Том 1. На острие прошлого: выживут только влюблённые

Главная AU этого фика: Мама Адриана, насколько мы знаем из сериала, умерла за год до того, как начался первый сезон. В моей же работе, Эмили умерла, когда Адриану только исполнилось 10 лет, и следовательно, получается, что на момент настоящего времени, описываемого в этом фанфике, после смерти Эмили прошло 10 лет!

6:50 утра

Тикки сцепила руки в замок и прошлась по комнате, пока Плагг лазил в шкафу подопечного и недовольно кряхтел насчёт «отсутствия вкуса» у всей четы Агрестов. –Вот мне интересно, он все деньги на безопасность сына тратит, что на ткань не хватает? — Плагг растянул перед носом рваные бриджи, пытаясь понять, где зад, а где перед, — Что это за ниточки? Как это вообще можно носить? Кстати, что думаешь, чьими слезами Нууру питался: бедняжки Натали или громилы-Гориллы? Или Габриэль его перевёл на тканевую диету? –Вот как это у тебя получается? — Тикки громко вздохнула, усаживаясь на кровать и подминая под себя одеяло. –Иметь замурчательный вкус? Неотразимую внешность? — Плагг по-чеширски улыбнулся, — что, неужели мои котомбуры тебя наконец зацепили? –Быть спокойным в такой ситуации, — Тикки пнула одеяло обратно в ноги и повернулась к парню спиной, — тебя совершенно ничего не смущает? Тебя хоть как-то волнует вся эта чепуха? –Эй, Сахарок, — Плагг отбросил бриджи в глубь шкафа и непозволительно близко забрался на постель к девушке, — ты чего? Я тебе настроение пытаюсь поднять, а ты мне со своими изменениями окраски лица всё больше и больше напоминаешь старушку Пух (1)! –Чего? –Такая же бледная! — Плагг усмехнулся и рывком натянул на себя одеяло, а вместе с ним и на девушку. — Только не говори, что я не смог поднять тебе настроение! –Плагг, пожалуйста, давай говорить серьёзно, — Тикки легонько пнула сородича в живот, — мне вообще не по себе, везде Таурр мерещится. Плагг в миг изменился в лице. –Он далеко, — хмуро оповестил парень, сильней прижимая к себе со спины брюнетку. –Я знаю, но за Маринетт волнуюсь, — Тикки поёжилась и вжалась в кровать. — Может, не стоило оставлять её один на один с Вайззом? Он ведь кроме купола, больше и помочь ей ничем не сможет. Хуманизация на нём не действует. –А ты не думала, что врагам тоже надо спаточки? Таурр вон какой трудолюбивый, сколько проводов перегрыз, наверняка дрыхнет у себя в логове. Дай пацану поспать, а нам — подумать. Он ведь ещё долго не придёт в себя, — Плагг потёрся носом о макушку девушки, — если ты готова, я могу задать тебе несколько вопросов? Тикки молча пожала плечами, стараясь отогнать от себя мысли о кровавых клешнях и раненой Маринетт. Уже вдоволь насмотрелась на этот ужас. Принимая молчание за согласие, парень поджал губы и не спеша задал первый вопрос. Именно он крутился у него на языке весь поздний вечер, глубокую ночь и теперь уже раннее утро. Это он не давал вытеснить шквал юмора и котомбуров, дабы просто провести время с любимой и хотя бы на часок забыть о всей той куче безжалостных новостей, потерь и ошеломляющей информации. И если Плагг мог совладать с собой и выждать нужное время (периодически матерясь), то Тикки (у него складывалось такое впечатление) заразилась диким паникёрством от Маринетт. С одной стороны, её можно понять — целый месяц провести в нервотрёпке, волнуясь за подопечную, её напарников, город и остальных людей, сохранять хуманизацию и защиту, следить за новым героем, получать и обрабатывать полученную от Куртсберга информацию, а главное — держать всё это в страшной тайне. И тут Плагг мог понять её, как никто другой. Но с другой стороны, фраза «кто меньше знает, тот крепче спит» здесь не прокатит. И если Адриан ещё повёлся на уловку о том, что он мог сорваться и начать мешать в проведении операции (опьянённый любовью Миледи), то Плагг раскусил мудрую квами с первой минуты. Достаточно увидеть, как она прячет за спину руки, стараясь не показать заламываний пальцев и бешеной жестикуляции, как все проблемы на лицо: Тикки врёт. И Плаггу до движения вен на шее нужно было узнать, чем его подопечный так им не угодил. Да, он не спорил, Адриан — ещё тот балбес, но он его балбес, а этим сказана как минимум половина его негодования. Кот Нуар — напарник и лучший друг, не раз доказавший свою преданность, и он обязан знать правду, а не превращаться в глупую пешку, у которой застилаются глаза дурманящей любовью, сердце тонет в наивности (несвойственной такому возрасту), а с его Леди ошиваются поблизости всякие рыжие Бражники. –Почему ты не хочешь рассказать Адриану правды? — брюнет попытался заглянуть в глаза любимой, да та только сильней уткнулась носом в подушку. –Ты же понимаешь, что мы сейчас играем с ним, как с какой-то игрушкой? У парня и так крыша едет, и если мы… –Вот именно, Плагг! — Тикки резко развернулась лицом к сородичу, отчего его руки, лежащие у неё на талии, переместились обратно к хозяину. Брюнетка тяжело выдохнула в самое лицо: — Я боюсь, что как раз из этой игрушки, как ты выразился, в итоге получится сломанная кукла! К тому же, я не имею права раскрывать ему секрет Маринетт без её согласия. –То есть Куртсберг имеет право знать, а напарник, с которым она знакома пятый год, не достоин настоящей правды? Ты же знаешь, как он её любит и на что ради неё готов! Тикки, я не идиот и прекрасно вижу, что ты много чего недоговариваешь! И если ты думаешь, что я так же, как и Агрест поведусь на безопасность и прочую лабуду, то ты сильно ошибаешься! — Плагг и сам не заметил, как мирно начинавшийся разговор перешёл на повышенные тона. Парень набрал побольше воздуха в лёгкие и закусил губу. Слишком тяжело говорить эту фразу: –Такое ощущение, что вы ему не доверяете. –А если я скажу, что это так и есть? — Тикки с резким вызовом и ярой уверенностью в глазах, посмотрела на парня, — что не доверяем? Плагг громко закашлялся, отчего его зелёные глаза засветились ещё ярче. Нет. Так не может быть. Почему-то именно сейчас захотелось проклясть ту треклятую связь хозяина и квами. Боль за Адриана и недоверие к подопечному передались и Плаггу. Брюнет аккуратно, боясь спугнуть, положил руку на плечо девушки, а потом впился пальцами в оголённую кожу под футболкой. –Не доверяете? — голос показался жалким, похожим на детский писк. К горлу подошёл тошнотворный комок. Так не может быть. Да ведь Нуар —идеальный напарник! Как она смеет такое говорить? Что за бред? Да, порою Адриан вначале делает, а только потом думает…или вообще не думает. Да, лезет в самое пекло, не обдумав плана действий. Да, иногда его шутки не в тему, каламбуры бесят даже самого квами, а едкие комментарии неуместны. Да, он больше выпендривается, виляет хвостом, лезет во все дыры и суёт свою модельную задницу в передряги, каких ещё поискать. Да, он норовит использовать катаклизм в любой ситуации и тем самым подрезает для себя время обратной трансформации. Но ведь у него множество положительных качеств! Сколько раз он заслонял Ледибаг? Да, в большинстве случаев Леди приходилось драться с врагом один на один, но ведь он не только защищал её собственным телом, но и давал шанс на спасение, зная, что только Ледибаг способна исцелить акуму. А сколько раз ловил со всяких высоток, зданий, машин, крыш и той самой Эйфелевой башни? А кто помог обезвредить Лединатора, зная, что взаимной любви нет?! А кто в первый день битвы с Каменным сердцем помог собраться в кучу и победить? А кто успокаивал во время нашествия шизанутых пчёл мадемуазель Буржуа?! Кот Нуар! И это ещё не считая того, что было между ними без масок, а также с Мари и Котом или Леди с Адрианом. Тогда почему этот трезвый расчёт в глазах Тикки душит всю его надежду и веру в подопечного? Где этот влюблённый идиот прокололся? Но Плагг всегда был рядом! Он хоть в своей уменьшенной копии чаще всего о сыре думает, но Адриан всё равно на первом месте (где-т рядом с Тикки и Маринетт). –Ты не ответила, — Плагг не умел причинять боль любимому человеку (квами). Не мог. Потому что любимый человек сделал это за него всего одной фразой. Парень повторил вопрос: — Вы действительно не доверяете ему? –Да! — Тикки со стоном отбросила руку со своего плеча, откинулась спиной на кровать и пустым взглядом уставилась в потолок. — Да! Сегодня ночью, ну или вчера вечером, я задержалась на патруле больше обычного. Решила помаячить в городе, дабы Таурр заметил. А Маринетт собиралась с Натом приехать ближе к полуночи, у них там какая-то обширная работа к показу. Я не знаю, почему Куртсберг напился, но он узнал что-то очень важное, — Тикки стрельнула взглядом по лицу сосредоточенного парня. — Настолько важное, что в тайне от Нууру поставил на него защиту (2), которой до этого пользовался и сам Габриэль, но только не такую жёсткую. Поставил вечером, уже ближе к ночи, но до аварии. Поэтому сейчас Нууру нам ничего не расскажет, пока Нат не придёт в себя. Когда произошла авария, я почувствовала зов Маринетт и прибыла к месту трагедии, получив сигнал помощи от Нууру. Я пришла туда слишком поздно. И нет, меня никто не видел, в этом я уверена — Таурра рядом не было, полиция приехала через пять минут после моего ухода, у них там патруль был, гражданские не появлялись, хотя центр города, а Вайзз тогда был дома. Он сразу же с Мари поехал в больницу, тоже прибыл по зову. Маринетт уже тогда вырубилась, Нууру спал, проведя трансформацию и аккуматизацию, а Куртсберг мне в руку вцепился и начал умолять не говорить о секрете Маринетт Адриану. Сказал, что ему нельзя ни в коем случае раскрывать её личность. А потом добавил, что бабочки, которых он отправлял в тот вечер, что-то засекли. То, чего мы не видели целый месяц… И замолчал, — Тикки говорила так быстро, что Плагг судорожно переваривал информацию, пока девушка буквально заглатывала слова. –Но это не повод, чтобы прямо в лицо говорить о недоверии! И вообще, тебе не кажется, что Куртсберг может вести собственную игру? Он же по Маринетт с началки сох, а теперь решил моему оболтусу жизнь подпортить за то, что ей житья не давал! — неожиданно выдал Плагг. — Как будто до этого ты доверяла Адриану? Если бы не эти блеяния раненого Бражника, рассказала бы правду? И чем ему Адриан дорогу перешёл, если я с ним двадцать четыре на семь вместе?! Вторым хвостом по пятам хожу! Может, этот рыжий параноик вообще бредил! — Плагг взорвался. Каждый вполне обоснованный вопрос был готов сорваться с языка, а тикающие на стене часы отбивали монотонные ритмы после очередного крика. –Я всегда доверяла Адриану, — строго произнесла Тикки, — и не перестаю этого делать. Просто факты говорят сами за себя, и если Нат так сказал, то я буду делать именно так. Изначально, я собиралась вскрыть карты после этого дня, когда события должны были повернуть в противоположное русло. Но всё пошло наперекосяк, — девушка притупила взгляд на собственные ладони, — Нат не врал и не бредил. А вести двойную игру ему просто незачем! Будет он подставляться так сильно, если на стороне врага? Чтобы калечиться? Да это же…это же Куртсберг! У него табло искренности на лбу жирным шрифтом светится! –Я смотрю, Маринетт тоже было незачем убирать? А Нат у нас ангелочек, за которым ты потащишься на край света и будешь безоговорочно кланяться в ножки и доверять? — Плагг остро съехидничал. — Ты понимаешь, что мы даже не знаем, что он такого грандиозного узнал?! К тому же, вы уже Адриану все свои секреты с потрохами сдали, я уже не говорю о Натали и Габриэле, которые ещё вчера считались нашими заклятыми бывшими врагами! Зато личность не откроем, конечно, пожалуйста, этого мы не расскажем! Тикки, это бред! — по слогам отчеканил парень. — И ты должна прекрасно понимать, что Куртсберг не так прост, как кажется, и если он… –Да, не прост, — Тикки снова перебила сородича, перевернувшись на бок и проигнорировав половину лестных отзывов, — и я ему доверяю, что и тебе советую. Он не раз доказал свою преданность. Нат очень хороший друг и верный напарник, и я уверена, что он не открыл этой тайны только по двум причинам: не успел или не собирался. Пока не собирался! — выделила девушка, затыкая парню рот. — Но это для нашей же безопасности! Он не говорил, что Адриан нас предал, кому-то сдал, нарушил правила или что-то в этом роде. Нат узнал это почти в тоже время, что вы читали письмо. И в то время, как я поняла, что бабочки рядом с вами не было. Хотя уже тогда он был пьяным, — Тикки нахмурила лоб. — Ты понимаешь, к чему я всё это веду? –Кхм… — Плагг замолчал, пережёвывая полученные подсказки, — ты хочешь этим сказать, что провинился кто-то из бывших героев, за которыми Нат вёл слежку вне трансформации? — парень неуверенно провёл рукой по взлохмаченным волосам, — кто-то, кто тесно связан с Адрианом и узнал о нём больше, чем надо? Нино? Аля? –Не знаю, — Тикки обречённо стукнула кулаком по кровати, — но это не они. Во-первых, за ними Нат даже не следил. За что я очень и очень волнуюсь, потому что в письме были даны угрозы в адрес Али. Кстати, по теме писем у меня к тебе отдельный разговор, но это потом. Во-вторых, Нино и Аля ну никак не могут быть связаны со всей этой бандой, если бы им угрожали, запугивали или строили ещё какие-то козни, они бы давно вернулись в Париж и наверняка бы попытались связаться с Ледибаг, если бы в полицию было запрещено обращаться. –Если они сами не предатели, — задумчиво фыркнул брюнет. –Почему ты во всех видишь предателей? — Тикки поднялась на локтях, рассматривая сородича. –Почему ты доверяешь всяким рыжим художникам, вместо моего подопечного? — Плагг колко полоснул по наболевшей ране. –Аля и Нино не могут нас предать, и ты это знаешь, — не горящая желанием начинать ссоры Тикки снова легла в привычное положение, — Лейф и мухи не обидит, а Сезер скорее блог врагам на съедение отдаст, чем предаст Ледибаг и Кота. –Ну, а если их запугали? — не унимался Плагг, — начали угрожать родным и близким? Подожди…а если это Куфен? Тот крашеный любитель побренчать на гитаре, что рядом с Маринетт ошивался! Она ведь ему нравилась! А тут мой оболтус опять всё испортил! Месть? Плагг прикусил язык. Опять ляпнул, не подумав. Интересно, это Адриан его заразил, или всё же у Плагга эта удивительная способность с рождения? –Если уж на то пошло, что добряк Куфен, который был по уши влюблён в Мари и продолжал сводить её с Адрианом, решился мстить, то почему захотел калечить Маринетт, а не Адриана? –Ну, подумал, что раненая она Коту не понадобится, вступил в сговор с нашим долбанутым сородичем, да простит меня Атлантида и её жители, вот и решился вначале покалечить, а потом типа такой на карете заявиться, очаровать и забрать к себе на воспитание! Мало ли, может, у него фетиш на раненых женщин? Вдруг гитарой последние…ай, Тикки! Больно же! –Чтобы чепуху не нёс! — рявкнула квами, отдубасив сородича по голове. — У Луки девушка есть, Маринетт он искренне любит и желает ей счастья, да и сам Лука второй год за границей живёт, а с Таурром вообще дел не мог иметь! Как я уже поняла, у Таурра есть хозяин, и он довольно молод, то есть это кто-то из учеников или друзей Адриана. Близких друзей…или учеников? В общем, к этому вопросу мы ещё вернёмся! У меня есть несколько догадок. Но и тут нюансы: мы опять же не знаем, как они могли общаться и встречаться, построить план, вычислить Адриана, узнать про всех друзей Маринетт. Таурр же не мог из воздуха появиться и предложить сделку? Нужно было тщательно искать себе подпевалу. Акумы не засекли ничего странного среди бывших героев. Макс полный ботаник с таблицей Менделеева вместо чувства мести. Да и зачем? Отомстить за тест по биологии, который Маринетт в облике Ледибаг выкрала из лабораторной? Чушь! У Кима вместо башки отбитые конечности от роликов Аликс. Да и ему тоже незачем, он кроме рекордов по прыжкам или бегу ничем не интересуется! А, ну и ещё Аликс потроллить любит, коротконожкой обозвать, в общем, любовь выразить! С Кагами Адриан уже год не общался, но к ней стоит присмотреться. Лука, Нино и Аля пролетают! –И? — как-то на автомате спросил Плагг. — Кто тогда остаётся? –Хлоя? — Тикки боязненно сглотнула. –Нет! — Плагг машинально подавил крик. — Зачем?! Снова на одни и те же грабли? Она уже один раз допустила ошибку. Может, это вообще месье ГлавГад (3) бывший, со своей помощницей в перьях! — парень судорожно закивал в сторону дверей, где ещё минут двадцать назад стояли Натали и поникший Габриэль. –Но ведь у неё больше всего мотивов, — пропустив мимо ушей реакцию сородича, Тикки всерьёз взялась за эту теорию, — Нат её любит и мог действительно покрывать. А Хлоя из-за мести пошла на сделку, ну а Куртсберг решился вскрыть карты в тот момент, когда понял, что может не выжить. –Я общался с Хлоей больше года, — прорычал квами, — и я ещё пуще тебя уверен, что она не причём, так же, как и Лука, чтоб ему мотыльки струны сожрали! Она искренне раскаялась в своих грехах и из кожи вон полезет, лишь бы помочь и искупить вину! Да и Нат бы не стал сидеть молча, сложив лапки, а попытался вернуть Хлою на нашу сторону. Или ты ему уже не доверяешь? — Тикки вздрогнула. — И плевать, что она ближе всех к Агресту! Всё! Возвращаемся к теории с Натали и Габриэлем! Или снова мусолим Кагами, мы её так и не обсудили. Слушай, а вдруг это Аликс?! Плагг отдышался, пытаясь настроить дыхание и замолчал, с негодованием рассматривая девушку. Тикки поджала губы. Опять сорвалась. Опять они решили уединиться, хотя бы часок отоспаться и снова пойти в бой. И опять не заметили, как началась очередная ссора, недопонимание и крики. Пора бы уже привыкнуть, что с каждой их встречей темы они уделяют далеко не своим отношениям. А разгребают проблемы подопечных, угрозы врагов и спасают весь мир. Да, пора бы уже понять и осознать, что они не всегда были людьми, что их призвание — защищать и давать силы, а не жить прошлым. Они давно подписали этот смертный приговор: быть духами. Они не будут прежними. –Прости. Я сорвалась. Накипело. Вела себя, как истеричка… –Я не лучше. Ты ни в чём не виновата, — Плагг расплылся в грустной улыбке и притянул девушку к себе спиной. — Тебе нужно было выговориться. Ты ведь это любишь. Да и занудство тебе никогда не шло. –Пх, — Тикки спонтанно усмехнулась, — ты прав, я никогда не любила свою уменьшенную копию. Крики, разглагольствования, ссоры, сумасшедшие и необдуманные выкиды — это я настоящая. –Вот за это я тебя и люблю, — Плагг проложил дорожку мелких поцелуев по шее девушки, наслаждаясь тем, как жар обдаёт её кожу, — любую тебя. Тикки обмякла в тёплый объятиях, перехватывая поцелуй и нежно покусывая чужие губы. Очень хотелось, чтобы они провалились в сон, а потом проснулись наутро и поняли, что это был обычный кошмар. Нат не впадёт в кому, Нууру будет мило улыбаться, Вайзз станет привычным любителем правил, Маринетт пойдёт на свидание с Адрианом (когда они уже точно раскроют личности друг другу) и подготовит показ, выиграв гранд на дальнейшие курсы дизайнеров. Габриэль окажется обычным человеком, а не кровожадным Бражником, который хотел посредством смерти Ледибаг вернуть свою жену. А железная Натали никогда не станет наглой и коварной Маюрой, штамповавшей себе сентимонстров.

Маринетт Её маленькая девочка, которую хотели убить

Адриан С которым они поступают очень подло

Нат Истекающий кровью на дороге и держащий груз проводов и капельниц на запястьях

Хлоя Которая может их вновь предать

–Так. Хватит, — Тикки резко вылезла из объятий парня, оторвав губы и подавив в себе желание продолжить и вернуться в крепкую хватку. — Я предлагаю спокойно обсудить произошедшее и расставить точки над «i». Нам нужно досконально разобраться в этих чёртовых письмах и сравнить их. Потому что они не сходятся. –Началось, — Плагг закатил глаза, недовольный нарушенной близостью, — ну, давай, ты, по крайней мере, слушала нашего месье ГлавГада от начала и до конца, да и о письмах больше запомнила. –Если честно, я думала, что ещё одна твоя шутка, и он скормит тебя крокодилу Джаггеда, — Тикки сползла с кровати, прихватив с собой одну из подушек, и уселась на диван. –Ой, да ладно, меня Адриан спасёт, — как-то неуверенно начал Плагг, — меня его реакция на откровения отца пугала с каждой минутой. Но гнева он не излучал. –Мальчик столько всего за день перенёс, что эти откровения были ещё цветочками, — Тикки с жалостью уставилась в стенку, ведущую в комнату Адриана. — Но зато, это очень многое объясняет. Ты заметил, как он изменился в лице, когда ему Натали что-то на ухо прошептала? –Да, — Плагг в той же манере стёр с лица довольную лыбу. — Обещал, что позже расскажет об их разговоре. Адриан сильный и справится. Просил не трогать его до прихода мастера по починке компов? Мы и не будем. Максимум, напьётся в одиночестве. И то, по моим ощущениям, он сейчас спокоен и глупостей не натворит. Ему нужно всё это тщательно обдумать. Тяжело осознавать, что четыре года подряд ты жил в одном доме с врагом, главная тайна жизни была известна и нагло скрывалась, а твоя мать, с виду напоминающая ангелочка и лапочку, являлась бешеной экстремалкой. –Я как раз хотела поговорить насчёт аварии, — мгновенно вспомнила Тикки. — Предлагаю рассмотреть ту информацию, которая у нас есть. –Два письма, в которых нет никакой логики, — Плагг фыркнул, — такое ощущение, что Таурра накачали какой-то дурью и заставили собственными клешнями писать этот бред. Тикки смерила сородича недовольным взглядом, но и в этот раз ничего колкого или опровергающего не ответила. –Первое письмо пришло месяц назад. На то, чтобы Маринетт приняла их условия, они дали ей тридцать дней. Глупо? –Тупо, — выдал Плагг. — Тупо давать месяц и ждать. Они её даже как следует не запугивали, родители живы, бабушка путешествует по миру, Аля спокойно штампует статейки, дедуля печёт булочки, а Адриан так вообще здоров и полон сил, хотя убит душевно. Бабочки ничего странного не наблюдали. То есть, Таурр такой шизик, решивший, что одними убитыми Хранителями и запугиваниями в письме травмирует её психику, уверенно надеясь, что она приползёт на коленях в Тибет и откажется от шкатулки? –Вот именно. Или же у него какой-то спутанный план, — Тикки согласно кивнула, — и теперь же, второе письмо. В котором ясно дают понять, что если Адриан не заплатит через три дня нужную сумму, то Леди убьют. Это разные люди или одни и те же угрожают? Если они поняли, что Ледибаг — это Маринетт, то зачем убивать её в день послания письма? Или же припугнуть, сделав калекой? Нарушать свои же договорённости и условия? Или они повелись на то, что настоящая Леди действительно я, и решили за ненадобностью убить Маринетт, а заодно и Куртсберга? А меня убрать через три дня, если Адриан откажется от платы или полезет в полицию? Он даже не знает, кто Леди на самом деле. И им это известно. –Стоп, — Плагг остановил рассуждения девушки, скривившись на словах о смерти любимой (4), — если им надоела Маринетт, то почему они не наняли киллера или не покромсали за поворотом? Почему тот же идиот Таурр не вставил свои клешни в её тело? Во-первых, с аварией они провернули нудный план, вкупе с грязной работой. В чём проблема, рубить провода в пяти кварталах, ломать машину, нарываться на чужие глаза и уши, убивать второго человека, или просто пару раз пырнуть клешнями? Он ведь так сил больше потерял! Во-вторых, не забывай, что у Таурра намного больше сообщников, причём как я думаю, это не просто ученики Хранителей. Их намного больше… И наверняка есть один из главных заводил, так как при отречении от шкатулки Маринетт должна отдать её человеку, а не квами. Где они, например, взяли машину? –Подожди, подожди, — Тикки с горящим энтузиазмом выставила ладошку перед лицом сородича. — А не значит ли это, что та история про Марлену и гонки как-то связана с самим Таурром? Ведь тогда и вопросов меньше. Марлена решает мстить своим же оружием, и достаёт машину. Да и она как-то связана с Самураями, по словам Натали, самая настоящая японка. Если так подумать, то это она может стоять во главе всей этой истории и даже руководить Таурром! Или быть сообщницей. Тогда тут прямо явно видно почерк взрослого человека, который не остановится ни перед чем и доведёт свою месть до конца. Только остаётся понять, как они встретились и познакомились… –Вот, — протянул Плагг, мысленно дав себе подзатыльник за то, что они сразу не решились проверить историю с чокнутой японкой, которая будет мстить за любимого. — Только и тут проблема. Зачем мстить Маринетт, тем более ещё и Куртсбергу? И ладно, Адриану они ещё могут нервишки портить, но Маринетт… И тут же вопрос: они хотели их убить или ранить? Если убить, то Вайззу нужно быть начеку. Если ранить и припугнуть, тогда ещё больше вопросов. Не легче сразу Габриэлю спалить склад с тканью или начать угрожать Натали? И вообще, мы о её мести можем только догадываться. Неужели из-за смерти любимого человека она может пойти на такое? Да, она японка, у них вместо мозгов клинки и всякая самурайская фигня, но и этого недостаточно. –Ты не забывай, это только теории, — поспешила напомнить Тикки, — Габриэль и Натали не слышали о Марлене ничего уже двадцать один год. Никаких новостей или данных, совершенно ничего. А как доложила Натали, человека с таким именем нет и никогда не было. Он не рождался, не умирал и не существовал. Она исчезла и, возможно, сделала новые документы и начала жизнь с чистого листа. Или грязное пятно прошлого всё равно испортило её существование. –Тогда это судьба, — саркастично заявил Плагг, — они с Таурром нашли друг друга! Оба шизанутых психа: их действия нелогичны, месть глупа и не до конца обоснована, а всё происходящее пока напоминает второсортный боевик. –А наркотики в крови Маринетт? — Тикки с опаской смяла подушку, — зачем в неё заливали эту гадость? –Все наркотики имеют один исход, — мрачно ответил Плагг, — как ни крути, любой наркотик, особенно такой сильный, как употребляла Маринетт, ведёт к смерти. Месье Лосье, врач, который рассказывал нам об операции, сказал, что если бы ещё одна доза, то Маринетт бы умерла. Тикки вскинула голову на сородича, впиваясь ногтями в плоть сжатых кулаков. –Удалось выяснить, сколько доз она всего выпила? И как эти наркотики действуют? Побочные эффекты есть? –Пока нет. Про побочные эффекты он ни слова не сказал, — Плагг скрестил руки у груди, — Хлоя обещала позвонить ближе к девяти утра, Лосье заверил, что к этому времени успеет провести экспертизу. Тогда и поймём, что делать, а ты попытаешься вспомнить, с кем она могла в те дни видеться. Тикки кивнула и засверлила взглядом пол. –Хлое можно доверять? — брюнетка спрятала глаза под отросшими прядями волос. –Да, — не колеблясь, Плагг уверенно выдал ответ: — Хлоя поможет. Она уже и так взялась за поиски донора для Маринетт. Ты веришь Нату, я верю ей. В чём проблема? –Хорошо, — спустя некоторое время молчания, Тикки снова перевела тему, понимая, что пока не имеет смысла ссориться. Да и по поводу Хлои она погорячилась. — Я предлагаю попытаться снова связать цепочку событий, когда получим результаты о наркотиках. Что ты думаешь насчёт Кагами? –Ничего, — вяло отозвался парень. — Она слишком скрытная, чтобы о ней что-то говорить. Но девочка сильная. В отличие от Маринетт, смогла принять отказ Адриана, хотя была искренне влюблена в него. Отпустила свою влюблённость вполне быстро… –Влюблённость и любовь — разные вещи. И в случае Кагами это и не первое, и не второе, — нравоучительно ответила Тикки, — но ты прав, Кагами скрытная и уверенная в себе личность. Каждое воскресенье они с Маринетт ходили пить кофе и гулять в парке. У них такая традиция месяц назад началась. И…у них действительно хорошие отношения, и дружба на доверии построена. Кагами, как мне кажется, даже изменилась. Из того чёрствого сухарика стала вполне открытым человеком. И всё равно, мы о ней ничего нужного не знаем. –А Кагами японка? — уточнил Плагг, почесав подбородок. –Да… — задумчиво протянула Тикки, а потом словила настороженный взгляд Плагга. — Нет. Это не она. Ей двадцать. Плагг, нет… –Но ведь она тоже отчаянная хияшница (5)! — исказив фразу, Плагг боднул согнутыми коленями кровать. — Плюс ко всему этому, японка. И Маринетт может за Адриана мстить. А кто её родители? Вдруг, она дочь Марлены? –Плагг, Нат за ней месяц следил и ничего странного не заметил: ест, пьёт, гуляет, учится и работает. А родители у неё оба японцы. Она чистая японка, по ней это видно. Сам посуди, если у Марлены к Генри любовь до гроба, а Дюрет был французом, то и ребёнок должен быть похож на отца? Не может же она мстить за безответную любовь так сильно, а рожать от другого? Мать Кагами — какая-то заслуженная чемпионка по фехтованию… Томоэ Цуруги! Да, именно так! И она, между прочим, намного старше Натали, лет на десять точно. А Санкёр сказала, что Марлена была на год старше. Нет, Плагг, это не то… –Но ты всё равно не отрицаешь, что Марленой может быть То… Тэ… Тьфу! Кто им эти имена придумывает?! Томоэ Цуруги? — переспросил Плагг. –Это ты так подумал. У Томоэ родословная очень известна, Маринетт в своё время гуглила её историю. И она, чтоб ты знал, в то время была в Японии, когда произошла авария, — Тикки всплеснула руками, — и с чего мы вообще взяли, что Кагами может мстить за мать? За чужую любовь неизвестного ей мужчины? Когда у неё отец японец. А Марлена поменяла имя на Томоэ Цуруги? Может, это в принципе никак не связано с Марленой, а эта женщина давно умерла? И Таурр один на один строит эти козни? Хотя…тут спорный вопрос…машину где-то взяли, да и отсылок к прошлому много…чёрт, у меня сейчас голова взорвётся! –Ы-ы-ы-ы… — Плагг взвыл, потянув на себя корни волос. — Мы ещё кое-что упустили. –И что же? –Томоэ была под действием акумы, и наш старый дедуля Бражуля был обязан узнать её, — тыча пальцем в продавленную телом подушку, Плагг утвердительно закивал сам себе, — у него же доступ ко всем её мозговым дыркам, когда она при аккуматизации. Да и Кагами под бабочкой была. И в обычной жизни, насколько я знаю, чета Цуруги ведёт с Габриэлем какие-то свои деловые отношения. А, точно, спросить хотел, ты ведь не поверила в ту сказку про открытые ворота? –Так. Стоп, — Тикки замахала рукой, на несколько минут зависнув, — я соглашусь, что это не она, много опровержений. Ты меня полностью убедил. Но причём тут ворота? –Ха, а ещё меня слепым котёнком зовёшь, а сама-то? — парировал брюнет, — Габриэль кого-то ждёт. –Чего…то есть…кого? — пробормотала Тикки, — Он же сказал, никакой работы и деловых встреч. –У нашего седого блондинчика какая-то ранняя встреча со своим партнёром. Заметь, ценным партнёром. Иначе бы так не пыхтел, а свалил всё на Натали или помощников. А теперь факты того, что сюда уже приехала или приедет Томоэ Цуруги: она всегда, повторюсь, всегда обсуждает свои рабочие планы с Габриэлем именно в особняке, хотя у Агреста на посторонних в доме вечное табу. И она любит ранние визиты, можешь мне поверить. Этому даже сам ГлавГад не перечит. Я не знаю, почему она приезжает всегда в такое время, ни свет, ни заря, но Адриан о её визитах ничего не знает. Скорее всего, Габриэль не хочет давить на больную мозоль по поводу Кагами, но это лишь моя фантазия. –Ага, значит постороннюю женщину он от него скрывает, причём вместе с Натали, и думает, что так надавит на больную мозоль. А что же он сегодня своими откровениями с ним сделал? Поцарапал? –Выгодная сделка? Грязные делишки бывшего Бражника и его сподручниц? Слушай, а может, он их собирает в каком-нибудь своём тайном логове и заставляет рыдать для Нууру? Хотя, нет, они же уже как год расстались… –Плагг! — Тикки запустила в строну сородича две диванных подушки. –Что? –Плагг. –Да? –Я знаю. –Что? –Что ты придурок. –Ну конеч…что-о-о? –Как мы могли не учесть главного факта! — Тикки хлопнула себя по лбу, подскочила с дивана и начала мерить шагами комнату. –Тикки, с тобой точно всё хорошо? — Плагг настороженно выгнул бровь. Почему-то новость о том, что отец его подопечного — месье бывший Бражник, Плагг принял относительно спокойно (минуты три стоял в ступоре, пытаясь понять, почему до этого не почувствовал Нууру). То, что мать Адриана, описываемая им как идеал женственности и красоты, оказывается, была сталкершей-гонщицей он ещё смог переварить. Историю с аварией — так вообще не принял близко к сердцу, скорее всего опять увлёкся шутками. То, что лоханулся с талисманом павлина, рядом с которым провёл достаточное количество времени, так и не поняв, что это не просто веер-заколка, а настоящий камень чудес, он принял, хотя с трудом. Но дикие скачки настроения у Тикки убивали мигом весь боевой настрой. –Мы забыли главных носителей талисманов. –Маринетт и Адриана? — Плагг тряхнул космой волос, впервые замечая, что у него появился соперник: у Тикки слишком ярко светятся глаза, и его зелёные огни по сравнению с ними не идут ни в какие ворота. –Глупый кот! — Тикки махнула рукой, — я ведь с самого начала пыталась вспомнить, кто ещё носил талисманы! Видимо, именно их вычислил Куртсберг! Чёрт, да это же было так просто! А мы ни разу об этом не вспомнили. Ы-ы-ы…сколько времени впустую! Вот же я, букашка слепая! Интересно, как Нат догадался? –Тикки, ты печенья переела? — Плагг надул губы, выжидая, когда девушка выйдет из своей страны догадок и обзывательств. А тут только один способ: вывести из себя глупой шуткой или каламбуром. –Мастер Фу! — выкрикнула брюнетка, в два шага оказавшись рядом с сородичем, — Мастер Фу и Марианна Ленуар (6) носили талисманы! Плагг замер с полуоткрытым ртом, пару раз хлопнув глазами. –Сахарок, Мастеру год назад память отшибло, и он вместе с той мадамой укатил в Китай. Или Нат своих бабочек за раз научился отправлять за тысячи километров? Тикки посмотрела на сородича, как на идиота. –Тикки, мне этот взгляд не нравится… — протянул брюнет, приподнимаясь на кровати. — Я чего-то опять не знаю? Мастер прикинулся валенком, а на самом деле всё помнит? И никуда не уезжал? А Марианна его тайный агент, наблюдающий за Маринетт с соседней крыши? –Когда я разговаривала один на один с Натом, то говорила, что нужно следить за всеми владельцами талисманов, кроме Бражника и Маюры, — поспешила пояснить Тикки, — и Нат к ним никогда никого не отправлял. Он и по сей момент не знает их имён. Далее, про Мастера и его старую подругу я ничего ему не говорила, а по списку перечислила имена тех, кто надевал талисманы. Куртсберг мог усомниться в чистоте совести всех проверенных им героев и решил узнать у Нууру, был ли ещё кто-то из носителей талисманов. Нууру рассказал про Мастера, с мадам Ленуар он тоже был тесно связан, один раз она надевала брошь. Странно, что я это только сейчас вспомнила, да и на Нууру это как-то не похоже… Так, ладно! А Нууру, так же, как и мы, не знает, умерла она или жива, помнит про своё короткое геройское прошлое или нет… –Если у вас с Куртсбергом доверие на доверии строится, то что ж он к Нууру обратился, а не к тебе? — подловил Плагг. –Не успел, — сразу нашла опровержение Тикки. –Тогда почему он решил вначале проверить не Маюру и Бражника, а полез в допотопную эру с Мастером и его подружкой? –Потому что Бражник искренне раскаялся, и Нууру говорил, что он уже не вернётся на своё злодейское место и отпустил прошлое. Нат решил копать глубже. –Тикки, это даже не догадки, а твоя фантазия! — Плагг спрыгнул с кровати. — Если бы мы сегодня не узнали, что Бражник это Габриэль, и он действительно забил на прошлое и больше не попытается вернуть жену, доказав это настоящим перезахоронением, то так сразу бы не поверили в это! Я ему и сейчас не очень-то и верю. А по твоим словам, Нат такой наивный мотылёчек, который с первого слова доверился квами и начал искать ответы от забывшего своё прошлое Мастера и мадам Ленуар, о которой нам ничего не известно! Жива, мертва, уехала, приехала, помнит, не помнит… Вау! И кстати, как он бабочку отправил? Телепортировался? Призвал Банникс? Так, всё, заканчиваем эти сказки! Мы до сих пор Аликс не обсудили! –А если мадам Ленуар тоже угрожали? — Тикки сощурила глаза, не впечатлившись криком сородича, продолжая отстаивать свою точку зрения. –И? Зачем? Даже не так: нахрена?! — Плагг опёрся головой о стену напротив кровати. — Что она им расскажет?! Она даже не знает, кто скрывается под масками Леди и Кота! А от Мастера ничего не узнает! –А если ей действительно угрожали? — снова повторила вопрос Тикки. — И она решила приехать обратно в Париж, чтобы помочь Леди и Коту? –Ладно, окей, но как она связана с Адрианом? И как о ней узнал Нат? — Плагг махнул рукой, уже несколько привыкший к таким закидонам Тикки. Она, может, конечно, и права, но пока это далеко не реальность и даже не мечты. Выдумка, в которую она хочет верить. Да, именно так. — Следуя твоим словам, насколько я понял, у Адриана и этого человека есть какая-то общая тайна на двоих, или они что-то между собой знают, прям как закадычные друзья. А мой оболтус с этой женщиной виделся от силы два раза! Ответную реплику Тикки, уже не так уверенно звучавщую, заглушил крик из соседней комнаты. И никто в тот момент не подумал, что Нат мог вычислить человека, близкого к Адриану, но ни разу не надевавшего камень чудес.

***

6:50

Адриан молчал. Молчал красиво, с выдержкой и тем самым осуждающим холодком в глазах, как до этого делала Эмили. Натали молчала. Обещая помочь и поддержать, она будто проглотила язык, изредко вставляя какие-то поправки, и даже ни разу не посмотрела на Габриэля, но зато всё это время держала зрительный контакт с Адрианом. Этот чудик Плагг нёс какой-то редкостный бред, и если бы не та вполне адекватная квами Тикки, успевающая не только внимательно выслушивать исповедь Агреста, но и вставлять затрещины меж ушей наглому двухметровому сородичу, Габриэль сошёл бы с ума. Под конец разговора сложилось впечатление, что он разговаривает как минимум с Тикки, и как максимум с резным шкафом. –Машина мадам Цуруги въехала на территорию особняка, — Натали, не поднимая взгляда на начальника, клацнула мышкой по компьютеру, нависнув перед задумчивым Габриэлем, — прости, ты долго был в своём мире рассуждений. Я ввела код, чтобы гараж открылся. Она минут через пять будет тут. Я пойду встречу её и провожу к тебе, мне ещё надо с Адрианом поговорить, пока мастер не приехал. Габриэль, словно вышедший из своеобразного вакуума, куда его засунули с головой и долго держали, иногда подмораживая мозги и тем самым затормаживая мысли, слабо кивнул головой. Исповедь перед Адрианом репетировали долгие годы. А вышло так глупо и ужасно, слетев с языка простым: «Сын, я Бражник». Он перестраивал предложения, думал, как правильнее начать и закончить, попросить прощения и привести множество доказательств, аргументов, причин на то, почему он так решил, как это произошло, зачем скрывал столько секретов, а главное — почему их весёлая, нежная и добрая мама так резко ушла из жизни. Но чем больше проходило времени, чем взрослее становился Адриан,, и крепла ответственность Габриэля за свои грехи, тем сильнее было это чувство «молчания». Менялся и сценарий исповеди, добавлялись новые сюжетные повороты, возникали дыры в его истории, которые не получалось замазать словами прощения. Габриэль начинал задыхаться от утайки правды. В прошлом году, когда с момента смерти Эмили прошло девять лет, Габриэль решил, что пора. Пора закончить врать, вскрыть карты и обнажить потаённые участки души. Рассказать, как он решился встать на эту скользкую дорожку, какая тайна объединяла его с Натали и Эмили, и какие дела творились в выстроенных катакомбах особняка. Не вышло. И виноват в этом был только сам Габриэль. Взгляд Адриана, такой мягкий и пронзительный, говорящий сам за себя, давал ему понять, что тот не забыл маму, но и отпустить её смог, в отличие от отца. А его слова, что он не против увидеть Натали в роли новой мамы (или, скорее, мачехи), рушили его железную уверенность рассказать о тёмных делах Бражника. Да и тогда возникли проблемы поважнее в лице украденного кольца. Которое он собирался уже завтра вытрясти из Феликса или попробовать сделать это по телефону, хотя Натали ещё не предупреждала Гранд-Де-Ванили о внезапно возникшем «вирусе» у всех Агрестов. И так проблем хватает, в которые молодого выскочку он не собирался посвящать. С одной стороны Габриэль был благодарен такому развитию событий, когда свою исповедь он рассказал не год назад, а именно сегодня, сложив с себя полномочия Бражника. Но он слишком часто приходил к ужасающим мыслям (раз пять в час), что если бы тогда не установил камеры у комнаты Адриана и продолжил свои злодеяния… То что было бы, победи он героев? Снова война? Смерть ЛедиБаг? Слава всем квами, что рассказав правду и сбросив с плеч груз молчания и ошибок, Габриэль не успел оповестить о цене, которую хотел заплатить за жизнь Эмили. Хотя, возможно, Адриан знал ответ и на этот вопрос, но предпочёл не начинать болезненной темы. А квами, прикусив языки, перевели разговор в другое русло. Но один взгляд Натали давал понять, что к этой теме они ещё вернутся. И не раз. Поведение Адриана пугало, заставляя выкладывать всю свою историю на одном дыхании, прерываясь на глубокие выдохи и частое «извини». Габриэль боялся. Боялся своего собственного, родного сына, а точнее, его реакции. Предполагал, что Адриан в гневе уйдёт из дома, обвинит во всех грехах человечества (что отчасти так и было), откажется от помощи, будет зол из-за камер (которые убрали ещё год назад), начнёт махать кулаками, быть может, даже плакать и обязательно возненавидит. И будет прав… Глотку сдавливали все минувшие события. Как он швырялся собственным сыном в разные стенки и острые балки, а потом снимал трансформацию и бежал вставлять мозги охране, не уследившей за отпрыском во время опасности. Когда эту опасность Габриэль создавал собственными руками и бабочками. Но не предполагал, что его чадо превратится в это. В сломанную куклу, с которой делали всё, что только душе будет угодно. И в этом был виноват именно он. Адриан выглядел безжизненным, со стеклянным взглядом, с серой пеленой в радужке зелёных глаз и плотно сжатыми кулаками. Он невпопад кивал, иногда нервно усмехался, что-то бормотал под нос, слабо улыбался на фразах о матери, а уже под конец, когда замёрз от мокрой одежды, воды, стекающей с брюк и волос, и откровений, ушёл, сказав, что всё понял. Впрочем, они все узнали достаточно много информации друг от друга, чего хватит на долгие бессонные ночи. Про хуманизацию квами в людей Габриэль знал с того самого момента, как бросил флешку с переводом и ответами на многие вопросы в горящий камин. А книгу о камнях чудес, состоящую из сплошных иероглифов, где он мог понять только картинки, спрятал рядом со свободной капсулой, закрыв двери в катакомбы. Даже Натали, до этого немного преподававшая Адриану китайский (так как из-за случая с Марленой она так и не доучилась в институте) не могла прочесть книгу, хотя иероглифы были китайскими. Только обрывки слов она могла ещё узнать. То ли китайский был каким-то древним, то ли опять же магическая защита. Во всяком случае, переводчик в интернете был бесполезен, Натали не могла расшифровать странных знаков на протяжение девяти лет, а приглашать ещё какого-нибудь человека, знающего китайский в идеале, Габриэль не намеревался. Книгу он ЛедиБаг решил не отдавать. Быть может, потому что она ей не пригодится? Или потому, что квами не дотащат увесистый груз? Впрочем, опять же волновался за свою личность… Но и не думал, что хуманизация будет выглядеть настолько эпично. Например, двухметровый брюнет, припавший к ногам Натали, или маленькая красная квами, которая половину разговора просидела в миске с печеньем, а потом сильно зажмурилась, и вот уже через три секунды на его столе с ногами сидит молодая девушка. Кажется, Плагг тогда тоже блистал юмором. Пошлым. Разговор завязался с первой минуты. Пятнистая квами поведала интересную историю, перед этим заявив, что в данной ситуации нужно потихоньку вскрывать карты и узнавать информацию, известную друг другу. Хотя ещё до начала разговора Габриэль дал понять, что догадывается, кому, кто и за что может мстить. Уж скажи ему кто-нибудь года два назад, что он вступит в добровольное сотрудничество со своими врагами, которых он так долго мечтал повергнуть, а потом сядет с ними же за стол переговоров, он бы, наверно, даже рассмеялся. Что красная квами, которую он так хотел заполучить, будет сидеть в миске из-под печенья на его столе и рассказывать о кознях своего нерадивого сородича; что его сын окажется Котом Нуаром, а подающий надежды дизайнер станет Карапасом; что тот рыжий художник займёт его место, приняв облик нового Бражника; что он будет помогать той, кого ещё год назад хотел убить. Всю ли правду рассказали им квами? Доверяют ли они ему и Натали? Какое-то странное чувство подсказывало, что да. Квами, так же как и Адриан, верят и надеются на его помощь и поддержку, которую Габриэль сможет оказать безоговорочно, лишь бы искупить неискупляемую вину. Новость о квами-психе, убившем всех Хранителей, Габриэль принял с нескрываемым любопытством. Изучил детали аварии, был искренне поражён тем, кто стал новым Бражником, сложив все зовы Нууру воедино, и теперь знал точно, что Куртсберга он недооценил во всех сферах. Маринетт в лице нового Карапаса была принята вполне адекватно, и Габриэль только чудом не обмолвился о том, что книга, взятая Маринетт без спроса, оказалась у неё неспроста. И эта девочка знает о героях намного больше, чем даже он сам, хранящий книгу о камнях чудес в своём доме на протяжении десяти долгих лет. А вот исчезновение ЛедиБаг и тот факт, что они будут разгребать проблемы пятнистой героини без её же участия, немного раздражал. Хотя, уже хорошо, что она надёжно спрятана. А вот о шкатулке красная квами умолчала, то ли не расслышала, то ли сделала вид, что ничего не поняла. Про наркотики Тикки упоминала вскользь, а вот Плагг добавил, что Хлоя Буржуа (которая, оказывается, тоже в курсе событий, но пока не до конца), скоро получит тест и заключение экспертизы, с помощью которой удастся выяснить, когда Маринетт могла употреблять эту гадость. И всё равно, вопросов, шока, недомолвок и недопонимания стало только больше. Что будет дальше? Что может натворить этот параноик квами? Может ли за ним стоять Марлена? Какой у них план дальнейших действий? Зачем травили Маринетт? Для чего таранили машину, если можно было сделать всё намного тише? Их хотели убить или ранить? Кто был за рулём? Почему за камерами в офисе не уследила охрана? Почему Габриэль не почувствовал силу мотылька, когда Куртсберг, брошь и Нууру были так близко? Что будет со взаимоотношениями Адриана и Габриэля? –…Габриэль, — перед лицом промелькнула ладонь Санкёр, озаряя её взволнованное лицо, — всё хорошо? Ты в порядке? Мне отменить встречу с мадам Цуруги? Габриэль проморгался, тяжко выдохнул и снял очки, прижимая к переносице пальцы и выжидая, когда жжение в глазах прекратится. Мадам Цуруги. Габриэлю всегда нравились сильные женщины. Но почему-то он привыкал делить их на два типа: такие, как Эмили, с виду казавшиеся хрупкими и нежными, а на самом деле имеющие в душе отточенный стержень, и такие, как Томоэ Цуруги — наводящие страх одним своим словом или действием. Познакомились Габриэль и Томоэ на одном из Агрестовских показов. Тогда проводился летний показ по спортивной теме, и от Натали поступило предложение пригласить кого-нибудь из восходящих звёзд спорта, дабы узнать и их мнение, да и такой пиар не помешал бы. Но вот саму Цуруги они не приглашали — она сама пришла, поделившись с Габриэлем своей восторженной критикой. О Томоэ во Франции никто не знал, она любила Родину — Японию, имея там, по словам Натали и источникам из интернета, большой авторитет. Грозная женщина в тёмных очках и развитым шестым чувством, наводящая страх, стоило ей только посмотреть в сторону человека, — воистину настоящий воин. Особенно поражали её волшебные манёвры, интуиция и те чувства, которые недоступны обычным людям. Именно поэтому Санкёр советовала быть с Цуруги осторожней. Ты только подумал над вопросом, как она уже ответила. Габриэль не помнил того момента, когда Цуруги предложила сотрудничество, подтвердив, что её умерший муж имел много полезных знакомств и дорогих активов. Сделка с Цуруги была не просто выгодной, она была бесценна. Для начала стало известно, что Жак Авель, у которого были самые дорогие и качественные ткани во всей Франции, заламывающий Габриэлю невиданные цены, оказался чуть ли не одним из её родственников. И теперь, благодаря Томоэ, Агрест мог позволить себе раскошелиться на драгоценные шелка для нового показа. Оставался только вопрос: а зачем это нужно самой Цуруги? Предложение Томоэ повергло Габриэля в некий диссонанс, временно отключив мозговую систему. Объединить активы бизнеса Цуруги и Агрестовской империи узами брака Кагами и Адриана по достижении двадцатилетнего возраста будущих мужа и жены. Тогда, кажется, Габриэль долго кашлял. Аргументы Цуруги задавливали каждый, ещё даже неозвученный вопрос Агреста, а стоящая в стороне Натали отрицательно качала головой, пару раз пригрозив внушительно сложенными пальцами у виска на манер заряженного пистолета. И о чувствах своего сына он почему-то не сильно задумывался. Ждать ответа от высокомерной ЛедиБаг или переключиться на ни в чём ей не уступающую Кагами? Во-первых, Кагами и Адриан были действительно похожи: оба потеряли одного из родителей (а тут сближение из-за горя), имеют общие увлечения, сдержанные, воспитанные, идеально подходящие друг другу. Но только Натали окрестила это совместной «золотой клеткой» и без зазрения совести заявила Агресту, что если Адриану это решение не понравится (а она в этом была уверена), то Санкёр первой возглавит бунт. Во-вторых, бизнес умершего отца Кагами был слишком выгодным, чтобы так просто отказаться от такого подарка судьбы. Тэкеши (7) Цуруги был деятельным и известным в своих кругах бизнесменом в Японии, а точнее, не так был известен его бизнес в сфере строительства, сколько знакомства с другими, ещё более выгодными для Габриэля партнёрами, он и его жена имели при себе. Не говоря уже о старинном роде и древней фамилии, связанной с Самураями. В-третьих, Габриэль уже давно метил косыми взглядами в сторону границы, но всё никак не решался открыть магазины своей одежды в других странах. С Цуруги выпадал блестящий шанс на выгодную сделку и большую прибыль, как подсчитал один из его доверенных лиц, прибыль от сотрудничества с четой Цуруги увеличилась бы на двадцать, а то и больше процентов. Компания «AGREST» не тратила бы такие запредельные суммы на транспортировку заказанных в интернете товаров, отправляемых за границу, и на зарплаты курьерам, получила бы большую скидку на стройматериалы для возведения зданий под магазины, а также самые богатые и наполненные туристами центральные места Токио и Осаки. И это уже не говоря про поиск застройщиков, решение проблем с документами, лицензии и прочую бумажную волокиту. –Ты уже точно решился на это? — Натали, так и не дождавшись ответа на свой предыдущий вопрос, повернула ручку дверей. — Отказаться от сотрудничества? –Если я соглашусь, ты вообще представляешь, что со мной сделает Адриан, когда узнает, какие у меня были на него планы? И не ты ли была тремя руками против? –Я была против сделки такими способами, — выделила Натали. — Очень обидно терять такую возможность, раздвинули бы свои границы. Да и бизнес у Цуруги кристалльно чистый. На ткани убытки потерпим. Я, если честно, до сих пор поражаюсь, как Цуруги ещё не подняла тему того, почему Кагами сняли со съёмок, и она уже так давно не встречалась с Адрианом. Насколько я поняла из слов Плагга, он с ней порвал полгода назад. Не хочешь предложить Томоэ другие способы решения проблемы объединения активов? –Какие? — Габриэль снова надел очки. — Спросить, нет ли у неё второй дочери, которая может оказаться Ледибаг? Или мне родить второго сына? Может, мне на ней самому жениться? Натали подавилась воздухом. –Ты же слышала, ей нужна свадьба, — Габриэль ослабил галстук, решив не заострять внимания на своей неудачной шутке и реакции Санкёр. — Ничего, не обеднеем. И она, кстати, тоже. Жак Авель не последний владелец текстильной фабрики, без него обойдёмся, — Габриэль закусил губу. Было видно, что такие жертвы его явно не устраивают. — А с магазинами повременим, не время нам за границу выходить. Да и сейчас, как ты понимаешь, не самое лучшее время. Адриан меня живьём съест, если узнает, кого я по утрам встречаю в своём доме и какие документы подписываю на показах. –Знаешь, а мне с самого начала не нравилась эта идея со свадьбой, – Натали опёрлась о дверной косяк. — Объединить активы таким способом очень круто. Они строят магазины, ты шьёшь одежду. Прибыль в большей части твоя. А позже замужество Кагами скрепляет воедино всю эту кутерьму. Прибыль поровну, две империи скрепляются узами брака и дальнейшие похвалы по списку. Я долгое время наблюдала за Цуруги, и было видно, что многие желания дочери она не поощряет. И общение с «будущим мужем» ограничивала. Скажем так, почти все просьбы Кагами, даже самые маленькие. Прямо как ты. Ну да ладно, не важно. Вспомни её аккуматизацию. Когда ты хотел узнать, что у неё на самом деле в голове. Чем это всё закончилось? — Санкёр включила пародию Агрестовского голоса: — Натали, как же я стар! У тебя не то, что не получилось узнать, что у неё на уме, ты даже некоторые её приказы осмеливался выполнять и вместо марионетки подчинялся Бражник! Цуруги любит власть, и должна понимать, что брак Адриана с Кагами, если он вообще будет, надолго не затянется. Вокруг Адриана вертится столько девушек, а он, как наивный одуванчик, записывает всех в графу друзей. Кагами, с которой ничего не сложилось, Лила, которая им манипулировала с твоей же подначки, Дюпен-Чен, которая тоже к нему была и, кажется, до сих пор неравнодушна. Да даже та самая Буржуа! Понимаешь, большой оторванный кусок при разводе и делёжки имущества не был бы таким огромным. А развод был бы, и Цуруги это понимает. А Адриан не любит Кагами и никогда не полюбит. –Последний год Цуруги была в Японии по каким-то важным делам, — Габриэль сложил на согнутые руки подбородок, пытаясь отогнать от себя мысли о своих промахах, отмечая все аргументы Натали в голове. — А Кагами умная девочка, наверняка знала, кому в жёны её готовят и чего от неё хотят. Но она, в отличие от своей матери, уважает чужие решения. И, видимо, ничего не рассказывала Томоэ о расторгнутых отношениях. –Что-то мне подсказывает, что она уже сама догадалась, — Натали пожала плечами, невидяще разглядывая вид из окна, — если честно, вся эта кутерьма напоминает какое-то средневековье, когда король решает заключить союз своего сына принца с дочерью какого-то барона. Ну, а принц по законам своего времени влюбляется в крестьянку и сбегает с ней в закат. А папаша так и правит своим королевством в одиночку…пока не появляется его внук и не требует компенсации за разлуку с отцом. А новоявленный дедушка решает провести ДНК-экспертизу. –Это ты к чему ведёшь? — Габриэль настороженно поёрзал в кресле. –Это, конечно, глупая, даже, скорее, абсурдная идея, но вдруг Цуруги хотела получить внучка с фамилией Агрест? И вот тут при убытках и расторжении брака, вы бы с Адрианом прилично раскошелились. Вплоть до восемнадцатилетия ребёнка. –Это бред, — Габриэль резко подскочил с насиженного места. — Ни мать, ни дочь не дают повода думать, что хотят забрать Адриана под своё крыло. –Говори прямо: затащить в постель, — Натали усмехнулась, включая планшет и проверяя время, — сейчас ровно семь утра. Думай, что хочешь. Это лишь моё мнение, каким бы глупым оно ни было. Или прямо в лоб спроси у самой Цуруги. А на расторжение договора я согласна. Мы ещё не вносили свою лепту в это дело, не покупали стройматериалы или помещения под постройку, максимум, вернём скидку за ткани. Жак Авель только обрадуется. Так, я ухожу, скоро приведу к тебе Цуруги. К восьми часам приедет мастер посмотреть компьютер, если что, я к Адриану. Нужно поговорить. –О чём? — Габриэль взглянул на Натали через оконную раму. –О жизни, — немногословно оповестила Санкёр. — Кстати, я провела подсчёт документов и выяснила, что никакой Одри Буржуа на гонках не было. Её девичьей фамилии я не знаю. Но на тот момент Одри уже была замужем за Андре, она ведь старше нас лет на пять… С чего ты вообще взял, что она там могла быть? –Интуиция, — также расплывчато ответил Габриэль. — Я пока не уверен в своих догадках и не хочу об этом говорить, но всё равно спасибо. А что там с письмами? –Да, о письмах. Есть некая программа, с помощью которой нам запросто удастся определить, разные люди писали это письмо или нет. Первое письмо уже у нас, а второе осталось у Маринетт, по словам Тикки, ЛедиБаг отдала его ей на хранение. Пекарня пока не открыта, но Дюпен-Чены должны приехать ближе к обеду. Без них в пекарню мы не попадём. Квами отказались, попросили пока немного дать поспать в бывшей комнате Адриана. –Ясно. Неизвестно, когда Куртсберг или Дюпен-Чен придут в себя? — Габриэль поджал губы, рассматривая поздние капли дождя. –Хлоя должна позвонить Адриану и рассказать о новых деталях дела. Куртсберг в коме, слишком много сил потратил на трансформацию, — Натали повертела в руках гаджет, — а Маринетт обязана прийти в себя хотя бы сегодня вечером. Но и она на данный момент без сознания. –Ладно, — Габриэль на пятках развернулся к Санкёр, разглядывая своё отражение в зеркале напротив. – Веди Цуруги. Всё же, Томоэ была иногда странной, выбирая ранние визиты в дом Агрестов, трактуя это тем, что на свежую голову лучше думается. Габриэль не препятствовал, но обозначил чёткие границы: Адриан ничего не должен знать о визитах Цуруги. Тем более, когда договор, который они сегодня собирались подписать, будет расторгнут. Цуруги была очень тактична и приезжала всегда ровно к семи утра, когда молодой Агрест ещё спал и не мог знать о её визитах. Да и ей самой это было удобно: ранние подъёмы и здоровый образ жизни. Ворота Габриэль открыл именно для этого. Он не знал, поверит Адриан в глупую отмазку о том, что они их открыли специально, ради его скорейшего приезда, но он был уверен, сын предпочтёт углубиться в другие, более серьёзные проблемы. Раньше ворота открывались по нажатию одной кнопки тихими и бесшумными движениями, машина легко подкатывала к такому же молчаливому по звукам гаражу, и Цуруги попадала в дом. Вчера же ворота начали издавать своеобразные стоны резаных животных, по всем признакам напоминающие лошадей, которые новенькими подковами бежали по рельсам и тащили за собой старый поезд, в вагоне которого трубила бензопила. Узнали они об этом, только когда собирались ехать в больницу к Адриану. А такой звук не остался бы незамеченным кошачьим слухом Нуара. Адриана отмазка вполне устроила (или Габриэль не заметил мелькнувшей досады в поведении Адриана, посчитав сына таким простодушным), Тикки не придала значения, а вот Плагг фыркнул, подавая знаки о том, что знает о похождениях Габриэля. С этим чёрным обжорой Агрест собирался поговорить чуть позже. Ворота открыли заранее, иначе бы такой силы треск Адриан не упустил. Конечно, можно было оставить всё, как есть, но было много жирных «но». Не хотелось показывать Адриану свою заинтересованность в работе в такое время; не хотелось давить на больную мозоль о расставании с Кагами; да и вообще наводить на мысль о том, что у Габриэля с Цуруги уже давно рабочие отношения, а не порванные год назад на премьер-показе фильма Томаса Аструка. Договаривался Габриэль с Цуруги об этой встрече ещё год назад. По условиям Томоэ, Адриан и Кагами не должны переходить рамки дозволенного, и узнают правду о своём предначертанном будущем за месяц или два перед свадьбой. Точнее, узнает сам Адриан. Габриэль старался не думать об этой теме, всячески отбиваясь всевозможными отмазками от своих же мыслей. Да, он собственноручно закатал общение Кагами с Адрианом в асфальт, сняв ту со съёмок и ограничив общение (пусть и не делал ничего для этого). Да, он ни разу не обмолвился о будущем своего сына при нём же. Не давил, но и не подталкивал к каким-либо действиям — ровным счётом, опять же ничего не делал. Габриэль снова откладывал все откровения в долговой ящик. Предложение Томоэ казалось некой средневековой жестокостью, и Габриэль, сам того не понимая, почему-то даже боялся этой женщины. А точнее, её принципов. Выдать дочь замуж за того, кого выберет мать. Сделать первую любовь дочери и первую свадьбу браком по расчёту. Выдать замуж не за человека, а за деньги. Габриэль верил, что таинственная Леди забудется, Натали не будет показывать знаками его расчленение, а Адриан влюбится в Кагами. Отсылок к прошлому Габриэль в этом не видел. Да, Кагами и её мать японки, прям как Марлена, и дети у Адриана могут быть далеко не зеленоглазыми брюнетами, но это не пугало. Скорее, его дизайнерская фантазия рисовала этим самым детям модные костюмы и прочую любительскую бижутерию под выразительные узкоглазые лица. В общем, Габриэль просто тупо и глупо верил, что Адриан в позе наивного котёнка согласится с доводами, забьёт на ЛедиБаг и переключится на Цуруги. Что делать, если Адриан его пошлёт с таким предложением к Бражниковой бабушке, Габриэль не знал. Верил в свой идиотский дар убеждения, который нихрена не работал. А ещё старался думать, что Адриан не включит своего наглого «Нуара» и не забудет о пай-мальчике Агресте и о его манерах. Ещё вчера он считал, что Леди будет забыта, а Кагами возобновлена в памяти. А Натали ехидно усмехалась и говорила, что он облажался. Габриэль и сам не знал, какой части себя верить, той, что жила глупой надеждой или той, что всё же ещё осталась напополам с родительской любовью. Габриэль поступал подло, когда решил, что можно обмануть Адриана. Сказать, что это было последним желанием Эмили. Кажется, тогда он, то ли от того, что курил, то ли от того, что пил, воспринял это так больно, но удар у Санкёр, которой он это озвучил, был мощным. Габриэль терялся. Он видел все чувства Адриана, его взгляды в сторону высокомерной божьей коровки, их разговоры на публике, их переглядывания на камеру, его сегодняшнее волнение за неё. Леди верила в напарника, Адриан любил её. Леди дружила, Адриан сходил с ума. Леди считала их рабочей командой, Адриан — будущей семейной парой. Леди была недоступной как для Адриана, так и для Кота. И если с Агрестом она ещё была мягка и дружелюбна, то с Нуаром могла сделать что угодно, вплоть до метания в злодея или марш-броска ничком вниз с Эйфелевой башни без парашюта. Но и это нельзя было назвать использованием. ЛедиБаг уважала напарника, и Габриэль этим даже гордился. Но увидеть пятнистую героиню в лице своей будущей невестки Агрест не желал. И чуть меньше он также не желал видеть на этом месте Кагами Цуруги. Габриэль уже и сам не понимал, почему его предпочтения меняются так молниеносно, а смелая японка угасает в глазах. Да, она была слишком уверенной в себе, упёртой, воинственной, имела крепкий характер, силу духа — она была чем-то похожа на Марлену, когда та засматривалась на Генри, а он её отвергал. Она происходила из древнего рода, была воспитана в лучших традициях, сдержана и главное — любила Адриана. Но Агресту она казалась…жёсткой? Да, наверно, именно так. Она не подходила Адриану. С трудом Габриэль приходил к тому факту, кого именно он сам хотел видеть в роли своей невестки и матери своих внуков. Кагами любила Адриана, Адриан не любил Кагами. ЛедиБаг не любила Адриана, Адриан любил ЛедиБаг. Маринетт Дюпен-Чен любила Адриана, а Адриан… –Или мне кажется, или я сошёл с ума, но у него к ней явно более тёплое отношение, нежели чем к близкому другу, — Габриэль вертел в руках пульт и с диким любопытством разглядывал видео, снятое тайком, на котором Санкёр и Адриан были на фотосессии с приглашённым английским фотографом. Фотограф Клод Дойл в который раз брезгливо морщился от прискорбного лица Адриана, уставшего менять своеобразные «маски» на камеру, и, похоже, выходил из себя. Клод был тем человеком, который любил свою работу (она была ему и женой, и любовницей, и даже пищей напополам с водой) и не переносил таких злостных похождений на свой труд. Дойл просил томного, взрослого, но и одновременного молодого, пылкого, слегка смущённого взгляда, умоляя на своём ломанном английско-французском языке кого-нибудь из моделей соблазнить и очаровать юного Агреста. Каменное лицо Адриана, когда ему на одно колено села высокая темнокожая блондинка с внушительным вырезом на груди, совершенно не изменилось. Натали, сидящая рядом с Габриэлем, звонко рассмеялась, когда модель потёрлась на коленке, обхватив шею блондина руками, а Адриан вместо того, чтобы, как все нормальные парни в таких ситуациях, ослабить удушливый галстук, громко зевнул, причмокивая губами. Габриэль бледнел, краснел, зеленел и начинал собираться повести сына к врачу, дабы выяснить всю информацию об ориентации отпрыска. На записи послышался голос Санкёр, а сокрушённый Клод и теперь уже смущённая блондинка-модель попёрлись заглушать горе в момент объявленного перерыва горьким автоматным кофе. Рядом восседающая Натали начала давать маленькие спойлеры развития событий, а на экране к почти храпящему Адриану, мнущему пиджак (у Габриэля дёрнулся глаз, когда выступили первые складки на идеальной парчовой ткани), подскочила красная, как рак, Маринетт Дюпен-Чен, на тот момент ответственная за состояние вещей нового показа. –Адриан, акума тебя побери, ну ты бы ещё носками туфель пошаркал! — девушка рывком притянула Адриана к себе, начав тонкими пальцами без доли смущения лапать парня разглаживать складки на костюме. — Ты вообще знаешь, как тяжело это отглаживать? А как потом на фотке это будет выглядеть? А ну-ка ровно сиди! Кажется, Клод подавился кофе, Натали захлебнулась от смеха (и на экране, и в реальности), а Габриэль впервые увидел, что Адриан может так краснеть, а иногда заикающаяся и путающаяся в собственных ногах скромница Дюпен-Чен умеет вести себя наглым подобным образом. Адриан смущался, тяжело дышал и походу не мог усидеть на месте, когда Дюпен-Чен облизывала губы, тяжело вздыхала и всё это время разглаживала его пиджак. Потом Маринетт уже не выдержала и предложила снять верхнюю одежду, и подождать, когда она разгладит складки, теперь найденные и на брюках. Да, так думал Габриэль, но Дюпен-Чен сказала лишь одно: –Раздевайся. Натали орала. Габриэль пытался не засмеяться, Клод пищал от восторга, безостановочно щёлкая фотоаппаратом, а Адриан задал почему-то для всех показавшийся двусмысленным вопрос (кроме Дюпен-Чен), когда спросил: –Ч-что, прямо здесь? При всех? Досмотреть спектакль не удалось, у Санкёр села батарейка от смеха от пролитого кофе блондинки-модели на её телефон, раздосадованной от того, что какая-то пигалица смогла вызвать такую бурю эмоций у непробиваемого Адриана, в отличие от профессиональной модели. Адриан явно испытывал влечение к этой голубоглазой девушке, и смущался он явно не от взбучки и дёрганья за пиджак. Маринетт была прекрасной кандидатурой на роль его будущей невестки, уже не говоря о том, какие вундеркинды у него будут внуки, когда мать и дедушка — прирождённые дизайнеры. А как она билась за совершенство ткани, да даже про своё заикание перед Агрестом забыла! Габриэль верил не столько в себя, сколько в зарождающуюся любовь Адриана к этой талантливой и привлекательной Маринетт. И каким же Габриэль был мудаком, когда затравливал Дюпен-Чен подначками и посягательствами Лилы Росси. Кхм, а Адриан тогда отлично сумел заткнуть ей рот, заставив придумать очередную ложь во имя спасения Маринетт. И тогда она уже не была для него просто другом. А тот смешной браслет, над которым Адриан пыхтел целый день, дабы успеть сделать ко дню рождения Маринетт? Да он же с детства кроме конструктора ничем из детских занятий не увлекался. Спорт, игрушки, языки — пожалуйста, всегда готов. Но аппликации, мелкие фигурки из пластилина, художественная школа, да даже из детских рисунков были какие-то закорючки, которые восхваляла одна Эмили! А тут постарался, и постарался сильно, от души. Габриэль тепло улыбнулся. Да, он хотел, чтобы женой его сына стала Маринетт Дюпен-Чен. И теперь её спасение из лап Таурра и Марлены (а он был уверен, что она замешана в этом деле), стало почти что делом чести. В двери постучали, но Натали, уже довольно давно переставшая сдерживать себя в подобного рода действиях, без разрешения начальника запустила в комнату гордой походкой идущую Томоэ Цуруги.

***

Когда Габриэля начинали хвалить, он привыкал разделять людей на три типа: те, кому надо что-то сказать и попасть в объектив камеры, те, кто жить не может без критики (как Одри Буржуа) и те, во взгляде которых читался неподдельный интерес не столько к произведениям автора, сколько к самому автору. Томоэ Цуруги относилась к последней категории таких людей. Похвалами осыпала сквозь пальцы, было видно, что где-то ей даже трудно сказать какой-то комплимент, но и недовольства она не выражала. Просто пыталась найти доверие в глазах мрачного дизайнера, поплывшего под яркой конструктивной критикой. И Габриэль это понял — Томоэ было определённо что-то нужно от него, а такой хищный огонёк загорается в глазах тех, кто видит большую материальную выгоду. Два года они переговаривались и составляли какие-то бумаги. Но ничего незаконного, где могло говориться о замужестве Кагами с Адрианом, не было (только в обсуждениях и разговорах). На премьер-показе мультфильма, посвящённого ЛедиБаг и Коту Нуару, где Адриан озвучил самого себя (только под маской), Габриэль, Натали и Томоэ подписали документ на транспортировку тканей в империю Агрестов на два года вперёд, с новой скидкой. Сегодня же эта скидка становилась просрочкой. И Габриэль был бы несказанно рад, чтобы хотя бы Жак Авель — напыщенный молодой индюк — позволил им покупать его ткани, а не закрыл двери в мир бесценного чесучового шёлка (8) насовсем. Обсуждать будущее Кагами и Адриана было решено именно сегодня, когда оба участника достигли возраста, оговариваемого их родителями. Им обоим исполнилось по двадцать лет. Интересно, Цуруги созванивалась с дочерью, узнавала, поздравлял ли её Адриан, и вообще, виделись ли они на протяжении этого года? Говоря откровенно, Цуруги должна была подстраховаться. Почему она не создала документ, где бы подтверждалось, что Агрест был не против садистских устаревших замашек со свадьбой детей, Габриэль и предположить боялся. Подтачивала доверие? Она и так уже много сил и средств потратила на скидку на ткани. Мнения разделялись: создавая этот документ, она должна дать гарантии в лице начавшихся построек под магазины или хотя бы купленную/арендованную землю. Но и Габриэль в свою очередь ставил подпись на такой документ, где подтверждал росчерком, что ему насрать плевать на будущее единственного ребёнка. Каждый здесь боялся быть кинутым, каждый хотел выгоды, даже не задумываясь о том, что рушит жизнь детей и голодным взглядом хочет одного: денег и власти. Хотели доверять, а в итоге давились от собственных косых взглядов и настороженности. Габриэль чувствовал себя последней продажной тварью, каких ещё поискать. Вначале чуть ли не на коленях умолял простить (или хотя бы отпустить) злодеяния Бражника, а теперь становился в те же штыки. Казалось, половина его головы работала, а вторую действительно забрали мотыльки и подарили чересчур умному Куртсбергу. Если бы взглядом или молчанием можно было сжигать, то от Агреста осталась бы одна труха и обручальное кольцо. –Вы хотите разорвать контракт? — Цуруги смотрела в одну точку, прямо держа спину, когда выслушала сбивчивую и разгорячённую речь Агреста об отказе. Хотя, о каком контракте идет речь? Который звучал на одних словах? –Да, — сухо подтвердил Габриэль, выравнивая осанку. — Наверное, только сейчас я понял, каково это, когда рушишь жизнь собственному ребёнку. Мой отец ни в чём меня не ограничивал, за что я не могу быть ему благодарен. Возможно, если бы я рос в строгости, то не стал бы создавать золотой клетки единственному сыну. Скажу честно, я чувствую себя очень паршиво и даже не знаю, как искупить своих грехов. Как мне кажется, в этом я смогу признаться Адриану только в завещании перед смертью. Цуруги молча кивнула, играя пальцами на трости. Габриэль продолжил. –Я бы хотел попросить у Кагами прощения за весь этот спектакль. К сожалению, Адриан любит другую девушку. Но я бы был несказанно рад увидеть Кагами в роли своей невестки, — медленно выговорил Агрест. — Я считаю, что пора отказаться от прошлого. Это какие-то старые традиции, я бы сказал, древние. Мы не в праве решать будущее за своих детей. Мы испортим им жизни. Ответ последовал быстрый и резковатый. –Вы, Габриэль, думаете, что знаете много чего о жизни? — Агрест не спеша согласился. — А вот жизнь ничего не знает о нас. Например, я не могу отказаться от своего прошлого, потому что это самое прошлое — моё настоящее. Почему-то Габриэлю очень хотелось заглянуть в её глаза, закрытые очками. Что в них было? Вселенское знание? Многовековая мудрость? –Я вышла замуж не по любви, — Томоэ вызывающе вздёрнула подбородок. — Меня выдали насильно за Тэкеши, в тот момент и по сей день, я любила и люблю другого человека. Но сумела прожить с ним долгую жизнь, родив ребёнка. –Вы желаете своему ребёнку той же безответной любви? Постоянной боли? –Кагами любит Адриана. В то время, как я до сих пор не люблю своего мужа, — с неким раздражением отрезала Цуруги. –Un qui aime et un qui se laisser aimer (9), — чётко вставил Габриэль. — У каждого своё право, и я сожалею вам, честно. Но из этой пары ничего не выйдет. Не делайте глупостей, мадам, Кагами прекрасная девушка, и она заслуживает, чтобы её любили в ответ. –Я тоже этого заслуживала, — Томоэ прикусила язык, явно собираясь сказать что-то ещё, — Жаль, что из тех людей, кого я любила, или кто любил меня, никого не осталось. –Значит, вы не откажетесь от прошлого? — уточнил Габриэль, сжимая в руках порванную бумагу с договором о тканях. –Никогда, — мгновенно отчеканила Цуруги. — Извините, Габриэль, но после этого на мою помощь можете не рассчитывать. Ткани Авеля для вас закрыты, со скидкой только к нему. Жаловаться я не буду, не в моих интересах. А Кагами своё получит, плохого я для своей дочери не желаю. Люблю баланс, чтобы каждый прошёл через то, что прошла я. Всё же, она и так целый год скрывала от меня нарушенные отношения. Желаю вам удачи, вы действительно хороший отец. У Габриэля осталось послевкусие, как будто съел всего половину конфеты или выпил пол бокала вина. Чего-то не хватило. Машина также бесшумно скрылась за воротами, а те, в свою очередь, закрылись с ненадлежащим грохотом. Габриэль с минуту молчал, разглядывая мокрые пятна на ступеньках. Крик Натали, скрещиваемый с рыком Адриана раздался через три минуты после ухода Цуруги.

Часы отбили 7:20 утра

Справочник:

(1)Пух — квами Банникс, бледный и белый. В моём фике у этого квами будет женский гендер. (2)Защита — когда Нууру принадлежал Габриэлю, он не мог разговаривать с другими людьми/сородичами, покидать пиджак хозяина/другое своё укрытие, а иногда и разговаривать/улетать на длинные расстояния/отлучаться. Так же, как и все квами, Нууру не мог раскрыть никому личность своего хозяина или его планы. Всё, что видит бабочка, запоминает хозяин и квами. Правду того, что увидел Нат, знает ещё и Нууру, у которого нет ни сил, ни возможности об этом рассказать, пока Куртсберг не придёт в себя и не снимет защиту. (3)ГлавГад — очень часто используется писателями фикбука для колкого прозвища Габриэля Агреста (Бражника). (4)Квами не умирают, они просто впадают в спячку. Но здесь Плагг принимает слова Тикки близко к сердцу. (5)Хияшница — это прозвище обычно используется в привычном обиходе очень часто, подразумевает под собой: «махать шпагой», ведёт своё начало от команды «хия». Придуманно в народе (в разных источниках по-разному). (6)Марианна Ленуар — давняя подруга и возлюбленная Мастера Фу. Изначально сама не могла вспомнить её имя, решила и здесь оставить небольшую пометку, если кто забыл/не помнил/вообще не знал. Также она была аккуматизирована в злодейку Бэквордер. (7)Тэкеши — японское мужское имя, означает в переводе на русский «жестокий воин». Этот человек никогда не останавливается не перед какими трудностями и доводит все свои дела до победного конца. (8)Чесучовая ткань — плотный шёлк. (9)Un qui aime et un qui se laisser aimer. (В переводе с французского: Один любит, другой позволяет себя любить.) Цитата взята из романа Агаты Кристи «Смерть на Ниле».