Ведьма, или туда и обратно

Высота дверных проемов гномьего королевства совершенно не располагала для катания на троллях. — Ой! — вырвалось у меня, когда тролль, протискиваясь в очередной проход, едва не размазал меня по каменному потолку. — Ну кто так строит, вот скажите мне? Ни пройти, ни проехать… Так, подожди, Пупсик, мы опять куда-то не туда зашли. Ориентироваться в кромешной темноте подземных коридоров было попросту невозможно. Сначала я надеялась найти обратную дорогу, следуя за дорожкой слюней и разрушений, оставленных нами при первом забеге, но это не сработало. Морию, похоже, обрушили и обслюнявили еще задолго до нас. Признав, что следопыт из меня никудышный, я забралась Пупсику на спину, и теперь мы просто бесцельно бродили по пустынным залам, изредка вспугивая стайку случайных гоблинов. Судя по давящей на уши тишине, впереди был очередной бескрайний зал. Я горько вздохнула и слегка лягнула тролля пятками, побуждая идти дальше, но тот был полностью поглощен вынюхиванием чего-то в спертом воздухе и не двинулся с места. Пришлось пошлепать его по лысой голове и с силой дунуть в узкое слуховое отверстие, чтобы привлечь его внимание. Недовольно бормоча и глухо порыкивая, тролль медленно побрел вперед. — Remenu! Гулкий боевой клич, усиленный многократным эхом, разнесся по залу, но, не успела я ответить радостным возгласом, Пупсик взревел и резко крутанулся на месте. От неожиданности я едва не откусила себе язык, а тем временем, вокруг поднялась ожесточенная возня. Раздавался скрежет металла о камень, вспыхивали крошечные голубоватые молнии, тролль бил цепями наугад, слышали глухие удары и громкие ругательства. — Стойте! — попыталась я перекричать шум боя, руками и ногами обвив шею яростно оборонявшегося тролля, — Прекратите! Это же я! Мой голос тонул в общей какофонии, до гномов было не докричаться, так что я решила идти другим путем. Набрав в легкие побольше воздуха, я как можно более грозно рявкнула троллю в ухо: — Пупсик, нельзя! Фу! Сидеть! Вряд ли тролль понял меня дословно, но зато интонацию уловил весьма точно. Напоследок взмахнув цепями, он обиженно хрюкнул и плюхнулся на пол. Раздался нехороший хруст. Повисла напряженная тишина. — Что происходит? — послышался громкий шепот запыхавшегося Кили, — Мы его убили? Раздалось короткое кряхтение, затем шуршание, и в камне на конце посоха ярко вспыхнул голубоватый свет, освещая изумленные знакомые лица. Три пары глаз в замешательстве уставились на невозмутимо сидящего перед ними тролля, затем скользнули чуть выше и…  — Лиф?! — завопил Кили, роняя от неожиданности меч. — А ты кого ждал, Гэндальфа? — пропыхтела я в ответ, с опаской сползая с высокой тролльей спины. Радагаст изумленно хватал ртом воздух, у него за спиной тряслись два длинных пушистых уха. Бомбур с виду был целым и невредимым, только очень грязным, хотя до Кили ему было далеко. Тот был покрыт кровью с головы до ног, над левым глазом набухала огромная шишка, волосы облепили лицо, но стоял он твёрдо, переводя взгляд с меня на мирно пускавшего носом пузыри тролля и не решаясь ринуться в атаку. Я огляделась, и сердце пропустило удар. Кого-то не хватало. — Где Фили? — выдавила я, не уверенная, что хочу знать ответ. Из-под тролля донеслось протестующее мычание. Мерлиновы панталоны… Обогнув Кили, все ещё нерешительно переминавшегося в боевой стойке, я увидела торчащую из-под тролля половину гнома. — Пупс! — строго обратилась я к чудовищу, — Слезь с гнома немедленно! Тролль сделал вид, что совершенно не понимает, о чем речь. Я уперлась в него руками и головой, намереваясь заставить подняться, но с тем же успехом я могла бы боднуть каменную стену. Снова послышался сдавленный стон. Сменив тактику, я отошла на пару шагов и призывно поманила тролля рукой. — Кто хороший троллик? Кого почесать? — ласково позвала я его, и это сработало. Охотно поднявшись, тролль доковылял до меня и подставил круглую голову для чесания, снова залив щедрую порцию горячих липких слюней мне за шиворот. — Фили! — воскликнул Кили и, судя по звуку падения и сдавленному оханью, повалился на брата. Удостоверившись, что тролль спокойно сидит и не собирается больше никого топтать, я обогнула его и присоединилась к остальным. Похоже, Фили досталось больше всех. Цветом он напоминал сырого кальмара, страдающего ветрянкой. Заметив мой обеспокоенный взгляд, он призывно махнул свободной рукой (с другой стороны на нем висел Кили). Без лишних слов, я опустилась на пол рядом с братьями и тоже оказалась в теплых объятиях, уткнувшись Фили в плечо. Даже сквозь вязкую вонь пота и крови пробивался такой уютный и знакомый запах, заставлявший сведенные судорогой напряженные мышцы немного расслабиться, а сердце забиться легче и чаще. — Если вы закончили свои телячьи нежности, то нужно убираться отсюда подобру-поздорову. Чем быстрее мы найдем выход, тем меньше у нас шансов встретить еще кого-нибудь, — раздался недовольный голос старого волшебника. Тот стоял в стороне и не сводил глаз с тролля, усевшегося неподалёку и теперь неаппетитно чавкающего чем-то. Заметив, что я поднимаюсь на ноги, он не выдержал и поинтересовался: — И как прикажешь вот это понимать, гном-недоросток? — Понятия не имею, — честно ответила я, пожимая плечами. Чтобы связать воедино все, что произошло за последние несколько часов, требовалось немало усилий, к которым я была сейчас не расположена. — Нужно найти укрытие, — повторил обеспокоенный волшебник, поднимая источавший тусклый свет посох и неодобрительно оглядываясь на множество темневших вокруг проемов, — И быстрее, пока прекрасный принц не двинул кони. — Какой принц? — не поняла я. Только тут я обратила внимание, что Фили сдавленно хрипит, с трудом пытаясь подняться на ноги и всем телом опираясь на брата. Опустив взгляд, я увидела темное влажное пятно свежей крови в том месте, где прыткий гоблин умудрился полоснуть кинжалом. Желудок скрутился в тугой клубок. Кили суетился, одной рукой поддерживая Фили, другой стягивая с себя куртку. — Лиф, помоги, нужно наложить повязку! — На, перевяжи лучше этим, — я бросила ему свою старую футболку, которую не без труда отыскала на дне своей бессменной сумки. «А ведь когда-то я вышла в ней прогуляться до бара», — пронеслось в голове. Кили быстро перетянул брату бедро, ухватил его под руку и помог подняться на ноги. Фили, бледный как полотно, попытался сделать шаг, но охнул и чуть снова не упал. Похоже, попадание под тролля не пошло ему на пользу. — Пупсик, иди сюда! — повернулась я к троллю. Он тут же послушно подошёл, шаркая своими огромными лапами. Радагаст нервно попятился. — Умница! Бери гнома, — ткнула я пальцем в ещё сильнее побелевшего Фили. Тролль тупо уставился на меня, очевидно не понимая, чего от него хотят. Я сделала вид, что пытаюсь поднять отбивающегося Фили. Тролль внимательно следил за моими стараниями, и вдруг радостно хрюкнул, когда до него наконец дошло. Одной лапой он легко подхватил гнома и закинул себе на плечо, совершенно не замечая оказанного отчаянного сопротивления. — Прекрасно. Кили, ты знаешь, куда идти? — обратилась я к младшему гному. Кили оторвал обеспокоенный взгляд от свисавшего со спины тролля брата, пару раз моргнул, соображая, и, наконец, кивнул, уверенно направляясь к проходу, из которого мы с Пупсиком недавно явились. Идти пришлось не слишком далеко. Пройдя по лабиринту коридоров, преодолев пару лестничных пролетов и перейдя по узкому мосту, перекинутому над пропастью, мы вышли в очередной бесконечно длинный зал, потолок которого терялся в темноте, которую не мог пробить неяркий свет посоха. По обе стороны виднелись ряды дверей, в основном выбитых или висящих на одной петле. Почти над каждой дверью виднелись высеченные в камне символы, мерцающие в тусклом свете посоха. Кили и Бомбур внимательно вглядывались в эти знаки. — Это на Кхуздуле? — предположила я. Бомбур взволнованно сглотнул и кивнул. — Это ремесленная зала, — проговорил он негромко и начал перечислять: — Вон там торговали посудой. Здесь шили одежду. Дальше… нет, не могу разобрать. О, а здесь была кожевенная мастерская… Кили обогнал нас и скрылся за одной из уцелевших дверей, но вскоре выглянул наружу, жестами зазывая нас внутрь. Несмотря на то, что большая часть мебели была сломана, я с первого взгляда поняла, для чего предназначалось это помещение: — Паб! — Пивная лавка, — поправил меня Бомбур, вслед за Радагастом огибая высокий прилавок и сворачивая в узкий проем в задней стене. За лавкой обнаружился склад, уставленный бочонками, а за ним — жилое помещение. В тесной комнате стояла кровать с изодранным матрасом, на полу лежал слой пыли и перьев из растерзанных подушек, в углу виднелся покосившийся шкаф. Не успела я нормально осмотрелся, как позади послышался треск и обиженный вой. — Проклятье, я забыла Пупсика. Сейчас вернусь, — пробормотала я, возвращаясь в лавку, где тролль застрял за прилавком, засунув круглую лысую голову в дверь и печально завывая. Я протолкнула его назад, выбираясь следом. Осторожно стянув Фили на землю, я поднырнула ему под руку, не давая упасть. Гном оказался просто поразительно тяжелым. И упрямым вдобавок: — Я сам могу идти! — Давай ты повыпендриваешься в другой раз, ладно? — пропыхтела я из последних сил, опираясь на прилавок. — Нет настроения с тобой препираться. Кили, вспомнивший о существовании брата, подхватил его с другой стороны и увёл внутрь. Я перевела дыхание и направилась к входной двери, прихватив с пола остатки глиняного кувшина. Прикрыв дверь, я установила сверху кувшин (для этого пришлось подтащить высокий стул без одной ножки и вскарабкаться на него). Теперь к нам хотя бы не смогут тихо подкрасться. — Пупсик, ты спишь здесь, — обратилась я к троллю, с любопытством наблюдавшему за моими манипуляциями. Не похоже, что он меня понял, поскольку снова попытался протиснуться в узкий проем следом за всеми, но спустя несколько попыток сдался. Тем временем, остальные столпились вокруг Фили, которого уже уложили на кровать. Радагаст склонился над ним, что-то нашептывая и осторожно осматривая рану. Стараясь не помешать процессу, я скромно встала в сторонке, боясь лишний раз вздохнуть. Как назло, мне в нос попало облачко поднявшейся от наших перемещений пыли, и я оглушительно чихнула. — Яда нет, — невозмутимо констатировал волшебник и отошёл от кровати, устало опускаясь на груду сваленных в углу вещей. — И это все? — возмутился Кили. — Вы же волшебник, сделайте же что-нибудь! — Могу предложить только мое фирменное лекарство от всех болезней, — предложил старик, укутываясь в свой потрёпанный плащ. — Только не снова грибы! — взмолилась я. — Тогда извиняйте, — буркнул волшебник, доставая из кармана трубку и теперь погружаясь в поиски табака. — А ты можешь что-то сделать? — повернулся ко мне Кили. Надо сказать, колдомедик из меня как из тролля балерина, но иногда выбора просто не остаётся. Я опасливо подошла к кровати и окинула Фили взглядом. Он лихорадочно дышал, цветом напоминал кисломолочную продукцию, выражение лица было соответствующее. Я отпила из выуженной из сумки бутылки и сунула ее Кили. — Полить на рану? — уточнил он. — Себе куда-нибудь полей, может, вырастет что-нибудь полезное, — буркнула я и полезла Фили в карманы. — Рана чуть ниже, — услужливо подсказал Бомбур, заглядывая мне через плечо. — Спасибо, а то я никак найти не могу, — ласково процедила я. Гном не понял намёка и продолжил сопеть мне в ухо. Чувствуя, что мои нервы этого не выдержат, я взмолилась: — Не стой над душой, у меня и так руки трясутся, а в глазах двоится! Навязчивое сопение исчезло, а я как раз нащупала искомый нож. Осторожно срезав насквозь помокшую ткань вокруг раны, мешавшую работе, я перевела дух отчасти с облегчением. Глубокий надрез шёл по внешней части бёдра, не затрагивая артерию. На этом хорошие новости заканчивались. Здесь требовался колдомедик с палочкой, ну или же хирург с иголкой, но так как из претендентов у нас только тролль с дубинкой, что ж… будем обходиться подручными средствами. Я полезла в сумку, достала непрозрачный пузырёк, пузатую колбу и небольшую баночку с мазью. Влив содержимое пузырька в отключающегося гнома, я стала осторожно наносить вязкую смесь из баночки. — Что это? — шепнул мне на ухо Кили. — Понятия не имею, — так же шепотом ответила я, не отвлекаясь от своей работы. Беспокойный гном испуганно затих, вызвав у меня непрошеный смешок. — Расслабься, я взяла эту мазь у Оина ещё до Ривенделла, — фыркнула я через плечо. — А что было в пузырьке? — опасливо поинтересовался гном снова. — Кровотворящее зелье. Должно быстро поставить его на ноги, если только… — Если только что? — напрягся Кили. — Если только не выяснится, что у гномов аллергия на ромашку или что-то в этом духе! Это зелье я готовила ещё дома и понятия не имею, как оно сработает на нем, — поделилась я своими переживаниями. Кили счёл за благо не лезть больше под руку и ради исключения занялся полезным делом: стал кромсать мою футболку на лоскуты. Что ж, все равно после встречи с драконом она больше ни на что не годилась. Закончив с мазью и доверив Кили наложив повязку, я вздохнула свободнее. Фили уже мирно дремал, и даже казался не таким бледным. Я достала очередную колбу из порядком истощившегося и смочила жидкостью одну из тряпочек. — А это что? — не выдержал Кили. — Лосьон для кожи, — ответила я, начиная осторожно стирать с лица заснувшего гнома слой грязи. Кили недоверчиво уставился на меня. Тем временем я выяснила, что мой лосьон хорошо удаляет не только тушь и помаду, но и запекшуюся кровь, а также тролли слюни. Если когда-нибудь вернусь, то обязательно напишу изготовителю, чтобы добавил это в рекламу. Закончив с одним гномом, я повернулась к следующему: — Теперь ты, на тебя смотреть страшно. — Ты тоже не красавица, — пробурчал он, вырываясь, за что я мстительно надавила на набухшую у него на лбу огромную шишку. Бомбур, тем временем, пошарил по комнате и нашёл несколько масляных ламп, которые тут же зажег. Яркий свет пламени приятно отличался от холодного призрачного света волшебного кристалла, в комнате сразу стало немного теплее и уютнее. Освещая себе дорогу одной из ламп, Бомбур отправился исследовать складское посещение и вскоре вернулся чрезвычайно собой довольный, неся небольшой бочонок. — Морийский эль! — объявил он, бережно ставя бочонок на пол, — Сколько я о нем слышал, и даже не думал, что когда-нибудь доведётся попробовать! — А сколько сотен лет у него срок годности? — опасливо поинтересовалась я, отвлекаясь от отпирания тролльих слюней с ушей. Бомбур искренне оскорбился: — Этот эль становится лучше с каждой минутой! — Тут он замешкался, с надеждой поднимая глаза ко мне: — Госпожа волшебница, вы не будете ли столь любезны поискать какую-нибудь тару? Бомбур очевидно трусил возвращаться в лавку, откуда доносился громогласный храп. Отчаявшись когда-нибудь избавиться от слоя слизи на своём лице, я согласно кивнула, вручила Кили тряпку и отправилась на поиски приемлемой посуды. Несколько кружек нашлось за стойкой. Едва не подпрыгивающий в предвкушении Бомбур разлил по ним эль и вручил каждому как величайшее сокровище. Радагаст отказался пить с нами, сладко затягиваясь густым сизым дымом из своей трубки, а Фили крепко спал, так что мы уселись втроём на полу. Хотя нет, вчетвером: стоило Кили рухнуть на пол, как Барнабас выскочил из-под кровати и устроился у него на коленях. Надо сказать, это был гигантский кролик: ему никак не удавалось уместить больше половины тушки на замеревшем от восторга гноме. Сделав первый глоток, я едва не выплюнула все обратно. Жидкость оказалась на редкость горькой и обжигала даже губы. Смахнув навернувшиеся на глаза слёзы, я с удивлением обнаружила, что гномы пьют не отрываясь с самым блаженным выражением на лицах. — Бомбур… Это потрясающе, — выдохнул Кили, вытирая губы и протягивая кружку за добавкой. — Лиф, как тебе? Боясь оскорбить их чувства, я уклончиво ответила: — Восхитительно. Куда ты поставил мою бутылку? Отставив чашку и воссоединившись со своей бутылкой эльфийского вина, я почувствовала себя куда лучше. Приятное тепло начало скапливаться на кончиках пальцев и разливаться по телу. Кили облокотился спиной об основание кровати и блаженно потянулся. К нему возвращалось привычное оживление: — Итак, я готов послушать, как ты одолела тролля, и почему он теперь ходит за тобой по пятам как зачарованный. — Ответ в вопросе. Кили удивленно поднял брови, но зашипел от боли. Теперь, когда его лицо можно было разглядеть за коркой грязи, он внушал куда меньше опасений, но ссадина над глазом обещала болеть ещё долго. — Я всего лишь хотела выманить тролля наружу, — я стала вспоминать вслух, — Вот только, удивительное дело, он решил меня сожрать. Это не входило в мой план, так что я решила пробежаться перед смертью и заодно подумать о том, что мои планы стабильно выходят мне боком. Вот только ваши предки почему-то не догадались украсить свои прекрасные коридоры указателями, так что в какой-то чудесный момент я уперлась в тупик. Пупсик все так же желал отведать кусочек меня, ну я и стала швырять в него чем придётся… — Зачем? — снова удивился Кили. — А что мне оставалось? Лечь и облиться соусом? В общем, похоже, он проглотил несколько зелий, внутри они смешались и дали вот такой эффект… А может, все зелья от боли в желудке так работают на троллях. Без понятия, если честно. Меня такой исход более чем устраивает. Кили задумался. — И как долго он будет за нами таскаться? — Пока не выветрится эффект, я полагаю. Бомбур оторвался от бочонка и обеспокоено уточнил: — То есть как это, «выветрится эффект»? Мне оставалось только пожать плечами. Сейчас не время и не место погружаться в дебри зельеварения, но все же я постаралась его приободрить: — Не волнуйся. С такой массой действие любого зелья должно было полностью сойти на нет минут через пять максимум. Похоже, Пупсик просто успел ко мне привязаться. Гномы выглядели не слишком ободрёнными. Кили решил сменить тему и с энтузиазмом спросил: — Что ж, какой у нас план? — Выбраться отсюда, — отозвалась я, поглаживая пушистый мех дремлющего кролика. — Это понятно. А дальше? — не унимался молодой гном. — Мне лично ничего не понятно. У нас ни еды, ни малейшего представления о том, где мы находимся, — я принялась загибать пальцы, — мы даже не знаем, есть ли отсюда выход, вокруг кишат гоблины, и… — Рано падать духом, рахитный гном, — подал голос Радагаст, незаметно подсевший к нам поближе. — Выход есть всегда. Пока я задумчиво разглядывала присоединившегося к нам волшебника, до меня дошла еще одна очень важная вещь, о которой следовало побеспокоиться еще до того, как мы полезли в этот склеп: — Кстати, а что вы тут забыли? Маленькое собрание уставилось на меня с недоумением, очевидно не успевая за ходом моих лихорадочно скачущих мыслей, так что я добавила, на всякий случай продвинувшись ближе к Кили: — Я тут просто задумалась на досуге… вы ведь с самого начала собирались пробраться в это проклятое подземелье. Только не говорите, что случайно свалились в яму. Вы знали, что есть проход в Морию, я права? Радагаст хмуро глядел на меня из-под кустистых бровей, пожевывая губами. Наконец, он заговорил: — А ведь я уже засомневался, что ты гном. Ан нет, такая же тугодумная, — разочарованно вздохнул он, глубоко затянулся и продолжил, пуская изо рта сизый дым: — Разумеется, знал, хоть и не чаял когда-нибудь снова им воспользоваться. Видишь ли, хоть Мория и захвачена силами зла, в горах сейчас сто крат опаснее. Ваш маленький поход наделал порядком шуму, в Мглистых горах и за ними кишмя кишат орки, муха мимо не проскочит. Вот я и искал неприметный путь назад, к себе в Лихолесье. — Ваше Лихолесье лежит по другую сторону Мглистых гор, так почему же вы оказались по эту? — задумчиво проговорил Кили, наконец уловивший причину моего внезапного недоверия к волшебнику. Радагаст снова неодобрительно вздохнул и нехотя пояснил: — Саруман потребовал, чтобы я присутствовал на этом глупом сборище. — Что за сборище? — заинтересовалась я. — Совет светлых магов Средиземья, разумеется. Я же говорю, шуму вы наделали… Элронд сообщил о вашем прибытии своей эльфийке, она призвала Сарумана, а тот добрался и до меня. Давно старый осел так не переживал, ох, давненько. Но, надо сказать, все эти гномьи дела, драконы, захваченные королевства… Мне до этого дела нет, я живу в своем лесу и знать об этом ничего не желаю. Вот только и в лесу теперь стало беспокойно, и, чует моя селезенка, надвигается что-то похуже растревоженного дракона. Об этом я и пытался им рассказать, да кто, кроме Гэндальфа, будет меня слушать? А ведь я давно говорил!.. — Вот сейчас не поняла, — нетерпеливо вмешалась я. Внутри начало нарастать чувство неминуемой подставы. — Что может быть хуже злого голодного дракона? Сбитый с мысли Радагаст раздраженно фыркнул, но продолжил, снова перейдя на зловещий полушёпот: — Есть один… человек, как говорят. Он поселился в заброшенной крепости, что на границе моего леса, и довольно давно. Мы зовем его «Некромант». Надо было гнать его грязными тряпками с самого начала, да все Саруман со своим высокомерием… Не знаю, чего он добивается, но помяни мое слово: что-то он мутит… Вот теперь моему терпению пришел конец. В сердцах выхватив из рук изумленного волшебника трубку, от приторного дыма которой старик становился все более отрешенным, я едва не закричала ему в лицо: — Некромант?! Маг, который поднимает мертвых? — я не верила своим ушам. Драконы, орки, темный маг… какие ещё сюрпризы ждут меня в ближайшем будущем? — И какого черта раньше все молчали? Что у вас вообще здесь происходит?! Куда смотрит министерство?! Тьфу, совет этот ваш! Радагаст, неожиданно воодушевленный моим негодованием, энергично взмахнул посохом, отчего Кили инстинктивно пригнулся: — В корень зришь, девочка! Я тоже считаю, что этот самозванец нам еще наделает бед. Хоть Саруман и твердит, что какой-то глупый человек балуется с запретными знаниями… У меня есть основания полагать, что он призвал к себе на службу темные силы, злейшие души, приговорённые вечно скитаться во мраке. Снаружи потянуло затхлым спертом воздухом. Несмотря на то, что я совершенно не представляла, о каких душах идёт речь, стало довольно жутко. Заметив, что я от страха забыла как дышать, Кили ободряюще меня встряхнул, укоризненно глядя на таинственно вращающего глазами волшебника: — Не надо на ночь рассказывать подобные сказки. Она же спать не сможет. Мрачная атмосфера пропала. Я обиженно ткнула его локтем в бок. Пусть он и старше раза в четыре, на впечатлительного ребёнка походил куда сильнее. Оставался ещё один важный вопрос, раз уж речь зашла о волшебниках: — А вы не знаете, что собирался делать Гэндальф? Я думала, он последует за нами, когда пыль уляжется. Радагаст медленно покачал головой, забирая назад свою трубку: — Он согласился со мной и призвал совет разобраться раз и навсегда с этим Некромантом, но Саруман и ему не поверил. Гэндальф отправился проверить свои догадки в древние гробницы, а я — домой, приглядывать за лесом, да и за проклятой старой крепостью... Этот кусок информации никак не хотел укладывался в голове. В глубине души я ждала, что остроконечная шляпа волшебника вот-вот покажется за поворотом, он взмахнёт посохом и все как-нибудь образуется. Но если у Гэндальфа, помимо гномов с драконом, есть дела поважнее… Похоже, рассчитывать на чудесное спасение больше не приходится. — Ничего лучше, чем обсуждать темную магию, вы, разумеется, не придумали, — проворчал Фили, чья растрепанная голова свесилась с кровати. Неожиданно свет свечей снова стал тёплым, а настроение — приподнятым. — Не ерзай там, — я вскочила на ноги, спешно переводя гнома обратно в горизонтальное положение, — Я не собираюсь тратить на тебя последние лекарства! Гном попытался отмахнуться, но все же послушно лёг ровно. Он выглядел куда лучше — глаза озорно блестели, цвет отличался от зелёного, дышал ровно и спокойно. — Давайте лучше думать о хорошем, — предложил он, — Мы прошли больше половины пути, уверен, скоро мы выберемся на поверхность. Там мы быстро сориентируемся на местности, разыщем дядюшку Торина, доберёмся до Горы, выгоним дракона и будем во веки веков спать только на удобных кроватях и есть пять раз в день. — Звучит как прекрасный план, — фыркнула я добродушно, вместе с Кили устраиваясь рядом с Фили, — Вот только нам придётся топать через горы в обратную сторону. — Это ещё почему? — удивился Кили. Я захихикала: — Готова поспорить на твою бороду, что Торин сейчас выбивает своих племянников у лорда Элронда. Взял в заложники Бильбо и осыпает эльфов угрозами. Может даже они с Двалином взяли их в осаду. — Торин ни за что не стал бы разворачивать отряд, — испугался такой перспективы Бомбур, все ещё сидящий на полу на пару с бочонком. — Стал бы, если бы решил, что эльфы надругаются над его драгоценными наследниками, — настаивала я на своём. Фили с Кили хором громко хмыкнули. — Ну, знаешь, я уверен, твои родители тоже хоть эльфам войну бы объявили, если бы ты вдруг пропала… — Кили прикусил язык, заметив, как я напряглась, но было поздно. Мое настроение снова с грохотом пробило дно, я внезапно почувствовала совершенно неподъемную усталость всех последних дней, наконец меня настигшую. — Давайте спать, пока есть возможность, — предложила я, вытягиваясь на животе всю длину и стараясь принять положение, в котором болело бы меньше всего ссадин. Судя по звуку, Фили пнул брата здоровой ногой. Несколько минут возни спустя воцарилась тишина, в которой слышалось только мерное похрапывание тролля в соседней комнате.

***

Несколько месяцев тому назад. Небольшой городок, спрятанный между живописных ирландских холмов. Квартира над пабом. Глубокая ночь.

Темноволосый мужчина неохотно приоткрыл глаза, ещё не совсем вырвавшись из глубокого сна, оглядел комнату, взглянул на циферблат. Два часа ночи. Он перевернулся на другой бок, приобнял жену и намеревался снова заснуть, но вдруг до него донёсся предательский скрип половицы. Чуть привстав в кровати, он чутко прислушался. В коридоре тихо щелкнул дверной замок. Стараясь двигаться бесшумно, он подкрался к двери, по пути прихватив с прикроватной тумбы палочку, и осторожно выглянул наружу. За полуприкрытый дверью в конце коридора мелькал неяркий свет. Там кто-то был. Бесшумно выскользнув из спальни и предусмотрительно огибая скрипучий участок, он на цыпочках подошел к ныне пустующей комнате одной из своих дочерей, рывком распахнул дверь и направил палочку на темный силуэт. Человек в длинной темной мантии стоял к нему спиной и, казалось, ничуть не удивился и даже как-то пренебрежительно взмахнул своей палочкой, будто прогоняя с кончика излишне наглую муху, и палочка Кая вырвалась у него из рук, отлетая в коридор, громко стукнувшись о пол и выбросив сноп недовольных искр. Высокий незваный гость даже не обернулся, продолжая без особого интереса разглядывать содержимое шкафа. Недовольно вздохнув, он захлопнул тяжелые дверцы, перешёл к столу и стал один за одним выдвигать ящики. Узнав, наконец, ночного пришельца, Кай сокрушенно простонал и потёр лоб, призывая все своё терпение. — Два часа ночи, между прочим. Отец, что ты тут забыл? И мы, кажется, обсуждали, что нужно хотя бы предупреждать, а не вламываться вот так… Статный темноволосый мужчина с благородной проседью, прямым аристократическим носом и яркими серыми глазами нетерпеливо перебил его и требовательно спросил, продолжая исследовать скудное содержимое стола: — Давно бы поставили охранные чары. Где, скажи на милость, носит твою дочь? Кай слегка растерялся. Ещё раз повторил в голове вопрос, прикинул, о какой из дочерей может идти речь, заметил алоэ, лениво ползающее по пустому аквариуму, и догадался: — Лиф? Его отец сдержанно кивнул, выжидающе прожигая его глазами: — Каоилфхайон, разумеется, кто же ещё! — Она вернулась в Дублин ещё две недели назад, по твоему же требованию. Уехала, пока все спали, не дожидаясь утра, только записку оставила. Суровый волшебник, уже просмотревший все бумаги и теперь критично оглядывавший комнату, едва заметно нахмурился, проговаривая будто про себя: — Вернулась? По моему требованию? Две недели назад? Он недолго размышлял, но быстро пришел к какому-то решению, снова достал палочку, собираясь ею взмахнуть и, по всей видимости, без лишних слов трансгрессировать, на что Кай протестующе замахал руками: — Стой! Будь добр объяснить, в чем дело. Где Лиф? Если она не вернулась в Министерство, то куда же она подевалась? Прежде чем раздался тихий хлопок, знаменующий трансгрессию, до него донёсся как всегда лаконичный ответ: — Пропала. И он, совершенно обескураженный, остался один в темной пустой комнате. Алоэ скромно скребло по стеклу, упорно привлекая внимание. Точно, он совсем забыл покормить бедолагу. Взяв со стола корм для аквариумных рыбок и длинный пинцет, он стал передавать гранулы в маленький круглый зубастый рот, открывшийся в середине розетки, и растение удовлетворенно захрустело. Кай пытался осознать происходящее. Лиф пропала? Пропала как обычно, отправившись в Мексику за очередным вымирающим ингредиентом для зельеварения и потерявшись или застряв в пирамиде Майя? Вдруг случилось что-то по-настоящему серьезное? Проклятье, вечно она творит, что в голову взбредёт. — Кай, что случилось? С кем ты говорил? — послышался сонный голос из коридора. От неожиданности он выронил в аквариум весь пакет, и алоэ жадно накинулось на рассыпавшиеся гранулы. В дверном проеме стояла сонная невысокая женщина и утомленно зевала. Он сглотнул и как можно небрежнее ответил, поспешно отнимая пакет у вгрызшегося в него растения: — Ничего особенного, просто отец заходил… — Заходил? То есть, через дверь? — уточнила она, скептично изогнув дугой одну бровь. — Нет, я же сказал, ничего необычного, — нервно усмехнулся он в ответ, пытаясь вырвать из маленькой зубастой пасти угол упаковки, при этом не лишившись пальцев. Сонная женщина неодобрительно покачала головой: — Понятно. Передавай ему мое почтение. Так чего он хотел на этот раз? Кай сдался, признавая победу за бесстрашным суккулентом, и теперь усиленно придумывал, как бы безболезненно преподнести последние новости. Он не понаслышке знал, что его жена бывает излишне… впечатлительной. — О, да так, рассказывал про работу, — уклончиво протянул он. — В два часа ночи? Оригинально, — Сара заметно напряглась, чувствуя неладное. От сонливости не осталось и следа. — Он просто… В общем… — Кай мялся, но, наконец, решился сказать прямо: — Кажется, он сказал, что Лиф пропала. — Что значит «пропала»?! Воинственно вздёрнув подбородок, Сара подошла к нему в упор, и, хоть она смотрела на него снизу вверх, он немного съежился. Когда дело касалось семейных разборок, он всегда оказывался между молотом и наковальней — между отцом и женой. — Кажется, она не добралась до Дублина… Глаза Сары стали опасного желто-зелёного взбешённого оттенка. — Какого черта?! Твой отец затащил ее в ваше дурацкое Министерство, слезно мне клянясь, что она будет под его неусыпным надзором, а теперь она в очередной раз пропала, а он только через две недели опомнился?! Нет, это переходит все границы! Продолжая гневно бормотать, она резко повернулась и устремилась прочь, на ходу скидывая халат. Кай обеспокоено поспешил за ней: — Куда ты собралась? Ночь на дворе! — Вот и иди спать, а я наведаюсь к твоему отцу, скажу пару ласковых, — рыкнула она раздраженно через плечо, поспешно переодеваясь. Кай обречённо проговорил: — Не стоит, он же… — Сама разберусь, — отрезала Сара, застегивая молнию на платье и на бегу хватая сумку со стула. — Может, дождёшься утра? — Обойдусь, спасибо. Звякнули ключи от машины, женщина уже вприпрыжку спускалась с лестницы, он поспешил за ней: — Давай я хотя бы перенесу тебя… Женщина резко замерла на последней ступеньке, и он чуть не перекатился через неё. — Ты сейчас же отправляешься в Лондон к Кейт, возможно, она что-то знает. С твоим отцом я сама поговорю. Кай хотел что-то возразить, но женщина уже повернулась в вихре растрепанных темно-бронзовых волос и умчалась через заднюю дверь на освещенную фонарями улицу. Раздался хлопок двери машины и шорох гравия. В одном Сара с младшей дочерью были единодушны: обе совершенно не переносили трансгрессию. Задумчиво хмурясь, он вернулся в спальню, накинул серую мантию прямо на пижаму. Сара была права, Лиф вполне могла навестить Кейт. Сестры хоть и отличались друг от друга, как день и ночь, все же нередко проводили время вместе. Неуемная жажда к исследованиям определенно помогала им находить общий язык. Стараясь не поддаваться преждевременной панике и несколько беспокоясь о предстоящей встрече Сары с его отцом, он трансгрессировал на тихую зелёную улицу неподалеку от больницы имени Святого Мунго, где жила Кейт. Тем временем, Сара с трудом удерживалась от того, чтобы ненароком не оторвать у машины руль. Ее переполняла вполне объяснимая ярость. Со свекром их связывали, увы, совсем не теплые отношения, и большую часть времени они просто притворялись, что незнакомы, но девочки — ее девочки — постоянно становились камнем преткновения. Старший Маклафлин, помешанный на своих идеях поддержания величия своего рода, с поистине поразительным упрямством пытался навязать девочкам свое видение мира и воспитать хотя бы из них достойных (с его точки зрения) представительниц волшебного сообщества. Хуже всего дело обстояло именно с Лиф. Сара никак не могла понять, как позволила затащить ее в Министерство, еще и назначить в команду ликвидаторов! Сразу же было понятно, что это добром не кончится, и вот, пожалуйста! Оказывается, Лиф уже как две недели пропала без вести! Старинное поместье Маклафлинов располагалось на живописном холме всего в получасе езды от небольшого города, куда перебрался Кай с женой сразу после свадьбы. Компактный красный Форд, жизнерадостно фыркнув мотором, остановился у массивных чёрных витиеватых ворот, и из распахнутой двери выскочила женщина с недобро горящими глазами и копной неуложенных волос, воинственно топорщащихся во все стороны. Быстрыми уверенными шагами она подошла к ограде и задрала голову, вызывающе глядя на каменных горгулий, несущих бессменный дозор на высоких колоннах по обе стороны от ворот. — Tibi et igni! — обратилась она к одной из бдительных стражниц, но та не шелохнулась, как и тяжелые ворота. Сердито фыркнув, Сара повернулась к другой скульптуре: — Tibi et igni, сказала же! Открывай, каменная обезьяна! Статуя едва заметно насмешливо дернула крылом, но никак больше не выдала, что прекрасно слышала пароль. — Когда-нибудь я вас обеих сшибу отсюда, запомните мои слова… — мстительно пообещала женщина, откинула волосы назад и ухватилась за нижний чугунный вензель, начиная взбираться на ворота. Процедура была давно знакомой и хорошо отработанной. Впервые она с наскока преодолела эти проклятые ворота двадцать пять лет назад, когда, вернувшись из больницы с новорожденной крошкой Кейт, она с удивлением обнаружила в свидетельстве о рождении удивительную строчку «Кейтрайона». Если бы рядом не стояла довольно знакомая строчка «Маклафлин», она бы просто решила, что ей отдали не ту бумагу. Но нет. Ее дочь получила жуткое устаревшее имя не без участия одного определенного (невыносимо традиционного) Маклафлина и его связей во всех отделах проклятого Министерства. Ворота подвергались штурму впоследствии ещё не раз, но рекорд 4,5 секунды был поставлен лишь спустя пару лет, когда она узнала о существовании имени «Каоилфхайонн» и о том, что его получила ее младшая дочь. Последние несколько лет выдались на удивление спокойными, Сара даже немного подрастеряла сноровку, так что на преодоление препятствия ушло целых пятнадцать секунд. Стоило женщине осторожно спрыгнуть с другой стороны, ворота за ее спиной стали со скрипом медленно отворяться. Показав горгульям на прощание неприличный жест, Сара поспешила к дому прямо по идеально ровной лужайке. Как и следовало ожидать, звонок не работал, а исступленный стук каблуком в показательно классическую внушительную дверь глухо потонул в царившей внутри тишине. — Значит, вот так, — пробормотала она, пятясь назад и заглядывая в якобы безжизненные окна. Кипя от негодования, она сбежала по широким каменным ступеням в сад и побрела вдоль стены, продираясь через пышно цветущие кусты роз и внимательно считая окна подвальных помещений, расположенные у самой земли. — Девять… Десять… Вот, одиннадцатое. С хрустом примяв ногами мешающиеся ветки, покрытые густой темно-зелёной благоухающей листвой и тяжелыми цветами, она опустилась на корточки и осмотрела оконную раму. Как много раз рассказывал ее драгоценный муж, именно этим путём он сбегал на их ночные свидания и возвращался под утро незамеченным. Нижняя рейка едва заметно отходила и легко вынималась, оставалось поддеть стекло, вынуть его, и путь открыт. Сара легко пролезла внутрь и соскользнула в прачечную. Трусцой миновав длинный коридор, поднявшись по лестнице и пройдя через галерею, она вышла в малую гостиную, оформленную в отвратительном темном оливковом цвете. Как и весь дом, она носила пыльный оттенок музейности. — Эй! Надо поговорить! — крикнула Сара в потолок и уселась на круглый лакированный стол, нетерпеливо покачивая ногой. Высокие старинные часы оттикали несколько минут, но ответа не последовало. — Мистер Маклафлин! — позвала она в последний раз угрожающе, спускаясь со стола и задумчиво прохаживаясь вдоль полок и этажерок, стоящих вдоль стен. Ее внимание привлекла коллекция искусно расписанных ваз, по всей видимости древних и баснословно ценных. Остановившись напротив этой завораживающей экспозиции, она громко проговорила, обращаясь к пустой комнате: — Нам ведь не обязательно каждый раз проходить эту процедуру. Молчание было ей ответом. Обречённо вздохнув, она выбрала самую экстравагантную вазу с тонким золотым кантом и на пробу взвесила в руке. — Что ж, я предупреждала, — пробормотала она и с размаху швырнула вазу в стену. Не долетев всего пару сантиметров, ваза замерла в воздухе и плавно перелетела в руки материализовавшегося в другом конце залы статного мужчины с совершенно невозмутимым выражением на лице. Только глаза его опасно поблескивали, когда он свысока окинул взглядом свою распаленную невестку. — Могу я поинтересоваться, чем вам не угодила ваза, изготовленная по заказу самой Клеопатры? — спросил он невозмутимо, ставя вазу на ближайшую тумбу и поворачиваясь к воинственной женщине. — Где моя дочь? — спросила она в лоб, на что хозяин дома изящно развёл руками, сохраняя на лице сдержанную усмешку. — На данный момент не могу точно вам сказать. — Неправильный ответ, — заявила Сара и швырнула об пол стеклянную статуэтку трудно читаемой формы. Расстояние оказалось слишком маленьким, а бросок слишком стремительным, и статуэтка со звоном превратилась в россыпь сверкающих осколков, а на лакированном паркете появилась внушительная вмятина. — Что вы творите! — прошипел сквозь плотно сжатые зубы мужчина, но тут же взял себя в руки. Легким движением палочки он заставил осколки собраться в единое целое, притянул восстановленную статуэтку к себе и критично осмотрел, — Вы хоть представляете, как сильно вы сейчас повредили ее свойства? Но нет, вы же выросли с совсем другими понятиями… Женщина покрылась густым румянцем, глаза ее метали молнии. — Я вас вряд ли обрадую, если скажу, что прекрасно осведомлена о том, как портить магические артефакты? Дверцы шкафа за ее спиной с грохотом захлопнулись и щелкнул замок. Хозяин с издёвкой вздернул одну бровь, женщина лучезарно улыбнулась в ответ, доставая из кармана прихваченный по дороге стеклянный шар, в котором клубился темно-серый туман. Правый глаз мужчины начал едва заметно дергаться. — Это шар для прорицаний моей покойной бабушки, будьте добры… — Если вы сейчас же не отыщете мою дочь, покойников станет значительно больше, — заявила Сара и ловко перебросила шар из одной руки в другую. Хозяин нервно сглотнул, не сводя с шара напряженный взгляд. — Я уже отправил на поиски несколько своих людей, ее повсюду ищут… — И как успехи? — поинтересовалась женщина, теперь увлечённо ковыряя ногтем царапинку на гладкой стеклянной поверхности. — Пока новостей нет. Но как только ее найдут, я непременно пришлю вам сову. Сара едва сдерживалась, чтобы не перейти на крик. Вместо этого она сильнее сжала шар, раздался тихий протестующий треск. — Что вы от меня хотите? — потребовал он, в голосе слышались панические нотки. — Привлеките аврорат. Сегодня же. Нет, сейчас же, — выдвинула свои требования Сара, чувствуя, как невидимая рука пытается отнять у неё шар, отчего она только сильнее его сжала. Многообещающий треск стал громче. — Аврорат не занимается подобными вещами… — Меня это не касается. Я вам много раз говорила, что за Лиф нужен глаз да глаз, и что в итоге? Исчезла без следа из-под носа охотника на драконов! Для вас это обыденная ситуация, как я понимаю? — поинтересовалась женщина, снова подбрасывая шар в руке. — Хорошо, я привлеку аврорат. Вы довольны? — холодно проговорил хозяин поместья, примирительно поднимая перед собой руки. — Для начала сойдёт, — согласилась женщина и перекинула шар законному владельцу, направляясь к выходу. В дверях она обернулась, вспомнив кое-что: — И передайте своим горгульям мое имя, наконец. В следующий раз я их взорву, имейте в виду. — Я много раз повторял им ваше имя, но оно им непривычно, — проговорил волшебник самым ласковым своим тоном, нежно протирая шар и осматривая его на предмет повреждений. Женщина глубоко вздохнула и процедила: — Мое имя Сара. Ничего сложного. — Понятия не имею, какие у вашего рода традиции, но у нас принято давать детям более осмысленные имена, — едко ответил он, пряча шар во внутренний карман мантии, — Горгульям трудно запомнить такое необычное имя… — Я Маклафлин, с вас и этого довольно. Не собираюсь менять ещё и имя ради вашего удовольствия, — кисло проговорила женщина, проклиная тот день, когда стала миссис Маклафлин. — Что ж, я попробую объяснить это горгульям, — вежливо пообещал он ей вслед. — В следующий раз я разнесу их в щепки, и ни одним суперклеем вы их потом не соберёте, — пообещала она, удаляясь по коридору. Он устало облокотился о стол и задумался. Куда могло занести его неуемную воспитанницу? Пусть его эмоционально неуравновешенная невестка и поднимала слишком много шума из-за пустяков, все же, в этот раз действительно что-то было не так. Лиф никогда не исчезала так внезапно и так надолго… — И почините дверной звонок, — донеслось издалека. Он не ответил. Спасённая пару минут назад ваза внезапно слетела с тумбы и развалилась на кучу черепков. Хлопнула входная дверь. Стремительно седеющий волшебник болезненно сморщился, дал несколько указаний выскочившему из ниоткуда домовому эльфу и поспешно трансгрессировал.

***

Меня разбудил звон разбившейся посуды. Не слишком понимая, что происходит, я огляделась. Кили мерно посапывал, закинув ногу на Фили, который спал между нами, изогнувшись под совершенно неестественным углом. Бомбур похрапывал на полу, полусидя и облокотившись на бочонок, у его ног спал кролик, подергивая во сне ушами. Издали доносился храп тролля и чьё-то едва различимое ворчание. Перебравшись через спящих гномов, я трусцой преодолела склад и вышла в лавку. Пупсик свернулся калачиком у входа, так что пришлось идти на цыпочках, втянув живот и не дыша, чтобы ненароком его не разбудить. В дверях лежали глиняные черепки, а снаружи тихо ругался Радагаст, уговаривая вспугнутых птиц вернуться в гнездо, обнаружившиеся под потрепанной шапкой. — О, надо полагать, твои проделки? — бросил он на меня взгляд искоса. Я неопределённо пожала плечами. Мое внимание привлекло то, что в подземельях стало значительно теплее, откуда-то порывами дул сухой колючий ветер. Более того, из широкой арки, сквозь которую мы пришли, лился красноватый неровный отсвет, отчего просторная зала казалась вытесанной из камня темного пурпурного цвета. Жутковатое зрелище. Если бы я не знала, что мы находимся далеко под землей, то решила бы, что вдали занимается кроваво-красный рассвет. — Что происходит? — шепотом уточнила я у Радагаста, который уже нахлобучил себе на голову свою загадочную шапку. Старый волшебник не ответил, медленно двигаясь в сторону арки. Недолго помявшись на пороге, я тихонько пошла следом. До нас донёсся отдалённый рокот, и я врезалась во внезапно замеревшего на месте волшебника. — Плохо, очень плохо, совершенно нехорошо… — забормотал он испуганно, начиная пятиться. — Да что там такое? Лава? — допытывалась я, благоразумно следуя примеру Радагаста и поспешно отступая. — Поднимай гномов, быстро! — скомандовал он, бросаясь бегом, придерживая на ходу шапку. — Страж! Проклятье Дурина! Вот же беда, вот же… Я обогнала волшебника, на ходу перемахнула через испуганно всхрапнувшего тролля и через мгновение влетела в сонное царство, бросаясь расталкивать остальных. — Подъем, полундра! Горим, пожар! Вставайте быстрее, надо убираться! Гномы повскакивали на ноги, спотыкаясь друг о друга и не понимая, с какой стороны враг. Разглядев, что помимо меня в комнате никого нет, Кили уточнил, отбрасывая кружку, которой он воинственно размахивал, и доставая меч: — Гоблины? Я только помотала головой, сама не в силах сформулировать суть проблемы. Схватив Бомбура за рукав, я потащила его наружу. Пупсик следил удивленными глазами за написывающим панические круги волшебником, изредка бросая опасливый взгляд на разгорающееся зарево. Снова раздался рокот, но на этот раз я разобрала в нем низкий горловой рык, до мурашек напоминающий драконий. Бомбур вылетел следом за мной, Фили и Кили чуть отставали. Бросив взгляд через плечо, я заметила, что Фили сильно хромает, опираясь на брата. Заметив мой взгляд, он попытался встать ровно, но тут же скривился от боли. — Пупсик, солнышко, бери его и бежим, — обратилась я к троллю, показывая на раненого гнома. Предчувствие опасности сделало тролля куда более восприимчивым. Он взвалил себе на спину обоих гномов и припустил следом за обратившимся в бегство волшебником. Внезапно я сама оказалась отстающей. И снова бешеная гонка по лабиринту каменных коридоров и лестниц. Я замыкала шествие, так что даже не знала, кто выбирает дорогу. К слову, я даже до конца не понимала, от чего мы бежим, но животный ужас гнал вперёд. Выскочив в очередной широкий проход, мы сделали неприятное открытие: странное кровавое зарево каким-то образом теперь было впереди. Выводя меня метким тычком из ступора, Радагаст свернул в боковой коридор следом за скрывшимся там пушистым хвостом. Похоже, предводителем был кролик. Мимо промчался Пупсик, а вместе с ним промелькнули и бледные гномьи принцы, Кили успел возмутиться: — А меня-то зачем? И тут же крепко сжал челюсти. Похоже, его слегка укачало. Что бы нас не преследовало, оно явно ориентировалось куда лучше. Теперь уже ясно различимый яростный рёв раздавался все ближе, температура поднималась как в духовке. Дуновение свежего ветра придало сил лучше, чем могло бы любое зелье. Радагаст тоже его почувствовал, поскольку воскликнул: — Почти выбрались, братцы! Не отставайте! С этими словами он помчался вверх по узкой винтовой лестнице. Стоило мне ступить на неё, выяснилось ещё одно пренеприятное обстоятельство: позади стекались из всех щелей несметные полчища гоблинов. Не теряя больше ни минуты, я бросилась вверх вслед за остальными. И пусть за мной по пятам гналась армия злобных тварей с бонусом в виде неизвестного Древнего и Очень Страшного Монстра, ни одна сила на этом свете не способна меня заставить бежать вверх по лестнице дольше минуты. Спустя ещё пять бесконечно долгих и мучительных минут я была готова рухнуть замертво, и с каждым шагом дышать становилось все тяжелее. — Лиф! Подождите, я ее не вижу! — слышалось откуда-то сверху, но я даже не могла разобрать сквозь шум крови в ушах, кто именно это сказал. Я сдалась и обессилено осела на лестницу лицом к приближающемуся многоногому топоту, одной рукой вытирая реки пота с глаз, а другой доставая палочку. Будь что будет. Обещая себе, что я в последний раз заставляю себя встать на ноги, я направила палочку точно в оскалившуюся морду, как раз показавшуюся в поле зрения. — Bombarda maxima! Надо сказать, что я уже успела усвоить, что ни одно заклинание не работает как надо, но палочка была единственным моим оружием. Вместо взрыва послышался хлопок, гоблин споткнулся и скатился на пару ступней, сбивая собратьев и провоцируя массовое падение. Не успел он оправиться и снова ринуться в атаку, как запнулся о собственную ногу, и неспроста: его стремительно раздувало. Он уже распух до размеров Пупсика, заполняя собой узкий проход, его злые глазки вылезали из орбит, бледная кожа натянулась до предела, а он все продолжал надуваться… Вот и долгожданный взрыв. Кажется, вся гора подпрыгнула. Каменные ступени стали крошиться и сыпаться из-пол ног. — Стой, бестолковая, рано тебе помирать, — послышалось кряхтение, и меня резко дернуло за капюшон мантии. Подоспевший Радагаст успел посохом подцепить меня и вытянуть наверх. — Ты молодец и все в этом духе, но все же будь добра, шевелись шустрее! — тыкал он меня в спину, заставляя снова пуститься вверх по лестнице. Теперь температура стремительно падала, и я уже начала стучать зубами, когда наконец над головой показался широкий проем. — Не может быть! Выход?! — не поверила я своим глазам, выбираясь наружу. — Если умеешь летать, — хмуро ответил Бомбур, помогая мне вылезти. Резкий порыв свежего ночного ветра едва не сдул меня обратно. Наш отряд стоял на вершине каменной башни, выступавшей из крутого горного склона подобно гигантской печной трубе. В небе быстро пролетали облака, сквозь которые скромно проглядывал бледный лунный лик. За моей спиной Кили помог выбраться Радагасту и поспешно захлопнул люк, для верности завалив его валуном. — Не верится… Выбрались! — выдохнул Кили, разминая затёкшие конечности. Он окинул взглядом обугленные местами камни и заключил: — Мы на вершине сигнальной башни. Радагаст крутил головой, словно узнавая местность. — Кажется, я знаю, куда нам надо! Вперёд, помощь близко! — завопил он радостно, указывая на вершину горы, теряющуюся в облаках. Присмотревшись, я увидела грубое подобие каменных ступеней, уходящее наверх. Коленки предательски затряслись. — Минуточку! — запротестовала я. — Разве не логичнее искать путь вниз с этой треклятой горы? Радагаст, уже начавший подъем, обернулся: — Ты меня не расслышала? Нам помогут! Спустят вниз в мгновение ока, не успеешь пискнуть! С нарастающим подозрением, я следила за Бомбуром, беспрекословно последовавшим за чудаковатым стариком, затем перевела вопросительный взгляд на Фили, сидевшего на земле и растиравшего затёкшую шею. Он только пожал плечами. Я решила убедиться, что путь вниз не будет проще, и осторожно приблизилась к краю платформы. Внизу была непроглядная темнота. Хотя, секундочку… — Там какой-то свет! — воскликнула я, заметив отблеск прямо под нами. Это был не призрачный лунный свет, и не неестественное кровавое зарево, под нами на каменном уступе ярко горели костры! Изо всех сил напрягая зрение и вглядываясь в темноту, я готова была поклясться, что там было какое-то движение, и чем дольше я вглядывалась, тем больше фигур проступало из мрака. На голом уступе прямо под нами явно что-то происходило. — Фили, Кили, посмотрите! — замахала я руками, но неожиданный порыв ветра едва не сдул меня вниз. Я в панике вскрикнула, Фили вскочил, чтобы броситься на помощь, но повалился на брата. К счастью, Пупсик одним прыжком оказался рядом и схватил меня в свои огромные лапы… камень под ним треснул, и мы покатились вниз. Тролль сгруппировался вокруг меня, и теперь я ощущала себя желтком в яйце, которое раскрутили, определяя степень готовности. Хотелось умереть на месте. «Больше в горы ни ногой! Построю избушку в лесу и обнесу рвом!» — проносились в голове мысли, пока тролль, свернувшийся в шар на манер броненосца, нёсся со склона, все набирая скорость, — «Вот же Мерлиново проклятье! Меня точно кто-то сглазил! Ой! Ай!» Последовал мощнейший толчок, похоже мы во что-то врезались и взлетели в воздух, но снова упали и поехали по земле, внося необратимые изменения в местный ландшафт. До меня доносился хруст и грохот, но я даже не представляла, куда нас угораздило свалиться. Наконец, тролль замер, обессилено разжимая тугой клубок и выпуская меня на свободу. Голова нещадно кружилась, а клубящаяся в воздухе пыль застилала глаза, но я все же смогла разобрать всего в паре шагов прямо перед собой испуганные лица привязанных к сосне гномов. Ущипнув себя, чтобы убедиться, что это взаправду, я обменялась растерянным взглядом с Двалином. А рядом обнаружились и Балин, и Нори с Дори, и до смерти напуганный Ори… Непонимающе закрутив головой, я обнаружила, что со всех сторон нас окружают шокированные орки, многие верхом на варгах. Окончательно смирившись с мыслью, что спокойная жизнь мне не светит, я полезла на спину поднимающегося тролля, отчаянно ругаясь на чем свет стоит: — Ни на минуту нельзя отставить, лукотрусы несчастные! Какого лешего здесь происходит?! Сил моих больше нет. Чтоб вас всех черт побрал, в жизни больше с гномами не свяжусь! С высоты тролльего роста я смогла сполна оценить количество врагов и пораженно пробормотала:  — Проклятье, да откуда вас здесь столько… Орки постепенно стали приходить в себя, самые шустро соображающие уже повыхватывали оружие и стали обходить нас сзади. Пришпорив пятками тролля, я скомандовала: — Пупсик, в атаку! Бей их!