***
К вечеру я бы уже забыла об этой встрече, если бы живое напоминание внезапно не перегородило мне дорогу, когда я возвращалась из маггловского района окольными огородами. — Обожди маленько, красота моя, дельце к тебе есть, — лепрекон заискивающе улыбнулся, но меня этим было не обмануть. Его маленькие черные глазки алчно блестели, а значит дело было в золоте, а где золото и лепреконы — там ноги моей не будет. — Вы меня с кем-то путаете, — я попыталась обойти неприятного человечка, но второй тут же вырос у меня перед носом. С легкой досадой я поняла, что даже не уверена, те ли это чудики, с которыми мы беседовали утром. Навещая мир людей, лепреконы могут изменять свои черты, делая их более мягкими и привычными человеческому глазу. В действительности же на людей они были похоже не больше, чем те же тролли. При ближайшем рассмотрении острые уши, звериные черные глазки, непомерно большие рты полные маленьких, но острых зубов и нездорово-желтая кожа явно указывают на родство с маленьким народцем, а умение появляться из ниоткуда и склонность к пакостям довершают картину. Лепреконы буравили меня глазами и хищно улыбались. Ну что ж, сыграем. Оглядевшись, я достала волшебную палочку, взмахом заставила кусты у дороги встать покучнее, чтобы надежно укрыться от досужих глаз, наколдовала маленькую скамейку, точно подбившую пару моих новых знакомых под коленки и, удовлетворенная результатом (один из них не удержался и свалился, ведь спинки у скамейки не было — и да, так и было задумано, клянусь бородой Морганы) плюхнулась в придорожную пыль (я не рискую сидеть на мебели своего производства, увольте). — Так о чем, господа, вы хотели поговорить? — Не любим мы вот этих ваших штучек с палочкой, — проворчал лепрекон, поднимавшийся из пыли и отряхивавший замшевый костюмчик. Второй молчал, нервно переводя взгляд с палочки, смотрящей ему в лицо, на нож, которым я играла левой рукой. — О, не обращайте внимания, всего лишь привычка. Помогает сосредоточиться, знаете ли, — я одарила лепрекона одной из своих очаровательных улыбок, которыми восполняла неумение накладывать оглушающие чары. Кажется, бедняга взбледнул. — Давайте так. Тебя я буду звать Румпель, — я тыкнула палочкой в более зеленого лепрекона, — А тебя Штицкен, — я тыкнула во второго. И палочку я клала на то, что в сказке было как-то по-другому, — Штицкен, согласен? Лепреконы несколько зависли. Похоже, они начали понимать, куда влезли. Тем лучше. — Господа, самовыражайтесь быстрее. Мне не досуг с вами здесь сидеть до ночи, — я изобразила деловое лицо, — Сегодня надо еще отчет по посетителям паба отправить в министерство. Отцу помочь, знаете ли. Отдел по регулированию магических популяций любит все знать о перемещениях своих подопечных… И тут по потемневшим лицам новых знакомых я начала понимать, что сама ступаю по тонкому льду. Два обозленных лепрекона в сельской глуши — не лучшая компания для криворукой магички, если вы понимаете, о чем я. Лепреконы явно понимали и снова заулыбались. И ничего хорошего в этих оскалах не было. Румпель (хотя возможно, что и Штицкен, оба лепрекона снова были одинакового цвета) потер когтистыми ручками и заворковал: — Наше дельце, милая барышня, оно даже больше предложеньице. Видите ли, мой друг, — второй лепрекон сверкнул глазами, — получил от любимой бабушки, так сказать, наследство. Сущая безделица, всего пара горшочков, зарытых под деревцем, да вот только завистников, так сказать, тьма-тьмущая. Вот мы и подумали, что так сразу хватать руками-то, скажем так, опасненько, и надо бы позвать, если позволите, профессионала для инспекции, в целях пущей сохранности. И вот, в этот прекрасный вечерочек, мы встречаем Вас, — и лепреконы дружно оскалились. — Таки что заставляет Вас, господа хорошие, полагать, что моя скромная особа в этом дельце вам сколь-нибудь будет полезна? — предприняла я попытку отвертеться, — Хотите, я вам людей хороших посоветую? У меня есть знакомый специалист по древним артефактам, думаю, он в вашем предприятии с удовольствием… — Не стоит, ваша кандидатура нас вполне устраивает, — раздался тихий голос за моей внезапно покрывшейся холодным потом спиной. Шея громко возвестила о своем недовольстве такими кульбитами, когда я попыталась обернуться на 180 градусов, чтобы посмотреть на говорившего. На говорившего злобного лепрекона и его десяток друзей. О, мерлиновы панталоны, во что же я влипла.Глава 2. Слава - не лучшая подруга в баре
20 апреля 2020 г. в 17:34
Был обычный день. Первый день долгожданного отпуска. Я уже почти час валялась в кровати, пытаясь доспать все, чего меня лишила проклятая работа.
Работа в Министерстве была страшным кошмаром, перекочевавшим из мира грез в реальность. Я старалась избежать злого рока как могла — едва не завалила сначала СОВ, а потом и ЖАБА, но каждый раз каким-то чудом наскребала проходные баллы, позволившие моему деду-драконоборцу протащить меня к себе в отдел. Слава Ктулху, к драконам меня побоялись подпускать из-за замедленной реакции и склонности дегустировать напитки разной степени воспламеняемости, но честь фамилии защищать все же заставили, приписав к команде устранителей чар. Несмотря на посредственные профессиональные навыки и полное отсутствие энтузиазма, я оказалась незаменимым членом команды. Кажется, я родилась под счастливой звездой и ретроградным Меркурием одновременно. Если, к примеру, в старом замке прогнил пол — я обязательно на него наступлю и провалюсь в подвал, а в подвале обязательно окажется голодный тролль. Вот только окажется тролль под устроенным мной обвалом. Но выживет. Но погибнет от заклятья, которое я нечаянно активирую. И вот, подоспевшая на помощь команда видит меня, поверженного тролля, обезвреженное заклятье и кучу сокровищ в дальнем углу. И так по кругу, пять дней в неделю плюс переработки и гора бумажной волокиты.
Рок, настигший меня, называется семейной честью. Виной тому мой отец — чистокровный представитель древнего ирландского рода, щедро наделенный умом, магической силой и неуправляемой натурой. Последняя и привела к тому, что наш род едва не прервался путем харакири, когда мой отец отказался работать в Министерстве, открыл свой паб и, самое страшное, женился на моей магглорожденной матери. Дедуля тогда рвал и метал, грозился проклясть и лишить наследства, но появление на свет моей старшей сестры вернуло ему веру в человечество. Она взяла от родителей все самое лучшее, начала колдовать едва ли не раньше, чем ходить, была прекрасна как утренняя заря, поступила на семейный Рейвенкло, получила значок старосты школы, сдала на все «превосходно» СОВ и ЖАБА, и… объявила, что мечтает посвятить свою жизнь магическому целительству. Оспаривать ее, безусловно, благородные намерения никто не посмел, но вопрос, кто продолжит дело нашего рода, снова оказался открытым. И тут на сцену грациозно вываливаюсь я. Вываливаюсь под звон скляночек со взрывоопасными смесями, в серебристо-зеленой мантии Слизерина, читая на ходу «Настольный путеводитель по алкомаркету» и совершенно не отдавая себе отчет в том, что самое время бежать. Как я уже сказала, с реакцией у меня все так себе.
И вот, я здесь, в своей маленькой комнате в родной квартирке над пабом моего отца, сбежавшая на неделю от Министерских обязанностей, в любимом городке, затерянном среди изумрудных ирландских холмов, непролазных лесов и туманных болот.
С трудом вытащив свое бренное тельце из уютной кровати, я упаковываюсь в необъятных размеров халат и сползаю вниз в поисках завтрака. В пабе с утра почти пусто, лишь пара лепреконов сидят у стойки и потягивают пиво из больших глиняных кружек.
— Приветствую, — вежливо бурчу я в пространство, не обращаясь ни к кому в частности.
— Что за чудное видение? — жизнерадостно отвечает отец, выглядывая из-за бара с наигранным удивлением, — Где-то мантикор сдох, ваша светлость изволила встать раньше полудня!
Устало закатив глаза, я усаживаюсь рядом с лепреконами, кивком здороваюсь с посетителями и смиренно жду свой утренний кофе.
Отец расплывается в счастливой улыбке, игриво подмигивает через стойку и скрывается за дверью в служебное помещение. Удивительный человек. Ему пророчили головокружительную карьеру, его не сложно было представить даже на посту Министра Магии: статный, с проницательными темными глазами, талантливый, с хорошим происхождением и природным обаянием, он как никто другой смог бы добиться успеха на этом поприще. Но ему хватило смелости последовать зову сердца и избрать куда менее выдающуюся, зато искренне счастливую жизнь. Жаль, что мне немногое от него досталось. Пожалуй, лишь он всегда рад моему появлению, не лезет с претензиями и не требует повиновения, за что в душе я ему бесконечно благодарна.
Из раздумий меня вывел высокий скрипящий голос под самым ухом.
— Здравствуй, мой милый горшочек. Твой отец как раз рассказывал о своих любимых маленьких волшебницах. Которая ты дочь? — повернулся ко мне ближайший лепрекон. К странным посетителям я с детства привыкла, ведь наш паб был одним из немногих мест в этой округе, открытый для посещения любыми разумными волшебными существами, а уж лепреконы вообще были для меня не диковинней лукотрусов.
— Прекраснейшая, — хмыкнула я в ответ. Лепрекон улыбнулся еще шире.
— Не сомневаюсь в этом, моя блестяшечка. Хочешь фокус? — лепрекон улыбнулся во всю максимальную ширь, и мне на секунду показалось, что если еще чуть-чуть потянуть за уголки губ, он сможет открывать рот наподобие сундука.
Лепрекон наклонился ко мне, пощекотал за ухом и выудил оттуда большую монетку.
— Оп! Держи, золотце, — он протянул фальшивый галеон мне.
В ответ я загадочно улыбнулась и подвинула ближе кофе, только что приплывший ко мне с кухни.
— Что ж, а вот и мой фокус, — я бросила взгляд на отца, вернувшегося к протиранию своих драгоценных бутылок, выудила из кармана большую флягу и плеснула рубиновой жидкости в чашку. Та на секунду вспыхнула красноватым пламенем, а затем вернулась к своему прежнему скромному виду.
Лепрекон смотрел, как я с наслаждением отхлебываю свой кофе, с неподдельным уважением. Я и сама гордилась своей идеей добавлять огневиски в кофе. Кто бы что ни говорил, у магглов многому можно научиться.
— Так эта твоя малышка слывет грозой троллей? — уточнил второй лепрекон, обращаясь к моему отцу.
Я чуть не подавилась и выпустила небольшое облачко дыма. Нет, ну серьезно, я не люблю, когда напоминают, что мной чуть не убило тролля, а от мести последнего меня спас столб пламени, охвативший бедолагу, когда я ухватилась не за тот канделябр. Но отец засветился от гордости.
— Да, вот мой свирепый уничтожитель заклятий. Лучшая в своем отделе! Гордость семьи.
Гордость семьи в моем лице натянуто улыбнулась и попыталась смыться восвояси. Но не тут-то было.
— И что же, правда лучшая? — проговорил первый лепрекон, мгновенно сменив свой придурковатый вид на холодный оценивающий взгляд, — Опыт с сокровищами есть?
Я оскорбленно выдохнула в ответ, выпустив еще одно небольшое облачко дыма. Краем глаза заметив, что отец подозрительно нахмурился, я еще активнее заторопилась в сторону лестницы, но все же бросила напоследок:
— Это моя специализация, чудики.
И была такова.