номера, оставалось только дождаться, когда Томас поступит в университет. — Переодевайся, Веснински, — бросил ему Ваймак. Как и обычно, он ушел в душевые, где стремительно переоделся в кабинке, а потом пошел к зеркалам. На него смотрело его же обычное знакомое лицо. Только в совершенно новой обстановке, к которой ему придется медленно привыкать. До этого все окружающее казалось каким-то ненастоящим, но сейчас, когда у него есть ощутимое доказательство того, как многое изменилось, ему стало не по себе. «Веснински 11». Не «3», не «4». И даже не «5». Все еще все равно, ха? Тренировка проходит относительно спокойно. Все проходит значительно лучше, чем предыдущие дни, однако Эндрю продолжает ничего не делать на воротах. Он просто стоит и бессмысленно смотрит вдаль. Но, в целом, все нормально. На поле все нормально, да. Можно сказать, они готовы к игре, только надо будет что-нибудь придумать с Эндрю. — Что? — спрашивает у него Миньярд, когда они выходят с поля, а Веснински продолжает пристально смотреть на него. — Что ты хочешь за игру? — неожиданно спросил Веснински. Возможно, это было лучшим решением. Не стоит гадать, каким образом его можно заинтересовать игрой, если можно просто спросить. Черт возьми, и почему он сразу до этого не додумался? Ему следовало с самого начала понять, что другие способы не сработали бы с Эндрю. Честность и прямота – это все, что было нужно. Однажды ведь это уже с Эндрю сработало. Правда, кончилось все это очень плохо, но сейчас речь просто идет об игре. Ничего страшного случится, не должно. — Что ты готов мне дать? — Что угодно, — пожимает плечами Нейт. Эндрю не отвечает и идет дальше, но Натаниэль уверен, что тот понял его. И принял это предложение. Или новые правила игры. ХХХ Очевидно, что Кевин избегал их, не способный встретиться со своим кошмаром лицом к лицу. Зал был огромный, чтобы просто так поймать человека, а спрятаться от кого-нибудь тут было проще простого, так что ему доставляло огромное удовольствие смотреть на Рико. Тот последние полчаса все раздраженно оглядывался, пытаясь найти Кевина. По правде говоря, Нейт не удивился бы, если Кевин ушел бы сразу после официальной части. От него требовалось только сказать пару слов о его матери перед спонсорами, а на все остальное было плевать. — Он ушел, — сказал ему Жан в этот же момент, потому что сам Натаниэль тоже с любопытством оглядывал комнату. — Я видел, как он и их тренер вместе выходили из зала примерно пятнадцать минут назад. Натаниэль вздохнул. Ему следовало расслабиться и просто выкинуть все это из головы, так, словно этой встречи никогда и не случалось. Так, словно этой метки у него никогда и не было. — Это и не удивительно, — пробормотал Нейт, отчего-то почувствовав себя резко очень плохо. — Я… мне надо в туалет, я на секунду. Натаниэль стремительно ушел в сторону уборных. Просто ему надо было остаться ненадолго одному, потому что… видеть Эндрю Миньярда вот так мимолетно и далеко, быть с ним в одном помещении – было для него слишком. Прошлый раз выдался для него непросто, учитывая, что сразу после он поехал искать свою мать. Сейчас все казалось еще хуже, потому что это было рядом с Рико, потому что скрыть свои эмоции оказалось не так просто, как ему казалось на первый взгляд. Потому что Эндрю Миньярд – это не просто имя, которые было на его запястье всего пятнадцать минут. Они даже не знают друг друга. Нейт о нем знает только поверхностную информацию из интернета, и его бесит, что этот человек смеет так влиять на него. Холодная вода помогает лишь немного. Он умывается, и на секунду дышать становится легче, однако от этого проблемы не исчезают. Сзади открывается дверь. — Так-так-так, кто же это у нас здесь? Натаниэль встречается с ним взглядом в зеркале, и это чувствуется как самый настоящий кошмар. — Что ты здесь делаешь? — выдыхает он. Веснински просто спрашивает первое, что приходит в голову. Да и что тут еще можно сказать, когда голова не варит? — Кажется, туалет – это все еще общедоступное место, — усмехается Миньярд и запирает за собой дверь, а потом подходит ближе к нему. Нейт не отрывает от него глаз. Он не может избавиться от ощущения, словно он загнанное в клетку животное. А он ненавидит это чувство больше всего на свете, потому что его отец часто этим пользовался, когда Нейт был маленьким. Нейт медленно оборачивается. Эндрю подходит настолько близко, что Натаниэль без труда может почувствовать его запах. И это… на самом деле, какой-то страх у него исчезает, потому что инстинкты или связь родственных душ понимают, что опасности здесь никакой нет. У Веснински голова идет кругом, потому что этот запах… ну, такое ощущение, будто ему не хватало этого всю его жизнь, но, одновременно с этим, такое знакомое и родное, что перехватывает дыхание. Как будто возвращение домой. — Я думал, вы с Кевином ушли, — нашел в себе силы сказать хоть что-то Натаниэль. — Не думал, что ты оставишь его одного. Ходят слухи, что вы приклеены к бедру друг друга. Эндрю заулыбался. — Я думал, у Натаниэля Веснински будут информаторы надежнее, — сказал Эндрю, наклонившись ближе. Так близко, что он уже вторгался в личное пространство Натаниэля, но не сказать, что тот был сильно против. Он даже ничего не заметил. — А оказалось, он довольствуется сплетнями. С Кевином все нормально, он вернулся в отель. — А ты… — А я здесь, какой же ты наблюдательный, ставлю пятерку, — усмехнулся Миньярд. — У меня был такой шанс встретиться с тобой, не мог же я его упустить, не так ли? Я должен знать, что из себя представляет это безличное имя на моем запястье. Натаниэль глупо уставился на него. Потому что все это было глупо. Он был глупым в первую очередь, черт его дери. — Хорошо, вот он я, — отвечает Нейт. — Но я не думаю, что сейчас самое лучшее время для знакомства. В конце концов, Рико где-то здесь. Он не хочет иметь никакого дела с Эндрю так открыто, пока они находятся в одном здании с этим ненормальным. Возможно, если он заметит их вместе, то не догадается ни о чем. Но Морияма точно подумает, что здесь какой-то заговор или что-то в этом роде, что потом Натаниэль от него не отделается. — Знаю, — лениво отвечает Миньярд. — Маленький король имеет повсюду свои раздражающие маленькие ушки. — Ты сказал… вы остановились в отеле, верно? — продолжает Нейт. — Мы могли бы встретиться в баре через несколько часов. Или где-нибудь в городе, например. У меня есть арендованная машина, так что это не будет проблемой. — Ты думаешь, я так легко скажу тебе, в каком отеле мы остановились? — А ты беспокоишься, что я причиню боль Кевину? — фыркнул Веснински. — Кевин меня мало интересует. Тем более, я бы и без твоего участие узнал, где вы остановились, если бы хотел навредить ему. Не только у Рико есть везде глаза и уши. Натаниэля это прям взбесило, потому что серьезно, кто не сможет найти местонахождение сегодня? Это делается за пятнадцать минут, настолько это просто, что Веснински даже не нужен будет специальный для этого человек. — Я тебе не доверяю. — Да пожалуйста, — закатил глаза Натаниэль. — Просто скажи мне, куда за тобой заехать. Эндрю назвал ему адрес, но без карты Нейт не мог сказать, что это за место, так как город он знал плохо. Тем не менее, это уже было что-то. — Я заеду за тобой примерно в одиннадцать, — сказал Веснински, когда записал адрес. Эндрю продолжал насмешливо смотреть на него еще некоторое время. Нейт, признаться честно, очень хотел бы знать, что происходит в голове у этого человека. ХХХ Стрелять почему-то было страшно. Натаниэль не может объяснить свой страх перед оружием, просто ему становится не по себе каждый раз, когда он берет в руки пистолет. Он списывает свои страхи на то, что он не привык к нему. Ему приятнее и роднее работать с ножами, с топорами или с тесаком. Для него это было ощущением спокойствия и контроля, а с пистолетом он как будто не мог довериться убийству. Ичиро же наоборот любил работать только с огнестрельным оружием. Нейт не осуждал, но с презрением понимал, что для Морияма это быстрый и в какой-то степени даже безболезненный способ избавиться от человека. С дальнего расстояние убийство ощущается не так, словно это сделал даже не ты. Поэтому, нажимая в очередной раз на курок, Натаниэль вздрагивает. По крайней мере, Ро сосредоточен на своей мишени, чтобы заметить его рассеянное и отрешенное состояние. — Ну как тебе? — спрашивает у него Морияма чуть позже. Нейт со скепсисом приподнимает одну бровь, переводя взгляд с Ичиро на какой-то дырявый лист, который в этом заведении называют мишенью. Веснински машет этим листом перед Ичиро. — Просто замечательно, видишь? — с издевкой спрашивает он. — Лучше бы ты дал мне пырнуть кого-нибудь. Работник тира рядом с ними подавился от такого заявления, но парни даже внимания не обратили. В конце концов, никто ничего страшного не сказал, не правда ли? День пройдет неудачно, если Натаниэль вслух не произнесет это желание хотя бы один раз, так что какого черта? — Да ладно тебе, — закатывает глаза Ичиро. — Тебе надо и стрелять научиться. Поверь мне, это пригодится тебе в жизни. Слушай, я беспокоюсь за тебя, потому что ты… — Я в порядке, — перебирает его Натаниэль, глядя куда угодно, только не на Ичиро. — О да, он в порядке, — выплевывает парень. — Послушай, мне надо вернуться в Нью-Йорк в ближайшие часы, но я не могу этого сделать, пока не буду уверен, что у тебя все нормально. — Чего ты от меня хочешь? — фыркнул Нейт. — Я тебе уже сказал, что у меня все в порядке. Да, вчера у меня была истерика. Блять, у кого угодно на моем месте была бы истерика, но сегодня все хорошо. Ты можешь ехать в Нью-Йорк и не звонить мне каждые полтора часа, чтобы убедиться, что я не утопился в туалете. — Это был Питер Кавалли, Нейт, разве ты не хочешь обсудить это? — Я не хочу втягивать тебя, — пожимает плечами он. — Мы оба знаем, что ты не можешь здесь что-то сделать, чтобы не навредить организации. Да, мы в очень дерьмовом положении, потому что вчера чуть… эти ублюдки чуть не разрушили мою жизнь, — шепотом продолжал он. — Но мы больше ничего не можем сделать. Ты ничего не можешь сделать. А я как-нибудь с этим разберусь. — Я хочу позвонить Хэтвордам, — настаивал Ичиро. — Нет-нет-нет. Если сюда прямиком из своего ебаного Манчестера заявится дядя Стюарт, я тебе мочку уха отрежу, Ро, — устало вздохнул Веснински. — Я не хочу кого-либо видеть здесь из Хэтвордов, хорошо? — Тогда ты подвергаешь себя опасности, — напомнил ему Морияма. Как будто он этого не знал. Он всю свою долбанную жизнь подвергал себя опасности, так что какая разница? Ну да, сейчас он в опасности чуть больше, чем обычно, потому что Кавалли буквально наступают ему на пятки, но ему, в основном, нечего терять. Кроме, конечно, многомиллионной компании. Собственного достоинства как серийного убийцы и отчасти террориста (совсем чуть-чуть). Если смотреть глобально и глубже, у него ничего не было. Почти. — Мне нужна будет твоя помощь, — наконец говорит он, хоть и сопротивляется до последнего. Он не хотел втягивать в свои личные проблемы Ичиро или организацию, потому что это может быть плачевным решением. Но, кажется, сейчас у него все-таки нет выбора. В конце концов, если его пристрелят, то ему уже будет не до этого. — Это личное, — говорит он. — И ты не обязан соглашаться, но для меня это важно. — О, прекращай, Нейт. Ты же знаешь, я вряд ли тебе откажу. ХХХ Аарон был не так умен, как кажется на первый взгляд. Он думал, что хорошо скрывается, но спрятать что-то от Натаниэля не так-то и просто, поэтому он без труда нашел некую Кейтлин из группы поддержки, с которой встречается брат его родственной души. Ее имя упоминалось в разговорах, Лисы постоянно про нее сплетничали. Было достаточно легко разговорить Мэтта, потому что, по всей видимости, он нравился ему. Натаниэль должен признаться хотя бы самому себе, что Мэтт был не так уж и плох. По крайней мере, он хороший игрок, а это уже о многом говорит. У него было много своих дел, но сейчас Нейт не хотел думать о них. Опасность, нависшая над ним, давила на него. Воспоминания того дня в Рок-Хилл все еще были свежи в памяти как никогда, а новостные каналы продолжают с грустью крутить эту историю, потому что полиция ничего не нашла. Ему нужно было отвлечься. И его внимание привлекла Кейтлин. Сверив расписание, он зашел в библиотеку между третьей и четвертой парой, когда у него и Кейтлин были окна. Судя по слухам, девушка уделяла большое время учебе, так что Нейт не сомневался, что найдет ее именно здесь. — Привет, — просто сказал он, когда сел напротив Кейтлин и ее подруги в библиотеке. Обе девушки сразу подняли головы и с недоумением уставились на него. Было не очень хорошим знаком, что Кейтлин была не одна, но есть куча способов, как можно в считанные минуты избавиться от ее подружки. Законных способов. — Хей, — сказала Кейтлин после секундного оцепенения. — Ты Натаниэль, верно? Новый нападающий. — Ага. — И человек, который оплачивает Аарону крутого адвоката из Нью-Йорка, — добавила она, прищурившись. — О нет, я ему не плачу. У бедняги просто нет выбора, — улыбается Натаниэль. — Можем ли мы поговорить с тобой наедине? Он смотрит вопросительно на ее подругу, которая оценивающим взглядом уставилась на него. Это, наверное, первый раз, когда он ловит оценивающий взгляд от женщины. Если быть точнее – замечает этот взгляд, потому что он никогда не обращает внимания. Возможно, в обычном мире это в порядке вещей? На нем самый дорогой костюм, который он смог найти в Пальметто (правда, Эндрю все равно сказал, что ему он не идет и выглядит он в этом глупо, но Нейт пропустил это мимо ушей), так что нет ничего удивительного в том, что кто-то на него так смотрит. Просто это для него… странно? Проблема в том, что почему-то Нейт уверен до глубины души, что у него на лбу есть неоновая вывеска «ОТБИТЫЙ ПСИХОПАТ И СЕРИЙНЫЙ УБИЙЦА» и что все должны держаться от него подальше. Только он никогда даже и не думал о том, что в первую очередь он симпатичный юноша, которым может заинтересоваться любая девочка или любой мальчик, просто потому что он харизматичный и даже амбициозный, привлекающий к себе внимание молодой человек. — Я уйду, если только ты дашь мне свой номер, — ответила девушка. — Я Марисса, кстати говоря. Нейт тупо уставился на нее. — Зачем? — глупо переспросил он. — Мой личный телефон постоянно разряжен, так что я очень сомневаюсь, что ты сможешь до меня дозвониться. — Это довольно оригинальный способ меня отшить, — немного огорченно ответила Марисса, обернувшись к Кейтлин. — Ладно, у меня все равно через пятнадцать минут будет урок. Но если ты, Натаниэль, вдруг захочешь встретиться за обедом, то у Кейти есть мои контакты. И эта Марисса наконец ушла. — Зачем мне идти с ней на обед? — вслух спросил Натаниэль, но понял, что сейчас это не имеет значения. Черт возьми, это вообще не должно иметь значение. — Не отвечай. В общем, перейдем сразу к делу. Я хочу поговорить с тобой об Аароне. Кейтлин не удивилась и никак не напряглась. Видимо, она с самого начала понимала, зачем именно к ней подошел Натаниэль. Тем не менее, беспокойство было выше нее: — С Аароном все в порядке? — спросила она. — Это по поводу судебного разбирательства? Какие-то проблемы? Конечно, сейчас ее беспокоит только это. Нейт не может ее обвинять в том, что она думает только о суде. — Нет, но это все равно очень важно, потому что так дальше продолжаться не может. ХХХ Это действительно был отель. Натаниэль, когда ровно в одиннадцать остановился около входа, старался не придавать большого значения этому факту. Возможно, ему просто удалось убедить Эндрю в том, что он и без него мог бы убить Кевина, если бы захотел. Нейт думает о том, что он мог бы просто подорвать весь отель. Ему даже не надо было бы искать самого Кевина. Была вероятность, что тот выживет, конечно, тем не менее, это могло бы вывести самого Дэя из игры… Поток его странных мыслей прервала открывшаяся дверь с пассажирской стороны. — Куда поедем? — поинтересовался у него Натаниэль, даже не посмотрев в сторону своего собеседника. Он не хотел повторять этот смущающий момент, который произошел с ним сегодня в уборной. Веснински давал ему право выбора. Ичиро всегда говорил ему, что если он хочет расположить к себе человека, показать, что у него нет в планах убить его, то всегда надо дать ему выбрать, что угодно. Да и для самого Нейта место не имело значения. В конце концов, да, убивать Эндрю он не собирался, хотя это могло в какой-то степени сильно упростить ему жизнь. (По крайней мере, он так думал.) — Здесь недалеко есть парк, — говорит Эндрю. Натаниэль удивленно взглянул на него. — Вау, ты мне доверяешь? — спрашивает Веснински. — Знаешь, ты ведь упрощаешь мне жизнь в разы, если я вдруг захочу тебя убить. Веснински встретился с безразличным и скучающим взглядом. Он встретился с другим Эндрю Миньярдом. Это было интересно. — Ты можешь попробовать, — угрожающе говорит Миньярд, и Натаниэль тут же почувствовал, как что-то острое упирается в его бедро. Это был небольшой нож, который держал Эндрю. Натаниэль усмехнулся. Эндрю был… да, действительно очень интересным. Наверное, именно поэтому он был его родственной душой. Хотя бы потому, что Натаниэлю будет очень сложно его напугать. Неужели Вселенная, когда распределяла родственных душ, думала именно об этом? Что больше никто, кроме Эндрю Миньярда, не сможет терпеть и не бояться его, Натаниэля Веснински? Глупая мысль. Есть много людей, которые его не боятся. Про терпеть его – вопрос уже другой. Так что все это не имеет смысла. — Ты неправильно держишь нож, — говорит Натаниэль, возвращая свое внимание к дороге и заводя машину. — При желании я мог бы давно сломать тебе запястье, потому что ты совсем не следишь за руками. ХХХ День перелета выдался достаточно дождливым. Костюм придется сдать в химчистку, потому что Веснински, конечно же, не взял с собой зонт, с утра решил до кампуса дойти пешком, а не доехать на машине. — Выглядишь клево, — сказал ему Мэтт, когда он добрался до комнаты. — О да, ты тоже ничего, — усмехнулся Нейт. Переодеваться времени не было, так что придется идти так. В Техасе он должен встретиться с Кларком, который будет там по делам организации, так что он может поручить ему еще одно важное и непыльное дело: купить Натаниэлю чертову одежду. — Почему ты просто не сел с утра в машину, мы же утром обсуждали прогноз погоды за завтраком. Натаниэль пожал плечами. — Я привык, что Эндрю с утра подвозит нас всех, — ответил он, забирая со стола огромную папку с досье на команду Техаса, которую он собирался изучить во время полета. — А мне не сложно потом дойти пешком. — Боже мой, жутко богатый парень передвигается на своих двоих, — добродушно говорит Мэтт. — Удивлен, что Элисон еще не сделала ставку на то, что ты просто выпендрежник. — Пять баксов на то, что это слишком мелочно для нее, потому что она и без этого может доказать в два счета, что она права, — вторит ему Весниснки. — О, так ты втягиваешься в нашу игру. Еще одна странность и особенность Лис была в том, что они могли поставить на что угодно. Буквально несколько дней назад они поставили на то, сколько за полчаса Мэтт может съесть мороженого, просто от нечего делать. Но это были мелкие ставки ради минутного развлечения. Натаниэль знал, что у старшеклассников есть рыба значительно крупнее и дороже. — Нет, я просто пошутил, — сказал Нейт. — Я не делаю ставок. — Да ладно тебе, — закатил глаза Мэтт. — Ты уже должен был втянуться. Сейчас примерно есть шестнадцать активных ставок. Тебе что, даже не любопытно? Хотя ты можешь поставить лишь четырнадцать из них. — Куда ты украл еще две? Ладно, признаться честно, ему было все-таки немного любопытно. В конце концов, Вороны никогда не были дружными настолько, ну, не с ним точно. Ему было интересно, как это происходит между близкими товарищами по команде. — Ты не можешь ставить на самого себя, — говорит он. — Такие правила. О, это становится все интереснее и интереснее с каждой минутой. — Вы сделали две ставки на меня? Ему даже в голову не приходило. И Нейт даже представить не может, на что именно поставили старшеклассники, потому что с проблемами Нейта это может быть что угодно. — Мы все делаем ставки друг на друга, это нормально, — пожимает плечами Бойд. — В свое время большая часть команды ставила против меня и Дэн. Элисон советовала мне даже не пытаться, но в меня почему-то поверила Рене. И, можешь себе представить, она выиграла. Нейт хмыкнул. Рене была интересна. Она делала вид, словно святая, но Нейт мог отличить обычную миролюбивую христианку с рождения от вынужденного перевоплощения. Если бы Эндрю не сказал, что она не опасна, Нейт давно начал копать под нее. С каждым днем Нейт все больше убеждался, что Рене не профессионал, а всего лишь уличный любитель. — На кого вы еще делаете ставки? — Хм, все еще открыта ставка на Рене и Эндрю. Натаниэль почти подавился. Почти, черт возьми. — На… чего? По правде говоря, он припоминает, как однажды Ники упоминал нечто подобное, когда они праздновали новый год все вместе. Он просто не осознавал масштаб всей этой странной… идеи. — Ну да, они слишком быстро стали… дружить, — пожал плечами Мэтт. — Ты же наверняка знаешь, что машина Эндрю стоит целое состояние. Типа она может потягаться в цене с твоим БМВ или Порше Элисон. Рене понадобилось всего два месяца, чтобы он позволил ей сесть за руль. Я был почти уверен, что ставка сыграет. — О, вот оно что, — задумчиво произнес Веснински. По правде говоря, ему это казалось странным аргументом. Но потом он вспомнил, как сильно люди пекутся о материальных вещах. Особенно об очень дорогих вещах, как, например, машина. Если бы прямо сейчас что-нибудь плохое случилось с его собственной прекрасной и невероятно комфортной любимой машиной, он бы просто купил себе новую. И уже тогда она бы тоже стала прекрасной, и невероятно комфортной, и любимой. — Подожди, ты сказал, что был уверен, — заметил Натаниэль. — Что заставило тебя передумать? Потому что это правда очень любопытно. Тем более, он не упустит узнать возможность что-то новое об Эндрю или все, что с ним было связано. — Да так, некоторые обстоятельства, — пожал плечами Мэтт. — Пойдем, нам уже пора выдвигаться. Впереди их ждала игра в Техасе. ХХХ Прогулка в парке поздним вечером могла показаться занятием романтичным. Людей здесь ходило немного, фонари горели не все. До ближайшего стационарного телефона бежать слишком далеко. Территория слишком большая, чтобы просто так из нее выбраться в темноте. Да, Натаниэль посчитал это очень романтичным. Тем не менее, мимо них все же прошла какая-то парочка, студенты, которые косо посмотрели на них и поспешили пойти дальше. Наверное, при виде этой парочки они тоже подумали об идеальном месте для убийства, как и Натаниэль. — Я не люблю, когда что-то выходит из-под контроля, — начинает Эндрю разговор, ради которого они и собрались в жутком парке. — Поэтому мне надо знать, будешь ли ты проблемой. — А, так дело в Кевине, — усмехается Веснински, потому что он знает правду. Пусть это и не очевидно, но… он просто знает. — А я-то думал, что все дело в связи, которую сложно игнорировать. Он не мог быть одиноким в своих проблемах. Натаниэль просто отказывался в это верить. — Это ничего не значит. — Это ничего не значит, да, — повторил Нейт, и тут он даже не лукавил. По крайней мере, он заставлял себя в это верить. Это не должно было что-то значить. По правде говоря, этого разговора даже и быть не должно, как и этой встречи в принципе. — Ты работаешь на Морияма, — продолжил Эндрю, а Натаниэль с любопытством посмотрел на него. — Насколько мне известно, работаешь ты на совсем других людей, нежели Рико, тем не менее, для меня это может стать проблемой. — Откуда ты знаешь? Про Морияма? Кевин не мог быть настолько глупым, чтобы говорить об этом каждому встречному. Его и без того очень легко отпустили, а он продолжает испытывать удачу. Ну какой же идиот. — Несложно догадаться, — пожимает плечами Миньярд. — Твое имя слишком легко гуглится. — Да, но про Морияма там не слово. — Говорю же – догадаться несложно, Веснински, — закатывает глаза Эндрю. Они сверлят друг друга взглядом некоторое время. Натаниэлю так сложно это терпеть, потому что связь родственных душ никогда не затихает, особенно сейчас. Находиться так близко к Эндрю Миньярду, так долго идти рядом с ним бок о бок… да, это было тем еще испытанием. Когда Нейт только получил метку родственной души, он еще подумал позже, возможно, они могли бы быть платоническими родственными душами. Это было распространенным явлением, и это казалось не таким страшным, если бы его отец однажды узнал об имени родственной души каким-либо образом. Почему-то в нашем мире иметь мужчину в качестве платонической родственной души было не так страшно, нежели наоборот. Но нет, это определенно был не платонический интерес. За всем этим скрывалось нечто сложное, нечто интимное. Нечто такое, чему Натаниэль Веснински был не в силах противостоять. — Ты можешь мне доверять, — говорит Натаниэль. — Мне не нужен Кевин, мне не нужна ваша команда. Это все нужно только Рико, а за его действия я не отвечаю. Но я ему и не подчиняюсь, можешь спросить у самого Кевина. Ко всему прочему, если бы я врал тебе, ты бы давно это понял. Каждому известно, что родственные души придуманы были не просто так. Они могли чувствовать друг друга, они понимали, когда один из них лгал или говорил правду. Впервые за вечер Эндрю взглянул на него. Нет, он и до этого смотрел в его сторону, но еще ни разу не смотрел так, глаза в глаза. В какой-то момент Эндрю Миньярд оказался слишком близко. Ближе, чем сегодня вечером, когда они столкнулись в уборной. Так близко, что Натаниэлю оставалось чуть-чуть наклониться вперед, чтобы столкнуться с ним носами. Он не боялся убивать людей. Но, черт возьми, как же он боялся этого момента. — Ты веришь в то, что родственные души при любых обстоятельствах должны оставаться вместе? Как пара, — поинтересовался у него Эндрю. Несмотря на то, что Натаниэль был его выше, он как будто смотрел на него снизу вверх. — Нет, — честно признался Нейт. Потому что у него особо не было удачных примеров. Его родители? Он ничего не знает о природе их отношений. В семье Морияма с этим все было довольно сложно, учитывая, что Кенго убил свою жену, свою родственную душу после десяти лет брака из-за одного инцидента. У Кевина и Теи были слишком странные отношения, чтобы называть их образцовыми. Ичиро же тоже не был подходящим кандидатом, потому что они с Саюки нормально вместе никогда не были. В общем, да, он верил в то, что связь родственных душ – не что-то такое святое, пусть с этим и сложно жить. Как показывает практика, любой мог обойти это стороной. Каждый мог сделать вид, словно этого не существует. Проблема была в том, что Натаниэль этого не хотел. Это было настолько глубоко внутри него, что он еще долго не признается себе в том, что не хотел бы отказываться от этой связи, какими бы опасными ни были обстоятельства. Никогда в жизни у него не было человека, с которым он мог бы просто быть. Который взамен ничего не хотел бы от него самого. Человек, который не был бы завязан во всей этой преступной истории, который никогда не видел его в роли Балтиморского Мясника. — Но родственная душа – это нечто большее, чем просто твоя семья, в которой ты вырос, — продолжает Натаниэль, мысленно давая себе подзатыльник. Черт возьми, это совсем не то, что он собирался сказать. — Я думаю, родственной душой может быть кто-то, кто всегда позволит тебе остаться. Особенно тогда, когда оставаться тебе больше негде. Эндрю приподнял бровь в вопросительном жесте, а Натаниэль лишь пожал плечами, мол, сам со всем этим разбирайся. Потому что Натаниэлю сказать было больше нечего. Эндрю поднял руку, но ничего не делал, пока Нейт не кивнул. Веснински сразу понял, что просто так прикоснуться к Миньярду будет непросто. Что просто так он и сам к тебе не прикоснется никогда. Натаниэль чуть вздрогнул, когда Эндрю положил свою руку на его щеку. Отнюдь это был не страх. Эта была та самая знаменитая связь. — Хорошо, Веснински, — просто ответил Миньярд. И вот с этим уже должен был разбираться уже сам Натаниэль. В эту минуту начинается самое невероятное путешествие в его жизни.