***
Страх? Нервозность? Не то, чтобы прямо так и страшно, но когда у тебя есть опыт и ты знаешь, что у людей, которых собираешься знакомить похожие характеры, причём, не в лучшую сторону, то немножечко вот прям самую малостью страшновато. Нет, Юнги не из трусливых, совсем наоборот. Со своим отцом он жил всю жизнь, а с папой Хосока ему и так знакомства хватило, чтобы понять итог их встречи. Нет, он уверен, что свадьба не отменится, ведь не им жениться, а Юнги и Хосоку. Но в том, что эта встреча укоротит продолжительность его жизни на десяток лет, он уверен. Хосок с самого утра гладит его спину, сгребая его в охапку своих сильных рук. Юнги у него беременный, нечего нервишки ему портить. Он злится, что никак не может уняться стресс у жениха, ведь сам на пределе. Оказалось, делать предложение это полбеды и стресса, а вот последние три дня до свадьбы– это и есть ад. Сколько же всего. Родители, скоро родня подтянется, эти примерки, наряды, кольца. "Кстати, надо бы взять сегодня их у ювелира",– думал альфа. Столько всего ещё нужно сделать. Цветовая гамма была выбрана Тэхеном, оформлением и организацией занимались альфы, гостями занимался Джин, а их нарядами Чимин. Альфа и не знает, что бы делал без них, наверное, сошел бы с ума, ну или психанул бы: взял Юнги да на Мальдивы. Море, солнце, песок и любимый омежка под боком. У этой омежки кстати, уже выпирает животик, что сильно радует сердечко альфы. Он от этой картины успокаивается, и свадьба не тревожит так сильно, ведь вот они его родные. Родители, брат, друзья рядом, и ещё у него ребёночек скоро будет. Ради этого можно и денек продержаться. Хотя, кто бы их слушал. Чимин в тандеме с его папой будут им на мозги капать, если они испортят свадьбу. Если от Чимина спастись они смогут, то от Чон Бэкхена даже сама смерть не убережет. Аж в дрожь бросает. Бррр. Нет, лучше пусть стресс будет, чем его же папа. – Ну, все, все тише, успокойся, нашему малышу может передаться твоя боль, – успокаивающе целовал висок омеги Хосок. – Хосок, обещай, что мы поженимся в тот день, что и решили,– жалобно хнычет омега. – Обещаю, малыш,–трепетно целует омегу, вкладывая свою нежность. Альфа тянет омегу ближе к себе и целует, врываясь в ротик омеги. Юнги мычит от удовольствия, прижимая к себе за плечи Хосока. Альфа надвигается на омегу, ставя его на лопатки, но поцелуй не разрывает, а еще сильнее напирает. Омега не отстает, отвечает так же чувственно. Альфа опустил руку к паху омеги, на что тот хотел возразить, но, поддавшись ласкам, уже ничего не мог с собой поделать. Он обнял альфу за шею, откинув голову ему на плечо и испустил тихий протяжный стон наслаждения, инстинктивно толкаясь в руку альфы. Хосок довольно прорычал и ускорил движение рукой, покрывая влажной дорожкой поцелуев нежную кожу на шее. Альфа, освободив себя от лишних предметов гардероба и оставшись полностью обнажённым, припал к нему с поцелуями, незаметно разводя в стороны ноги и спускаясь по внутренней стороне бедра. Рукой он взял своего омегу под колено, а пальцами второй помассировал сжатое колечко мышц, из-за чего омега напрягся, - Потерпи, малыш,- успокоил Хосок, осторожно вгоняя в тугое нутро два пальца. Дав омеге привыкнуть, Хосок заполняет желанное тело одним плавным толчком, нежно и осторожно. Юнги стонет хрипло, желая углубить, получить сполна, и альфа позволяет. Темп наращивает в секунды. Омега кончает с тихим чужим именем на губах, что звучит так по-родному, так правильно из его уст. Хосок изливается следом прямо внутрь, рыча ему на ухо что-то неразборчивое, но очень нужное. Юнги обессиленно падает на кровать, словно в бездну бескрайнюю, ничего не чувствуя, кроме тёплого тела любимого рядом. – Спасибо,– хрипло сказал омега, а альфа лишь поцеловал в губы, обнимая его.***
Тем временем на кухне уже вовсю хозяйничал Бэкхен. Видно, очень соскучился по своей кухне. Давно он не готовил. Все делали за него в отелях, а так хотелось сделать самому. И теперь, когда Тэхен по привычке просыпается и спускается на кухню, чтобы приготовить завтрак, у него шок, и у старшей омеги тоже. Они так и стоят и смотрят друг на друга мол, ''ты чего? '', ''Я? Это ты чего?''. Как сказал бы наш классик, '' Было бы смешно, если бы…'' Бэкхёна распирает любопытство, узнать пришел ли Тэхён так просто за водой, или же он вот так каждое утро хозяйничает тут? Нет, ему конечно это льстит, что его невесты заботятся о его сыновьях, но интересно же, прав он или нет. Он, конечно, может спросить, но это же Бэкхен. Вот и начинает со словами ''где же эта соль'' искать там, где ее даже не должно быть, то есть на полке с тарелками. Тэхен не теряется, подается вперед, находит соль и дает Бэкхену. Он делает так обыденно, что Бэк ставит галку перед строчкой ''делает ежедневно'', а теперь ему нужно понять, что он готовит. – Так, Гук любит овсянку, нужно приготовить, – на это Тэхен прокашливается, и со словами ''но он яичницу с беконом только и ест'' ведет плечом . А старший омега уже и вторую галку ставит. Решил было уже сделать еще что-то, но тут входит Гук, с голым торсом, от чего Тэхен хочет умереть. Во-первых, это нереально сексуально, во-вторых, только утро и у него мозги не работают в нужном направлении, в-третьих, неловко, ведь он глаз оторвать не может. Гук смотрит на Тэхена с таким взглядом, с каким мама смотрит на тебя, когда хочет чего-то, но слов не находит, а ты уже точно знаешь, что она хочет кофе, и омега без слов находит кофе и ставит на огонь, старший омега же на это смотрит, и наслаждается. Все же Тэхен тот, кто был нужен Гуку. Не сумев себя сдержать, он подходит, обнимает и целует Тэхена в щечку. – Вишенка,– говорит омега и выходит из кухни, а младший так и стоит с ложкой в руке. Альфа умиляется. Он не мешкает и сразу же подходит впритык к омеге, опаляя его шею, и шепчет на ушко, от чего Тэхен дергается и стонет. Альфа на это низко рычит и руками тянется к талии, сжимая и вжимая в себя. Омега попкой чувствует, ой, как чувствует. Утро, чтоб его. Альфа тянет мочку зубами и гладит бока, омега же теряет связь с миром. Носом ведет вдоль шеи, вдыхая этот наркотический аромат, что манил его с самого первого дня. Нежно целует щеку, а омега уже готов выть или же мурлыкать от удовольствия. – Ты только моя вишенка, понял?– омега кивает, сам не зная чему, а альфа ухмыляется, опуская руки на попку омеги и наслаждаясь мягкостью и упругостью, упиваясь хныканьем омеги, – если позволишь другим целовать себя, не важно, даже если это мой папа или твой, будет больно только твоей попке. Понятно тебе, принцесса?– омега лишь икает, а альфа внутренне радуется такой реакции своей вишенки, – ты лишь мой: твое тело, душа,сердце и вот эта попка, – снова тянется ручками и жамкает, – ах, мечтал это сделать еще с того дня, как впервые прикоснулся. Не представляешь, как же я хочу искусать тебя всего,– омега уже краснее, чем рак, дыхание распирает, и ноги подкашиваются, ручки дрожат, и на лбу пот, что чуть ли не капает. Альфа начинает фрикции, чтобы омега понял масштабы его наказания, если что. А Тэхен от стыда готов под землю провалиться. Но Чонгук – не Тэхён. Он стесняться и просить разрешения не будет. Поэтому он наклоняется и касается невесомо губ Тэхёна, наслаждаясь, берет контроль над ситуацией. А Тэхён и не сопротивляется, целуя в ответ и притянув голову Чона к себе. Бёдра альфы крепко прижимаются к его. Его руки вовсю блуждают по мягкому податливому телу Тэхёна. Язык альфы играется с языком Кима, вытворяя что-то немыслимое, заставляющее омегу под ним задыхаться и умирать медленно. Чонгук трётся своей эрекцией о бедро Тэхёна, кусая его за губу, проглатывая и наслаждаясь омежкой, вдыхая полной грудью дикой сладкой вишни на губах. Вкус Тэхёна, ни с чем не сравнимый. – Чон..Чонгук, – тянет омега. – Что? А как же дикарь?– издевается альфа, целуя шею и проводя на месте поцелуя язычком. – Чонгук, подожди… – просит Тэхён, на что альфа обхватив ладонями его щёки, дарит ему нежную улыбку и чмокает влажными губами того в нос, потом в уголочки губ и родинку, которую ему не терпелось поцеловать ещё с первого дня, у входа в дом, – Чонгук, я … – Тэхен, я тут зна…., мать моя – святая корова. Вы охерели? Это же кухня! Вот, бля, те в комнате, вы тут, прекрасно, – гневно рычит Чимин, на что Тэхен стыдливо опускает глаза, отпрыгнув от альфы. Это не понравилось Гуку, так что он прижал к себе снова, ущипнув попку, от чего омега пискнул, но вжался в альфу, а Чимин шикнул и хлопнув дверью вышел. –Не делай так, вишенка, никогда,– предупреждающе сказал альфа, а омега просто вжался еще ближе, кивая и вдыхая запах альфы. Чонгук лишь взъерошил волосы омеги и поцеловал в макушку. – Мой. – Твой,– мычал куда- то в грудь альфы омега.***
– О, боже, ну, где будет жить мой сын? Вот тут? Боже, ну и вонь, фу, фе, бе, боже,– зажав нос, корчит рожицу, и болезненно заламывает брови на переносице альфа. Да, альфа. Он чертов альфа. Основатель компании, директор, миллионер и просто зацикленный на моде альфа. Сразу видно, Юнги пошел в папу, отец у него, просто богатей. Пожалуй, этим все и сказано. Он высок, хорош собой, богат, желанный альфа, несмотря на возраст, и он Сехун. Мин Сехун . Рядом, угрюмо, не показывая не единой эмоции, с оленьми глазками идет его омега. Мин Кенсу, или как домашние зовут ДиО. Он ниже, чем его альфа, но красотой, конечно же, превосходит. Он нежный, но колючий с виду. Сразу видно, Юнги точно в папу. Характером уж точно. Их серьезность заставляет мурашкам бегать по позвонкам и невольно сглотнуть. Хосок крепко держит за руку омегу, ведь тот смотрит на родителей и молится. Лишь бы отец и господин Бэкхен не наломали больших дров. Надежды на то, что дров никто не наломает‐ нет, ведь его отец уже зажимает нос, цедит, крепко сжав зубы, пугаясь от каждого дуновения ветерка. – Вот куда, сынок, ты нас привел? Разве мне, Мин Сехуну, тут место? – борясь, чтобы не закричать, шипит альфа, а омега лишь закрывает глаза, вдыхая побольше воздуха с мыслью ''боже, дай мне сил, не убивать''. – Пап, отец, – зовет омега и идет к ним. Рядом идет его альфа, расправив плечи, показывая, что все же он тут хозяин, крепко жмет руку альфе и кланяется. Целует руку омеги и приглашает домой. Омега нежно улыбается на секунду и заходит, а альфа все еще с пренебрежением разглядывает окрестность. Безвкусица. Тут много чего надо бы поменять. – Что, получше дома не было? – одними губами шепчет альфа сыну, а Юнги лишь закатывает глаза, игнорируя отца, и идет вперед. Дома их встречает накрытый стол, еще один альфа, сидевший в кресле, Чимин и Тэхен, которые сервировали стол, и ом…Стоп. ЧТО? Погодите, а ну-ка назад. Вот прямо несколько секунд назад отмотайте. Кто и что делает? Мины стоят на пороге с глазами круглыми и открытыми ртами . Омега нервно смотрит то на Тэ, то на Чимина, а альфа вообще в астрале. – И долго мы спали? – спрашивает Дио. – Юнги, тебе себя не жаль? Ты чего этих-то сюда привез? Хочешь и их таким как ты сделать?! – ругает Сехун, а Юнги держится от колкости в адрес отца. – Дядя Се, дядя Су, вы приехали, – завизжал Тэхен, и подбежал к ним, вот прям уже обнять был готов, но стоило Чонгуку сделать одно ''кхм'', как он тут же отскочил и пожал им руки, кланяясь и говоря, как скучал по ним. Зато Чимин обнял и даже поцеловал. Честно, альфу это насторожило, а омега и вовсе прищурился, смотря на Тэхена. Что-то он тихий, но светится? Не влюбился ли? – Что за шум, а драки нет? – Бэкхён выходит из кухни, вытирая руки о свой фартук, и, замечая гостей, нагло их рассматривает, похабно хмыкая. Как и ожидалось, это выводит из себя Сехуна. Не хватало, чтобы этот вот деревенский смотрел на него свысока. Приплыли. – Гостеприимство у вас наравне с чувством стиля,– начинает Сехун Вот в эту секунду все настораживаются. Ведь знают же, как такое действует на Бэкхена, словно красная тряпка для быка на ''Родео''. И знай, Сехун, что Бэк глазами видел ''Родео'', не стал бы брыкаться. – Окулист там же, где и ''ваше мнение не спрашивали'' и ''дверь сзади''. Всегда обращайтесь, –ведет плечом омега, ставя на стол хлеб, и снова поворачивается,– Юнги, компот неси, будем праздновать свадьбу сельского альфы, – с нажимом на слово ''сельский'' говорит омега, а Сехун кипит, ДиО за руку его тянет и сквозь зубы шипит, чтобы тот держал себя в руках. – Чан~и, иди за стол,– зовет омега,– и вы тоже. Мы люди не такие, сядьте, все же нам детей еще женить,– рукой на стол показывает омега. ДиO кланяется, подает руку в знак знакомства, и омега подхватывает и сам тянется. – Чон Бэкхен. – Мин К… – До Кенсу?– подает голос подошедший альфа. – Боже, Чон Чанель?– не веря глазам, радуется омега, - Сколько лет мы не виделись? Боже, боже. – Да, иди, дай обниму. После студенческих лет тебя не видел,–говорит альфа. И тут в зале стоит мертвая тишина. Во-первых, хотя, нет тут цифр. Просто братья Чон знают своего папу, Тэ и Чим знают Сехуна, а Юнги желает убежать. – Все же мы породнились,– смеётся омега. – Я же говорил,- в тон отвечает альфа, – так Юнги твой сын? Мог и догадаться, у него твой характер. – А Хосок твой. И у него твой характер. Боже. – Кхм, я вам не мешаю?– с улыбкой спрашивает Бэки, а сыновья точно знают, что скоро будет, – если что, я его муж, хахах. Ну, папа Хосока и его любовь, ведь так?– с осуждением смотря на мужа, цедит омега. Чанель дергается и нервно улыбается, кивая. – За стол, – рычит омега,– быстро,– головой показывает куда именно. А Сехун и вовсе готов убивать, сидит мрачнее тучи. Собственники. – Полицейский что ли?– спрашивает Бэк. – Я директор своей же компании. По мне не видно?– бросается желчью альфа. – По тебе видно, что ты вынюхиваешь, как ищейка. Ешь, травить не собираюсь - много мороки. Хотел бы грохнул на месте, а я поверь, умею. – Язычок острый, но за ним ничего нет,– довольно говорит Сехун, а остальные притихли и смотрят на словесную перепалку. Вмешиваться себе дороже. Они что бессмертные? Нет, уж. – Escuchame amigo,yo voy a matarte si continuas asi, entiendes?*– быстро тараторит омега, вгоняя в шок всех, кроме Чонов. Маленький пунктик из жизни Бэкхена. Он родился и вырос в Испании, в семье известного (нарко)барона. Приехал к родной тете, а та повела на дачу, вот и после той поездки у него семья. Но там, в Испании, у него есть брат, который сейчас сам за отца, во главе. Так что его пугать незачем, он смертей видел кучу. Именно из-за того, что он жил там каждый раз, когда его переполняют эмоции, он говорит на испанском. Кажется, другие об этом ни слухом не духом. – Por Dios, papa,calmate,* – подает голос Чонгук, и Тэхен лужицей течет, потому что такой альфа, как Чонгук, говорящий на испанском, это просто фетиш. – Si papa, tu eres muy enojado,*– теперь же говорит Хосок, и Юнги давиться компотом, потому что какого собственно черта? – Если вы хотели показать, что знаете иностранные языки, то это было убого,– смеётся в открытую альфа. – И все же, родной мой директоришка, через два дня свадьба в моем доме, – драматично выдает омега, чем сильно злит альфу. Тот не находит ничего в противовес. – Не могу поверить, что Юнги так с нами,– омега ежиться под взглядом отца, но рука альфы на его колене успокаивает. Когда все познакомились, ну, как, точнее просто представились и начали кушать, Чонгук... – Тэхен~и, подай соль,– говорит альфа, а Тэхен берет и… – Я посолил мало? Тебе не нравится? Я же старался. Господин Бэкхен сказал, что тебе понравится именно так,– дуется омега, и глазками влажными смотрит на свою тарелку. Он ведь с утра с Бэкхеном на кухне, старался для альфы, ведь Бэк сказал, что самгепсаль– это его любимое блюдо. – Вишенка, все хорошо. Мне нужна соль для рамена,– улыбается альфа, а Тэхен вновь сияет. – Господи, нет. Тэхен, нет. Енджун и Енхва знают? Они знают? Они в курсе, что и их сын тоже…о, нет, – берется за сердце альфа. Вот актер, – Чимин, ну, ты же самый разумный. Куда ты смотрел?– Чимин разводит руками на манер, ''разве кто-нибудь слушал меня"? –Дядя Се, я…,– мямлит Тэ, но его опережает Чонгук. – Господин Мин, это дело мое и родителей Тэхена. Мы сами справимся, спасибо за заботу,–строго говорит альфа. – Вы меня наследника лишили, –стонет Сехун. – А мне прибавили,– злорадствует Бэк. Вот не может тот омега проиграть, не может. – Бэки, все, перестань,– нежно, но с упреком говорит Чан, на что получает беззвучные маты сквозь зубы омеги. – Точно, хватит. Дети счастливы - вот что важно,– подаёт голос ДиО. Бэк шипит и косится на мужа, что улыбается словам ДиО. Ну да, он ведь нежно говорит, не так, как Бэк, но ведь Чан любит его, правильно? – Ну, ведь наш сын. Как же так, а? – чуть ли не воет альфа. – Господин Мин, я Юнги очень люблю. В обиду не дам, жизни лишусь, но его защищу. Я вас никого не лишил, наоборот, у вас был один сын, стало два,– гордо и уверенно заявляет альфа. – Mi hijo,– гордо говорит омега,– tu eres tan cortes y educado, mi chico*. – Gracias,papa,*– целует щеку папы Хосок, а Юнги ещё в шоке от испанского своего, без двух дней, мужа. – На кого же оставлю компанию? Юнги~я, ну, как же я без тебя? Месяц, а я уже умер от желания обнять тебя,– хнычет альфа. – В чем проблема? Приезжайте, конечно, вам тут не рады, но запрещать не стану,– встревает Бэк, зля Сехуна. Тэхен, как-то уже такие слова слушал. Понятно, в кого это у его дикаря характер такой, мягко говоря ''не сахар'' , от слова, совсем. – Папа, ну хватит,– подает голос Чонгук. – Он первый начал. – Ты ребёнок что ли? оН пеРвЫй НачАЛ,–скопировал голос омеги Сехун. – Сказал тот, кто скопировал мой голос. – Бэкки. – Сехун. – Отец, господин Бэкхен, перестаньте, пожалуйста, – чуть ли не плачет Юнги. – Ради тебя. – Ради тебя. – Йа, это мои слова. – тЫ чТо РебЕнок? – дразнит омега. – Где моя комната? Я уже устал слушать тебя. – Просто признайся, что тебя сделал омега. – Бэкхен, пошутили, и хватит, – говорит альфа, и омега тут же стихает. – Ого, и на тебя есть управа,– искренне удивляется альфа. – Сехун, не пора ли тебе спать,– говорит Дио, и альфа тут же замолкает. – Не на меня одного. Я то хоть омега, а вот ты…, – гадко смеётся омега и уходит, задевая плечом альфу, наподлесок добавляя, – и все таки я тебя сделал. – Вот, же… – Перестань, признай, что этот омега тебя сделал,– хлопает мужа по плечу. – А ты еще ответишь за ''Пак Чанель,боже''. – Пошли, казанова–гроза района.***
– Неужели обошлось без убийств? – Ну, если гибель нервных клеток считается убийством, то да,- хмыкает альфа. – Всё же будет хорошо? – Непременно. И Юнги верит. Не может не верить, когда сильные руки обнимают, а тёплое дыхание щекочет шею, когда альфа жмется сильнее и шепчет слова о любви. Он верит. И это же бесконечно. Ну или до того как… – До Кенсу? Породнитесь? Еще и нравоучение там проводил? Ах, ты кабель. Cabron*, – орет на весь дом омега, а Юнги лишь вздыхает, пряча голову в объятиях своего альфы, молясь, чтобы день свадьбы был менее драматичным. Хотя бы чуть-чуть.***