Неправильно влюбиться

В целом занятия были скучными и нудными. Чонгук был слегка шокирован тем, что мадам слишком много бранила разговорчивую меня и постоянно ставила в пример молчаливого его. Я не злилась, конечно нет. Здесь не было ни капли его вины, я просто много болтаю без умолку. Но, пожалуй, больший стресс за кареглазого оказала деревянная указка, которая всякий раз приходилась по спине юноши, то за плохую осанку, то за выпущенную рубашку, которую он доставал из штанов, стоило только женщине отвернуться. В такие моменты было особенно забавно. Парень надувал щёки и, казалось бы, оскорблял в ответ женщину. Но стоило только Цербской это заметить, она вновь замахивалась указкой, но в такие моменты дворецкий спасал нелепое положение и обращал внимание мадам, то на меня, то посмеиваясь на себя. Несмотря на то, что леди Цербская очень строга и неумолима, она всё же грамотный учитель. В её усталых глазах полно уверенности, а руки так и созданы обучать новому. Выходили из комнаты все по-разному. Я, как истинная будущая леди, старалась идти ровно, чтобы не упасть в глазах учителя. Чонгук спасался бегством, но делал это бесшумно, оглядываясь по сторонам и на цыпочках крадучись. Дворецкий сохранял невозмутимый вид. А вот госпожа Цербская взмолилась, смотря на это жалкое представление. После её отъезда мы принялись за обед. В животе происходил настоящий ураган. И смотря на обессиленного юношу, я поняла, что у него та же проблема. Слуги спешно накрыли на стол, и я принялась трапезничать. Рядом, по правую руку от меня, стоял Чонгук. Ему по всем правилам не положено есть со мной, хотя пока он не вступил на должность, он мог бы, но в силу своей упёртости, он вознамерился репетировать уже сейчас. Я краем глаза заметила его голодный взгляд. Усмехаясь, я протянула руку к подносу, на котором лежали свежеиспечённые маковые булочки, и сразу же протянула её темноволосому. Он жадно глянул на неё и посмотрел на меня, спрашивая разрешения. Я кивнула, и он взял её с моих рук, будто это самая драгоценная в мире вещь, настолько он был благодарен. Я вновь загляделась, на эти мягкие черты лица, и про себя отметила, что он довольно симпатичный. Есть её он не решался, долго смотрел на неё и, казалось, боялся отвести взгляд, думая, что она исчезнет. Только он собрался вкусить заветное лакомство, как вдруг его позвал дворецкий. Юноша тяжело вздохнул, но не смея перечить, отправился на кухню отобедать с остальными слугами. Я проводила его взглядом, подмечая, что стоило бы сегодня вечером прогуляться в саду и, возможно, выпить чаю. Чонгук следовал за старым дворецким, пытаясь максимально запомнить расположение тех или иных вещей в доме на всякий случай. Они вошли на кухню и одновременно вдохнули запах сваренных щей, которые разливала по тарелкам кухарка. Завидев мужчин, женщина вытерла руки о фартук и убрала кастрюлю. Юноша присел на стул и аккуратно положил на стол булочку. Увидев выпечку, женщина подошла к нему. — А-а-ах, так ты воришкой заделался во второй то день? Роджерс, дорогой, неси плеть, по рукам бить будем, — разозлилась женщина. Чонгук, услышав такие слова, вскочил с места и булку поднял со стола, прижимая к себе, отчаянно мотая головой. Рождерс стоял у полок с чаем, поэтому особо не прислушивался к разговору. Кареглазый нашел спасение в мимо проходящем офицере, который зашёл одолжить табаку у Рождерса, будто заранее зная, что тот будет именно здесь. Женщина немного замялась при виде статного мужчины, но от своих слов на отступала. Офицер оглядел присутствующих и увидел дворецкого, абсолютно не замечая никого более, двинулся к нему. — Стой, кому говорят, признайся во грехах своих! — вновь закричала кухарка. — Не буду. Госпожа сама изволила отдать кушанье. Я ни за что вам его не отдам! — в том же тоне ответил юноша. — Так, а чего же ты отмалчиваешься? Кареглазый молча стоял, держа в руках маковую прелесть. Повариха вздохнула и уже совсем по другому посмотрела на парня. — Ты уж извини, всякого видела за время работы здесь, вот и ко всякому чуть что придираюсь. Ты садись, кушай, добавки проси, не стесняйся. — Неловко улыбалась она. Наконец Чонгук приступил к еде, утоляя свой голод. Тем временем офицер уже успел выпросить табаку для сигар, и уже почти ушёл, как его вновь окликнул дворецкий. — Ваша светлость, Вы к Госпоже изволили приехать? Сейчас же доложу. — Не стоит. Думаю, будущий муж сам в состоянии оповестить свою невесту. — Ухмылялся он. Чонгук в ту же секунду поперхнулся и резко обернулся. Кухарка удивлённо ойкнула, а дворецкий застыл в нелепой позе. Особое внимание досталось юноше, офицер злостно сверлил его взглядом. — Тебе должно быть не повадно слушать. Когда заделаюсь тут хозяином, только кнутом и буду дисциплине учить. Не сметь отлынивать, лентяи на корм собаками пойдут, — под конец уже насмехаясь, заверил он. Сердце парня испытало тревогу за свою госпожу. Как такой ужасный человек может быть покорным мужем? Была бы его воля, не подпустил бы его и близко к поместью, однако, он здесь никто, ему отведена совсем иная роль. И Чонгук прекрасно это понимал. /Продолжение следует…