Ведьма, или туда и обратно

На свете не так много вещей, которые я люблю больше, чем посидеть у костра в хорошей компании. Вот только компания этой ночью не самая подходящая. Прежде, чем тролль взревел и ринулся в атаку, прежде, чем варги взвыли и бросились вперед всей стаей, прежде, чем я почувствовала, что меня стягивают за мантию вниз, я успела разглядеть за клубами оседающей пыли лишь одну вещь — растерянно замершего полурослика с мечом в руках. Среди оскаленных пастей мелькнули вздернутый нос и спутанные кудри, мы обменялись растерянными взглядами… и он исчез, а я оторопело уставилась на пятачок земли, где только что стоял Бильбо Бэггинс. Эта секунда замешательства дорого мне обошлась. Не успел Пупсик отбросить мощным пинком первого варга, как я ощутила, что теряю равновесие и совершенно неконтролируемо сползаю. За мантию дернули с такой чудовищной силой, что шея опасно хрустнула, а перед глазами расплылись фиолетовые пятна. Последующее падение выбило из меня не только весь воздух, но и остатки боевого настроя. Сбросивший меня на землю орк кровожадно оскалился, занося ржавый клинок и целясь прямо в лицо. «Вот и довоевалась», — грустно подумала я напоследок. Неожиданно орк взвизгнул и упал на спину, словно его подвели колени. Воспользовавшись заминкой, я стала поспешно отползать в сторону, а тем временем на моих глазах еще один орк споткнулся о воздух и рухнул на другого, на них налетел варг и распластался на земле, предварительно прорыв мордой борозду в земле. Начинала образовываться самая обыкновенная свалка. Ничего не понимая, я секунду пялилась на поверженных врагов, пока до меня не дошло, что если так пойдет и дальше, меня просто-напросто растопчут. Настало время для универсального маневра: я бросилась наутёк, надеясь добраться до кустов и затеряться в суматохе. Но не тут-то было. Пупсик разошелся не на шутку. Тролль метался из стороны в сторону, не замечая под ногами ни волков, ни орков, ни такую мелочь как костры. Пылающие угли не доставляли толстокожему троллю какого-то заметного дискомфорта, зато, падая горячим дождем в заросли сухой травы, вспыхивали с новой силой. Ночной воздух уже наполнялся едким дымом, а пути к отступлению горели ярким пламенем. Сквозь густеющую завесу дыма я разглядела всего в нескольких шагах узловатый ствол кривой сосны и двинулась к нему, прикрывая голову руками и щурясь от рези в глазах. Дважды меня чуть не сбили с ног спасавшиеся от огня волки, один раз я сама едва не распласталась на земле, в суматохе не заметив под ногами какое-то бревно, но все же добрела до ствола, из последних сил ухватилась за нижнюю ветвь и вскарабкалась наверх. Чутко прислушиваясь к опасному скрипу веток под ногами, я поднялась чуть выше и замерла, испуганно вцепившись в смолистый ствол. Разбросанные троллем угли превратили горный уступ в коптильню. Огонь охватывал одно дерево за другим, подбираясь все ближе, густой дым разъедал глаза и горло, вокруг царил полнейший бедлам. Пупсик ревел и бросался в разные стороны, давя врагов и круша все вокруг себя, а орки, похоже, никак не могли скооперироваться и лишь метались в беспорядке. Из-за дыма мне не удавалось разглядеть, что творится по другую сторону сражения. Там, где недавно были привязаны к дереву гномы, теперь плясали яркие языки пламени, а что до полурослика, так его в такой толпе искать разве что манящими чарами. Скулящий от ужаса волк с подпаленной шкурой пронесся внизу, и толпа ненадолго расступилась, кто-то повалился на землю, споткнувшись о то же самое бревно. Только теперь я вдруг засомневалась, бревно ли это. Для куска ствола у него была лишняя пара рук и ног, совершенно неуместная борода и внушительный нос, украшавший величественный профиль. Заинтересовавшись, я изо всех сил напрягла слезящиеся глаза и пригляделась. Без всяких сомнений, в пыли лежал труп Торина Дубощита. — Мерлин Великий… — выдохнула я изумленно, не до конца осознавая увиденное. Король гномов… мертв?! Тяжесть этой мысли оказалась невыносимой как для меня, так и для ненадежной ветки под моими ногами. Последовал пронзительный треск, мое короткое ругательство и еще более короткое падение, смягченное оказавшимся под деревом орком. Тот вскрикнул от неожиданности, отбрасывая меня в сторону и отшатываясь в другую. Несколько секунд он разглядывал меня, распростертую на земле, своими мерзкими налитыми кровью глазами, а затем подскочил и ударил копьем, но промазал и наконечник лишь расцарапал мне кожу на боку. Повинуясь инстинктам, я попыталась откатиться, но плотно засевший в земле наконечник пригвоздил мантию к земле, пресекая любые попытки увернуться от удара коротким ножом, который теперь достал из-за пояса орк. Раздавшийся совсем рядом пронзительный боевой клич, в котором сквозили нотки паники, застал орка врасплох не меньше, чем меня, как и крупный камень, прилетевший сзади и ударивший его по затылку. Орк резко развернулся на месте и тут же получил второй удар камнем, на этот раз точно в глаз, отчего Ори торжествующе воскликнул, нагибаясь за следующим снарядом, но бросить его не успел. На орка напрыгнул Нори, и они оба покатились в бушующую толпу, скрываясь из глаз. — Ори! — я замахала одной рукой, другой пытаясь освободиться от копья, — Помоги! Юный гном бросился на помощь и вцепился в древко, упрямо не желавшее выходить из земли. Пятившийся задом орк споткнулся о нас и упал, наседавший на него Двалин с огромной секирой нанес точный удар по шее, и враг обмяк, придавливая меня своим весом. — Вы двое! — рявкнул воин через плечо, уже поворачиваясь к следующему противнику, — Убирайтесь отсюда, живо! Ори крикнул что-то на Кхуздуле, выбираясь из-под орка, Двалин раздраженно рявкнул в ответ и, расправившись с очередным врагом, одним рывком выдернул меня из ловушки и поставил на ноги, следом грубо, но эффективно придав ускорения сильным толчком. Мы с Ори вцепились друг в друга и стали проталкиваться сквозь бушующую толпу. Гномы Эребора вступили в бой с орками. — Как вы освободились? — не смогла я сдержать удивления при виде сражающихся гномов. — Веревки порвались, кажется, — отрешенно пробормотал Ори, затравленно озираясь. Дым теперь стал уже настолько густым, что край уступа мы заметили лишь когда едва с него не сорвались. Развернувшись и приготовившись идти в другую сторону, мы обнаружили, что путь к отступлению перекрыт. Перед нами скалился колоссальных размеров орк с неестественно бледной кожей. От полного ненависти взгляда белесых глаз желудок скрутился в трубочку. Встретив мой взгляд, он прорычал: — Ты! Не знаю, чем и когда я успела насолить этому жуткому монстру, но, судя по всему, это была фатальная ошибка. Не мешкая ни секунды, орк атаковал, у самого моего уха просвистела тяжелая булава, но Ори успел утянуть меня в сторону и встать между нами, трясясь от ужаса, но намереваясь принять на себя следующий удар. Но удара не последовало, орк замер в изумлении, уставившись на что-то позади нас. — Вижу цель, иду на захват! — раздался приближающийся сверху знакомый голос, а за ним послышался оглушительный птичий крик. Огромные когтистые лапы обхватили меня поперек туловища, последовал сильный рывок, и я почувствовала, что стремительно набираю высоту. Сверху снова послышался голос Фили: — Лиф! Живая? Выкрутив шею едва ли не на 180 градусов, я увидела над собой покрытое темными перьями тело громадной птицы. От удивления я забыла, как издавать звуки. — Да что с ней станется… — раздался ворчливый голос снизу, — А вот щупленький, кажется, отключился. Пролетевший подо мной Радагаст сидел на спине орла так непринужденно, словно делал это каждый день. Заметив мою отвисшую челюсть, он игриво подмигнул. В небе над полыхающим уступом кружила стая огромных птиц, то одна за другой пикировавших в густую пелену дыма, то взмывавших в небо и уносившихся прочь, сжимая в когтях добычу. Все больше орлов поднималось ввысь и устремлялась в сторону сереющего неба на востоке, на спине или в когтях у них виднелись перепуганные бледные бородатые лица. Одним из последних я заметила орла, поднимавшегося в небо с безжизненной на вид ношей, от вида которой болезненно екнуло сердце. Лишь отыскав глазами бледного и помятого, но живого хоббита, я, наконец, смогла вздохнуть свободнее и позволила себе зажмуриться, отсекая от сознания вид неподвижного тела Дубощита и проносящихся далеко внизу скалистых склонов. Только когда я почувствовала, что орел стал стремительно терять высоту, снижаясь по тугой спирали, я осмелилась приоткрыть один глаз. Лучи восходящего солнца окрашивали дымку оставшихся позади гор в золотистые оттенки, а проносящийся внизу пейзаж слился в сплошное изумрудное пятно. В следующий миг птица, несшая меня, разжала лапы и я плюхнулась на землю в вихре взметнувшейся с земли пыли и листьев. Рядом падали и другие участники похода, что было понятно по сдавленному оханью и дробному стуку бьющихся о землю гномов. — Торин! — послышался голос Балина, за ним раздались и другие возгласы. Пока я поднималась на трясущиеся ноги, гномы уже столпились над неподвижным телом своего предводителя. Оказавшись на земле, Оин тут же поспешил на помощь. — Пропустите, разойдитесь! — расталкивал он гномов. Добравшись до Торина, он опустился на колени и прижался ухом к груди, затем поднес ладонь к его лицу, и в ужасе пробормотал: — Он не дышит! Радагаст одним из последних плавно соскользнул со спины орла и теперь стоял позади. Заметив его, Бомбур с неожиданной прытью схватил волшебник за рукав плаща и потащил вперед: — Господин волшебник, спасите его! Прошу вас! — Мы заплатим золотом! — поддержал Балин, оттесняя всех от тела и давая магу возможность подойти. Радагаст упирался: — Я здесь не помощник, если он умер, то это не лечится! Фили и Кили, протолкавшись сквозь толпу подхватили меня под руки и потащили к телу. Я упиралась не хуже Радагаста: от одного вида неподвижного тела ноги у меня подгибались, а голова словно наполнялась ватой. — Ну же, ты же волшебница, — бормотали они мне с обеих сторон, подтаскивая к телу гнома, — Помоги ему! Я опустилась рядом с Торином не с расчетом, что смогу чем-то помочь, но из-за того, что ноги отказывались меня держать. Глуша в себе порывы упасть в обморок и просто повалиться рядом такой же безжизненной грудой, я судорожно вспоминала, где у человека искать пульс. Возможно, мне лишь показалось, и слабый толчок, который я ощутила под пальцами, был лишь дрожью в моих собственных руках, но во мне вспыхнул огонек надежды. В голове чуть прояснилось, я вдруг поняла, что хотя гном и покрыт следами огромных зубов и наливающимися синяками, он не истекает кровью, а убить гнома простым ударом об землю — та еще задачка, как показывает практика. Так почему он не дышит? В неожиданном всплеске гениальности, я вспомнила про дым, заполонивший все кругом. Неужели отравился? Надеясь больше, чем когда-либо, что моя догадка верна, я руками разжала гному челюсти, набрала в легкие побольше воздуха и прижалась губами к его рту, с силой выдыхая. Затем снова набрала воздуха и наполнила им ему легкие. Страшно подумать, сколько часов я провела, пыхтя над котлом и учась готовить всевозможные зелья и антидоты. А сколько дней я потратила на изучение семи томов «Продвинутой Магической Теории Медицины»? И что в итоге мне пригодилось из всего этого?! Одно-единственное занятие по зельеварению, и то на втором курсе. То самое, когда я просыпала над котлом порошок глазоцветки, и сначала от едких фиолетовых испарений схватился за горло мой сосед по котлу, а затем и подоспевший на помощь преподаватель. Именно тогда магглорожденная девчонка с растрёпанными рыжими косичками, кажется, с Гриффиндора, умудрилась откачать сначала одного, а потом и второго еще до того, как привели лекаря из больничного крыла. «Всего лишь навыки первой помощи», — скромно ответила она тогда на мои восторженные попытки выведать, что это за магия волшебного поцелуя вернула к жизни моих нечаянных жертв. И ведь чувствовала же я, что пригодится! Когда Торин дернулся и судорожно закашлялся, я отпрянула от неожиданности. Секунду висела гробовая тишина, лишь Торин хрипло втягивал в себя свежий утренний воздух, и вдруг гномы как один радостно закричали и бросились к своему королю. Я лишь отползла подальше, уступая им место и боясь поверить, что справилась. Прежде, чем столпившиеся гномы скрыли его от моих глаз, Торин сел, несколько растерянно озираясь. До меня донесся тихий всхлип. Радагаст с Бильбо, как и я, уступили место друзьям и близким, скромно держась в стороне, откуда и долетел предательский звук. Что-то мне подсказывало, что порыв чувств вырвался не из волшебника. Глядя на хоббита, я медленно уплыла в свои мысли. Какая-то деталь в нем не давала мне покоя, но я никак не могла понять, что с полуросликом все-таки не так. Из раздумий меня вырвал настолько грозный хриплый рык, что я вздрогнула и попыталась вскочить, готовясь снова отражать нападение подкравшегося врага, но это оказался всего лишь поднявшийся на ноги Торин. Оттолкнув руку Двалина, попытавшегося его поддержать, он нетвердой походкой двинулся в сторону Бильбо, грозно сверкая глазами. Радагаст, почувствовав исходящее от гнома электричество, малодушно юркнул в сторону, оставив замершего хоббита в одиночестве. — Ты! — громыхнул Дубощит, вставая почти впритык к полурослику, от страха казавшемуся еще меньше, — Куда ты полез? Ты же даже не умеешь сражаться!.. Я ведь с самого начала думал, что ты станешь обузой в этом походе! Торин замолчал, переводя дух, и слегка прокашлялся, и голос его вдруг стал гораздо мягче: — Прости. Я никогда так не ошибался в своей жизни, — закончил он. Я, уже намеревавшаяся спасать хоббита, замерла на полпути, не веря своим глазам. Торин смотрел на него восторженно и тепло, он вдруг шагнул вперед, сжимая хоббита в объятиях, и я заметила, как паника на лице Бильбо сменилась недоумением, хоббит обмяк и уткнулся лицом в плечо гнома. «Минуточку, я что, одна это вижу?» Остальные гномы хлопали друг друга по плечу, радостно бились лбами в своей обычной манере, никак не выдавая, что тоже почувствовали трепетность момента. «Мда, чувствительность как у вилки», — заключила я, глядя на то, как Кили кинулся к дяде, стоило тому выпустить Бильбо. Хоббит растерянно дернул носом, огляделся, словно недоумевая, как он здесь оказался, и попытался тихонько ускользнуть, но на этот раз я оказалась проворнее. От моего радостного вопля он слегка подпрыгнул: — Бильбо! Про меня совсем забыл? — громко возмутилась я, заключая хоббита в объятия и добавила, уже шепотом: — Так, а что я пропустила? Хоббит улыбнулся в ответ, щеки его предательски покраснели. Решив, что еще успею замучить его вопросами, я потащила его знакомиться с волшебником, по дороге уворачиваясь от приветственных хлопков по спине и только радостно улыбаясь во все стороны. Радагаст отыскался чуть в стороне, с наслаждением пускающий дымные облака из своей узловатой трубки. — Радагаст — Бильбо, Бильбо — Радагаст, — представила я их друг другу и уселась на траву, утягивая хоббита за собой, негромко поясняя: — Радагаст тоже волшебник, немного вредный, но в целом ничего. Мы встретили его перед входом в Морию, он… — Перед входом куда? — округлил глаза Бильбо, и тут я поняла, насколько долгий рассказ мне предстоит. Решив оставить подробности на потом и по возможности предоставить их Фили с Кили, я лишь описала ситуацию в общих чертах: — Мы прошли под горой через заброшенное гномье королевство, а по дороге нас чуть не сожрали гоблины, но я приворожила тролля и все обошлось. А вас как угораздило попасть оркам в лапы? Бильбо болезненно поморщился, вспоминая этот неприятный эпизод. — Сначала мы провалились в разлом в горах и тоже попали к гоблинам, они уже передали гномов оркам, а что было дальше, вы и сами знаете, — пожал плечами хоббит, нервно пряча руки в карманах. — Кстати, — вспомнила я не дававший мне покоя вопрос и повернулась к волшебнику, — а что это были за птицы? Откуда они взялись? — О, это Великие Орлы с Мглистых Гор. Величавые, гордые птицы, но мы, смею сказать, дружим, — волшебник довольно ухмыльнулся и с видимым наслаждением затянулся трубкой, — Они испокон веков гнездятся на этих склонах, нам невероятно повезло, что мы вышли прямо под ними. — У вас пера, случайно, не осталось? — спросила я с робкой надеждой. Радагаст поперхнулся: — Это еще зачем? Ты что удумала? Они вас из пекла вынесли, а ты подушки их перьями набивать собралась? Волшебник продолжал брюзжать, но я мысленно махнула рукой. Не факт, что перья гигантских орлов можно использовать в палочках взамен перьев феникса, но почему бы было не попытаться. Бильбо принялся расспрашивать Радагаста о его дружбе с орлами, я же потеряла к разговору всякий интерес и переключила свое внимание на остальных членов отряда. Кили что-то возбужденно рассказывал рассевшимся вокруг собратьям, сопровождая повествование активной жестикуляцией, а Фили сидел на земле, недовольно скривившись, пока Оин осматривал его кое-как перевязанную ногу. Двалин и Балин стояли чуть в стороне, обозревая окрестности. Орлы оставили нас на вершине высокого зеленого холма у самого подножья Мглистых гор, дальше начиналась широкая полоса полей, а вдалеке темнела на фоне утреннего неба полоса леса. За лесом маячило что-то еще. — Это то, о чем я думаю? — ткнула я хоббита в бок, отвлекая его от героической истории избавления орлиного семейства волшебником от гигантских пухоедов. Бильбо обратил свой взгляд в указанную сторону и тоже замер, приглядываясь. — Думаю, да, — наконец ответил он негромко, — Должно быть, это и есть Одинокая Гора. — Вы правы, мистер Бэггинс. Теперь уже все трое подпрыгнули от неожиданности. Торин подошел совершенно бесшумно и теперь стоял у нас за спиной, неотрывно глядя на маячащую вдалеке вершину, сверкающую в золотистых лучах. Глубоко вздохнув, он обратил на нас взгляд своих глаз, сейчас в точности повторяющий цвет ясного неба, и обратился ко мне: — Госпожа волшебница, судя по всему, что я успел услышать, вы несколько раз спасали моих племянников, а затем и всех нас. Примите мою искреннюю благодарность, — король наклонил голову в знак признательности, но не отвел глаз, я смущенно кивнула в ответ, — Я был неправ насчет вас обоих. — Я бы тоже в нас сомневалась, — пробормотала я, когда гном отошел на несколько шагов. Бильбо согласно фыркнул в ответ, а я продолжила размышлять вслух: — Но, похоже, тебе он признателен гораздо сильнее. Как я и подозревала, Бильбо снова вспыхнул. Не успела я сформулировать какой-нибудь каверзный вопрос, как поперхнулась воздухом, услышав уверенный приказ Торина, обращенный к рассевшемуся на траве отряду: — Поднимайтесь, мы отправляемся как только солнце поднимется над лесом. К вечеру дойдем до Старой лесной дороги, ночевать будем уже в лесу. Не надейтесь, что здесь мы в безопасности, — добавил он, неодобрительно косясь на повалившегося с обреченным стоном в траву Ори. Ко всеобщему удивлению, ответил ему Радагаст: — И что же, по-твоему, будет ждать вас на Старой дороге? Теплый ужин и мягкая постель? — он покачал головой, хмурясь, — Не надейтесь. Орки все здесь заполонили, вас поймают раньше, чем ты выговоришь «Лихолесье». Не удивлюсь, если о нашем присутствии уже знают, но даже если нет… Вас заметят, стоит лишь вам выйти к реке. — Да что вы знаете об орках? — с сомнением вскинул бровь Двалин, скрещивая руки на груди и глядя исподлобья на старого волшебника, осмелившегося оспаривать приказы его короля. На Радагаста это не произвело ровно никакого впечатления, он сердито вскочил на ноги и ткнул насупленного гнома посохом в грудь: — Об орках я знаю побольше тебя, юнец, а уж о Лихолесье и подавно, — волшебник задумался, и быстро проговорил: — Хотите добраться до леса, так слушайте мой совет: спускайтесь с холма и двигайтесь на север пока не поравняетесь с раздвоенной вершиной, там переходите реку вброд и что есть духу бегите на восток. Есть там дом, один на всю округу, в нем вы сможете укрыться. Хозяин, прямо скажем, бывает не слишком радушен, ну да не о том речь. В нем ваш единственный шанс добраться до леса. Отступив от опешившего Двалина, он повернулся на пятках и прытко засеменил вниз по склону. Опомнившись, я поскакала следом. — Минуточку, подождите! Вы что, с нами не пойдете? Волшебник раздраженно буркнул через плечо, не намереваясь останавливаться: — Благодарствую, но с меня хватит. У меня и без оравы гномов дел по горло. Рад был познакомиться, будете проходить мимо — проходите мимо. Так просто дать от себя отвязаться я не позволила, продолжая пытаться нагнать старика, но тот спускался с холма с такой неожиданной сноровкой, что даже кувырком я вряд ли бы сумела его нагнать. — Что значит, «хозяин не слишком радушен»? Кто это? Он ваш друг? — попыталась выведать я хоть какую-то информацию. Не потрудившись даже обернуться, Радагаст ответил: — Он никому не друг, только себе. Сама поймешь. Он уже почти скрылся в кустах у подножья холма, пока я, оступаясь и спотыкаясь, не спустилась еще и до половины. Теперь мне приходилось кричать: — А если не пойму? Но волшебник уже скрылся в зарослях. Спустя несколько минут я все же сумела спуститься вниз, проехав нижнюю треть, но Радагаста уже и след простыл. Когда я продралась через переплетенные между собой ветви колючего кустарника и выбралась на открытое пространство, то обнаружила абсолютно безжизненное бескрайнее море желтеющей травы. Ни одного волшебника в странной шапке в поле зрения не было. Пока остальные, ворча и иногда громко ругаясь, сползали следом, я вытянулась на прохладной земле и, закатав левый рукав, стала разглядывать переплетение рун на руке. Все три символа воспалились, будто их ковыряли раскаленным прутом, и нещадно саднили, даже кожа вокруг была припухшей и красноватой. Похоже, этой ночью я едва не вышла за предел собственных возможностей, а ведь это даже без участия дракона. Невесело вздохнув, я закатала другой рукав и придирчиво осмотрела девственно чистое предплечье. Что бы мне понадобилась в первую очередь? Определенно, что-то для выносливости, огнеупорность, разумеется… ну, тогда можно и что-нибудь от нечаянного утопления для гармонии, можно попробовать поиграться с рунной проекцией маскирующих чар, если будет время… А, и охранные чары. Буду работать сигнализацией. Например, светиться синим, когда рядом орки, ну или пусть дым из ушей пойдет, не важно, главное, чтобы без сюрпризов. Хотя, если уж на то пошло, сигнализацию можно повесить на кого-то другого. На Кили, к примеру. На него можно еще и маячок, вреда не будет. Что ж, какие-то книги валялись на дне моей сумки, плюс надо бы разобраться, что там в прихваченных эльфийский томах. Вообще, было бы неплохо найти какого-нибудь лишнего длинноухого в компанию… Из глубоких раздумий, куда мне уместить весь необходимый арсенал рунных чар и где бы разжиться эльфом, меня вывел удивленный возглас продравшегося через кусты Бофура: — Ого, это у тебя что, татуировки? Я не очень любила показывать свои руны, это вызывало слишком много лишних вопросов из серии: «А это больно?», «Ого, а мне сделаешь?» — и, разумеется, — «А это разве безопасно?» — Нет, это так, поцарапалась, — отрицательно замотала я головой, опуская рукава и поднимаясь на ноги. Гном удивился, но лезть с вопросами не стал, тем более, что на него едва не упал зацепившийся ногой за корень Бомбур, вылезавший из зарослей следом. Последним спустились с холма Кили и Двалин, поддерживавшие хромавшего Фили. Шли они довольно быстро и не отстали бы, если бы светловолосый принц не останавливался каждые три-четыре шага, громко заявляя, что дальше он справится сам, и не пытался вырваться из поддерживавших его рук. Наконец, он угомонился после сурового взгляда Торина, уже успевшего прийти в нетерпение от долгого ожидания, и отряд двинулся вперед, впервые за долгое время в полном составе. До раздвоенной вершины мы шли через подлесок у самого склона гор, стараясь избегать открытого пространства. Кили, Нори и Бофур, как самые быстрые и наименее пострадавшие, взяли на себя роль разведчиков, время от времени отделяясь от отряда и исчезая в неизвестном направлении, и вскоре выныривая из зарослей с новостями. К полудню уже стало известно о двух орочьих отрядах, замеченных на другой стороне реки, и, что еще хуже, нескольких варгах уже по эту сторону Андуина. Пора было готовиться к решающему марш-броску до берега, затем маячила перспектива переправы через широкую бурную реку вброд, а после оставалось лишь бежать в сторону леса и надеяться на обещанную Радагастом помощь. Отряд замер в нерешительности на краю подлеска, робко выглядывая из полутени на расстилающиеся впереди поля. — Может, дождемся ночи? — неуверенно предложил Дори, нервно дергая себя за косички на бороде. — И в темноте побежим прямо варгам в пасть? Нет уж, спасибо. При свете дня эти кусачие твари хотя бы не смогут застать нас врасплох, — пробурчал Двалин, помахивая прихваченной у орков секирой. Бифур вторгся в беседу, активно жестикулируя и показывая в сторону гор, началась перепалка на Кхуздуле, к которой подключалось все больше голосов. Пытаясь разобрать хоть слово в этом чаячьем базаре, я не заметила, как Бильбо спрыгнул с дерева, откуда только что обозревал окрестности. — Горизонт чист, можем идти, — доложил он терпеливо дожидавшемуся под деревом Дубощиту, заметно отдуваясь. Гном сдержанно кивнул в ответ, окинул суровым взглядом распаленных сородичей, отчего мигом опустилась звенящая тишина, и первым вышел из-под прикрытия деревьев. Остальные послушно двинулись следом, лишь Дори и Бофур продолжили негромко переругиваться в хвосте отряда. Следуя за Дубощитом, я поражалась его удивительной способности сохранять величественную неотразимость даже после того, как его пожевал и выплюнул варг, изваляло в пыли и немного потоптало стадо гоблинов и хорошенько потрепал ветер во время полета, не говоря уж о том, что он едва не отправился на тот свет всего несколько часов назад. И ничего! Шагает себе, спина прямая, взгляд уверенный, черные с проседью волосы лежат по широким плечам в изящном беспорядке. А я, в сущности, всего-то упала пару раз, а выгляжу так, будто меня пожевали и решили не выплевывать… — О чем задумалась? Я подпрыгнула, только сейчас заметив бесшумно идущего рядом хоббита. Подавив подступившую испуганную икоту, я призналась: — Мечтаю помыться и переодеться. Бильбо горячо закивал: — И я бы не отказался. Все эти приключения, знаете ли, порядком пыльное занятие. Он нервно хихикнул, а я вдруг обратила внимание, что хоббит, в сущности, выглядит приличнее всех присутствующих. С гномов стащили все куртки и прочие пожитки, оставив их в рубахах да штанах, в то время как Бильбо не хватало разве что пуговиц на жилете. — Бильбо, а ты чего такой невредимый? — удивилась я вслух, отчего хоббит споткнулся, непонимающе уставившись на меня в ответ. Пришлось уточнить: — В смысле, на остальных живого места нет, а ты будто по парку прогулялся. Тебя что, ни гоблины, ни орки не заметили? — Наверное, решили, что я им не опасен, — пожал плечами Бильбо, отводя глаза. — Понятно, — проговорила я с сомнением, снова ощутив то странное беспокойство, которое охватило меня на вершине холма, — Не опасен, значит. К слову, может расскажешь, что это было, там, на холме? Хоббит слегка взбледнул и бросил испуганный взгляд в сторону шагавшего впереди гномьего короля. Я тихонько фыркнула и ткнула его локтем в плечо: — Как я поняла, ты бросился защищать его от всей орочьей своры разом? Что ж, неплохо сработано. Скажи, это был план или импровизация? Бильбо попытался скрыть смущение, но с треском провалился, еще сильнее залившись краской. Он начал бормотать, стараясь убедить не то меня, не то себя самого: — Каждый поступил бы так на моем месте… — начал было он, но смолк, увидев мои закатившиеся к небу глаза. Вздохнув, он добавил негромко: — Я и сам толком ничего не понимаю. — Как разберешься, скажи мне. Могу подстроить покушение, может, за второе спасение он тебя еще и поцелует… Бильбо, похоже, успел отвыкнуть от моих подколок. Он надулся и резко сбавил шаг, присоединяясь к замыкающему теперь отряд Бофуру. — Что ты такое ему сказала? Кажется, он расстроился, — недоуменно поинтересовался шедший за нами Ори. — Он сам от себя расстроился, — пожала я плечами. Только любовных страданий нам в этом походе и не хватало для полноты картины. Заметив, что царственная фигура Торина заметно отдалилась, я прибавила шаг, гадая, что же происходит в этой удивительно своенравной голове. За этими размышлениями я и не заметила, как мы вышли к берегу реки. Теперь стало понятно, почему Радагаст советовал переходить именно здесь: в этом месте бурный поток был разделен на два высящимся в середине русла островом. Добраться до него по выступающим из воды камням не составляло особого труда, оставалось надеяться, что переправа на другой берег окажется не менее удобной, но выяснить это можно будет лишь перебравшись через остров. — Вот и Каррок, — заключил Балин, осматривая высившуюся над бурным потоком гору камней. Кили, не дожидаясь приказа, вскочил на первый камень и резво поскакал вперед. — Кили, стоять! — рявкнул Торин, но племянник уже не слышал его за шумом ревущего потока. Ну, или притворялся, что не слышал. — А я ведь предлагала его привязать, — шепнула я Фили, проталкиваясь к нему мимо неодобрительно косящегося Двалина. — Думаю, Торин тебя поддержит, — ухмыльнулся Фили, глядя, как его дядя уже прыгает с камня на камень вслед за Кили. Как я и думала, по каменной гряде без особых проблем перешел даже Бильбо, и вскоре весь отряд столпился на другой стороне вытянутого вдоль течения острова. Вторая часть переправы выглядела куда неприятнее. Если у берегов было еще довольно мелко и можно было цепляться за камни, то к середине угадывалась приличная глубина. Похоже, без плавания не обойдется. Даже мне, довольно уверенно чувствовавшей себя в воде, становилось не по себе при виде быстрого течения и бурлящих порогов. — Сделаем привал, — решил Торин, выпуская Кили, которого на протяжении всего этого времени предусмотрительно держал за ворот куртки. С облегченными вздохами гномы разбрелись по островку. Кто-то пошел попить, кто-то просто развалился в ложбинке между камней, а я отправилась к тому его концу, где течение в небольшой заводи было чуть спокойнее. Стянув с себя сумку и мантию и аккуратно уложив их на плоский камень у края воды, я зашла в воду по пояс, стискивая зубы, чтобы не запищать от обжигающего холода. И все же, омывающее мое изнуренное и помятое тело течение дарило блаженную свежесть, успокаивало ноющие ссадины и уносило прочь ужасную вонь. Быстро оттерев при помощи песка значительную часть корки из тролльих слюней, смешанных с грязью и кровью, я выбралась обратно на камни и принялась полоскать в воде свою не менее настрадавшуюся мантию. Тем временем, чуть выше по течению, где были небольшие пороги, Фили и Кили, как порядочные великовозрастные гномы, разделись до белья и с задорными воплями играли в бобров. Игра заключалась в том, что они ложились в воду там, где волны с бурлением перекатывались через гряду камней, и старались без помощи рук удержаться как можно дольше до того, как их смывало течением и в фонтане брызг сбрасывало вниз. — Лиф, Лиф, смотри, я почти перекрыл течение! — донесся до меня радостный крик Фили, почти скрытого за облаком водяных брызг. Он и правда отлично изобразил плотину, удерживая часть прибрежного потока под подбадривающие вопли брата. За ним уже начинала образовываться собственная запруда с водоворотами, когда его, наконец, смыло, и через пороги с сердитым грохотом ринулась волна, сбивая меня с ног и уволакивая под воду. — Вы… кхе… два кхезелшмека недоделанных! — крикнула я, выныривая ниже по течению и выбираясь на берег, — Дайте только доберусь до вас, утоплю к мерлиновой бабушке!.. Я прервала поток ругательств, все еще сжимая в руках мантию и растерянно оглядываясь в поисках сумки. На камнях ее не было. Бешено крутя головой в подступающей панике, я заметила мелькнувший в воде ремешок, быстро уносящийся вниз по течению за следующей грядой порогов. Решив, что спасти сумку важнее, чем убить этих идиотов, я с места нырнула в воду, царапнув живот о песчаное дно и изо всех сил погребла за своей драгоценной сумкой. В ней же было все мое имущество! За порогами оказалось неожиданно глубоко, но течение становилось спокойнее, а вода прозрачнее. Я принялась нырять, но сумки нигде не было видно. Меня сносило все дальше вниз по реке, где начинались заросли из тростника и водорослей, через которые приходилось пробиваться с невероятным усилием. Наглотавшись воды с тиной и едва не плача от досады, я стала грести в сторону берега. Сумки не было. Выбравшись из камышей на песчаный берег, я приготовилась реветь, но первый же всхлип встал поперек горла. Всего в десятке шагов от меня топтался орк, у ног его валялась кривая-косая удочка, а в руках он вертел странный предмет, с которого струями стекала вода. Моя сумка! Я замерла. Либо налипшие водоросли создавали прекрасную маскировку, либо орк был слишком поглощен попытками добраться до содержимого моей сумки, но тем не менее, он все еще не догадывался о моем присутствии. Действовать нужно было быстро. Собрав пригоршню песка, я подкралась к орку на расстояние пары шагов и громко прочистила горло. Он подскочил и обернулся, но тут же получил залп песком в глаза, протяжно завизжал и разжал лапы. Бросившись вперед и подхватив свою драгоценную сумку еще до того, как она коснулась земли, я припустила в сторону росшей неподалеку дубовой рощи, надеясь скрыться от орка, но тот не отставал. Сзади слышался треск ломаемых веток и яростное пыхтение. Не утруждаясь оборачиваться, я неслась напролом через лес, едва успевая огибать толстые стволы и перепрыгивать извилистые корни. Лес становился все гуще, дышать становилось все больнее, но, кажется, топот и вопли стали отдаляться. Я осмелилась бросить короткий взгляд через плечо, но это оказалось ошибкой. В ту же секунду я на всем ходу врезалась во что-то монолитное. Не без труда сфокусировавшись, я медленно подняла глаза. С высоты на меня смотрели два огромных черных глаза. Медведь! С влажным чпоканьем оторвав прилипшую к волосатой груди зверя щеку, я приготовилась дать задний ход, усиленно размышляя, лезть на дерево или притвориться мертвой, но он лапой уверенно прижал меня обратно. — Куда ты так спешишь, кррррасавица? — донесся до моего перепуганного сознания хриплый голос, гулко усиленный необъятной грудной клеткой, к которой меня прижало. Не смея снова поднять глаза, я разглядывала оказавшийся под самым моим носом пупок. Огромный волосатый пупок. Если приглядеться, под слоем густого темного подшерстка можно было заметить кубики пресса, на вскидку примерно восемь. Скосив глаза, я разглядела на широкой тяжелой лапе, лежащей на моем плече, пять длинных пальцев. Глянув в другую сторону, я обнаружила, что в другой лапе медведь сжимает гигантский топор. Затопчи меня грифон, это же не медведь… За эти несколько секунд, полных чудесных открытий, преследовавший меня топот усилился, и на поляну, где стоял… ну, тот, в кого я врезалась, вывалилось целых два новых открытия. Точнее, два мокрых гнома в одних трусах с палками-копалками наголо, горящими глазами и свирепыми выражениями на лицах. Разглядев моего пленителя, они застыли в изумлении. — Помогите! — взвизгнула я, обретя голос. — Не бойся, — донесся сверху хриплый бас, человек-медведь еще крепче прижал меня к горячей потной груди, второй рукой грозно размахивая топором, — Со мной ты в безопасности, малышка. Проклятье, похоже, он неправильно меня понял. — От вас спасите! — взвыла я не своим голосом, пытаясь отбрыкиваться и вырываться. В этот момент Фили опомнился и бросился вперед, но получил меткий тычок древком топора в живот и осел на землю. — От меня? — гигант содрогнуся всем телом и прерывисто зарычал. Не найдя другого объяснения, я предположила, что он смеется, — Прррекрасное создание, я в жизни не наврежу тебе. И никому не позволю! — добавил он, плашмя ударяя разбежавшегося Кили все тем же топором, заставляя его изменить траекторию и влететь в ближайшее дерево головой вперед. Выплюнув попавшие в рот волосы с груди странного гиганта, я заново обдумала сложившуюся ситуацию. — Эти подлецы посмели приставать к тебе, юное создание? — снова громыхнуло сверху. — Они?! — удивилась я. — К ней?! — удивились гномы. Мне резко стало их куда менее жалко. — Минутку, никто ни к кому не приставал. За мной гнался орк! — уточнила я, снова отлепляя лицо от груди великана и осмеливаясь, наконец, встретиться с ним взглядом. На покрытом густой темной щетиной лице ярко сверкали два любопытных черных глаза. Несмотря на общее свирепое впечатление, выражение глаз было кротким и добрым. Неожиданно для самой себя, я немного расслабилась. — Почему тогда они голые? — подозрительно сощурился незнакомец, разглядывая отошедших подальше гномов. Мне вдруг пришло в голову, что я и сама не сильно одетая. Нет, конечно рубашка и брюки это хорошо, но без мантии я себя чувствовала как-то неловко, особенно прижатая к горячему волосатому телу, чувствуя сквозь тонкую прилипшую к коже ткань каждый перекатывающийся бугорок мышц. — Долгая история, — пробормотала я, начиная копошиться с новой силой, силясь отлепиться от нового знакомого. На этот раз он выпустил меня с едва заметным сожалением и выжидающе уставился, очевидно, ожидая пояснений. В памяти вдруг всплыла одна интересная деталь. — Минуточку… — проговорила я, озираясь, — Дом к востоку… Простите, сэр, вы живете где-то неподалеку? Человек-медведь медленно кивнул, не сводя подозрительного взгляда с притихших братьев. Я озвучила свою догадку: — Вы — друг Радагаста? — Кто это? — без особого любопытства поинтересовался гигант, теперь внимательно разглядывавший меня. Под взглядом внимательных черных глаз мне стало невероятно жарко и неуютно. — Радагаст Бурый, волшебник… — залепетала я, медленно отступая к Фили с Кили, предательски отшатнувшихся куда подальше. — А, тот чудак, что говорит с животными? Видел пару раз, — кивнул мужчина и слегка нахмурился, — Зачем он тебе, малышка? Шестеренки в голове с ржавым скрипом пришли в движение. Изобразив самую свою обворожительную улыбку, от вида которой Кили испуганно спрятался за брата, я попыталась захлопать ресницами. — Дело в том, что сегодня ночью нас едва не растерзали орки, и мы… то есть, я искала вас, надеясь на вашу великодушную помощь. При этих словах покрытое щетиной лицо прояснилось, глаза оживленно заблестели. — Ты искала меня? Что ж… хорошо. Может, тогда продолжим нашу беседу у меня, за кружкой парного молока? При этих словах гигант улыбнулся ослепительной клыкастой улыбкой. Такое стремительное развитие событий ввело меня в ступор. — А… ооо… у… меее… — заблеяла я потерянно, оглядываясь в поисках гномов, но те уже отступили за дерево и только с опаской наблюдали издали за развитием событий. Наконец, я сформулировала свою мысль: — Мне и моим друзьям нужен приют. Мужчина перевел задумчивый взгляд с меня на дерево, за которым скрылись две мокрые макушки. Снова окинул меня беззастенчивым взглядом и согласно кивнул: — Хорошо, малышка, будь по-твоему. Твои друзья, — он бросил неприязненный взгляд в лес, — могут пойти с нами. Молока всем хватит. — Дело в том, что это не все мои друзья… — признала я, боясь испортить добродушный настрой великана излишней наглостью. — Не все? Сколько же вас? — Ну, еще несколько… Небольшая группа, хотя, скорее, компания… — мялась я, прикидывая, приуменьшить или сказать правду. — Сколько? — требовательно спросил незнакомец. — Скажем, еще примерно десяток, — выдохнула я. Гигант снова нахмурился, разочаровано вздохнул и уточнил: — И все гномы? — Почти, — признала я, вспомнив хоббита. Незнакомец вымученно вздохнул, убирая топор за пояс: — Хорошо. Пусть будет примерно десяток почти гномов, если так того желает твое сердце. Зови своих друзей. Теперь я уже взглядом пыталась выманить братьев на поляну, но они возмущенно трясли головами и жестами уговаривали бежать куда глаза глядят, но я стояла на своем. Спустя почти минуту бессловесной перепалки, Кили со вздохом выкатился на открытое пространство и замер, одной рукой придерживая норовившие сползти трусы и попытался принять как можно более невозмутимое выражение лица. — Кили… — И Фили!.. — донеслось из-за дерева. — … к вашим услугам, — закончил темноволосый гном, склоняя голову в вежливом приветствии. — Не нуждаюсь в ваших услугах, — отрезал великан неодобрительно и обратился ко мне совершенно другим тоном: — Это все? Милая, у тебя со счетом плохо? — Они, видимо, еще переправляются, — предположила я и, надеясь поддержать благодушный настрой, добавила с натянутой улыбкой: — Кстати, меня зовут Каоилфхайонн Маклафлин, но вы можете звать меня Лиф. Громила действительно расплылся в довольной ухмылке: — Лиф… Пррррекрасное имя, как и ты сама. Мое имя Беорн. От меня не ускользнули все те же отголоски звериного рыка в его речи. Чуяла моя точка предсказаний, что-то было в нем странное. Я имею в виду, помимо трехметрового роста. Тем временем, Беорн задумчиво уставился в сторону реки, оставшейся за лесом. Наконец, он проговорил: — Значит, гномы… Что ж, значит, так тому и быть. Я приведу твоих друзей, милая малышка. Дождись меня дома. Не сказав больше ни слова, он с неожиданной для таких размеров грацией скрылся за деревьями. Я шумно выдохнула. Кили и Фили с опаской подошли ближе, не сводя глаз с места, где скрылся Беорн. — Махал, ну и чудище, — проговорил Кили, за что получил от меня тычок промеж ребер. Что-то мне подсказывало, что слух у нашего нового знакомого отменный. — Ты ведь не собираешься идти к нему домой? — неуверенно проговорил Фили, озираясь. — Еще как собираюсь. У тебя есть идеи получше? — с плохо скрытым раздражением отозвалась я. Теперь, когда страх прошел, я вспомнила, из-за кого вообще все случилось, и во мне снова начала закипать ярость. — Да любая идея будет лучше этой! — возмутился Фили, пропустив мимо ушей мой обиженный тон. В отместку я его проигнорировала, выискивая глазами какую-нибудь подсказку, куда идти. На небольшой поляне среди вековых дубов стоял коряжистый пень, рядом с которым высилась внушительная куча дров, от вытоптанной площадки вокруг пня уходила в чащу леса дорожка глубоких следов. Гордо задрав нос, я уверенно зашагала прочь, гномам ничего не оставалось, кроме как неохотно поплестись следом. Довольно скоро лес стал редеть и постепенно перешел в душистый залитый солнцем луг. В воздухе стоял пьянящий запах неизвестных мне цветов, шмели размером с морскую свинку лениво гудели вокруг. Дорожка вела к воротам в высокой зеленой изгороди, отделяющей часть луга. — Потрясающее место, — восторженно выдохнула я, не обращаясь ни к кому конкретно, протискиваясь через приоткрытую тяжелую калитку в сад, полный буйствующей растительности. От видового разнообразия глаза разбегались, а руки опасно чесались. Какой простор для экспериментов! Набрать бы побольше… всего! — Кошмар, — заявил Кили, провожая взглядом тяжелый полет пухлого шмеля. Продолжая игнорировать бурчащих гномов, я неторопливо двинулась по вымощенной камнем тропинке в сторону большого дома. За ним я заметила крыши еще нескольких построек поменьше, всей душой надеясь, что в одной из них окажется теплица, а в ней еще больше образцов! То есть, растений. Мое доверие звероподобному человеку росло с каждым шагом. В каком-то смысле, я словно ощущала в нем родственную душу, ну или хотя бы добродушную натуру. Единственное, что заставляло волосы на голове встать дыбом (включая, кажется, даже брови), так это его пронзительный неоднозначный взгляд. Навалившись всем весом на деревянную дверь каменного жилища, я с трудом заставила ее приоткрыться и скользнула в дом. Внутри оказалось очень светло и просторно, Беорн явно предпочитал обходиться без излишеств. Сбросив промокшие насквозь ботинки, я с наслаждением почесала голые пятки о плетеный ковер и двинулась дальше, с любопытством осматривая помещение. В дальней части длинной комнаты стоял деревянный стол, на который я могла положить подбородок почти не нагибаясь, на нем стояла одинокая кружка размером с небольшой котел. Вдоль стен была накидана свежая ароматная солома, на полках стояли глиняные кувшины, с потолочных балок свисали метелки сухих трав. Через широкую арку я прошла в небольшую кухню, одну из стен которой почти целиком занимал камин, вдоль другой высились полки с большими горшками и кое-какой утварью, дальше вел еще один проем, за которым обнаружился широкий коридор. Оставив гномов греметь горшками в кухне, я продолжила осматриваться. Первая же дверь привела меня в спальню, обставленную так же минималистично. Большую часть комнаты занимала кровать ожидаемо внушительных размеров, помимо нее у стены стоял сундук, в котором я при желании могла бы поселиться, а в кадке у окна стояли… ну да, помидоры. Что ж, моя бабушка точно бы одобрила. Я опустилась на краешек кровати просто из исследовательских соображений, выясняя, действительно ли она такая удобная, какой кажется. Что ж, оказалось весьма удобно. Для верности я попробовала полежать на спине, на боку, даже на животе, и в любом положении кровать проявила себя с наилучшей стороны. Кажется, перейдя к изучению характеристик подушки, я так увлеклась, что незаметно для себя уснула.