Дьявол любит синий

      Ужасный грохот и чертыхания прервали разговор Арины и Макса. Громкость голоса за дверью менялась с ужасающей быстротой. Тернова нервно отдернулась от парня и, сузив глаза, будто принюхивалась.       - Какого черта? – прошипела она и молниеносно приблизилась к большой белой двери. Хартман отметил, что она была больше похожа на хищницу сейчас, чем когда-либо. Она больше не выглядела хрупкой – откуда-то внутри появилась огромная сила. Тусклую темную комнату внезапно озарил яркий белый свет. – Паша, ты охуел?       Парню не терпелось самому понять, что происходит, и поэтому он поспешил к уже раздраженной блондинке. Ему представился Беляев, но в таком виде впервые: тот буквально еле держался на ногах, рубашка была наполовину расстегнута, волосы разлохмачены настолько, будто казалось, что он бежал от медведя. Взгляд был застывший – налицо все признаки опьянения.       - О, Рина! – его лицо попыталось отобразить улыбку. – Я что-то не подумал, что ты придешь… я… извини.       Беляев развернулся, открыл окно и, не стесняясь, начал блевать туда. Девушка только сердито вздохнула и стала мять переносицу, сосредоточенно о чем-то думая. Макс едва слышно усмехнулся и положил руку ей на плечо.       - Помощь нужна? – прошептал он, хотя можно было с уверенностью утверждать, что мажор их точно не слушает.       - Да. Переносить уже ничего нельзя, – она заметно нервничала, но старалась не подавать виду. Хартман подыгрывал. – Я пойду все подготовлю, а ты… просто угомони его и, если сможешь, уложи спать. По пьяни он вряд ли что-то вспомнит.       - Понял тебя.       Максим вышел из комнаты, а Арина заперлась, оставляя парней наедине друг с другом. Парень нехотя рассматривал спину меланхолично дышащего свежим воздухом Павла. И даже оценил, что тот довольно симпатичен. Но тут же промелькнула мысль, что именно этим он и пользуется всю свою жизнь, поэтому, чтобы долго не думать, Макс просто решил действовать, но Паша его опередил: он развернулся с гораздо более осмысленным выражением лица, чем раньше, однако, не смог скрыть удивления, когда обнаружил перед собой не подругу, а старого знакомого.       - Макс? Неожиданно… Вы с Риной здесь? – он не заканчивал предложения адекватно, но как будто был в полном адеквате. Это даже немного настораживало.       - Нет, я просто в гостях, – на секунду Хартман и впрямь задумался, почему он решил отвечать, но потом успокоил себя тем, что скоро он все равно окажется в аду, и терять ему в сущности нечего.       - А, понятно… – довольно ровной походкой, но все-таки шатаясь, Паша отошел от окна и плюхнулся на стул. Без чьей-либо помощи. – Я стал так часто видеть вас вдвоем, что уж подумал, что она отняла меня у тебя… ой то есть, наоборот.       - Что ты такое несешь? – Макс подошел к нему ближе, слегка встряхнул за плечи так, что голова Беляева самопроизвольно откинулась назад, и их глаза встретились.       - Тебя у меня.       Он замолчал, и молодые люди где-то минуту находились в тишине. Макс осознал неловкость, когда понял, что Паша не такой уж и пьяный, а он все еще держал его за плечи, поэтому быстро убрал руки.       - Начать с самого начала? – усмехнулся владелец дома.       - Будь так добр.       - Ну, хорошо, – он развалился на стуле и стал рассказывать, не отрывая взгляда от глаз Хартмана. – Все началось еще на первом курсе, я тебя увидел, когда ты шел за студаком на церемонии. Меня поразило прежде всего то, что посреди всего ажиотажа ты был крайне спокоен и уравновешен. Я в тот же день закатил вечеринку на квартире, но ты не приходил ни на нее, ни на несколько следующих. Но когда я познакомился с Терновыми ближе, все изменилось.       У Макса все внутри похолодело. Начиная с того, что он сейчас общается с Павлом Беляевым на самую странную тему, которая только могла возникнуть, заканчивая тем, что даже здесь были замешаны злосчастные близнецы.       - Рину невзлюбили сразу, но она как будто и не гналась за этим – я люблю таких людей, мы сдружились. Антон же из тех, кто со всеми на короткой ноге, поэтому мы тоже общались. Когда он рассказал о тебе, я понял, что надо позвать тебя сюда через них, – Максим увидел странную улыбку облегчения на лице парня. – Я даже не знал, насколько все запутано! У нас с Антоном был весьма серьезный разговор, но на тусах ты все-таки стал появляться – на каждой! – как я был рад, всегда был рад тебя видеть!       Это была правда. Макс никогда не видел хмурого или злобного обращения в свою сторону от Паши, и это кололо даже сильнее, ведь Макс не испытывал к однокурснику ничего подобного, даже скорее отрицательные эмоции.       - Ты был уравновешен всегда – моему темпераменту этого очень не достает, отец вечно недоволен… я отвлекся. Так вот, я иногда успевал наблюдать за тобой и твоей самодостаточностью. Никогда не ждал ни от кого ничего, наслаждался музыкой, бухлом и атмосферой. Я знал, что моя бисексуальная природа скорее всего тебя смутит.       - Ты прав, – впервые за долго время подал голос студент. Вызвав улыбку на лице собеседника, он продолжал. – Хотя больше меня бы удивило внимание со стороны мажора, которому все досталось просто так.       Паша рассмеялся.       - Так вот как ты обо мне думаешь! – он сейчас представал таким добрым и приятным, что уколы совести вновь не заставили себя ждать. Максим понимал, что полностью ошибался в человеке, который, к тому же, им был крайне заинтересован. – Я не обижаюсь. Почти все так думают. Возможно, я даю повод, но… я бы не хотел, чтобы ты так думал.       Когда Паша положил ладонь на колено Хартмана, их взгляды снова встретились. И если из первого наружу лились только искренние и светлые чувства, то Макс думал о том, что сейчас он может допустить такой поворот событий чисто из интереса, но его чувства к Арине сильно этому противились.       - Паш, я… – он не знал, что говорить в подобных ситуациях. Быть собой? Да, наверное, но он уже не хотел ранить человека, особенно напоследок.       - Рина, так? – он усмехнулся, когда Макс кивнул. – Слушай, можно всего один поцелуй? Мне кажется, я всегда знал, что моя симпатия обречена.       Молчание и бездействие со стороны парня послужило согласием. Он боялся соглашаться вслух, но ему правда было очень интересно. И не зря. Таким нежным в поцелуях, как Беляев, не был никто из его партнеров. Он аккуратно касался лица и шеи, и холодные пальцы заставляли мурашки бежать по телу. На этот поцелуй хотелось отвечать взаимностью. Когда страсть постепенно начала нарастать, Паша отступил, и на его лице наслаждение смешалось с тревогой.       - Тебе понравилось, – он не спрашивал. Он утверждал.       - Да, – тем не менее, ответил Макс.       - В дом кто-то вошел, это странно, – теперь тревога была на лицах у обоих.       - Слушай, я не уверен, что смогу тебе все объяснить, но лучше, если ты уйдешь куда-нибудь подальше от этой комнаты.       - А ты героически подвергнешь себя опасности, да? Ну уж нет! – тем временем шаги, довольно тяжелые, приближались к заветной комнате.       - Ладно, у нас нет времени. Пообещай мне одно: ты не высунешься.       - Допустим.       - И еще кое-что: все странное, что ты услышишь – правда.       Макс не знал, как много информации есть у Паши, но почему-то был уверен, что ему ничего не рассказали. Поэтому сейчас он был в гораздо большей опасности, чем сам Хартман.

***

      Беляев спрятался очень вовремя, потому что ровно через секунду Бог собственной персоной распахнул дверь без каких-либо видимых усилий, заставляя парня вздрогнуть. Он слегка сиял, явно тратя свою божественную силу.       - О! Ну хоть тебя я нашел, – вздохнул он и как будто слегка сдулся, принимая обычную, дружелюбную форму. – Где Арина?       - Вышвырнула меня, сказала, что готовит все необходимое.       - Ага. Ты… как ты? – Антон явно не знал, что сказать.       - Зачем ты здесь? – Макс, уже зная некоторые подробности, а также помня, что изначально Бог не должен был присутствовать при ритуале, заподозрил неладное и теперь всячески пытался выяснить хоть что-то от странного доброго друга. Но это его будто заново разгорячило.       - Я вдруг понял, что происходит! – его речь никогда еще не была такой восторженной. Он быстро оглянулся и прислушался, а затем приблизился к Хартману чуть ли не вплотную. – Есть одна важная информация. В своей юности у Арины, точнее, ее воплощения, завязалась интрижка с человеком, – тон голоса Тернова был абсолютно ровным, но лицо выдавало, что он не считает связи со смертными приемлемыми.       - Как у тебя с Марией? – Максим внутренне наслаждался тем, как его перекорежило, будто доставляло ему боль.       - Да, вроде того, только серьезнее. Я долго не мог понять, куда она периодически уходит ночевать… но вдруг! – Антон снова просиял и на радостях затряс парня напротив. – Я понял, что Беляев и ее давнишний друг похожи как две капли воды. Ну, если только Паша бы перестал бриться.       - Так, допустим, это понятно, – Макс мысленно закатил глаза. – Но еще раз, какого хера ты здесь забыл?       На секунду Бог опешил, но потом усмехнулся и привел себя в свое обычное уравновешенное положение.       - Не знаю, почуял неладное. Решил удостовериться, что все пройдет гладко, – он отмахнулся, но этот жест вмиг заставил взвинтиться второго.       - Я практически уверен, что ты лжешь, Бог блять, – он чувствовал, как усталость от всего, что на него навалилось, растекается по жилам, и желание куда-то выплеснуть всю злость только нарастало. – Я конкретно заебался от всей этой круговерти, Тох. А ты наверняка просто решил съебаться отсюда под шумок, чтобы наверняка. Мог просто сказать прямо       - Я не…       Договорить Тернов не успел, потому что получил удар в челюсть. Он практически не защищался, лишь иногда сдерживая Макса, который методично наносил удары и даже чувствовал радость от того, что происходит. Когда он видел на кулаках кровь, то не понимал, это та, что стекает с Антона из носа и рта, или кровь его собственных костяшек.       - Да стой же ты! – Хартман почувствовал, как кто-то оттаскивает его за плечи и только позже догадался, что Паша все-таки выскочил из укрытия. – Ты его сейчас убьешь!       - Не убьет, – громогласно усмехнулся Тернов, и вновь засиял, взял Макса за шею и пригвоздил его к стене. – К счастью, меня нельзя убить, – Он прислушался и мягко улыбнулся. – Знай, что сейчас я делаю все из огромной любви к тебе. Едва ли не всей, на какую способен. Ариша скоро закончит. Приведи себя в порядок и будь паинькой. А я уложу Пашу спать.       Противиться Максим не стал. Подумал только, что любовь бога проявляется, видимо, в особенной смерти, ведь ему все равно суждено отдать душу Арине. Сейчас он скучал по ней больше всего, потому что она была самой человечной из всех за этот вечер. Хотя, уже скорее ночь.

***

      Антон был прав – буквально через пару минут в комнату ворвалась Арина и нервно улыбнулась.       - Ты готов? – она подошла ближе и медленно и аккуратно вжалась, обнимая. Сердце парня само по себе начало биться быстрее, и блондинка стала гладить его по спине. – Нам нужно быстрее с этим покончить, пока Антон все не испортил.       Он только кивнул ей в ответ, и они вошли в помещение, которое успело измениться за время, пока он отсутствовал. Им представился абсолютно синий мир, в котором, тем не менее, все выглядело ужасно гармонично.       - Тут есть свой дресс-код, так что переоденься, пожалуйста, – Арина указала на сложенный на стуле костюм, все в тех же тонах. Макс хмыкнул, но довольно быстро выполнил эту просьбу, не замечая, как быстро Арина перемещается по пространству. – К сожалению, дальше мне придется немного… подчинить твою волю, чтобы ты не совершил ошибок. Но перед этим мы должны кое-что определить. А именно, желание. Ты отдаешь душу не просто так, поэтому хорошенько подумай, что ты за нее просишь.       Наверное, это был самый сложный момент для Максима, поскольку он до конца не понимал, чего именно ему больше всего хотелось, что могла бы реализовать Дьявол. Наверное, она может все? Но настолько ли все?       - Я же могу просить не за себя?       - Да, конечно. За любого человека.       - Тогда… Я хочу, чтобы все, кого будут забирать из детских домов, попадали в семьи, где им будет хорошо.       - Ты слишком добр, Макс, – улыбнулась Тернова, но ничего на его желание не сказала. – Что ж, теперь начинаем.       Его ноги дальше несли его сами, он перестал что-либо контролировать и не был даже уверен, что может думать. Часть его сна повторялась, и теперь Макс чувствовал, как браслет, подаренный Ариной, жжет его руку. Внезапно они вышли на пустырь.       - Добро пожаловать, это земная часть ада.       На пустыре синим пламенем горела пентаграмма – практически все, как у сатанистов, и почему-то Хартман был уверен, что Арина сама его придумала. На четырех вершинах стояли четыре человека, которых Макс уже видел во сне. Он понял, что видел часть всего, что будет происходит, и глядел на Арину завороженно. Для себя Хартман подметил, что ее поведение вдруг вырисовывается, как на ладони, было ясно, где Тернова считает, что человек этой участи заслужил (та самая рыжая девушка была именно такой), а где сожалеет, что человек отдает свою душу, и отдает и кровь.       Рина ходила по этой звезде кругами, с каждым новым теряя свою человеческую сущность, и все больше приобретая эфемерный образ. Она всегда медленно шла к Максу, стараясь на смотреть на него, но он все равно наблюдал за ее глазами, которые оставались неизменны, и только больше сияли. Казалось, будто он сам чувствует, как Дьявола разрывают предстоящая эйфория и невнятная тоска.       На первом кругу Арина заставляла полностью замереть и вкладывала какой-то свиток в левую руку. На втором заставляла выставить вперед правую и наполняла кровью оттуда кубок, похожий на хрустальный. Макс был уверен, что это материал, которого он не знает, потому что пепельные волосы и голубая кожа, которые обнажались с каждый новым шагом, гораздо больше гармонировали с этой посудой. На третьем кругу происходило что-то одновременно ужасное и прекрасное: люди лишались своих душ. Стоило Дьяволу только коснуться их и заглянуть в глаза, как субстанция перетекала в ее глаза, и человек грудой мяса и костей падал замертво. Максим сглотнул бы, если мог, потому что в горле пересохло, но он ничего не сделал. Она оставила его последним.       Медленно шагая, девушка начинала плакать, и вскоре прозрачные, искрящиеся светом слезы заслонили все ее лицо. Блондинка подошла к Хартману вплотную и заговорила:       - Он снова делает это… – на этот раз она нашла в себе силы поднять взгляд. Макс вдруг почувствовал, что оцепенение спало, но остался на месте. Кажется, он уже давно сам по собственной воле готов был ей помочь, а терять действительно было нечего. – Я должна сказать, пока ты еще в сознании. Я тебя полюбила. Да. Впервые после четырехсот лет.       Максим смог только улыбнуться. Она и так знала о его чувствах, и уже давно. Игралась им, то отдаляясь, то приближаясь, но никогда не предлагая сделку самой. Знала ли она о чувствах Паши, раз они так хорошо общались. Не было ли у нее самой чувств к Беляеву, ведь Бог упомянул, что тот очень похож на ее любовь? Рина не дала ему об этом подумать. Ее ладони начали тянуться к его лицу.       - Будет не больно, даже приятно, я обещаю, – Арина закрыла глаза.       В этот момент чьи-то руки выдернули из круга Макса, но на его месте быстро оказался кто-то. Самого Хартмана же схватил Бог и не отпускал. Максим кричал, но не смог остановить этот процесс. В нежном поцелуе была забрана еще одна душа, ритуал был закончен, а сад исчез.       Посреди комнаты лежало только одно тело: Паша Беляев.