Camisado

За всю свою жизнь он привык искать много информации. Чаще всего было достаточно простого поиска в гугле, иногда приходилось копать глубже. Совсем редко ему требовалась сторонняя помощь. Это все было легко, но на это уходило очень много времени, которое обычно приходилось где-то находить. Но теперь у него есть Кларк, который был обязан делать за него половину очень скучной работы, за что Натаниэль был ему безмерно благодарен. — Значит, это все, что удалось откопать на Питера Кавалли? — поинтересовался он, глядя на документы, выписки из налоговых и прочее дерьмо. Веснински особо не следил за жизнью Кавалли, потому что они не были для него большой проблемой до этого момента. Они были скорее занозой в заднице его отца столько лет, сколько Натаниэль не живет. — Я еще немного решил поискать про его отца, потому что кое-что не сходилось, — говорил Кларк, передавая ему бесконечное множество бумаг. — Ты сказал, что Питер руководил операцией верно? Но ему всего двадцать пять, он не мог бы дослужиться так быстро до такого звания. Оказалось, что его отец уже много лет работает в ФБР, руководит террористическим отделом последние три года. — Хочешь сказать, что их связи в ФБР гораздо глубже, чем кажется? Это было что-то новенькое. В ФБР и полиции всегда были подкупленные люди. Иногда, конечно, были и «свои» люди, но никогда еще это не были настолько большие шишки. Натаниэль представляет, если бы Кенго работал в ФБР или же его отец… правильно, не представляется, никто из них не был похож на Декстера. — Намного глубже, — кивнул Кларк. — Ага, — тупо отозвался Натаниэль, потому что, по правде говоря, он был удивлен. Наверное, это говорит о том, что он в полной заднице. У него были очень хорошие связи в ФБР, но они ему не помогут, если Кавалли действительно начали на него охоту. По сути, старший Кавалли и был самим ФБР, так что дела плохи. — Как мне уговорить кого-то разрешить купить ему машину? — неожиданно спрашивает Натаниэль. По правде говоря, он просто больше не хотел говорить об этом. То, что они сейчас нашли на Кавалли, уже ничего не изменит. Он либо с ними разберется, либо умрет. Варианты, конечно, неутешительные, но Нейт знал об этом еще до того, как всплыла информация об официальной деятельности Кавалли старшего. У него не было плана. А это было хуже всего. — Купить… чего? Какую машину? — Хорошую машину? — невозмутимо пожал плечами Веснински. — Зачем тебе дарить кому-то машину? — Не дарить, а купить, — фыркнул он, потому что разница была огромная. Ему просто хотелось купить для Эндрю чертову машину, потому что очевидно она ему была нужна. Вот и все, других причин здесь не было. — Натаниэль, — вздохнул Кларк обреченно, да еще так, будто разговаривал с третьеклассником, не понимающим математику, уже битый час. — Иногда ты такой невозможный. — Да, мне это уже говорили пару раз, — усмехнулся он. ХХХ В понедельник между парами у него совпадал ланч с Эндрю, поэтому они встречались и ели вместе в столовой для спортсменов. Прошло еще не много времени с тех пор, как он переехал жить в Пальметто, поэтому внутренне он сходил с ума от того факта, что он так часто видится с Эндрю. Что если он просто хочет его увидеть, то ему надо просто пройти чуть дальше по коридору в общежитии. После стольких месяцев тайных встреч всего на несколько часов, он не мог поверить до конца, что это действительно происходит. — Кларк подгонит мою новую машину в среду вечером, — начал Веснински, наблюдая за тем, как Эндрю ест. Сам же Натаниэль взял лишь бутылку воды и тарелку овощной нарезки, от которой он отказался через три минуты. Не дождавшись реакции, хотя он на нее и не рассчитывал, Натаниэль продолжил: — Он мог бы… — Нет, — отрезал Миньярд, понимая, к чему это идет. — На этой неделе будет мой день рождения, так что сделай мне подарок, — пошел с другой стороны Веснински. — Это не так работает, — напомнил ему Эндрю. — Какая разница, — закатил глаза Нейт. — Вроде как в свой день рождения я должен просить все, что я хочу. Я хочу именно этого. — Да, но сейчас все равно не твой день рождения. — Я могу подождать до пятницы, это не сложно. — Нет. Натаниэль раздраженно вздохнул, откидываясь на спинку стула. Он принимает и уважает все «нет» Эндрю, но это, решил он, будет исключением. Если бы это было так неправильно, Нейт знает, что его родственная душа давно дала бы понять, что тот переходит все границы дозволенного. — Насчет пятницы, — начал Натаниэль. — Мы могли бы что-нибудь… сделать. В его голове это не представлялось как приглашение на свидание, потому что оно им не являлось. Это даже не звучало так, потому что, серьезно, кто адекватно воспримет такое неловкое и расплывчатое предложение? — Ты ужасен, Веснински. — Кларк посоветовал хороший ресторан в том отеле, в котором он остановился, — пожал плечами Натаниэль. — Сказал, что это не его нью-йоркские модные ресторанчики, но это было хорошо. Номера тоже неплохие. Эндрю словно его и не слышал, но Веснински больше и не настаивал. Они сидели в приятной тишине между ними, хотя вокруг них продолжали ходить шумные студенты, а где-то на фоне всего этого университетского хаоса даже играла музыка. Тем не менее, на душе Нейта было такое спокойствие, будто он оказался на крыше, где они с Эндрю проводили так много времени. — Забронируй номер с пятницы на субботу, — ответил Эндрю через несколько минут, резко вставая. — А как же… машина? — тупо спросил Веснински, уставившись ему вслед. ХХХ Пятница наступила слишком скоро. У Нейта не было какого-то завышенного ожидания от своего дня рождения. Он вообще ничего не ждал от этого дня, если говорить на чистоту. Единственный раз, когда у него были какие-то эмоции от этого «особенного» дня – его шестнадцатый день рождения, когда он получил метку родственной души. Собираясь с утра, он ненадолго задержал взгляд на своем изуродованном запястье. В этом была часть его жизни, которую он стремился уничтожить, чтобы сохранить чужую. Однако спустя три года он стоит здесь, в Пальметто, а в соседней комнате переодевается та самая часть его жизни, с которой он и не надеялся встретиться в тот момент. Именно сегодня он понял, что хотел снова увидеть это имя на запястье, пусть оно и отпечаталось в его памяти железно. Ему это было не нужно, потому что все было реальнее некуда, связь никуда не делась, но была у него некоторая нервозность, которая в этом плане не давала ему покоя. Никто не поздравлял его с днем рождения, из-за чего он выдохнул с облегчением, когда они приехали на стадион. Натаниэль практически никому не рассказывал об этом, тем не менее, он все равно переживал. — Это должно быть не так уж и сложно, — говорил Мэтт, когда они заходили в раздевалку. — Думаю, мы должны выиграть. — У нас нет другого выбора, — пожал плечами Натаниэль. Если раньше он и думал об игре, что он постарается и выложится на все сто процентов, то теперь он понимал, что у него нет другого пути. Экси отчасти получило такую же установку, как и его основная работа – только выигрыш, потому что без этого ты теряешь все. Он подходит к своему шкафчику и открывает его. Сначала даже не совсем понятно, что происходит, потому что запах крови, ее ощущение на своей коже – что-то привычное в его жизни. Он стоит несколько секунд в тишине, когда понимает, что кровь у него даже во рту, не говоря уже обо всем остальном. Нейт слышит голоса на заднем плане, но для него это что-то настолько далекое, что даже не стоит его внимания. — Черт возьми, это же был новый костюм, — тихо бормочет он себе под нос, сплевывая кровь. Ему действительно стало его жалко, потому что он ему нравился, а еще Элисон сказала, что он выглядит лучше из всех тех, что он выбрал сам. А потом Нейт посмотрел на шкафчик перед собой, на этот пакет, в котором и была вся эта кровь. На все свои вещи, которые были испорчены. Он схватил свою футболку, которую получил от Ваймака только недавно. Теперь его новая игровая футболка «Веснински 11» была… И он больше не мог нормально дышать. — Натаниэль! — Оно испорчено, черт возьми! — истерично выкрикнул он, перебирая все свои вещи, размазывая по своим ладоням только больше крови. — Веснински! — крикнул на него Эндрю, хватая его за руку. Нейт оглядывается на Эндрю. Он долго смотрит на него своими большими испуганными глазами, словно олень перед фарами. Миньярд же как всегда спокоен, только стальная хватка на запястье Натаниэля выдает его обеспокоенность. — Это всего лишь вещи, — продолжает Миньярд. — Дыши. Он дышит. Нейт переводит свои глаза обратно на вещи. Футболка выпадает у него из рук в лужу крови около его ног. Внезапно он начинает осознавать, что это действительно были всего лишь вещи, которые ничего не значат. Облегчение охватывает все его тело. — Это всего лишь вещи, — спокойно выдыхает Натаниэль. Нельзя обвинять его в секундном испуге, учитывая, что итальянская мафия, возможно, открыла на него охоту. Не в стиле мафии делать такое, но нельзя сказать наверняка, что ублюдкам придет в голову. — Какого хрена? — зашел Ваймак в раздевалку. Натаниэль попытался улыбнуться. У него вроде как получилось, но судя по лицу тренера, улыбка эта была вымученная и даже неловкая. — Это кровь, — тупо ответил Веснински. — Нам надо вызвать полицию, — говорит Мэтт. — О нет, — застонал Нейт, окончательно возвращаясь к своему привычному состоянию. — Ненавижу полицию. Никаких копов, сами разберемся. — Веснински, — начал Ваймак. — Верьте мне, хорошо? — попросил он. — Я сейчас вызову кого-нибудь, чтобы это убрали. Тем более, нам не нужна лишняя шумиха перед игрой. — Думаешь, мы не должны отменять игру? — поморщившись, спросил Бойд. Натаниэль попытался ободряюще улыбнуться. Внутренне он думал о том, в каком дерьме он находится прямо сейчас. Что команда может быть в опасности, если Кавалли зашли так далеко. — Конечно нет, — фыркнул Веснински. — Сейчас здесь все уберут, я схожу в душ, мы найдем новую форму… Все будет хорошо. На его энтузиазм все смотрели с большим скепсисом. На него самого же смотрели скорее как на ненормального, который совсем уже головой тронулся. Что ж, это могло быть правдой. Однако Эндрю даже бровью не повел, будто Натаниэль вообще рта не открывал. Он лишь подтолкнул его в сторону душевой и пошел за ним. А там их ждал еще один сюрприз. «С девятнадцатилетием, младший». Его затошнило от кровавой надписи на зеркале. Он сразу понял, что никакие это были не Кавалли, но от этого лучше не стало. Сразу был виден почерк Лолы, а это было еще хуже, потому что если она не могла причинить боль самому Натаниэлю, то беспрепятственно может сделать что-нибудь всей остальной команде. Оставалось только верить и надеяться, что она все еще следует отцовскому кодексу. И что сам отец не сбился с собственного пути. — Чертова сука, — достаточно громко выругался он. И, конечно, на это пришли Ваймак и Мэтт. Они застыли в дверном проеме, видимо, настолько были шокированы, что даже звука не проронили. — Ты знаешь, кто это сделал? — спросил у него Эндрю. — Да, и я только что сказал, что она чертова сука, — повторил Веснински, чувствуя эту странную смесь тошноты и злости. Ему хотелось побежать в туалет, чтобы очистить желудок от скудного завтрака, но и одновременно с этим пролить еще больше крови, чем было вокруг. В идеале, чтобы это была кровь Лолы. Он знал, что за этим стоит именно она, потому что лишь эта сумасшедшая любила такой способ запугивания. Натаниэль столько раз был свидетелем подобных представлений с ее стороны, что, увидев эту надпись, он сразу подумал на нее. Осталось лишь понять, насколько она серьезна. Но брата она любила достаточно, чтобы хотеть отомстить за него. — Эй, Веснински… — хлопнула дверь в раздевалку. — Какого хуя здесь произошло? — услышали все голос Сета. — Осторожно, — попросил его Мэтт. — Здесь убили кого-то? — с ужасом поинтересовался он. Натаниэль зашел обратно в раздевалку, снова сталкиваясь с этим кровавым зрелищем и напуганным Сетом. Еще более бледным и напуганным он стал выглядеть тогда, когда увидел внешний вид Веснински. — Спокойно, — попросил его Нейт. — Это всего лишь кровь. Она даже не человеческая, потому что кто в здравом уме станет тратить ее на запугивание? В таких случаях всегда используется только кровь животных. Натаниэль попытался выкинуть из головы эти кадры детства, когда он был тем, кто подготавливал для Лолы кровь животных. Она любила, когда именно Натаниэль занимался этим. Считала, что для его практики это будет полезно. — Чт… не хочу знать, честно говоря, — махнул рукой Сет, стараясь не смотреть ни на Нейта, ни в сторону кровавой лужи. — Там какой-то мужик спрашивает тебя, говорит, что он твой дядя и просит пустить его на стадион. — Дядя? — непонимающе спросил Натаниэль. Дядя. Что-то щелкнуло у него в голове. — О нет, — пробормотал Веснински. — Только не он. Передайте охранникам, чтобы впустили его. Сет, видимо все еще шокированный происходящим, не стал с ним спорить, а просто вышел из раздевалки так быстро, словно за ним гнались бешеные псы. Что ж, в этой ситуации хотя бы Сет не стал изливать на него все дерьмо, уже и на том спасибо. Но он не стал радоваться этому так долго. — Что еще за дядя? — переспросил у него Мэтт. — Обычный такой дядя, — пожимает плечами Натаниэль, на самом деле понимая их настороженность. У них тут в раздевалке случилось кровавое месиво, а теперь появляется какой-то мужик. Его дядя. Натаниэль вздыхает и выходит в коридор, чтобы встретить его там и чтобы тот не видел всего этого беспорядка, хотя Хэтворды и сами привыкли к чему-то подобному. Тем более и Нейт выглядел не лучше. — Дядя Стюарт! — широко улыбается Веснински, распахивая свои руки для объятий, как только мужчина сорока восьми лет поднялся на этаж в своем дорогом красивом костюме, который он наверняка не хотел бы испачкать. Надо ли говорить, что это было впервые за много лет, когда Натаниэль был «так рад» видеть своего дядю? — Иисусе, — удивился Стюарт, когда увидел своего любимого племянника. — Абрам, что с тобой случилось? Ты не ранен? — Ну же, обними меня, дядя Стюарт, — говорит ему Веснински. — Ты же не просто так прилетел сюда аж из Лондона? Насколько я помню, ты всегда любил обнимать меня, когда я был маленьким. Сам же Натаниэль терпеть этого не мог, так что он собирался вытянуть максимум из всей этой дерьмовой ситуации. Он подумал, что это будет неплохой шанс отомстить дяде Стюарту за все годы его ебаных объятий. — Натаниэль, я не буду с тобой обниматься, этот костюм стоит больше тысячи долларов, — говорит ему Стюарт. — Этот костюм тоже стоил немало, — раздосадовано говорит Веснински, снимая с себя пиджак и кидая ему в ближайшую мусорку от них. — Чего ты приперся в такую даль и даже не предупредил меня, дядя? — Это твой день рождения, — пожал плечами дядя. — Боже, должна ли я спросить про день рождения или про то, какого хуя ты выглядишь так, Веснински, будто вылез со съемок фильма ужасов? — поинтересовалась у него Элисон, когда вместе с девочками вышла из раздевалки. — А это еще кто такой? — Стюарт Хэтворд, я дядя Натаниэля, — представился он. — И да, я бы тоже хотел знать, почему ты так плохо выглядишь, дорогой. Скажи мне, пожалуйста, что ты не ранен. — Я в порядке, — закатил глаза Натаниэль. — Это всего лишь была Лола, она видимо совсем с катушек слетела. Ее подарок на день рождения, так что давайте просто не будем обращать на это внимания, хорошо? — Мне надо поговорить с тобой, Абрам. — Я не хочу с тобой говорить, дядя Стюарт, — нахмурился он. — Ичиро приезжает завтра в Пальметто, так что с ним ты можешь обсудить все дела, а пока что оставь меня в покое. Как видишь, утро было не самым лучшим. Возможно, он ведет себя сейчас как избалованный ребенок, но он правда не хочет говорить об этом. Было только утро, а он уже устал от этого дня, так что до игры ему требовался отдых. — Это касается твоей матери. — Тогда тем более отъебись от меня. Он ничего не хотел знать о своей матери. То, что Стюарт заговорил о ней или просто знает что-то про нее – уже большая удача, значит, она в безопасности. Натаниэль мысленно думает о том, что, возможно, ее годы скитаний закончились, что она одумалась и вернулась к своей семье. А Хэтворды, если говорить на чистоту, очень ее любят и делают все возможное, чтобы любимая дочь и сестра вернулась домой. Натаниэль отвернулся от своего дяди, собираясь вернуться в раздевалку, чтобы привести себя в порядок и вызвать уже чертову уборку. Он хотел, чтобы остальные забыли этот эпизод как страшный сон. — Абрам, твоя мама умерла, — услышал он голос Стюарта. Нейт медленно повернулся к дяде. — Хорошо, — тихо пробормотал он. — Хорошо? Веснински лишь пожал плечами. — А что ты от меня хочешь? — поинтересовался он. — Я не видел ее около десяти лет, так что… Наверное, он должен чувствовать боль или обиду, но многое из этого уже давно прошло. Ему уже было больно, когда она оставила его. Ему уже было обидно, когда он попытался связаться с ней, а она снова сбежала. Ему уже все равно. Даже, наверное, он чувствует какое-то облегчение, потому что смерть – это остановка, а значит она перестала куда-то бежать. Это хорошо, потому что жизнь в бегах… Что ж, было сложно назвать это жизнью, хоть никогда никто и не узнает, что у нее было на уме. Когда она только ушла, он мечтал, чтобы она вернулась и забрала его с собой. Он воображал, что у нее просто не получилось, что она потом за ним придет. Но спустя столько лет Натаниэль понимает, что он не входил в ее планы, возможно, с самой беременности. Вряд ли она хотела себе сына от такого человека, как Нейтан Веснински. И уж точно она бы не хотела себе такого сына, каким сегодня является Натаниэль. Так что в какой-то степени он понимает ее и больше не держит зла. — Рано или поздно это должно было произойти, — продолжает он. — Думаю, она не хуже нас с тобой знала об этом. Это последнее, что он говорит дяде. Он идет в раздевалку, старается не смотреть на лужу крови и на зеркало в душевых. Ощущение липкой ткани на его коже совсем не ново, но все еще тошнотворно. Особенно сейчас, когда на пороге появился дядя Стюарт со своим британским акцентом и со своими прекрасными новостями. Натаниэль снимает с себя всю одежду и швыряет ее в угол душевой кабины, потому что он немного зол на этот день, да и от этой одежды уже не будет никакого толку. На нем остается только браслет, и тот он снимает и кидает в кучу испорченной одежды. Как и сегодня утром перед выходом, Нейт смотрит на свое испорченное запястье. Он немногое знает о природе отношений своих родителей. Только то, что они уж точно не были родственными душами. Мама никогда не показывала имя на своем запястье, а Натаниэлю этого и не требовалось, чтобы понимать. По крайней мере, теперь он точно знает, что в этих отношениях не было никакой связи. Родственная душа никогда не загонит тебя в угол так, что ты будешь бояться пойти даже к собственной семье. Его мама была загнанным зверем, так что ее смерть – это даже хорошо. Ей больше не нужно бояться. Ни своего мужа. Ни собственного сына. Он резко открывает дверь душевой кабины, потому что начинает не хватать воздуха. Нейт чувствует, как начинает задыхаться, как все кружится перед его лицом. Ему срочно надо выбраться отсюда, сделать что-нибудь как можно скорее. — Дыши, — слышит он знакомый голос. Нейт чувствует, как Эндрю хватает его за шею, достаточно сильно сжимает сзади, и это… честно говоря, это сработало, потому что Натаниэль осознал это прикосновение. Оно было реальным, а значит – действительность вокруг него тоже настоящая. И он может дышать. Он делает вдох, и мир как будто становится прежним. Позади него шумит вода, потому что он так и не закрыл кран, но никого из них это не заботит. Натаниэль, по правде сказать, даже моргнуть боится. — Я… я… — пытается что-то сказать он, но это лишь что-то хриплое и совсем непонятное, чуть ли не на грани слез. Эндрю лишь молча кивает, а Веснински принимает это приглашение. Он не трогает его руками, но всем телом прижимается к нему. Он утыкается лицом ему в шею, немного успокаиваясь и чувствуя, как руки Эндрю обнимают его за талию. — Теперь ты весь мокрый, — шепчет он через несколько минут. — Хотя бы сейчас ты можешь заткнуться? Натаниэль знает, что этот вопрос не требует ответа. Кран в душе так никто и не закрыл.