***
— И к… кто это? — услышала Светлана рядом с собой хриплый Динкин голос. — Не отвлекайтесь, Диана, смотрите дальше, — отозвался Алексей. Сургановой стало совсем жутко, потому что попахивало откровенным дурдомом. Как так выходило, что они сами друг друга и видели, и слышали, но при этом оставались незримы и бесплотны для всех остальных? Полный бред! Даже хорошо, наверное, что с Наташей она не успела ничего толком рассмотреть и понять… — Ну-ну, не нужно мрачных мыслей, Светлана, — маг словно проник к ней в голову. — Вы не сошли с ума, всё хорошо, так и должно быть. Мы незримы и бесплотны для окружающих, чтобы, не дай Бог, не нарушить исторического равновесия. Наши тела остались дома, а здесь одни лишь души… — убеждал Алексей. — И потом, вы ведь пришли ко мне за ответами, неужели хотите уже сбежать? Нет? Вот и хорошо. Я не сольюсь, как моя коллега, не переживайте. Лучше успокойтесь и сосредоточтесь. Не паникуйте, вам же не страшно в кинотеатре. Здесь почти тоже самое… Поймите, мои силы не бесконечны, я не смогу вас удерживать здесь слишком долго, так что давайте не будем отвлекаться. Просто внимательно смотрите, хорошо? Когда будет что-то предельно важное для осознания, вы сами это почувствуете, а это всё так… обычная прелюдия… — Х… хорошо, извините, — ощущая вину, выдавила Сурганова, но, быстро взяв себя в руки, всё-таки не удержалась от расспросов. — Мы постараемся больше не отвлекаться, но Динка права. Это кто был? Алексей, мы ведь не начинаем смотреть фильм с середины. Хотелось бы понимать хоть что-то! Объясните нам вкратце, что это за отважная амазонка? Вряд ли я была такой… смелой… И вообще, какой это век? Страна? Почему речь такая странная? — Начало фильма, Светлана, часто бывает непонятным, ведь события только начинают развиваться, разве не так? Какой век и страна, понятия не имею… — пожал плечами экстрасенс. — Я здесь с вами очутился так же, как и вы, впервые, а речь… Скорее всего, мы не в России. Речь звучит, как не особо качественный дубляж. По поводу того, кто это… Ну, Светлана, давайте рассуждать логично: если не вы, то кто это может быть ещё, как вы думаете? — Динка… — восхищённо выдохнула Света. — Ой, это же ведь ты! Вау! Какая ты была крутая и смелая! Арбенина, таращась во все глаза на взлохмаченное, раскрасневшееся чудо-юдо, восторженно скакавшее вокруг своего сладкого приза, только невразумительно крякнула и промолчала. Говорить о том, что своим поведением девочка и впрямь сильно смахивала на неё в детстве, не хотелось, но от себя скрывать правду было глупо. Она точно так же росла сорняком в поле. Матери, занятой воспитанием младшего брата, работой и хозяйством, не было до неё никакого дела, но ровно до тех пор, пока кто-нибудь не приходил жаловаться. Тогда мать буквально зверела, начинала орать и… щедро отвешивать пощёчины! Да, да, в её нынешней жизни именно так всё и происходило… Из раздумий и неприятных детских воспоминаний Диану грубо выдрало мироздание. Снежная пелена вновь завертелась вокруг них, чтобы выбросить в следующем эпизоде…***
И снова была зима. Смеркалось. Привычный уже путешественникам снег крутил и вертел свои воронки над огромным белоснежным полем и далёкой полоской едва различимого из-за вьюги леса, словно стараясь получше укутать землю в пушистый саван. Во всех окнах постоялого двора на тракте горел свет, местный парнишка-конюх споро распрягал усталых, взмыленных лошадей из остановившейся тут на ночлег дорожной кареты. — Мaman, здесь так сыро, грязно и холодно, — передёрнув плечами, недовольно скривила личико совсем ещё юная девушка в тёмном, изрядно поношенном дорожном платье. Видавшая виды меховая накидка распахнулась, демонстрируя стройную, скорее даже болезненно худую фигурку. На руках не было перчаток, и девушка поспешила поднести озябшие, красные от лютого мороза руки ближе к огромной, в полкомнаты, русской печке. Уложенные в аккуратную причёску волосы растрепались за долгую дорогу, подол платья промок и почернел от налипшей грязи, на ворсинках накидки отдельными миниатюрными бриллиантиками ещё сверкали не успевшие растаять снежинки. Лицо девушки показалось путешественникам знакомым — это, скорее всего, и была та самая удалая разбойница-девчушка, только повзрослевшая. — Почему нельзя было остановиться в Риге? Мы же замёрзнем тут, maman! — В России зимой всегда так холодно, Фике, привыкай! — отрезала одетая во всё чёрное, статная дама и обернулась обратно к хозяину постоялого двора, с которым рьяно обсуждала стоимость предстоящего ужина и ночлега. — Эти варвары совершенно обнаглели! — она снова бросила в сторону замершей у печи дочери быстрый взгляд. — Он хочет за две несчастные комнатушки столько, что хватило бы купить целый замок у нас, в Пруссии! Что за варварская страна?! Тут все поголовно — тупые и жадные дикари! — И что, maman? Неужели мы будем ночевать на улице или в… стойле с лошадьми? — ужаснулась девушка, возмущённо блеснув мятной зеленью глаз. Спорить о том, что, наверное, не стоит судить о целой огромной стране по одному-единственному владельцу постоялого двора, смысла не было. Мать всегда и на всё имела собственное мнение, и только оно было истиной в последней инстанции. — Может быть, не стоит так уж экономить? Скоро у нас будет достаточно денег, ты же знаешь, maman. — Разумеется, нет, meine Liebe. Мы не станем ночевать на улице! Я заплачу столько, сколько требует этот грубый варвар, но прошу тебя, тише, Фике! Никто не должен знать о цели нашей поездки. В этой дикой стране даже у стен есть уши! — поджав губы, женщина, нехотя, будто отрывая от сердца, отсчитывала монетки. Получив громоздкий, потемневший от времени ключ Иоганна, высоко подняв голову, гордо направилась в отведённую им комнату. Позади семенил худенький, светловолосый мальчик-носильщик, сгибаясь чуть ли не до земли под тяжестью их дорожных сумок. Лишь только когда за ними закрылась дверь, герцогиня огляделась, недовольно сморщилась и продолжила выговаривать: — И вообще, не придумывай, Фике, что за чушь ты несёшь? Невеста наследника русского престола — и будет спать в хлеву?! Разумеется, я этого не допущу. Мы переночуем как-нибудь в этой комнате и всё… — Но здесь лишь одна кровать! — воскликнула девушка, обводя их временное жилище мрачным взглядом. Увиденное удручало, наверное, мать взяла самую дешёвую комнату из имеющихся! — Ну и что? Не смотри так на меня, это всего лишь на одну ночь, завтра к вечеру мы будем в Петербурге, — пожала плечом герцогиня. — Прости, дорогая, но средства, выделенные твоим венценосным дядей на эту поездку, уже успели закончиться, так что придётся ещё немного потерпеть. И спать так, между прочим, гораздо теплее! Девушка, которую, как выяснила наконец тройка путешественников, звали Фике, лишь закатила глаза. Она не сомневалась, дядя Фридрих дал маман более чем достаточно денег, просто Иоганна была патологически скупа во всём, что касалось трат на свою единственную дочь, искренне считая, что баловать её — только портить! …Фридрих II лет пять назад из-за постоянных войн резко сократил жалование своим отставным офицерам, и их семью буквально поглотила нищета. Старинный родовой замок, уже давно не зная ремонта, ветшал и с каждым годом грозил банально рухнуть, погребя под собой всех его жителей. Нищета сквозила из каждой щели в стене или оконной раме в комнате девушки. Юной Фике, не смотря на высокородный статус, приходилось обихаживать саму себя и даже штопать порванные чулки, потому как новых не предвиделось. Герцогиня тратилась на обновки только, когда одежда окончательно ветшала, разваливаясь и не поддаваясь починке, или же когда становились неприлично малы рукава. А в последние пару лет нормальных платьев она не видела вообще, ушивая и донашивая мамину одежду. О хорошем приданном для неё и говорить не стоило. Именно поэтому приглашение к российскому дворцу в качестве невесты наследника престола Петра III прозвучало для всех единственной надеждой на спасение. Даже венценосный дядя расщедрился на увесистый мешочек золотых монет, а заодно приказал им с матерью «быть его глазами и ушами при русском дворе». Возражать Фридриху Фике, разумеется, не отважилась, но про себя твёрдо решила, что никогда не станет «кусать руку дающего», а лучше постарается стать своей в чужой стране, дабы заслужить уважение и признание… — Да, маман, разумеется, так будет гораздо теплее, — погружённая в свои мысли, покладисто кивнула Фике — спорить с матерью, всё чаще распускавшей руки по любому поводу и без, смысла не было. — Только, пожалуйста, не пейте слишком много за ужином… — Что я слышу? О, mein Herz! Что ты себе позволяешь, глупая девчонка?! Вздумала мне указывать и дерзить? — резко обернувшись, подобно спичке вспыхнула Иоганна, непроизвольно сжимая ладони в кулаки. — Нет-нет, maman, что вы! Смею лишь покорно просить… — Ну, хорошо… — на выдохе протянула герцогиня, изо всех сил стараясь успокоиться. Дочь, разумеется, только что перешла все границы, и следовало бы как следует наказать мерзавку, но уже завтра они окажутся в Петербурге, и портить «товар» было бы верхом глупости. Въедливая русская королева-самодурка, которую в Европе чуть ли не все поголовно считают не более, чем недалёкой бабой, на деле, как докладывали шпионы Фридриха, вовсе таковой не является и непременно заметит оставленные ею следы на лице и теле приехавшей невесты. А злить Елизавету совсем не стоило! Ещё вышвырнет, чего доброго, из страны… — Сейчас принесут горячей воды, умойся и переоденься к ужину, — покидая комнату, милостиво кивнула Иоганна, тут же забыв про дочь. Фике облегчённо выдохнула и устало присела на край кровати — кажется, в этот раз гроза миновала. — Ну и мегера! — пятью минутами позже хихикнул статный русоволосый лейтенант, шмякнув на пол тёмной комнатки с единственным малюсеньким окном огромную и тяжёлую даже на вид бадью, пышущую паром. — Прямо генерал в юбке! — Генэрал…ша, — медленно, с трудом выговаривая чужие буквы, с улыбкой поправила девушка, пропустив мимо ушей тот факт, что её отец закончил воинскую службу в чине фельдмаршала. Фике давно привыкла, что её за глаза называли не иначе как взбалмошным генеральским отродьем. — Я благодарьить вас, судар… — Ну что вы, мадмуазель, совершенно не за что! — О, нэужель фсэ русский солдьять быт так любьезен и… — девушка вдруг зарделась, — красив, как Аполлон? — Никак нет, мадмуазель, что вы! — обозначив на щеках умильные ямочки, рассмеялся парень, по виду лишь немногим старше самой Фике. — Наши солдаты грязны, черны и не образованы, как и в любой армии мира. Только в лейб-гвардии её Величества именно такие, как ваш покорный слуга, мадмуазель. Других у нас не держат! Позвольте представиться. Сержант Павел Суховерков, сударыня, к вашим услугам… — Очьен быт приятный, — изобразила лёгкий реверанс девушка. — А не мочь вы мне… менья сопроводит вечер? — Разумеется, куда и когда прикажете, мадмуазель! — отрапортовал сержант, вытянувшись в струнку. — Эм… После ужин, я думать… Хотьеть идти гульять чут-чут, дышать воздьюх, чтобы карашо спать, вы поньимать менья? Я знай, мой русский есчо быт очьен плохо… — О, да, прекрасно понимаю вас, сударыня, не извольте беспокоиться. Буду сопровождать вас после ужина, куда прикажете. Молодой сержант лейб-гвардии отдал честь и вышел, пока ещё даже не предполагая, что за «прогулку» задумала одна из важных немецких гостий, которых им в строжайшей секретности поручили встретить на границе и доставить во дворец в целости и сохранности…***
Снег снова закружил и колко ударил в лицо. Диана всё это время была странно молчалива, Светлана пока не знала, как реагировать, и только собралась было спросить Алексея, почему они не отправляются дальше, как вдруг услышала… отборный мат и гомерический смех мага… — Алексей, — осторожно, чуть испуганно позвала она. — Вам плохо? Что случилось? — Нет-нет, — сгибаясь пополам, сквозь приступы хохота отозвался проводник. На его глазах, кажется, даже заблестели капельки слёз, которые маг старался быстро смахнуть. — Простите… Сейчас… Только приду немного в себя, и отправимся дальше… Обе женщины, переглядываясь, обескураженно молчали и терпеливо ждали. Следующие слова долетели до их ушей лишь спустя несколько минут, когда Алексей слегка успокоился: — Блин, это ж надо, а! Теперь понимаю, отчего Наташка слилась! Светлан, а вы тогда с ней вообще ничего не успели увидеть? Точно? — Ну… Я даже не знаю, — смирившись с тем, что скрыть от этого въедливого мага ничего не выйдет, Сурганова обречённо вздохнула и принялась рассказывать: — Мы оказались на площади перед Зимним. Вокруг — толпа, шум, гам, выстрелы… Много военных — как пеших, так и конных, просто каких-то людей, а на балконе дворца стояла женщина, и люди восторженно приветствовали её… Я жутко испугалась и растерялась. Мне кажется, это был какой-то переворот, но могу и ошибаться. Признаюсь честно, я плохо знаю историю, поэтому толком и не успела ничего понять… — Ясно. Зато Бантеева, видимо, сразу въехала… — кивнул экстрасенс и снова захихикал, обернувшись к Арбениной. — А вы, Диана Сергеевна, как я погляжу, мелко не плаваете, да? Невеста наследника русского престола, это же просто сдуреть! — продолжая смеяться, проговорил Похабов. — Ну что, дамы, думаю, показывать эм… так называемую «прогулку» этой парочки вам не стоит? И так ясно чем они занимались на сеновале под всхрапы напуганных лошадок? — Точно. Не стоит, — поморщившись, будто проглотила лимон, грубо буркнула Арбенина. — Не тупые, догадались. — Алексей, я… Это здорово, что вы двое всё поняли… но… Лично я правда не сильна в истории… Может, объясните наконец для особо бестолковых? — осторожно вклинилась Светлана. — Что я видела с Натальей? Кем была Динка? Что это ещё за какие-то наследники престола и эта девица, она… немка, что ли? — Серьёзно, Светлана? Ух! А жаль, что история не была вашим любимым предметом… — ещё пуще рассмеялся маг. — А вы, Диана, опознали себя? — Да, — совсем глухо прозвучало в ответ. — Но мне не верится, если честно. Ты не мог ошибиться? Это точно моё воплощение? — Нет, не ошибся, не переживайте. И да, ты права, я сам в полнейшем шоке, — снова засмеялся Алексей. — Хоть смотри, изучай и пиши новый учебник, вот правда. Что называется — историческая достоверность из первых рук! — Арбенина тяжело вздохнула и, демонстративно сложив руки на груди, надулась, будто индюк. — Только я всё равно пока не понимаю, кто ж тут у нас Светлана-то? Судя по моим скудным школьным знаниям, претендентов может быть тьма, но даже не предполагаю, кто из них вы, Света. Аж распирает от любопытства! Поняв, что от их помощника-сопровождающего ничего не добьётся, Сурганова решила «попытать» Диану. — Дин, — негромко, но требовательно позвала Светлана. — Может, хоть ты озвучишь, кто такая эта девушка? Кем ты была в этой своей прошлой жизни? — Господи… — Диана страдальчески вздохнула и закатила глаза, надолго замолчав. Похабов, видимо, решил пока не вмешиваться. Сурганова мысленно чертыхнулась и уже решила, что и здесь не дождётся объяснений, но Арбенина вдруг сухо, будто выплёвывая слова, чётко выговорила: — Прусская принцесса Софья Августа Фредерика Ангальт-Цербская… — Ну… Немка, ага… Значит это я правильно поняла, но… Она кто, Дин? — совсем растерянно поинтересовалась Света, которая и в своих-то царях да императорах не была сильна, а уж в каких-то там прусских принцессах и подавно! Хотя, чего и говорить, даже одно слово «принцесса» вводило в ступор… — О, Боооже…. — нараспев промычала-проныла Арбенина. — Сурганова, не убивай меня, а? Много ты знаешь немок — жён наследников российского престола? Светлана подобралась и обиделась. Очень хотелось рявкнуть в ответ, что вообще не знает ни одной, гордо развернуться и уйти отсюда к чертям собачьим! Но как это сделать, она не знала, поэтому, сцепив зубы, решила оставить разборки с несносной Динкой на потом и напрячь мозг. Как ни крути, а в школу-то она всё-таки ходила! — Эм… Екатерина I немкой была… Вроде… — спустя долгие полминуты неуверенно промямлила Светлана. — Угу, правильно. Молодец! И всё? — крякнула Арбенина. Похабов избрал тактику невмешательства и помогать Сургановой не спешил, старательно пряча улыбку. Светлана предположила, что посмеивался он уже не над ситуацией, а над ней. — Ну… Екатерина II ещё… кажется… — окончательно стушевавшись и искренне надеясь куда-нибудь испариться отсюда, шёпотом выдохнула Сурганова. — Умница! Бинго! — язвительно прозвучал Динкин ответ, от которого Света едва не подпрыгнула. — Что?! Нееет! Не-не-не! Скажите, что вы шутите оба! Одно из твоих прошлых воплощений — Екатерина Великая?! — Сурганова полностью и окончательно зависла. Последующие несколько секунд, плавно перетёкших в минуты, она лишь бестолково и молча, как рыба, открывала и закрывала рот, совершенно не зная, что сказать и как реагировать. — Господи… но… как… — долетели наконец до ушей Алексея и Дианы первые слова. — Не может быть… А я… Как же я? Сдуреть можно! Это просто не реально! — бессвязно бормотала Светлана. — Алексей, а… Кто тогда в той жизни я? Потёмкин? Орлов? Может, Пётр III? Хотя нет, это вряд ли… Какой, нафиг, Пётр! У меня, походу, мания величия началась заодно с быстро прогрессирующей шизофренией, да? — Ахаха, уж не знаю, как в истории в целом, но в любовниках Екатерины Великой, я смотрю, вы неплохо разбираетесь, — не утерпел от лёгкого стёба Похабов. — Только знаете, говорят, их было столь много, что далеко не каждый остался в истории, а уж упомнить всех и вовсе не реально… Сурганова вдруг резко перестала охать-ахать, вся подобралась и сжала губы в узкую полоску, проведя в уме параллель со своей нынешней жизнью… Господи! И за что ей всё это, а?! Блядь! Какая же Арбенина всё-таки блядь! Причём, не только в этой, но и во всех своих прошлых долбанных жизнях! И да, да, у неё тоже хватало любовниц, но практически все они были от боли и обиды, как… Как своеобразный ответ Чемберлену! За все те страдания, что причинила Диана, за её бесконечные измены и предательства… И тут, в жизни, которую они собрались смотреть, видимо, будет так же, ведь Алексей прав, о любвеобильности императрицы Екатерины II слагали легенды… «За что? За что? — молоточками, заглушавшими всё остальное, стучало в голове Светланы. — Почему так происходит? Зачем? Мы же бестолково мечемся по кругу, будто цирковые кони!» — Кто конкретно из плеяды любовников её Величества здесь вы, Светлана, мне бы это и самому очень хотелось узнать, — кашлянув, прервал её сумбурные мысли Алексей. — Как вы себя чувствуете? Сурганова встряхнулась, будто выныривая, и решительно вздёрнула подбородок, демонстрируя свою готовность изучать прошлое дальше. Уж если её не сломали «фокусы» Диньки здесь, то зачем так реагировать на то, что уже было когда-то давным-давно? Она справится, посмотрит, а потом… А вот об этом пока не хотелось даже думать. Может так статься, что вместо вынесения каких-то уроков и осознания, это путешествие в прошлое ещё больше отдалит их… Может быть… Но сейчас надо взять себя в руки и смотреть… — Не стоит делать выводы заранее… Если вы в порядке, давайте продолжим, ладно? — неплохо умея читать мысли — особенно здесь, в таких вот путешествиях — Алексей восхитился мужеством стоящей перед ним маленькой женщины, участливо склонил голову и улыбнулся, стараясь подбодрить: — Уж не знаю, как вам, Светлана, а мне теперь прямо-таки не терпится разгадать тайну вашего воплощения…