АхоРа

      Разозлённая Екатерина буквально впрыгнула в предбанник, на ходу резкими движениями срывая одежду. Заминку вызвали лишь сапоги — пришлось из-за них даже присесть на массивную дубовую лавку у стены. Правый соскользнул с ноги запросто, а вот с левым справиться без боя не удалось. Пыхтя и морщась от боли, она, наконец, стянула ненавистный сапог и с досадой уставилась на свою ставшую огромной щиколотку. М-да уж, завтра утром она, кажется, не сможет ходить! Но думать об этом прямо сейчас не хотелось, ведь за дверью парной её поджидала одна очень юная, но от этого не менее нахальная и дерзкая особа, которой просто необходимо было преподать урок хороших манер и почтения к… старшим подругам!       Её высочество не знала, верна ли ей ещё Катенька. С государыней императрицей по возвращению в Петербург Кэт совершенно точно не встречалась, об этом старый граф был бы осведомлён, но вот не нанесла ли она визита к старшей сестре, а вместе с ней считай и к своему крёстному — наследнику престола Петру, Екатерина не знала. Да, их общение в письмах оказалось весьма трогательным и на удивление откровенным, но переписка перепиской, а кровные узы бывают дьявольски сильны. Кто знает, девчонку вполне могли успеть перехватить более шустрые приверженцы дражайшего супруга.       Именно поэтому, как относиться к Дашковой, Екатерина пока не определилась. С одной стороны, ей крайне важна была помощь юной княгини в налаживании связей среди Петербургской элиты, с другой — её высочество откровенно испугалась того, что произошло сегодня часом ранее на дороге. Екатерина с самых юных лет привыкла всегда держать эмоции под строжайшим контролем, а голову ясной, не затуманенной ничем посторонним, и тем паче — никому не нужной любовной ерундой. Только так можно было раньше вытерпеть самодурство матери, а позже суметь выжить при склочном и полном интриг дворе Елизаветы, а тут…       Собственное тело так неожиданно предало её! Бурная и непредсказуемая реакция организма настолько напугала, что одновременно хотелось прямо противоположного: бежать из этой чёртовой бани без оглядки и в тоже время отдаться хоть раз без вездесущих доводов разума на волю судьбы и… чумовым ручкам этой совсем ещё юной девочки. Екатерина, напрочь позабыв про неприятно нывшую ногу, полностью ушла в раздумья. Выбора ведь у неё, по сути, как такового, и не было.       «Надо решится и войти в парную… — уговаривала себя её высочество. — И будь что будет!»       Но, Господи, как же страшно впервые в жизни потерять контроль над ситуацией, а именно так с ней сейчас скорее всего и произойдёт!       Обладая с малых лет мощной интуицией, Екатерина предчувствовала это сейчас особенно остро, буквально ощущала каждой клеточкой покрывшегося предательскими мурашками тела. Видимо, эта ночь должна будет всё расставить по своим местам и станет решающей в их взаимоотношениях.       Наконец, её высочество решительно тряхнула головой, словно прогоняя прочь пакостные мысли, и, больше не позволив себе медлить, шагнула к двери, рывком распахивая её.       За клубами пара, вырвавшегося ей навстречу, в первую минуту она ничего не увидела и лишь спустя время, немного привыкнув к полумраку, стала различать неясные очертания длинной деревянной лавки вдоль стены; тёмный, расплывчатый контур довольно большой печки немного впереди и какое-то светлое копошащееся пятно возле неё.       «Середина лета… Что-то чересчур белая у неё кожа! Может, Кэт больна? " — промелькнула мысль, но опасения рассеялись, когда пятно зашевелилось, и сидевшая на корточках возле топки Дашкова выпрямилась. Девушка обернулась и, умело сделав вид, будто только что заметила её присутствие в парной, мягко улыбнулась, шагнув навстречу.       И Екатерина поняла, что предчувствия её не обманули — она пропала!       Из одежды на княгине была только застёгнутая на одну пуговицу чуть пониже груди белоснежная рубашка, полы которой от движения распахнулись, так бесстыже и так невероятно естественно демонстрируя во всей красе не только загорелую, покрытую капельками пота, нежную кожу девушки, но и все её… прелести…       Отбросив за спину успевшие изрядно намокнуть кудряшки, Дашкова кокетливо склонила голову на бок и, усмехнувшись, грациозно провела рукой вдоль тела, при этом будто ненароком задев эту самую единственную пуговицу. Поведя плечами, девушка сбросила рубаху на пол и небрежным движением ступни откинула в сторону, оставшись полностью обнажённой.       Не в силах оторвать взгляд, Екатерина судорожно сглотнула, мигом забыв про все свои умные мысли о «проучить», «поставить на место» и прочей подобной чуши.       В парной было невероятно жарко, капельки пота, заманчиво поблёскивая, срывались с мокрых волос и скатывались по худеньким плечам. Грациозно скользя дальше, они ловко огибали маленькие, аккуратные бугорки груди и исчезали внизу живота между ног…       Дашкова приблизилась ещё на шаг, замерла на мгновение и вдруг присела в реверансе.       В воздушном мареве душно пахло лавандой, еловыми шишками и эвкалиптом — видимо, «банщица» использовала эфирные масла и благовония. От замоченных дубовых и берёзовых веников шёл специфический аромат, дурманя голову. Гибкое молодое тело неумолимо притягивало взгляд и лишало остатков разума…       Екатерина поняла вдруг, что это юное создание прекрасно осознавало, какое невероятное оказывает на неё воздействие.       «А девчонка совсем не так проста, как кажется! — промелькнуло в голове. — Кто кого ещё тут учить будет»…       Как ни крути, а в любовниках ни одной женщины у неё пока что не было! Эта мысль настолько поразила её высочество, что Екатерина, окончательно растерявшись, так и замерла с чуть приоткрытым ртом, мелко дрожа и разве что не пуская слюни…       — Проходите, ваше высочество, что же вы в дверях-то застыли? — качнула кудряшками Катерина. — Холод только пускаете, зря что ли я жару подбавила? Вот сюда извольте, на лавку, — ворковала Кэт, — укладывайтесь удобнее. Будем из вас все хвори выпаривать! Вы какой веничек предпочитаете? Берёзовый, дубовый? Вам не холодно? Что это вы дрожите вся, аж мурашками покрылись…       Её высочество судорожно вздохнула, буркнула в ответ, что вообще терпеть не может эту дьявольскую русскую баню, которую можно воспринимать, разве что, как разновидность пыток тайной канцелярии, но послушно присела на скамью.       — Помилуй Бог, да что вы такое говорите? — рассмеялась Дашкова, отчего нахально торчавшие кончики сосков задрожали в такт вырывавшемуся из груди смеху. Почти не воспринимая слов, Екатерина судорожно вздохнула, откровенно пялясь на это трепетавшее прямо перед носом «безобразие». — Какие пытки? В банях моются всего лишь! Да вы ложитесь, ложитесь. Нет-нет. На живот… Вот так, хорошо. И расслабьтесь, пожалуйста.       Её высочество честно попыталась последовать совету, но проклятые соски так и маячили перед глазами, даром, что давно уже зажмурилась! Ничего не помогало! А когда на спину со свистом приземлился веник, она не выдержала и, заорав, попыталась вскочить. Не тут-то было! Неожиданно сильные руки без проблем вернули её обратно на скамью, что-то придавило сверху, лишая возможности двигаться. Екатерина резко обернулась и потеряла дар речи. На её бёдрах верхом, будто на лошади, преспокойно восседала вредная девчонка, уже снова замахиваясь своим дурацким веником.       Удар, ещё один и ещё… Екатерина вздрагивала, стонала и ахала, но с непонятным ей самой молчаливым мазохизмом безропотно покорялась действиям княгини. Клубившийся пар комом стоял в горле, не давая кислороду проникать в лёгкие и нормально дышать, пот ручьями струился по лицу, застилая взор, но это ничуть не помешало её высочеству высоко оценить бесстыже открывшееся благодаря разведённым бёдрам интимное место, почувствовать кожей горячую, липкую влагу, специально слегка скользящей по ней девушки…       Дышать становилось всё труднее, Екатерина не понимала, что было тому причиной: то ли проклятущий пар, едва не лишавший рассудка, то ли всё сильнее охватывающее её с каждым новым ударом веника возбуждение.       Наконец, в голове помутилось окончательно, перед глазами поплыли розоватые пятна, её высочество хрипло простонала и провалилась в беспамятство…       В себя Екатерина пришла снова в предбаннике, на широкой лавке. Здесь дышалось гораздо легче, сознание медленно, но верно, возвращалось, туман перед глазами рассеивался. И первое, что смогла разглядеть Екатерина, была сидевшая перед ней на коленях Дашкова. Девушка бросала на неё взволнованные взгляды и кусала губы.       — Как вы себя чувствуете? — склонив голову, виновато поинтересовалась она и, не дождавшись ответа, снова заговорила: — Ох, и напугали же вы меня! Не думала, что вы так скоро сознание потеряете, ох, не думала… Видать, для вас, европейских жителей, наша банька и впрямь сродни пытки…       Екатерина молчала, и приободрённая сим фактом княгиня позволила себе робкую улыбку. Опустив глазки в пол, она нарочито хрипло прошептала:       — Но… Может быть, ваше высочество разрешит мне искупить оплошность и загладить вину? Видит Бог, у меня и в мыслях не было причинить вам вред!       — И к… как же ты собралась… исскупать? — скривила уголок губ Екатерина.        Язык всё ещё заплетался, в голове шумело. Стоило бы, разумеется, наказать эту чуть не угробившую её пигалицу, но внутри всё противилось. Тело странно покалывало и горело, её высочество терялась в догадках, что было причиной: может быть, непривычная для организма банная процедура, а может…       И только подумав, она поняла, что скорее всего — второе. Смиренно покорный вид коленопреклоненной девочки, отчего-то вдруг покрывшейся румянцем, вызвал новую мощную волну возбуждения. По телу прокатилась дрожь, вкупе с огромными мурашками. Низ живота мгновенно наполнился приятной тяжестью. Екатерина судорожно вздохнула, стараясь отвлечься и успокоиться. Ожидаемо не получилось. Не выдержав больше борьбы рассудка и чувств, она медленно развела ноги, прохрипев едва слышно:       — Ну… Так и быть, давай… искупай…       Больше всего Екатерина боялась, что ошиблась, и девчонка ничего не испытывает к ней, кроме почтения и дружеских чувств… Что не поймёт сейчас намёка и…       О, это будет крайне неловко!       Дашкова медленно подняла глаза, едва заметно усмехнулась самым краешком губ и, снова быстро спрятав блестящий взор, приблизилась. Осторожно положив ладони чуть выше колен, она нежно провела по передней поверхности бёдер, скользнула на внутреннюю часть и чуть сжала. Екатерина вздрогнула и рвано выдохнула. Внизу живота моментально заныло и потяжелело в предвкушении.       — О, да… Мein Liebes… — сорвалось с губ. — Ja, ja…       Девочка и впрямь оказалась не так наивна, каковой казалась, и прекрасно всё поняла! Язык нежно коснулся промежности, играючи, больше щекоча, нежели доставляя удовольствие, прошёлся вдоль и только потом аккуратно скользнул внутрь складок, а дальше…       Что именно происходило дальше, она практически не запомнила. Под шустрым язычком княгини всё плавилось и горело, наслаждение острыми импульсами и тягучими волнами прокатывалось по телу, едва не лишая рассудка. В голове шумело, мысли разбегались, её высочество, наконец, расслабилась и перестала сопротивляться, послав ко всем чертям голову и полностью отдавшись на волю чувств. Единственное, что со скоростью звука промелькнуло по самому краешку создания — раньше ей так хорошо почему-то ни с кем не было! И всё — разум оставил её, безжалостно бросив на растерзание телесных ощущений…       Как результат, оргазм накрыл Екатерину с такой немыслимой силой, что она снова выпала из реальности…       Её высочество пришла в себя всё там же, на лавке. Дашкова тихонько сидела напротив с какой-то большой кружкой в руках и внимательно наблюдала за ней. Стоило только приоткрыть глаза, девушка подскочила, отставив свою чашку в сторону, и протянула ей вторую.       — Что сие есть? — нахмурились Екатерина.       — Чай, ваше высочество, — улыбнулась девушка. — Травяной чай.       — С ума спятила? Я горю вся, а ты «чай»!..       — Желаете охладиться? — мило поинтересовалась Дашкова и, получив кивок, зачем-то выскочила за дверь. Как была — голая! Не успела её высочество ни испугаться, ни возмутиться, как княгиня уже вернулась с большим ведром и направилась к ней. — Точно желаете-с освежиться?       Екатерина снова — на этот раз неуверенно — кивнула.       «Девчонка что-то задумала… Ох, задумала!» — как же не понравился ей блестящий лукавством и каким-то детским озорством серый взгляд!       Додумать мысль она не успела. Дашкова с заметным напрягом подняла ведро повыше и… выплеснула на неё!       Ледяная, только что из колодца вода с шумом и плеском полилась на голову и разгорячённое ещё после секса тело её высочества…       Слова застряли в горле, не вышло даже закричать. Она лишь как рыба, выброшенная на берег, выпучила глаза и бестолково открывала-закрывала рот…       Наверное, лишь спустя долгую минуту Екатерине, отплевавшись и продышавшись, удалось прийти в себя. Грозно уперев руки в бока, она рявкнула на благоразумно отбежавшую к самой двери девчонку:       — А ну иди сюда! Живо!       — Да-да? Чего изволите-с? — мило заморгала безропотно подчинившаяся Дашкова. — Чайку? Вот, пожалуйста…       Девушка снова, как ни в чём ни бывало, протянула ей кружку, и Екатерина не выдержала, рявкнув:       — Што?! Ты есчо издеваться вздумать? — от злости и неожиданности её высочество напрочь позабыла русский язык, жутко коверкая слова. — Ах ты маленький дрянь! Я тебье сечас показывать такой чай! С трафффками!       Ухватив Катерину за руку, она толкнула её на скамью и за волосы развернула спиной к себе. Надавив на спину, заставила опуститься на колени и прогнуться.       — Вот так! Харашо! — криво усмехнулась её высочество и с силой ударила по аппетитным ягодицам. Звонкий шлепок прозвучал самой лучшей музыкой на свете!       Дашкова вздрогнула и дернулась, но, вопреки ожиданию, не проронила ни звука! Сей факт лишь раззадорил Екатерину. Закусив губу, она самозабвенно шлёпала и шлёпала зарвавшуюся девчонку, но ровно до тех пор пока не вырвала с её уст первый глухой стон.       — Больно? — прохрипела её высочество. — То-то же! Будешь выражать почтение впредь… — и тут же глубоко вошла в неё, снова услышав протяжный стон. — Ну-ка, тише мне тут! Наказание не быть закончен есчо! Терпи! — но, к своему удивлению, услышала вовсе не мольбу о пощаде.       — О, дааа… Накажите меня… Ещё… Сильнее…       Слегка ошалев, Екатерина качнула головой и принялась двигать рукой. Сперва осторожно, ведь запал злости уже благополучно сошёл на нет, потом всё сильнее и глубже. Дашкова лишь стонала — уже явно не от боли — и просила ещё…       И Екатерина не выдержала, отпустив себя. Запрокинув голову, её высочество принялась двигаться в такт со своей рукой, смачно впечатываясь в красные, как у павиана, ягодицы. По всему телу вновь побежали волны возбуждения. Она отстала от юной княгини на считанные секунды, словив очередной мощный оргазм, сотрясший всё тело. Без сил рухнув на скамью рядом с распростёртой Катериной, она мягко обхватила её за талию и, придвинув к себе, прошептала:       — Ты быть невероятная! Я думать, ты плакать станешь, а ты…       — Пфф! — ухмыльнулась Дашкова. — Всегда к вашим… услугам… ваше высочество… Изволите повторить?       — Ш… Што? — едва переводя от усталости дух, в шоке заморгала Екатерина. — Ты ведь шутишь, да?       — Нет, что вы! Как бы я посмела? — Кэт совершенно серьезно смотрела в упор. — Ну так как, продолжим или сперва чайку?       — Чайку… — от греха подальше наконец-то согласилась на чай Екатерина, принимая кружку, но, сделав несколько глотков и подумав, вдруг выпалила: — И продолжим!..       Дашкова кивнула и заливисто рассмеялась…

***

      — Ну вот как-то так… — обернулась Света и, замерев на секунду, расхохоталась: — Господи, Динка! Ты живая? Вообще тут или ещё не отошла от картинок?       — Нихера себе картинки… — хрипло выдавила Арбенина и тут же добавила, состроив уморительную рожицу: — А, может, мы этого… того… ну… Не только смотреть будем, а?       — А чего ещё? — Сурганова прекрасно поняла, о чём пыталась сказать красная, как помидорка, Динка, но не смогла не включить дурочку и ещё чуточку не поприкалываться.       — Свееет! — рявкнула Диана. — Всё ты, блять, поняла!       Светлана снова рассмеялась.       — Ну, допустим, — кивнула она. — Только, как ты себе это представляешь, а? — в подтверждении Света протянула руку и со всей силы ткнула указательным пальцем прямо в лоб. Арбенина инстинктивно отдёрнулась, тут же сообразив — они же бесплотны здесь!       — Бляяять… — завыла с досады снайперша. — И вот так всегда и во всём. Одна вечная засада!       — Ну почему? — продолжала веселиться Света. — Выход есть из любой ситуации, пока ты жива, по крайней мере. Надо только его увидеть…       — Угу. Умная, да? — Диана упёрла руки в бока, очень напомнив и выражением лица, и позой её высочество из только что закончившегося видения. — И какой в данном случае? — Света безмятежно улыбалась и молчала. — Что? Сама не знаешь? Я сейчас тебя хочу! И что? Какой выход, а?       — Вернуться в кроватку…       — Чего? — заморгала Арбенина. — Проснуться, в смысле? И что потом?       — Взять смарт и набрать мой номер.       — И ты… — замялась Диана.       — Ага, помогу кончить, — невозмутимо кивнула Света.       — Да, блин, это совсем не то! — снова вспылила Диана. — Я хочу по-другому! Хочу чувствовать тебя, любить руками…       — А по-другому, ДианСергевна, ты ещё не заработала, — фыркнула Светлана. — Или ты думаешь, посмотрела киношку эротическую и всё? Нет, дорогая, это только начало, надеюсь, ты это понимаешь, — откровенно раздражённо припечатала Сурганова. — Короче, осознанное сновидение отнимает много сил, я устала. Хочешь, просыпайся и звони, нет… Ну, на нет и суда нет!       Высказав всё это, Света вдруг с лёгким хлопком исчезла…       Диана в шоке прошлась по тому месту, где она только что стояла, покачала головой и, вспомнив про обещание о сексе по телефону, сосредоточилась на том, чтобы проснуться. Хрен! Ничего не получалось. От натуги она покраснела, как рак, но толку не было. Со злости и досады, Арбенина села и горько разревелась.       — Упс… Ну, приплыли… — долетел до ушей знакомый голос. — И чего ты тут торчишь? Проснуться не получается, да?       Диана, пряча слёзы, опустила голову и молчала.       — Ясно. Тренируйся, блин, горе ты моё… — Света бесшумно подошла вплотную и… махнула рукой…       Диана вздрогнула и в следующую секунду, хватая ртом воздух и пытаясь унять бешеное сердцебиение, обнаружила себя в собственной кровати. Рука сама потянулась к телефону.       — Светкааа… — ошалело выдохнула она в трубку.       — Объяснять ничего не буду, — сонно отозвалась Сурганова. — Устала жутко, Дин. Давай-ка выдохни, ложись поудобнее, ручку в… что там у тебя… и слушай…       Опасаясь остаться без разрядки, Диана подчинилась, не став ни о чём больше спрашивать, и уже минут десять спустя сладко засопела, совершенно измученная, но вполне удовлетворённая…