Повеселимся, Бетани?

Когда Бетани открыла глаза, за окном только начинало светать. Ее окна заиндевели, так что лесной пейзаж, который она обычно имела удовольствие созерцать по утрам, казался одним большим серо-зеленым пятном. Бетани попыталась повернуться на бок, но тут же почувствовала тяжесть, давление на грудь и скованность. Мысли забились в голове, воспоминания поплыли в сознании бликующим калейдоскопом, а когда реальность, наконец, сформировалась в единую картину и пришло понимание произошедшего, Бетани тут же ощутила во всей полноте тяжесть мужского тела, придавившего ее к матрасу. Леди Болтон очень плохо помнила, как так получилось, что она заснула в таком странном и неудобном положении, но теперь делать было нечего: двигаться возможности не было, значит нужно было либо попытаться заснуть снова, либо разбудить бастарда, либо предаться своим мыслям, чтобы подготовиться к утреннему разговору и скоротать время. Бетани решила, что самое разумное и безболезненное в ее ситуации было бы заснуть. Будить Рамси она не хотела, она не могла представить себе, как будет смотреть ему в глаза или поддерживать очередную веселую беседу, какие бастард обычно заводил с ней во время их встреч, а думать лишний раз обо всем случившемся не хотелось и подавно. Но сознание уже прояснилось, а упрямые мысли плевать хотели на желания своей хозяйки и текли по собственному разумению в самую глубь душевного смятения. Она не понимала, что должна чувствовать и делать. Со вторым, конечно, было попроще, потому что, скорее всего, ее положение просто останется прежним, а значит, ей нужно будет подчиняться, как она и делала до этого. Ничего сложного. Ее отец как-то сказал, что он иногда завидует крестьянам и слугам, ведь им не нужно думать, не нужно принимать никаких судьбоносных решений, чтобы потом страдать или беспокоиться по этому поводу. Все, что они должны делать - выполнять приказы и исправно трудиться. В общем и целом, логика железная. Гораздо проще плыть по течению и делать то, что велено. И даже, если ты делаешь какие-то ужасные вещи, себя не нужно корить, ведь ты не виноват. Именно с этим последним замечанием у Бетани и начинались сложности. Вопрос чувств был очень острым. С одной стороны, она могла бы оправдать себя тем, что бастард взял ее против ее воли, и все, к чему он впредь может ее склонить, также будет не более, чем принуждением. Но почему-то это совершенно не утешало. Какая разница, принудил он ее или нет. Жена Русе Болтона - прежняя жена Русе Болтона, которую весь Дрэдфорт помнил, как женщину, с которой лучше не шутить, - должна была бороться. Она должна была сражаться за свою честь до последнего, она бы скорее умерла, чем позволила кому-то посягнуть на ее верность. Она бы... Именно в этот момент во дворе начала подниматься суета: потянувшиеся из замка слуги приступали к своим утренним занятиям, выгребая снег и распаляя угли в горне, чтобы чуть позже начать постукивать по наковальне в каком-то замысловатом, одним только кузнецам известном ритме. Бетани не знала, что там сооружали, но в последние несколько дней стучать начинали чуть ли не с самого рассвета, а продолжались работы до поздней ночи. Возня разбудила Рамси. Он зевнул, сел на постели и потянулся. Взглянув на Бет, он протянул руку и потрепал ее волосы в жесте, который, должно быть, был чем-то средним между приветствием и лаской, а после встал с постели и принялся одеваться. Леди Болтон так и не нашла, что сказать, а Рамси не стал ее мучить и просто покинул ее покои. Ни слова, ни взгляда - ничего. Бетани облегченно вздохнула и встала с постели. Итак, она остановилась на инквизиции собственных чувств и дилемме, как относиться теперь к собственной душе. Можно ли считать произошедшее предательством по отношению к покойному мужу и значит ли это, что она предала также и саму себя? Женщина замерла в углу, смотря на шершавую кладку стены. Где-то здесь Рамси и зажал ее вчера. Точнее, она сама забилась в угол, как какое-то испуганное животное. Отвратительно. Бетани вздохнула и прислонилась лбом к стене. Ну и что дальше? Что делать дальше? "А что ты можешь?" Бетани знала, что не может ничего, и, что было самым пугающим, ей почти ничего не хотелось. Она не чувствовала себя достаточно сильной, чтобы пытаться бежать вновь, как и чтобы доказывать самой себе, что ей есть за что бороться, что она ни в чем не виновата и что она просто жертва обстоятельств, которые придавили ее к земле непомерной тяжестью. Единственное, что она чувствовала, это презрение к своей душе и призрачную надежду, что когда-нибудь, быть может, все закончиться хорошо. Но как и когда она не могла представить. Она не сумела бы придумать для себя благоприятный исход, даже если бы убила на эти фантазии все утро. Не было для нее спасения. Оставалось только принять решение: жить дальше или умереть? - Если бы ты был рядом со мной, ты бы сказал мне умереть, - Бетани открыла глаза и посмотрела в потолок. Весь ее вид выражал усталость и какое-то смиренное веселье, какое обычно бывает у обреченных людей. В ожидающих казни часто просыпается новое понимание жизни, и они начинают смотреть на реальность с долей иронии. - Прости меня, я... я не виновата. Я... Приступ скорбной сентиментальности был прерван ворвавшейся в покои служанкой. Вернее, она, конечно, не ворвалась, а просто открыла дверь, но Бетани почувствовала, что ее практически выдернули из очень важного и очень личного разговора. Хотя упрекнуть девку она ни в чем не могла, в конце концов, леди Болтон сидела тут одна, и ее муж не возник в окне неприкаянным призраком, чтобы дать свой ответ. Да и скорее всего, девчонка просто принесла ей обед. - Миледи, - обронила рябая служка, присев в реверансе. - Мне велено помочь вам одеться. - Зачем? - Бетани развернулась к ней лицом. - Милорд желает вас видеть, - служанка опустила голову и быстро шмыгнула к кровати, положив на нее темное платье с красными конями. Бетани замешкалась. - Скажи ему, что я нездорова. Девчонка как-то замерла, потом подумала и принялась распутывать крепкую шнуровку. - Миледи, я не могу. Милорд велел вас привести. - Зачем? - Так... кто ж я такая, чтобы милорд передо мной отчитывался, - закончив со своим занятием, она взяла платье и подошла к леди Болтон, предлагая ей поскорее начать одеваться. Ни к чему заставлять лорда ждать. На новом витке сознания, девушка перестала казаться Бетани забитой серой мышкой, коей та была в ее глазах прежде. Может, это значило, что леди Болтон сама уже стала походить на дерганого и загнанного в угол горностая? С платьем было покончено. Служанка молча двинулась прочь из комнаты, растворяясь в полумраке коридора, и Бетани, вздохнув, чтобы собраться с силами, поспешила следом. Пару раз они свернули в петляющем лабиринте коридоров, а потом спустились на два лестничных пролета. Что ж, они идут не в хозяйские покои, это было понятно. Быть может, в кабинет? Бетани редко бывала в той комнате, поскольку там Русе обычно уединялся со своим сыном, а при их личных разговорах Бетани было нечего делать. Ее муж этого не любил. Женщина вспомнила, как однажды по молодости она пересекла черту. В тот день она гуляла вместе с маленьким Домериком по внутреннему двору и совершенно случайно столкнулась с заявившейся в Дрэдфорт мельничихой, которая как раз собиралась заняться своим любимым делом: вымогательством и нытьем. Бетани тогда была в дурном расположении духа, так что, схватив девку за волосы, собиралась уж было устроить ей хорошую трепку, но именно тогда под аркой возник ее муж и осадил свою благоверную, заявив, что она позволяет себе лишнего. Бетани искренне не понимала, что такого она сделала - в конце концов, эта шлюха должна была быть благодарна хотя бы за то, что ее не вздернули на виселице, а ее выродка не утопили в реке. Какие еще требования она могла выдвигать своему лорду и господину? Одним словом, наглая и полоумная крестьянка. Более того, нанесшая леди Болтон достаточно глубокую и личную обиду. Бет считала, что вполне имела право гневаться и выражать свой гнев так, как, по сути, это было принято у Болтонов. Но Русе придерживался иного мнения, и все вопросы с Рамси он предпочитал решать в одиночку, без помощи жены. Пагубная слабость... Бетани нервно прикусила губу и вошла в небольшую залу с хорошо отделанным камином и высокими полукруглыми окнами. Возле тяжелого стола, заваленного бумагами и картами, стояли двое мужчин, весело перекидываясь репликами и потягивая вино из резных бокалов. Они стояли как раз на том месте, где стоял ее муж в тот день, когда весь этот кошмар начался. Рамси же вальяжно раскинулся на стуле и подпирал кулаком свой подбородок. Полупустой бокал стоял перед ним на столе, а совсем рядышком - наполовину наполненный графин. Болтон обернулся. - А, Бетани, - его голос оставался вполне нормальным, но по каким-то едва уловимым признакам, она поняла, что бокал, стоявший перед ним, был не первым. - Познакомься. Это лорд Амбер и лорд Карстарк. Наши самые преданные союзники. Бетани вспомнила, что уже видела этих двоих в ту ночь, когда Рамси предъявлял ей публичные обвинения в измене. Они тогда стояли в первом ряду, придерживая за плечи связанного мальчика. Женщина скользила взглядом от одного к другому, чувствуя себя не в своей тарелке. Их расслабленное веселье, ее воспоминания о прошлой ночи и витающий в воздухе аромат вина наводили на самые неприятные мысли, так что Бетани неподвижно стояла возле двери и буравила взглядом эту странную компанию. "Что вам нужно от меня?" Бастард прищурился и перестал улыбаться. - Подойди, - хотя его тон отнюдь не был жестким, перемена настроения считалась явственно, и леди Болтон решила не будить лихо. Правда она постаралась держаться так, чтобы между ней и мужчинами всегда находился стол. Хотя для голодного зверя это вряд ли станет препятствием, а для стаи - тем более. - Поздоровайся. - Милорды, - леди Бет присела в небольшом реверансе, но настороженный взгляд от мужчин не отвела. Как зверек, ожидающий нападения хищника. Повисшая в воздухе пауза показалась ей звенящей, и Рамси поспешил разрядить обстановку, оставшись впрочем вполне в своем духе: - Не обращайте внимания, милорды. Леди просто все еще немного расстроена после той порки. Думаю, вы понимаете... Это не легко. - Разумеется, - наигранно вздохнул Карстарк, а лорд Амбер пригубил вина и кивнул в направлении женщины. - Прекрасно выглядите, миледи. Словно ничего и не было. - Благодарю, - Бетани натянуто улыбнулась, а спина тут же отозвалась воспоминаниями о боли. Хотя она не особенно обратила на это внимание, поскольку для нее все еще был гораздо насущнее вопрос о причине ее присутствия здесь. Рамси поднялся на ноги и протянул своим союзникам руку. - Что ж, полагаю, основные вопросы мы решили. Осталось лишь дождаться гостей, а после уж Винтерфелл откроет всем свои двери. - Об этой ночи барды сложат песни, - улыбнулся Карстарк почтительно, а Амбер молча пожал руку Хранителю Севера и поспешил откланяться. Как только они остались наедине, у Бетани на сердце стало чуть спокойнее. Она выжидательно посмотрела на Рамси, а тот, в свою очередь допил бокал и облокотился на стол. - Я подумал, может, ты захочешь прогуляться со мной? - спокойно улыбнулся он. - Прогуляться? - повторила Бетани, и, когда бастард кивнул, уточнила: - Что, просто прогуляться? - Ну да. - По улице? Рамси коротко рассмеялся, наклонив голову на бок. - Да, Бетани. По улице. Неожиданность этого предложения застала ее врасплох, и Бетани потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, какого ответа он от нее ждет. - Ну, да. Давайте прогуляемся. Снег валил хлопьями, так что дворовые не успевали его разгребать. В то же время, на улице стояла достаточно теплая погода. Она не могла сравниться с той ночью, когда Бетани выволокли на улицу для публичного наказания за ее грехи, впрочем, быть может, дело было в том, что тогда на ней были лишь халат да ночная сорочка, а сегодня поверх шерстяного платья бастард накинул меховой плащ ей на плечи? Возле одной из стен, как раз там, где ее тогда поставили на колени, сейчас усердно трудились плотники, сколачивая эшафот, на котором уже красовалось несколько пыточных крестов. Леди Болтон замедлила шаг, наблюдая за работой, и бастард обратил внимание на ее задумчивый интерес. - Как вы могли заметить, здесь в Винтерфелле не было предусмотрено место для наказаний. Старки со своими высоко-нравственными принципами были выше этого, а что в итоге? - бастард недовольно фыркнул. - У меня война на носу, а мне даже негде вывешивать этих паскудин. - Речь ведь о Сансе Старк? - предположила Бетани, рассматривая незатейливые конструкции. - Когда вы ее победите, вы повесите ее на крест или примите обратно в свою постель? - А вам бы, конечно, хотелось последнего, - заметил Рамси, улыбнувшись. - Думаете, это отвлечет меня от вас? - его руки скользнули по ее плечам, слегка сдавив и прогоняя напряжение из зажатых мышц. - К сожалению для вас, вы интересуете меня гораздо больше. Впрочем, быть может, это и к счастью, не так ли? Бетани почувствовала его дыхание у своего уха. Слабый аромат вина донесся до ее ноздрей, а холодные пальцы, скользнувшие по бледной шее, опустились к ее декольте и вдруг скребнули ногтями. - Как жаль, что с тебя нельзя содрать кожу так, чтобы ты осталась живой, - прошептал он, обжигая ей ухо, а Бетани, наконец, обернулась. Она была точно уверена в том, что он не шутит, и взгляд ее был достаточно опасливым. Опасливым настолько, что бастард рассмеялся и отпустил ее. - Не надо так пугаться. Давай гулять. Бетани пошла рядом с ним, решив не думать о том, что вселяло страх в ее сердце, и сосредоточилась на хорошей новости, что Рамси пока готов был оставлять ее среди живых. Она могла это понять. В конце концов, она больше не носила под сердцем потенциального соперника на титул, а значит, не было нужды ее убивать. Не говоря уже о том, что теперь, подавленная и сломленная, она была очень удобна для гораздо более разнообразных игр, чем те, в которые они играли прежде. Мужчины слабы, и женское тело затмевает для них здравый смысл. И все же, надо признать, бастард был прав. Почему-то его вторжение в ее душу не уничтожило ее, как она ожидала, а, напротив, вернуло к жизни. Конечно, Бетани едва ли можно было назвать той женщиной, которой она была до всего этого, и тем не менее, уже несколько раз за день она почувствовала, что хочет жить. Неужели вы снова не хотите гореть великой целью? Любить? Чувствовать? Все это было громкими словами, но банальное стремление к выживанию проснулось и налилось цветом внутри ее сердца. А мысли о смерти, то и дело возникающие в сознании, вызывали лишь горечь и протест. - Мне кажется, или это флаги вашей сестры? - сделав с Бетани один большой круг по внутреннему двору, Рамси остановился напротив ворот и посмотрел на желтые знамена вдалеке. Бетани вгляделась в процессию, приближающуюся к замку, и, хотя она не видела скрещенных топоров с такого расстояния, она готова была биться об заклад, что это действительно люди Барбри Дастин. - Как будто мало мне здесь испытаний... - проговорила она, словно на секунду расслабилась и позволила себе сказать то, что в действительности чувствует. Рамси удивленно посмотрел на мачеху и широко улыбнулся. - Не любите свою сестру? Быть может, следовало убить ее в детстве?.. Леди Болтон взглянула на бастарда не то, чтобы зло, однако достаточно пронзительно. Настолько, чтобы он смог понять: не следует заходить на эту территорию. Территорию убийства своих братьев и сестер. Тема Домерика закрыта. Так он сказал ей однажды. И Бетани как никогда хотела, чтобы тема была действительно закрыта. Бастард признался, больше она ничего не могла с этим поделать, кроме как закрыть эту боль в своем сердце и оберегать память о сыне, как зеницу ока. И нечего было продолжать ворошить это осиное гнездо. - Простите, - Рамси тихо усмехнулся. - Я не сдержался. Что ж, не буду мучить вас новыми испытаниями. Служанка проводит вас в ваши покои, а с Барбри Дастин я разберусь сам. - Зачем она вообще здесь? - Бетани догадывалась, что дело было как раз в той самой ночи, когда "Винтерфелл откроет свои двери, а барды будут слагать песни ", но пока не могла понять, что же именно запланировал бастард. - Это связано с войной? Или дело в чем-то еще? - Не забивайте себе голову всякими глупостями, - посоветовал Рамси и отвернулся от нее, давая понять, что разговор окончен. - Лучше идите к себе и отдыхайте. Бетани отвесила реверанс, хотя он на нее и не смотрел, и двинулась было в сторону замка, но лорд Болтон окликнул ее по имени, и она обернулась, посмотрев в его льдисто-серые глаза. - Я приду к тебе сегодня ночью. - Вы сделаете меня очень, - Бетани набрала грудь полную воздуха и выдохнула, - счастливой.