Свободная любовь

Сказать, что утро свадьбы Тэхёна и Юнги было без устали занятым, было бы преуменьшением. Но это давало Чимину столь необходимое отвлечение от переполнявших его эмоций с тех пор, как он столкнулся лицом к лицу с Чонгуком. Чимин и Джин были на частном пляже курорта с раннего утра, направляя персонал. Как лучшие люди жениха, это была их общая ответственность. Намджун и Хосок занимались приготовлением тортов и организацией питания. Чонгук помогал настраивать и завершать список треков с ди-джеем. Каким-то образом все они умудрились одеться и подготовиться к церемонии в перерывах между своими делами. Это будет небольшая и не формальная свадьба, так что никто из них не ожидал такой большой работы. Но Тэхён и Юнги заслуживали лучшего. Поэтому они не жаловались. Тэхён сам разделил работу прошлой ночью и послал им всем сообщения о том, что каждый из них должен сделать. Пак был наполовину рад, наполовину разочарован тем, что до сих пор не было необходимости заговорить с Гуком. Это было смутное время для него. Вчерашний вечер усилил неразбериху во много раз. Чонгук сказал, что хотел бы поладить, но ему явно было горько. Чимин не мог даже пожаловаться, потому что знал, что горечь была вполне заслуженной. Их обмен репликами был таким резким и неловким, что он не был уверен, в порядке ли они были этим утром. Кроме того, было больно сознавать, что Чон, вероятно, всё ещё испытывает из-за него мучения. Было ли это затянувшееся чувство, разбитое сердце или просто гнев, Чимин не знал. «Как это исправить? Жаль, что я не могу просто читать его мысли или что-то в этом роде… Аааа... Кого я обманываю? Я ни хрена не могу исправить. Я едва могу смотреть на него». Его вывел из себя нарастающий голос Джина. Он суетился вокруг сидячих мест, сервировки стола, сна и так далее. Чимин быстро пошёл инструктировать прислугу, делая последние штрихи на алтаре. Что может выразить вечную, неумирающую любовь Тэхёна и Юнги, подобную Розе? Таким образом, свадебный алтарь был, наконец, завершен вьющимися нитями роз различных оттенков пастельно-розового и персикового на верхней раме. Углы рамы были украшены букетами роз и зелёными листьями. Сочетание мягких серых и белых занавесок свисало с балки подобно лёгким, струящимся занавескам, перевязанным посередине ещё одной нитью роз. Теперь на пиршественном столе в беседке под присмотром Джина были расставлены другие цветочные украшения из роз, соответствующие алтарю. Всё помещение было украшено изящными драпировками серых и белых тонов. Лёгкий морской бриз время от времени заставлял его мягко трепетать, как и сердце Чимина. Женихам уже почти пора было обменяться клятвами. Джин позвал Намджуна, Хосока и Чонгука. Чимин втянул в себя достаточно воздуха, чтобы сохранить жизнь на то время, пока он должен был находиться лицом к лицу с Чонгуком. - Уже почти пора. Чимини и Чонгуки, отнесите это Тэ, а я и Джун отнесём это Юнги. Хоби, разрежь торт и поставь на стол... Точно посередине… Не надо… Беспорядок. Вот туда. Выше! В голосе Джина прозвучала лёгкая угроза. Чимин ласково улыбнулся. Он скучал по властности своего Хёна. Он всегда был властным и одержимо организованным. Теперь, когда он был генеральным директором бизнес-империи, возглавляемой Kim Chemicals, властность отчасти подходила ему. Казалось, он был рождён, чтобы стать генеральным директором. Чимин был приятно удивлён, узнав, что Джин наконец-то смог пережить смерть своего старшего брата и смог решить свои проблемы с семьёй, когда он рассказал ему об этом около пяти лет назад по видеосвязи. Он сожалел, что не смог присутствовать на свадьбе Джина и Сэры три года назад, так как тогда он был в туре со своей танцевальной труппой. Он, вероятно, хотел бы избежать возвращения в любом случае, но это не означало, что он не сожалел о каждой маленькой радости, от которой ему пришлось отказаться из-за своей трусости. Джин протянула ему прозрачную коробочку с бутоньеркой, сделанной из единственной розовой розы на фоне пучка зелёных папоротников, перевязанных розовой атласной лентой. Он показал другую бутоньерку, похожую на эту, но роза была чуть светлее, чем у Тэхёна. Чонгук взял коробку и впервые с утра посмотрел на Чимина. В голове у Пака всё помутилось, и прежде, чем он успел что-то сообразить, он машинально кивнул, давая понять, что нужно двигаться, чтобы добраться до Тэхена. Оба они молча шли к вилле Тэхёна. Сэра помогала ему с макияжем. Юнги был на вилле Намджуна, где Мисо помогала ему с макияжем. Войдя, они увидели прекрасно одетую Сэру в цветастом пыльно-розовом платье, сидящую в углу пустой виллы и слегка нахмуренную. Чимин огляделся, но не обнаружил никаких следов Тэхёна. Его челюсть напряглась, и в животе появилось неприятное чувство. Это вполне могло быть предположением, но в тот момент он запаниковал. Для танцора он нелюбезно вскарабкался туда, где сидела Сэра. -О нет, нет, нет, нет... -Он в туалете? Он услышал слегка испуганный голос Чонгука прежде, чем смог что-то сказать сам. «Да... должно быть... он в туалете». - успокоил он себя. Его желудок снова сжался, когда Сэра нахмурилась и покачала головой. - Тогда где же он? Это прозвучало более неистово и пронзительно, чем предполагал Чимин. - Успокойтесь вы оба. Всё хорошо. Он готов, но пошёл подышать свежим воздухом. Он просто вышел на пляж. У него… Ммм... Я не знаю... минутку… Может быть, нервы? - Сэра не выглядела слишком уверенной. Это почти не убедило Чимина, что всё в порядке. Чимин впервые с утра посмотрел на Чонгука и сразу понял, что тот думает о том же, о чём и он. - Он ведь не струсил, правда? - спросил Чонгук, когда они увидели, что Тэхён пристально смотрит через море от двери виллы. Он выглядел совершенно потрясающе в своём сшитом на заказ смокинге от Гуччи цвета слоновой кости, который он так мечтал надеть в день своей свадьбы. Он был так взволнован всем, что ему предстояло сделать в этот день. Однако теперь, когда пришло время, он выглядел так, словно делал то, чего не должен был делать. Паника Чимина не могла быть омрачена тем фактом, что Чонгук только что заговорил с ним после того, как всё утро избегал его. - Я не знаю Куки... Я не знаю, что он делает... Он так долго этого хотел... что может быть не так? - тихо выдохнул Пак, осознав, что использовал прозвище, которое не сходило с его губ уже восемь лет. Но он предпочёл не придавать этому большого значения, надеясь, что это может быть проигнорировано как "горячность момента". Оба молча вышли на частный пляж и подошли к задумчивому Киму сзади. - Тэхён-а! – в этот момент Чимин боролся с паникой, чтобы его голос звучал мягко. Тэхён потратил секунду, чтобы ответить, но в конце концов сделал это, не оборачиваясь, чтобы посмотреть на них. - Я знаю. Я знаю. У меня не нервный срыв. Я просто немного волнуюсь... - Почему? - Чонгук выглядел смущённым. - О… Чонгуки… это... он и я... брак... хотя это и не будет юридически признано, но всё равно должно быть обязательным, понимаете? Это обещание надо держать всю жизнь. - И что же? – спросил Чон, - У тебя холодные ноги, - пробормотал он себе под нос, отвечая на собственный вопрос. Он сморщил лицо, зажмурился и сжал переносицу двумя пальцами, прежде чем беспомощно посмотреть на Чимина. Напряжение, которое капало с его лица, могло наполнить вёдра. Чимин посмотрел на него и утвердительно кивнул. - У него холодные ноги. Болезни сердца были бесчисленны. Тэхён дал свой собственный ответ с глубоким вздохом и задумчивым видом. Он всё ещё не повернулся, чтобы посмотреть на них. - Дело не в этом чудаке... но это последний шанс подумать об этом... я ему подхожу? Мы подходим друг другу? Я думаю, что он любит меня, но что, если мы сделаем это, и он устанет от меня? Я довольно сильно энергичен. Он сам много раз говорил, что я не даю ему передышки от той страстной жизни, которой живу. Что у него не так много энергии, как у меня. Что, если однажды он проснётся и решит, что всё это уже слишком и ему нужно бежать от меня? Пришло время Чимину вмешаться и положить конец этому безумию, охватившему Тэхёна за полчаса до его свадьбы. - Если он убежит от тебя, то ты справишься с этим как взрослый. Тем не менее, ты художник, Тэ. Конечно, ты страстный. Твоя страсть, энергия и причуды – вот, что привлекло его, и до такой степени, что он не мог просто держаться от вас подальше. Ты сказал мне, что он говорил это тебе в очень многих словах. Кроме того, вы вместе уже семь лет. В полном блаженстве отношений. Даже ваши собаки влюблены друг в друга. Я бы сказал, что это довольно веский признак того, что единственное направление, в котором когда-либо будет бежать Хён - это к тебе, - Чимин взял Тэ за руку и легонько сжал её в знак уверенности. - Кроме того, ты не можешь лишить его шанса посвятить себя тебе, боясь, что однажды он не захочет быть с тобой? Какой в этом смысл? Дай этому шанс, Хён. Твой лучший друг. Ты знаешь, что любой, кого ты любишь, заслуживает не меньшего. Чимин зачарованно смотрел на Чонгука, произнося именно те слова, которые Тэхён должен был услышать, чтобы преодолеть свою последнюю минуту неуверенности. Чон всегда был мудр не по годам, несмотря на свою социальную тревогу, с которой он боролся, когда был младше. Он всегда знал, что нужно сказать или сделать. Пак всегда был горд тем, каким зрелым он был. Сейчас его внешность соответствовала его зрелости. Но он сказал это с такой убеждённостью, что сердце Чимина ушло в пятки. К тому времени, как он закончил говорить, то взгляд Чонгука многозначительно остановился на нём. Вскоре Чимин понял, что сказанное относится к нему так же, как и к Тэхёну. Он сделал это не лучшим образом. Тэхён, казалось, изо всех сил старался избавиться от негатива, который внезапно затуманил его рассудок. Он зажмурился, вздохнул и наконец повернулся к ним лицом. - Я знаю. Я веду себя глупо. Он любит меня. Очень сильно. И я люблю его. Он заслуживает моей лучшей любви, а я заслуживаю его. И мы заслуживаем друг друга, - он сказал это так, словно пытался запечатлеть это в своей памяти, глядя куда-то вдаль мимо головы Чимина. Чимин возблагодарил небеса, прежде чем его облегчение снова превратилось в чувство вины в его груди, когда он посмотрел на Чонгука, что было всего лишь секундой. Он до сих пор сохранял выражение, которое выражало смесь негодования и упрёка. Пак знал, что заслужил это за то, что разбил ему сердце. В тот момент Гук выглядел так, словно он не просто злился, но всё ещё испытывал боль, за которую был ответственен старший. Он не мог не отвести взгляд. В прошлом Чимин извинялся в записке, но этого явно было недостаточно, чтобы залечить раны, которые он нанёс сердцу Чонгука. После нескольких месяцев колебаний между тем, чтобы вести его дальше и бесконечно отталкивать, сбивая с толку, Чимин бесцеремонно подавил чувства, которые мучительно медленно, но верно расцветали между ними. Он сделал то, за что Чонгук до сих пор таит обиду, спустя восемь лет. Возможно, никаких извинений будет недостаточно, но он должен попытаться. В какой-то момент ему предстоял тяжелый разговор с младшим, если он хотел, чтобы у его сознания был хоть какой-то шанс выбраться отсюда невредимым. Чимин восемь лет назад побежал бы в противоположном направлении от этой конфронтации, но нынешний он был больше, чем его неуверенность и страх. Он должен был искупить свои прошлые прегрешения. Ему нужно было загладить свой эгоизм и трусость. Но в данный момент Тэхён был главным. - Именно. А теперь пойдём позовём Сэру-Нуну, чтобы она помогла тебе поправить подводку и бутоньерку. Если мы опоздаем, Джин-Хён, вероятно, убьёт нас, - сказал Чимин, мягко пропуская его внутрь. Чонгук спокойно следовал за ними. - Чонгуки, ты написал заявление? Вы все знаете, что делать правильно? Это будет так сюрреалистично, - в глазах Тэ снова зажглись звёзды. Он вернулся к своему обычному жизнерадостному состоянию. Чимин и Сэра молча кивнули с улыбкой. Чон утвердительно напевал с улыбкой, скрытой английской булавкой между зубами, поправляя бутоньерку на костюме. И когда Сэра засуетилась над последним штрихом Тэхена, Пак наконец-то получил шанс бросить долгий, расслабленный взгляд на младшего, который теперь стоял, прислонившись к дверному косяку, ведущему на пляж. То, что он увидел, было настолько неземным, что взорвало его разум. Чонгук был потрясающе красив в своих сшитых на заказ тёмно-серых брюках и жилете с более светлой серой рубашкой и чёрным галстуком. По сути, это был тот же самый наряд, что и у самого Чимина и у всех его друзей, но он выглядел иначе на нём, который предпочёл закатать рукава, демонстрируя свои сильные жилистые предплечья. На одной руке у него была татуировка, которую Чимин раньше не замечал. Единственная строка текста вдоль его предплечья, написанная витиеватым шрифтом, который невозможно было прочитать издалека. Его волосы были уложены на пробор сбоку. Может, он тоже накрасился? Конечно, он был прав. Он был айдолом. Он, вероятно, наносил макияж ежедневно. Сердце Чимина подпрыгнуло при мысли, что есть шанс, что он попытается подраться получше, чем обычно, возможно, для него самого. «Для меня? Нет... Наверное, ненавидит меня до глубины души». Чимин внимательно осмотрел его лицо с расстояния. Он всё ещё видел следы восьмилетнего Чонгука в его более зрелом, точёном и угловатом лице. Хотя он, возможно, носил синие контактные линзы, чтобы соответствовать его одежде, но его глаза лани были всё такими же. Его кроличьи зубы до сих пор показывались в тех редких случаях, когда он улыбался, и Пак мог поспорить на свою почку, что хруст в носу от этого человека обязательно приведёт его по тропинке воспоминаний прямо к мальчику, которого он любил все эти годы. Только он больше не был тем мальчиком. Теперь он был мужчиной, которого Чимин больше не знал. И всё же, почему-то его сердце всё равно билось из-за него. Восемь долгих лет разлуки не сделали ничего, чтобы ослабить его любовь к великолепному мужчине, стоящему перед ним. Каждый раз, когда ему казалось, что он действительно пережил это, что-то напоминало ему о Чонгуке, и прежде чем он успевал опомниться, он начинал тосковать по нему и снова обвинять себя в собственных страданиях. Вот так он прожил свою жизнь и все эти годы. И впервые за восемь лет он позволил себе это признать. Единственное, что время сделало для Чимина, - это медленно уменьшило его чудовищный страх, который заставил его принять решительное решение уйти. Находясь вдали от дома, можно получить перспективу, которой у него раньше не было. Пак понял, что, находясь вдали от семьи и общества, ни один из тех людей, которые отсутствовали в его жизни в течение восьми лет, не мог иметь для него такого значения, как он сам. Их мнение не имело никакого значения в его жизни. Потому что их не было, когда он жил своей жизнью. Единственное, что имело значение, - это то, чего он хотел. «....Этот путь, если ты решишь идти по нему, то он не будет для тебя одиноким... Я буду на твоей стороне на каждом этапе пути, настолько долго, пока не скажешь мне перестать». Это было то, что Тэхён сказал ему однажды. И сегодня, впервые за целую вечность, когда двое его друзей, таких же, как он, были на грани того, чтобы начать свою вечную жизнь вместе, Чимин пожалел, что не выбрал этот путь. Было бы все по-другому, если бы он был храбрее? Может он и Чонгук были сейчас вместе? Так что его родители, возможно, не были рядом с ним в течение некоторого времени, но они бы справились с этим. Он чувствовал, что его двадцатитрёхлетнее " Я " было настолько глупо предполагать, что стресс от его выхода может сделать что-то фатальное для его отца. После этого его отец развёлся, и с ним всё было в порядке. Он был здоровее, чем когда-либо, и теперь счастлив. Он мог бы справиться с небольшой выходкой тогда? Правда заключалась в том, что Пак заключил сделку, которую ему даже не пришлось заключать. Никогда больше не быть целым в обмен на благополучие отца и признание общества. В конечном итоге он ошибся, предположив о состоянии своего отца. И всё же единственным, кому досталась эта сделка, был Чимин. Его отец был счастлив, а общество не имело значения. Но он был одинок. Он был несчастен. Он тосковал по своей единственной и неповторимой любви. Его единственный и неповторимый был перед ним во всей красе. И всё же он не мог просто признаться ему в любви. Он этого не заслужил. Да и как он мог? Он разбил сердце. Как он мог ожидать, что Чонгук простит его и заберёт обратно? Ему нужно было извиниться. Наверное, уже слишком поздно, но он попытается спуститься вниз, чтобы заслужить прощение. Он всё ещё может не заслужить право на свою любовь, но прощение облегчит ему жизнь. Кроме того, Гук был теперь JK. Что, если он неправильно понял его намерения? Прощения должно быть достаточно, чтобы прожить следующие восемь лет. Пятнадцать минут спустя, когда Чимин вновь обрёл решимость, Хосок постучал в дверь. Ровно в 11:25 утра. - Пора! - Ты готов? - Тэхён просиял и кивнул в ответ на вопрос Чимина. Все пятеро двинулись на пляж, где должна была состояться церемония. Вот тогда Пак и сумел присмотреться к татуировкам Чонгука.