***
Я успевала следить за своей диверсионно-разведывательной группой и раздавать ценные указания, попутно расписывая на разложенных по полу пергаментах заковыристые формулы: — Нори, помешивай интенсивнее, Фили, завязывай крепче, Кили, не лезь под руку, Бильбо, ты молодец! В полумраке лаборатории развивалась кипучая деятельность. Высунув кончик языка и потея от напряжения, Нори ковырял ложкой почти готовое серно-дымное зелье моего собственного изобретения, не давая ему загустеть, пока Бильбо большим половником разливал его по склянкам, в то время как Фили разделял на порции и пересыпал в мешочки порошок из толченого василистника — последний ингредиент, при добавлении которого выпускалось едкое вонючее облако густого грязно-зеленого дыма. — Долго еще? — нетерпеливо спросил Кили в сотый раз, принимаясь беспокойно кружить по комнате. Раздраженно смахнув с лица все время выбивающуюся прядь, я строго зыркнула на неугомонного гнома, не переставая выводить стройные ряды рун. — Подразумевалось, что ты будешь стоять на стреме, — напомнила я. Кили пропустил замечание мимо ушей, заглядывая через плечо Нори и оценивающе разглядывая содержимое котла. — А ты уверена, что это сработает? — недоверчиво поинтересовался он, очевидно, сомневаясь в моих зельеварских способностях. Рука уже отваливалась от усталости, но я успешно закончила седьмой свиток и поднялась на ноги, морщась от неприятного покалывания в занемевших конечностях. — Не проверишь — не узнаешь, — буркнула я в ответ, потирая натруженную кисть и пытаясь вернуть подвижность пальцам. Небо за окном было все таким же по-ночному темным и бархатным, но редкие птицы уже вяло распевались, готовясь встречать рассвет. Что ж, самое время начинать. Я присоединилась к собравшимся у стола и критично оглядела проделанную работу. Ряд маленьких пузатых колб тускло мерцал в ожидании своего часа, горка мешочков с одинаковыми как на подбор бантиками воинственно высилась рядом. — Кажется, все готово, — подытожила я, — повторим план. Фили, Кили, вы ждете эльфов в саду и уводите к водопаду. Ваша задача как можно дольше удерживать их внимание, пока остальные незаметно покинут долину. Чтобы сбить их с толку, используйте эти бомбы-вонючки. Объясняю в последний раз: взбалтываете колбу, затем откупориваете, кидаете внутрь щепотку порошка и сразу бросаете. Предупреждаю, вонять будет страшно и быстро начнет щипать глаза, так что не забудьте задержать дыхание и как можно скорее выбирайтесь за пределы облака. И Балин просил напомнить: ни в коем случае не используйте оружие, никакого кровопролития! Нори, Бильбо, вы ждете сигнала и выводите свои группы через юго-восточный мост. Покопавшись в карманах, я выудила два драгоценных пузырька с парализующим отваром и, скрепя сердце, протянула гномам. — У спален, скорее всего, будет стража, так что, Нори, тебе может пригодиться вот это. Этот отвар, в теории, парализует даже гиппогрифа на пару часов, но лучше не испытывать судьбу и шевелиться шустрее. Кили, вам тоже даю, но пускайте в ход только в крайнем случае. Ах да, он сработает, только если попадет на кожу, так что учитывайте маленький радиус действия. Все понятно? Специалисты по обманным маневрам дружно кивнули и принялись разбирать припасы. Я с грустью в последний раз окинула взглядом лабораторию и осторожно собрала с пола свитки, свернув их в тугие аккуратные рулончики и убрав под мантию. — Выдвигаемся, — позвала я остальных, направляясь к выходу. Снаружи мы разделились: Бильбо, лучше всех ориентировавшийся во дворце, повел нас с Нори по веренице темных коридоров, ведущих окольными путями мимо нежилых комнат, а братья бесшумно скрылись в противоположном направлении, направляясь к своим позициям у дальнего конца внутреннего сада. Вскоре Нори махнул нам рукой на прощание и свернул к проходу, ведущему на террасы, где он будет следить за происходящим и ждать момента, чтобы вывести группу ожидающих в спальнях гномов. Мы с Бильбо продолжили путь к западной части дворца, где за крутым обрывом располагалась укромная низина, образовавшаяся на густо заросшем камышом глинистом берегу запруды. Поскольку впадина располагалась между высоких скал, там всегда царил влажный промозглый полумрак, и эльфы не заглядывали в этот скрытый от солнечных лучей закуток долины. Бильбо проводил меня до самого выхода, где мы нервно улыбнулись друг другу и разошлись: Бильбо пошел назад, чтобы ждать сигнала и быть готовым вывести свою группу через оговоренный проход, а я вышла наружу. Стараясь унять нервную дрожь, я поплотнее закуталась в мантию и начала по узкой каменистой тропе зигзагами спускаться к реке. Этим путем явно не пользовались: во многих местах земля осыпалась, и неосторожный шаг мог повлечь за собой экстренный спуск кувырком, а в темноте двигаться вообще приходилось едва ли не ползком, тщательно ощупывая почву впереди. К счастью, вскоре склон стал более пологим, и вот я уже продираюсь по колено в осоке к густым зарослям тростника и камыша, заполонившим топкие берега. Постепенно почва под ногами начала неприятно чавкать, а затем каждый шаг стал знаменоваться радостным «бульк» и щедрой порцией тины в ботинок. Продравшись уже довольно далеко в кусты и потеряв чувство направления, я остановилась и прислушалась. Сначала было слышно только раздраженное кваканье потревоженных лягушек, дробный стук моих зубов и гул реки, но через пару минут вдали послышалась едва различимая ругань. По очереди выдрав ноги из корней и трясины, я двинулась на звук. На небольшом глинистом островке среди болота четверо гномов лепили грязевиков. Двалин, закатав штаны до самых бедер и скинув рубашку крепил огромный ком глины сверху на три других, вот только ком получился самым большим и слегка эллипсоидальным, так что стоять спокойно не хотел и все время кренился то в одну, то в другую сторону. Опасливо поглядывая на нестабильное сооружение соседа и издавая протяжные вдохи, Дори строил аккуратную пирамидку из ровных сплющенных кусков. Рядом с ним Бофур с безмятежным видом, лихо сдвинув шапку на затылок и что-то мурлыча себе под нос, вносил последние штрихи в абстрактную конструкцию, напоминающую кособокую заготовку под термитник с несколькими печными трубами. Торин пыхтел и ругался в стороне, пытаясь приладить нос к, очевидно, статуе имени самого себя. Вот только склизкий глиняный нос никак не хотел крепиться и упрямо отваливался, вводя старательного короля в состояние бессильной ярости. — А у тебя талант, — отметила я, выбираясь на твердую почву позади него и вытряхивая недовольных лягушек из складок мантии. И это правда. Статуе не хватало детализированности и небольшой коррекции пропорций, но общие черты статного гнома угадывались вполне однозначно. Последним мощным тычком Торин все-таки прилепил нос на место, пусть и слегка не по центру, и обратил на меня взгляд горящих синих глаз, ярко выделявшихся на фоне вымазанного в земле и иле лица. — Ну и зачем мы здесь плещемся? — потребовал он. — И советую назвать достаточно вескую причину, — угрожающе добавил Двалин, уже поменявший уровни своего детища местами и теперь грозно нависавший надо мной. — Всему свое время, — спокойно ответила я, вытирая руки о листья камыша и в последний раз молясь про себя, чтобы мой план сработал. Если не получится — гномы меня из мести здесь и утопят. На островке стояло семь разномастных грязевиков. Судя по почерку, в счете вел Двалин: три фигуры из неровных здоровенных комков высились с краю, рядом скромно жались друг к другу две стройные пирамидки Дори, а посередине стоял странный термитник авторства Бофура. Статуя Торина высилась обособленно. Все глиняные строения были примерно с гнома высотой и достаточно массивные. Я удовлетворенно кивнула и скомандовала: — Сделайте выемки примерно с кулак на уровне груди. Гномы неодобрительно заворчали, но, повинуясь короткому жесту Торина, пошли выковыривать в глине ямки. Тем временем, я достала из кармана нож и первый свиток. — Мне нужна пара капель твоей крови, — обратилась я к Дори, протягивая свиток и нож и отвлекая от выглаживания стен выемки до идеала. — Это еще зачем? — подозрительно сощурился гном и повернулся к Торину. Тот ответил тяжелым хмурым взглядом. — Это необходимо, чтобы магия сработала, — терпеливо пояснила я. — Почему не возьмешь своей? — рыкнул мне в ухо Двалин. — Потому что результат может вырваться из-под контроля, и тогда нам всем не поздоровится, — пояснила я, стараясь не пятиться от угрожающего вида гнома. Торин подошел, молча забрал нож и сделал короткий надрез на ладони, капнув на пергамент несколько темно-алых капель. — Спасибо, — облегченно выдохнула я и подошла к его статуе, негромко нашептывая вызубренные наизусть слова древней формулы. Вложив свиток в выемку, я аккуратно залепила дыру влажной глиной. Когда я закончила и повернулась к гномам, доставая следующий свиток, Бофур уже спокойно шагнул мне навстречу и без слов сделал надрез на руке. Я подставила пергамент и так же замуровала в толще глины. Повторив процедуру со всеми семью изваяниями, я попросила гномов отступить подальше и встала перед глиняными истуканами. «Глубокий вдох, медленный выдох… Вдох… выдох», — закрыв глаза, я усилием воли выровняла дыхание и замедлила сердцебиение, призывая на помощь все свое самообладание. Медленно и осторожно я начала направлять пульсирующую вокруг магию через себя, позволяя ей струиться по венам, через сердце и с дыханием выпуская на свободу. Сосредоточившись, я сфокусировала поток и заставила густеть и накапливаться внутри, больше не позволяя покидать тело. Наконец, я была готова. — Vivifica, et cinis oriri ex luto, audi vocem meam, et audivi vocem docentium me voluntatem, — гулко разнесся мой окрепший голос в душной темноте болота. Выпустив всю скопившуюся энергию и с трудом восстановив сердцебиение, я нерешительно приоткрыла глаза. Несколько секунд, показавшихся мне по меньшей мере часом, ничего не происходило. Вдруг изваяния словно стали зыбкими и текучими. По их поверхности побежали волны, они пульсировали и искажались, приобретая новые очертания. Где-то за моей спиной Дори сдавленно охнул и, судя по всему, шлепнулся в воду. Среди болота стояло уже одиннадцать гномов. — Махал… Это что еще за?.. — выдохнул Торин, приближаясь к своей глиняной копии. — Големы, — гордо заявила я, боясь поверить в собственный успех, — и лучше быть с ними поосторожнее. Как раз в этот момент Торин тронул своего истукана и испуганно отступил, когда тот повернул к нему голову. — Они… живые? — недоверчиво спросил Двалин, во все глаза глядя на три своих глиняных отражения. — Скорее нет, чем да. Их суть — сконцентрированная энергия, помещенная в сосуд и удерживаемая системой связывающих формул. Но за счет кровных уз им передается частичка хозяев, делающая их в некоторой степени "не-безжизненными". Не похоже, что гномы поняли мое краткое изложение сути големов, но они и не сильно пытались. Пораженные, они опасливо разглядывали внушительные глиняные фигуры. В сумраке уже нельзя было однозначно сказать, где живой экземпляр, а где копия. Без ложной скромности, это мой маленький триумф, но любоваться на это произведение искусства времени не было: над горной грядой неумолимо расползалась сероватая предрассветная дымка, нужно было поторапливаться. — Так теперь ты объяснишь внятно свой план? — король вновь обрел дар речи и повернулся ко мне. — По дороге расскажу, — ответила я, направляясь к ближайшей копии Двалина, и обратилась уже к голему: — Ты не мог бы присесть, пожалуйста? Тот плавно и мягко опустился на одно колено, позволяя мне неловко вскарабкаться ему на плечи. Обхватив руками и ногами могучую шею, я почувствовала себя увереннее и скомандовала: — Этих берите в руки и ровным строем бодрой трусцой в ту сторону шагом марш! Големы безропотно сгребли в охапку не успевших опомниться гномов и двинулись в указанном направлении. Путь обратно оказался куда быстрее: големы легко выскальзывали из тины и бодро двигались в нужную сторону, а я, в свою очередь, прекрасно видела путь со своей высоты. Добравшись до начала подъема, я остановила отряд и обернулась. Торин ехал в руках голема, с невозмутимым видом скрестив руки на груди, будто так он и планировал с самого начала, Двалин всем своим видом говорил о глубоко оскорбленном достоинстве, Дори, похоже, оцепенел от ужаса, а вот Бофур довольно развалился и покуривал трубку. — Сгружаемся, ребятки, — скомандовала я, осторожно сползая со спины голема. Гномы грузно грохнулись оземь. — Об этом никто никогда не узнает, — грозно сверкнул на меня глазами Двалин, поднимаясь на ноги. Я незаметно скрестила пальцы за спиной и повернулась к Торину, терпеливо ожидавшему объяснений. Должна признаться, довольно приятно отдавать распоряжения королю. — Итак, план предельно прост: вы поднимаетесь по тропинке во дворец и по крайнему левому коридору идете до развилки с фонтаном, там ждите Бильбо. Как только он убедится, что путь свободен, то придет за вами и выведет наружу. Торин слегка нахмурился: — А что с эльфами? — Это уже моя забота, — многозначительно проговорила я, ощущая, как гнетущая тревога сменяется почти болезненным предвкушением небольшого веселья. Но гнома этот ответ явно не удовлетворил, он продолжал выжидающе прожигать меня глазами, так что я добавила: — Големы отвлекут эльфов и уведут за собой, а Фили и Кили проконтролируют, чтобы все прошло гладко, и эльфы не поняли подвох. Торин еще больше нахмурился. — А если они все поймут и поднимут тревогу? — скептично осведомился Двалин. Мое терпение уже подходило к концу, я несдержанно фыркнула: — Буду импровизировать. Должно же это когда-нибудь сработать. — Где нам тебя ждать? — обеспокоенно спросил Бофур, ненавязчиво вставая между мной и суровым воином. К сожалению, на этом этапе план приобретал полную неопределенность. Мы с Балином условились, что все группы соберутся сразу за пределами эльфийских владений, но это уж больно относительные координаты. Я неопределенно пожала плечами и хотела было что-то наплести, но Торин, уже вернувшийся к своей обычной непреклонной манере, неправильно истолковал мое молчание и перехватил инициативу: — Мы все соберемся в горах, чем ты раньше слушал? Все, хватит прохлаждаться, вперед! — и с этими словами он начал подъем по тропе, жестом приказывая гномам следовать за собой. Я только бессильно простонала, представив, как буду в одиночку слоняться по горам в поисках отряда. Бофур сочувственно похлопал меня по плечу и отправился следом за остальными. Когда сопение гномов стало почти неразличимым, я обреченно повернулась к големам. Семь неподвижных массивных фигур высились надо мной, вызывая легкий благоговейный страх. Хорошо, что это мои собственные големы. Снова усевшись верхом на Двалина–младшего, я тронулась в путь вдоль скалистого склона. Разглядев чуть впереди над собой мост, по которому вскоре будет совершен побег, я остановила свой маленький эскадрон и оглядела скалы в поисках хоть чего-то, напоминавшего бы тропинку. Ничего подходящего не обнаружилось. — Эмм… — неловко обратилась я к Двалину-младшему, перегнувшись через его голову так, чтобы заглянуть в лицо, — А вы сможете здесь подняться? Голем медленно поднял на меня бесстрастный взор, затем снова посмотрел прямо перед собой. Не издавая ни звука, он неожиданным сильным толчком вспрыгнул на скалу и по-паучьи ловко стал взбираться вверх. Я в панике цеплялась за гладкую голову, стараясь не смотреть на стремительно удаляющуюся землю внизу и сосредоточила все внимание на том, чтобы не свалиться. Когда мы наконец вылезли на горизонтальную поверхность, рук я уже не чувствовала, зато чувствовала, как стремительно седею. Кажется, у меня начала развиваться акрофобия**. Мешком рухнув на траву, я клялась себе больше никогда не приближаться ни к чему выше собственного роста. С трудом взяв себя в руки, я на четвереньках поползла через зеленые заросли и осторожно выглянула в сторону моста, где, вытянувшись по струнке, стоял отряд из восьми эльфов, одетых в светлые сверкающие доспехи. Те не заметили нашего присутствия, зорко высматривая возможных нарушителей со стороны дворца и не подозревая о семи лже-гномах и одной трясущейся волшебнице буквально в соседней клумбе. С этого момента от меня уже мало что зависело: свою роль я выполнила, прописав инструкции на семи пергаментах, теперь надежно спрятанных в груди големов. Подкравшись со стороны дворца, они сымитируют попытку бегства и уведут эльфов в глубь сада, где их уже заждались Фили и Кили, которые внесут суматоху и неразбериху своими бомбочками, не давая эльфам разглядеть подмену, и будут водить их по долине, пока остальные смогут незаметно ускользнуть. Я вернулась к големам и произнесла активирующую формулу: — Quod Tuum Fatum! Семь широкоплечих силуэтов бесшумно скрылись в зелени. Операция «Садовый гном» началась. Я по-пластунски проползла через кусты до ближайшей кадки с розами и схоронилась за ней, украдкой следя за происходящим. Эльфы неподвижно стояли по обеим сторонам арки, ведущей на мост, изредка обмениваясь парой фраз. Я обратила внимание, что птицы в саду стали испуганно замолкать, и эльфы начинали тревожно озираться, высматривая причину. Стоящий с краю эльф обеспокоенно дернул острыми ушами и что-то шепнул соседу, тот передал это, по всей видимости, командиру отряда. Высокий темноволосый воин ответил коротким жестом, и, повинуясь безмолвному приказу, четверо стражников отделились от группы и скрылись в сумраке деревьев. Повисла тишина. От неожиданно раздавшегося совсем рядом шороха эльфы дружно вздрогнули и повернули головы. Их глаза удивленно расширились. И я их понимала. Силуэт Двалина-младшего лунной походкой пересек дорожку и снова скрылся в густых зарослях. Я с трудом удержалась, чтобы не шлепнуть себя по лбу. Вот от кого голем успел этого понабраться? Один из эльфов опомнился и пошел следом. Откуда-то со стороны дворца басом закукарекал петух. Я мысленно поставила себе заметку изучить, откуда големы берут модель поведения и образ действий. От меня они нахватались этих выкрутасов или от гномов унаследовали? Пока я размышляла о причудах големской генетики, эльфы уже разошлись прочесывать сад, оставив на посту одного-единственного стражника с юным нежным лицом, на котором отчетливо проступала паника. «Интересно, про него случайно не забудут?» Словно в ответ на мои мысли, из придорожных лопухов бесшумно вынырнул псевдо-Торин, оглушил растерявшегося эльфа садовой лейкой, перекинул через плечо и деловито куда-то потащил. «Вот это новости», — удивилась я про себя и уже хотела было пойти следом, когда заметила еще одного безмолвного участника разворачивающихся событий. На фоне бледнеющего неба вырисовывалась неподвижная фигура в мантии и с посохом, наблюдавшая за происходящим из дворца с балкона второго этажа. Короткими перебежками я добралась до веранды, перелезла через перила и отыскала лестницу наверх. Знакомый силуэт все так же виднелся на балконе. — Гэндальф, я как раз собиралась… — обратилась я к волшебнику, приближаясь. Вот только это был не Гэндальф. Статная фигура, облаченная в белоснежную мантию, величественно обернулась, и меня пригвоздило к месту взглядом угольно-черных пытливых глаз. Пару секунд мы молча изучали друг друга, и вдруг незнакомец обратился ко мне звучным властным голосом: — Кто ты такая, дитя мое? — потребовал он. — А вы? Старик проигнорировал меня и снова задал вопрос: — Какими силами сумела ты вдохнуть жизнь в кусок глины? Кто научил тебя этому? — Понятия не имею, о чем вы говорите, — соврала я, пытаясь отступить, но ноги словно приросли к полу, — Если вы не возражаете, то я бы хотела удалиться. — Боюсь, я возражаю, — недобро сощурился старик, — Мне нужно знать правду. Ты служишь Гэндальфу Серому? — Какое вам дело? — нервно спросила я. Ответом мне послужило едва ощутимое покалывание где-то в задней части мозга. Похоже, кто-то решил незаметно сунуть длинный нос в мою память. Уж что-что, а попадание под легилименцию я всегда почувствую. Был у меня один знакомый, с виду тихий и замкнутый, а на деле любитель пошнырять у окружающих в голове ради развлечения или ответов на контрольную по астрономии. И не раз я вспоминала этого засранца с благодарностью, ибо поковыряться у меня в мозгах, его стараниями, теперь крайне недешевое удовольствие. Я как можно ярче и подробнее вызвала в памяти воспоминание о том, как во время игры в квиддич мне проломили череп бладжером. К слову, я была болельщицей. Волшебник сморщился от боли, и я сразу опустила глаза в пол, прерывая зрительный контакт. — Что ты такое? — яростно зашипел незнакомец, потирая лоб и направляясь в мою сторону, — Что связывает тебя с Гэндальфом Серым? Голос незнакомца потерял глубину и стал отвратительно пронзительным. Я стала поспешно пятиться назад, все так же уставившись под ноги. — Мне просто нравятся старцы с большими посохами, — съязвила я, намереваясь повернуться и бежать, но не тут-то было. С неожиданной силой старик схватил меня за запястье и куда-то потащил, злобно бормоча что-то себе под нос. От его руки исходила странная пульсация, постепенно подчиняющая сознание, заставляющая ноги двигаться вопреки моей воле, а язык прилипнуть к гортани, не позволяя издать ни звука. «Вот уж дудки. Хватит меня таскать туда-сюда, надоели», — пронеслось в голове, и злость придала мне сил. Обычно в таких случаях я предпочла бы перцовый баллончик, но на безрыбье и гриндилоу рыба. Свободной рукой я нащупала в кармане нужный пузырек и от души облила незнакомца парализующим отваром. Тот так и упал плашмя, тем не менее не разжимая руки и увлекая меня за собой. Мы растянулись посреди коридора. Потирая ушибленный бок, я порывисто села и попробовала освободить запястье из стальной хватки, но безуспешно. Послышались быстро приближающиеся многочисленные шаги. Я вскочила на ноги, и, одной рукой волоча старца за собой, другой спешно хватая откатившийся в сторону посох, спряталась за угол, запихивая за колонну оцепеневшее тело и зловредно стараясь оттоптать ему бороду. Мимо пронесся отряд вооруженных эльфов. Проклятье, это нехорошо. Нужно выбираться. Холодные цепкие пальцы капканом сомкнулись на моей руке и никак не хотели разгибаться. Я обессиленно опустилась на пол напротив загадочного старика и внимательно его рассмотрела. Было в нем что-то неуловимо схожее с Гэндальфом, но впечатление он производил прямо противоположное. Сухое высокомерное лицо, темные алчные глаза, болезненно белая кожа… Кто он такой? Почему он в Ривенделле? А от меня ему что понадобилось? Надо бы при случае задать эти вопросы Гэндальфу, они ведь явно знакомы. Но сейчас куда важнее придумать, как отцепить его. Не тащить же за собой всю дорогу! Старик гневно сверкнул глазами. Внезапно темный гладкий металл в моей руке раскалился, и я с криком боли отбросила его. На ладони распухал ярко-красный ожог, в нескольких местах слезала кожа и проступали капельки крови. Я закусила губу, чтобы не взвыть, и сжалась в комок. Левую руку пониже локтя знакомо покалывало, зато пульсирующая боль в ладони постепенно утихала. Спустя пару минут я утерла злые слезы и продемонстрировала новую розоватую кожу зажившей ладони волшебнику. — А так сможешь? Подавись, сволочь! В черных глазах читалось крайнее удивление. Вибрируя от злости, я достала из кармана нож, предварительно обернув руку в край мантии, на случай, если старик выкинет еще что-то подобное. Удивление сменилось на страх. — Сам виноват, — мстительно прошипела я, подтягивая к себе руку волшебника и закатывая ему рукав. На бледной тонкой коже я нацарапала маленькую руну «бессилие», и цепкая хватка тут же разжалась. Свобода! В последний раз окинув презрительным взглядом чокнутого старика, я со всей возможной прытью припустила по коридорам. Судя по всему, эльфы уже перекрыли все входы и выходы, так что остается только где-то затаиться и переждать. Лихо вписавшись в очередной поворот, я услышала за спиной оклик. Сердце испуганно ухнуло в пятки, но страх тут же отступил, когда я увидела, кто меня преследует. По коридору бежала Арвен, но, когда я обернулась, эльфийка резко затормозила и свернула в боковой переход, жестом зовя меня за собой. Секунду я мешкала, а затем послушно последовала за ней. Поспевать за длинноногой эльфийкой было неимоверно тяжело, а от количества поворотов и лестниц меня уже начинало мутить. Наконец, мы выскочили наружу, пересекли лужайку и углубились в рощу, укрывшись от возможных преследователей. Арвен остановилась, и я молча плюхнулась на траву, силясь вдохнуть сведенными предсмертной судорогой легкими. Но Арвен не дала мне спокойно помереть. — Нет, нет, нет! Поднимайся! — торопила она меня, пытаясь рывком поставить на ноги, но колени меня подводили, и я шлепалась обратно на землю, — Тебе нужно уходить! Галадриэль в ярости, тебе нельзя ей попадаться! Судя по всему, список недовольных моей скромной персоной стремительно растет в геометрической прогрессии. Люди разочаровываются во мне, не успев даже встретить лично. Вот, что значит «действовать на опережение». — Ступай скорее! — уговаривала меня эльфийка. — А куда идти-то? — растерянно поинтересовалась я, кое-как поднимаясь на ноги. Арвен кивком указала в сторону скалистых уступов, начинавшихся за просекой. — Ты предлагаешь мне лезть через горы? — охнула я, собираясь сесть обратно, но спасительница уже нетерпеливо подталкивала меня в указанном направлении. — Нет, конечно. Там в скалах есть тайный проход, узкая расщелина. Не самый удобный путь, но выбирать не приходится. Удачи тебе. Надеюсь, мы еще свидимся. Я нерешительно двинулась в сторону скал, но меня терзали смутные сомнения. Обернувшись, чтобы попрощаться, я обнаружила, что эльфийки и след простыл. Грустно вздохнув, я отправилась в путь.***
За деревьями действительно отыскался узкий темный проход, ведущий куда-то в горные недра. Напевая для храбрости позаимствованную у гномов песню про пьяного кота, я двинулась вперед. «И где же меня так сглазили…» — скорбно размышляла я, протискиваясь все дальше в темноту. Где-то я это уже видела… Длинный мрачный тоннель тянулся бесконечно, и скоро я потеряла счет времени, устало бредя в непроглядном мраке. Я уже подумывала развернуться и сдаться эльфам, когда неожиданно провалилась ногой в пустоту и поехала вниз. Крутой спуск заканчивался узким лазом, из которого я вылетела на всей скорости и оказалась распростертой на траве, жмурясь от яркого солнечного света. Получилось! Тайный ход вел в соседнюю долину, не такую зеленую и живописную, как эльфийская, но более широкую и открытую. Надо мной сверкало безупречной голубизной бескрайнее небо, солнечный свет приятно нагревал влажную пропахшую тиной одежду. Я с удовольствием стянула с себя влажные ботинки из тонкой кожи, которые щедро подарила мне Арвен взамен изодранных кроссовок, и развалилась на траве, намереваясь немного отдохнуть, прежде чем отправляться на поиски остальных. Но усталость после бессонной ночи и побега взяла свое, и незаметно я заснула. Отдохнуть не удалось. До меня донесся приглушенный грохот, а затем брань и шуршание. Намереваясь броситься наутек, я я вскочила на ноги, но вид знакомой рыжей копны волос, торчащей из лаза, откуда я сама выкатилась совсем недавно, заставил меня помедлить. — Бомбур? — удивленно спросила я. — Госпожа волшебница? — не менее удивленный гном, чья голова торчала из скалы, поднял на меня круглые глаза, — Что вы здесь делаете? — Как раз хотела задать тот же самый вопрос. Гном закопошился, пытаясь вылезти, но, похоже, крепко засел. — Помочь? — услужливо предложила я. — Да, если вас не затруднит. Со вздохом я ухватилась за куртку и изо всех сил потянула. Гном жалобно заскулил: — Вот всегда со мной так. И зачем только я пошел в этот поход? Знал ведь, что толку от меня не будет… — Так, минуточку, — раздраженно рявкнула я, отпуская гнома и выпрямляясь, — Если ты хочешь ныть, то ищи себе другую волшебницу, у этой и так тяжелый день последние несколько месяцев. — Простите, госпожа волшебница, — потупился гном. — Оставь извинения себе. Ты лежишь и даже не шевелишься, имей совесть! Меня тоже жизнь к такому не готовила, но я почему-то не хнычу. — Правильно все говорят, что я обуза… — снова завел шарманку гном, но я это терпеть была не намерена. — Скажи, вот я хоть раз такое сказала? Нет. Знаешь, я не считаю тебя обузой, но утешать тебя не намерена. Хочешь прикидываться беспомощным — валяй, а я пошла. — Подождите, госпожа волшебница! Не бросайте меня! — жалобно крикнул мне в след Бомбур, но я только небрежно бросила через плечо, поднимая с земли свои ботинки: — Мне нужно спешить, господин гном. Здесь вся долина кишит варгами, не хотелось бы им попасться. За спиной раздался испуганный всхлип и треск рвущейся ткани. Обернувшись, я успела увидеть, как Бомбур вылетает из лаза как джинн из бутылки и с грацией гепарда устремляется за мной, не забыв прихватить свой рюкзачок. — Ненавижу варгов! — заявил он, поравнявшись со мной. — Что ж, тогда хорошо, что я их здесь не видела, — с довольной улыбкой похлопала я гнома по плечу. — То есть как? — не понял он. — Это было всего лишь предположение, господин гном. Дополнительная мотивация, так сказать. И впредь, не принижайте себя в моем присутствии. — Простите, госпожа волшебница. — И хватит извиняться. — Простите… — Бомбур! Гном смущенно замолк, шагая рядом. — Кстати, а куда мы идем? — поинтересовалась я, останавливаясь. Гном оживился, радуясь возможности побыть полезным: — Нам за тот перевал, — он указал на другой конец долины, — Отряд пойдет тем путем. Я окинула взглядом весьма внушительное расстояние и поинтересовалась: — Как мы умудрились так далеко уйти? — Так тоннель же шел под углом. Но не переживайте, нам идти напрямик, а они полезут через горы. Дороги там так себе, должен заметить, — ответил гном. — Откуда ты знаешь? Ты бывал здесь раньше? — Нет, конечно. Я прожил всю жизнь в Синих горах. — Откуда ты тогда знаешь дорогу? — полюбопытствовала я, стараясь не наступать босыми ногами на мелкие острые камешки, разбросанные среди пожухлой сухой травы. — Любой гном найдет путь в горах и под ними даже с закрытыми глазами, вы уж мне поверьте, — расплылся в улыбке пухлый гном, придерживая меня под руку, помогая спускаться, вот только сам оступился и поехал вниз. — Так как ты нашел проход? И где остальные? — опомнилась я, бочком догоняя гнома. Гном снова поник: — Я, как всегда, проспал. Вот вроде только присел, чтобы подождать сигнала, и вот я уже просыпаюсь, а все ушли. Обо мне даже не вспомнил никто. Может, они даже нарочно… — Бомбур! — угрожающе напомнила я. Гном проглотил готовые вырваться извинения и только скорбно покачал головой. — В коридоре я столкнулся с какой-то странной эльфийкой. Я уж думал, мне конец, а она зачем-то помогла мне выбраться и даже показала тайный ход. Позор, меня спасла эльфийка, — сокрушался он. — Со всеми бывает, — ободряюще ткнула я локтем рыжего гнома, и вспомнила забавную историю, — Я на пятом курсе проспала экзамен по прорицаниям. А мне нужно было его сдать, иначе дедушка откусил бы мне голову! Я тогда примчалась к нашей преподавательнице в кабинет и начала со всей серьезностью ей рассказывать, что мне было видение, как она ставит мне «превосходно» за экзамен, я с отличием заканчиваю школу, поступаю на работу в Министерство, становлюсь министром магии и из-за моей ошибки магглы узнают о существовании волшебников и начинается новая волна гонений инквизиции. И только поэтому я нарочно пропустила экзамен, чтобы спасти волшебный мир. И знаешь, что она сказала? — Что? — трепетно спросил Бомбур. — Она картинно заломила руки и запричитала, что не в силах противиться воле провидения. И поставила мне мое «превосходно» с плюсом, — захихикала я, вспоминая вытянувшееся в благоговейном ужасе лицо старой стрекозы, пять лет заставлявшей меня пыхтеть над стеклянным шаром и присохшими чаинками. — Так ты можешь предсказывать будущее? — шепнул Бомбур, округлив глаза. — Отнюдь. Зато я могу на него влиять. И мы продолжили наш путь через долину, покрытую жесткой жухлой травой и россыпью камней.