Средневековые традиции

      Мир был местом недружелюбным, полным каверз и разочарований, а средневековый мир таил в себе бесчисленное множество опасностей. Она не знала, водились ли в других странах чудовища, с которыми сражался ее спутник, но то, что в средневековой Японии их было как медведей в Тайге — факт неоспоримый. — Микки! — услышала она звонкий голосок Дороро. — Не отставай!       Вздохнув, Микки попыталась обойти наиболее мерзкого вида лужу и догнать своих спутников.       Она помнила свою прошлую счастливую жизнь и иногда спрашивала у Неба, почему, когда высшие силы решили дать ей другую жизнь, не забрали память, дав ей шанс стать частью этого мира. Здесь она была чужой. Ей был отвратителен местный быт и нравы. Одну из ее сестер выдали замуж в тринадцать. Ужасно! Но продолжительность жизни была такой короткой, что люди в тридцать считались уже стариками.       Мальчики шли на войну, убивали, грабили, сердца их ожесточались пока и в мыслях не оставалось совсем ничего человеческого. Видала она таких и без нервной дрожи вспомнить не могла. И хоть один из ее спутников и был искусным мечником, сражался он не в чужой войне, а за себя и свою жизнь; сражался с монстрами, отнявшими у него так много.       Но по правде сказать, Микки опасалась его. Как будто он жил именно в моменты битв: его сила и ловкость были очевидны даже ей, человеку совершенно далекому от всех этих маханий мечом. В остальное время Хяккимару казался ожившей марионеткой, которую уже не требовалось дергать за веревочки, но кукла все равно не испытывала никаких эмоций и не умела жить сама. Этот контраст пугал, а отчетливо прослеживающаяся на лице ярость во время сражения ни на секунду не позволяла забывать, что этот человек опасен.       Хяккимару не видел, не слышал, не чувствовал ничего. И Микки недоумевала, почему он борется, как решился отправиться в этот большой страшный мир? Она бы спросила его об этом, вот только Хяккимару не смог бы удовлетворить ее любопытство.       Иногда Дороро пыталась придумать историю Хяккимару: где он жил, кто его воспитывал и учил сражаться; кто выковал клинки для него и придумал поместить те в протезы? А Микки спрашивала про себя, кто смог изготовить подобное из дерева, если даже в двадцать первом веке механизированные протезы стоили баснословных денег и, разумеется, не могли заменить настоящих конечностей. То, что с помощью такого протеза можно было двигать пальцами даже в ее времени считалось чудом и настоящим достижением науки. Но это… Это не подавалось никаким объяснениям. Но ведь существовали в этом мире демоны, почему бы не быть другим удивительным вещам? В остальном этот мир был вполне обычным, каким, наверное, был и в ее временной линии. Микки не знала историю Японии, слышала о Пёрл-Харбор, Фукусиме, ядерной бомбардировке, а еще где-то в какой-то книжке вычитала фамилию — Токугава и забавный титул — сёгун. Но сейчас эти знания были совершенно бесполезны. Вокруг шла война всех со всеми, и ни о каком мире речи идти не могло. — Я хочу есть… — пожаловалась Дороро, обхватив живот руками. Тот и правда рычал, как голодный бегемот. Микки тоже хотелось есть — еды не было во рту со вчерашнего дня, а Хяккимару, как и обычно, идя впереди, не замечал неудобств своих спутников.       Микки не знала, что он думает об их с Дороро присутствии, но пока он ничем не выказывал своего несогласия с их существованием рядом. Просыпаясь раньше них, он всегда ждал их пробуждения, уходя на охоту — приносил добычу к общему «котлу», когда они останавливались на ночлег, то старался не отходить далеко.       Правда приходилось следить, чтобы Хяккимару не наступал в костер; не чувствуя боли, он не мог оценить степень повреждения кожных покровов. Первый раз, когда Микки увидела подобное, не думая, что и сама может обжечься, оттащила от костра подальше. — Совсем с ума сошел? — вскричала она, забыв, что человека перед ней нельзя мерить одними стандартами, что и остальных. — Не успел конечностью обзавестись, как решил эксперименты ставить? Ты что, ящерица? Еще одна отрастет, думаешь? А если протез загорится? Он ведь деревянный, между прочим! Весь ведь вспыхнешь!       Хяккимару предсказуемо молчал. Молчал и смотрел на нее, не выражая никаких эмоций на лице. Дороро пыталась что-то сказать, но, кажется, пока не придумала ничего остроумнее.       Микки вздохнула, понимая всю бесполезность своих наставлений. — Ладно, если никто больше не хочет поджаривать никаких частей тела, то давайте спать.       На сытый желудок спалось лучше, правда речная рыба была мелкой и слишком костлявой, но, когда целый день проводишь на ногах без крошки во рту, любая еда будет казаться безумно вкусной.       Дороро уже спала, завернувшись в дорожный плащ, тихо посапывала, что-то бормоча во сне. Микки же не спалось. Костер догорал и становилось холоднее. В траве стрекотали сверчки, в лесу ухали совы и другие ночные обитатели. Лес жил и дышал. Дышал и Хяккимару. Не так давно вернув себе способность ощущать запахи, перед ним открывался удивительный мир, о существовании которого он, наверное, даже и не догадывался.       Микки смотрела, как вздымается его грудь, глубоко втягивая запахи окружающего мира. Незрячие искусственные глаза смотрели в темное, усыпанное звездами небо. — Ты видишь звезды? — шепотом спросила она, подсаживаясь ближе. Хяккимару ничем не выдал того, что заметил ее приближение. Незрячий взгляд все так же был направлен к небесным светилам, а Микки только тяжело вздохнула. — Они все такие разные: есть большие и маленькие, белые и красные. Вокруг них вертятся тысячи миров, и, может, в одном из них живет кто-то, похожий на нас…       В ответ лишь трещал костер, стрекотали сверчки, и легкий летний ветер ласкающе коснулся ее кожи. — Ты ведь не слышишь, — вздохнула она, горько усмехнувшись. — Но знай: из тебя отменный слушатель. Никогда не споришь, не перебиваешь и выслушаешь все до конца…       Хяккимару чуть повернул голову в ее сторону, наконец, выдавая свое знание ее присутствия рядом. Может, она мешала ему думать о чем-то важном?       Микки протянула руку, невесомо проводя пальцами по его волосам и убирая упавшие на лицо пряди назад. — Я разбудила тебя? — спросила она. Ей предсказуемо никто не ответил. Вздохнув, она поднялась, намереваясь вернуться на свое место и попробовать хоть немного поспать, но будто что-то вспомнив, вернулась, подбирая с земли оставленный плащ Хяккимару и быстро укрыла мечника.       Пусть он не чувствует ни боли, ни холода, но он защищает их с Дороро во время этого опасного пути. И если она может сделать для него такую малость, то почему бы это не сделать?