***
Гарри возвращается с обеда, взволнованно оглядываясь по сторонам. От каждого шороха в коридоре он вздрагивает, старательно пытаясь унять нервную дрожь, и готов сорваться на бег. Наконец мальчик добирается до комнаты, выдыхая, и встречает Тома победным взглядом. Реддл непонимающе отрывается от чтения, не разделяя воодушевления Гарри, раздражëнный противным скрипом. За последние дни Том заметно похудел, становясь похожим на скелет за счет высокого роста. Он все ещё был наказан и его кормили лишь завтраком, каждый раз повторяя: «Признавайся, Том!», но Реддл упрямо молчал, мстительно ухмыляясь, что пугало его соседа до чертиков. От других ребят Гарри узнал о происшествии на природе: Тома обвиняли в том, что он обманом заманил каких-то воспитанников в пещеру, после чего они вернулись перепуганные и до сих пор не произнесли ни слова. Реддл же свою вину отрицал. Гарри, окрыляемый каким-то непонятным чувством, желая облегчить участь мальчика, на свой страх и риск стащил с обеда кусочек хлеба с яблоком. Теперь он стоял посреди комнаты довольный и счастливый, совершив будто бы самый главный подвиг в своей жизни, представляя, как обрадуется Том, и размышляя о своëм благородстве. Гарри протянул ему добытую еду, сверкая ярче, чем намытый до блеска серебряный кубок, выигранный когда-то приютом в каком-то давно забытом соревновании. Том, удивленно моргнув, даже не шелохнулся: — Это что? — Я принес тебе покушать. Тебя же лишили обеда и ужина. — О, как благородно с твоей стороны, великий Гарри Поттер! Или мне теперь звать тебя героем приюта? — съязвил Реддл, спуская Гарри с небес на землю. Мальчик раздосадованно прикусил губу, ругая самого себя. О чëм он думал?! Что Том скажет ему спасибо? Стиснув зубы, Гарри прошёл к своей кровати, демонстративно положив добытое на подоконник, слыша, как урчит голодный желудок Реддла. — Ладно, спасибо, — сухо поблагодарив, Том потянулся за яблоком, жадно впиваясь в него зубами. Если бы на месте Гарри был кто-то другой, он бы ни за что не принял еду из его рук. Настроение Гарри заметно подпортилось, но он постарался не придавать этому значение. В конце концов, это же Реддл, что от него ожидать. Том резко поднимается с кровати, выуживая из-под неё банку со своим питомцем, и, отломив кусочек хлеба, кидает его змее, с интересом наблюдая за движениями пресмыкающегося. Когда змея расправляется с едой, Реддл без малейшего страха открывает банку полностью, а Гарри с ужасом смотрит, как змея вытягивается, желая покинуть своё временное пристанище. Том протягивает в банку руку, и уж без промедления обкручивается вокруг неë, замирая на предплечье и кольцами сжав запястье. Реддл смотрит на змею глазами экспериментатора, а та, застыв, не решается продолжить путь. Гарри наблюдает за этой картиной с ужасом и восхищением, что, несомненно, льстит Тому. — Может, дадим ей имя? — предлагает Гарри прежде, чем осознать сказанное. Его слова тут же вызывают в Реддле жуткий смех, и Гарри прикусывает язык, коря себя за неожиданный порыв. — Это всего лишь животное, которое скоро умрет, — змея вскидывается, угрожающе зашипев, а Том поднимает еë на уровень глаз. — Следи за словами, человечишка, — Реддл холодно усмехается глупым угрозам пресмыкающегося и властным тоном произносит: — Нет. Ты будешь слушаться меня! — змея затихает и спокойно укладывается в ладонь Тома, напоследок прошипев: — Да, господин… Гарри вскидывает на Тома восхищённый взгляд, не в силах забыть приказывающий тон и смирение змеи. Единственное, что он может выдавить из себя, это: — Но… Как? — Ты тоже так можешь, только не умеешь контролировать, — надменно заявляет Реддл, после неожиданно спрашивая: — Ну, и как ты хочешь её назвать? Гарри смотрит на него ошарашенными глазами, не веря своим ушам. Том все-таки согласился?! Как назло, в голове не вертится ни одного имени, и мальчик растерянно оглядывает комнату в попытке найти хоть что-нибудь, за что можно уцепиться. Пока глаза мечутся по помещению, судорожно придумывая мало-мальски подходящее имя, Гарри вдруг, зашипев от боли, хватается за саднящий шрам на лбу, выпаливая: — Нагайна, — мальчик испуганно выдыхает, не понимая, откуда в голове взялось странное имя, и убирает руку со лба, замечая, что нестерпимое жжение внезапно прошло. — Мне плевать, — заявляет Том, небрежно скидывая змею обратно в банку и смакуя имя на вкус. — Нагайна… Странно фыркнув, Реддл протягивает незакрытую банку Гарри, отчего тот, испуганно сжавшись, отпрыгивает, неготовый к такому опыту. Том ожидаемо ухмыляется, убирая её под кровать. — Слабак, — холодно отзывается Реддл, утратив всякий интерес к мальчишке, а Гарри уже успевает пожалеть, что принес Тому еду.***
Наконец наступают очередные выходные, которые Гарри всегда ждёт с особым нетерпением. Очнувшись от ещё одного странного сна, мальчик с радостью отмечает, что Реддл уже ушёл из комнаты. На улице звонко щебечут птицы, и Гарри, окрылённый приятным пробуждением, идёт в душ. Пока Гарри быстро умывается под всегда холодной с утра водой, он судорожно прокручивает в голове вчерашнюю ситуацию, не в силах выкинуть её из мыслей. Придуманное внезапно имя оседает на языке странной горечью, будто что-то ужасное и противное, а Гарри с непонятным страхом понимает, что где-то уже слышал его раньше. От мыслей его отвлекает крик смотрительницы из коридора: — Быстрее! Иначе никакого завтрака. Выдохнув, Гарри выключает воду, наспех вытираясь жёстким полотенцем, и быстро одевается, вылетая в коридор. Впереди ещё один мучительно долгий день… Смотрительницы собирают всех ребят во внутреннем тесном дворике, зеленеющем в середине июня. На удивление сегодня была солнечная и тëплая погода — такая редкость для мрачного Лондона. Воспитанники приюта, толкаясь локтями, разбирают поломанные и покалеченные временем мëтлы, пытаясь ухватить себе инструмент получше. Гарри стоит в стороне, зная, что большинству из них ничего не достанется и придётся убирать руками. Вскоре так и происходит, недовольно загудев, толпа рассеивается по двору. В стороне Гарри замечает двух мальчишек, сцепившихся за право обладания метлой. Не обращая на них никакого внимания, мальчик проходит к краю двора, вдыхая свежий летний воздух, и принимается собирать разбросанные по газону сучки, краем глаза замечая Реддла в углу двора, склонившегося над книгой. Гарри раздражённо фыркает. Ну разумеется, уборка двора — это не для великого Тома Реддла. Погрузившись в процесс, Гарри забывает обо всём на свете, летая в своих странных мыслях, раз за разом возвращаясь к удивительным событиям в его жизни. Гарри не может понять сам себя. Кто же он? Почему с ним происходят странные вещи? Неужели он может, как и Том, причинять людям боль, контролировать поведение змей? Гарри желает быть похожим на него, но ужасается его поступкам. Они особенные… Гарри не очень-то и хочется быть особенным, замечая на себе тяжëлые взгляды смотрительниц и опасливые таких же тихонь, как и он. С другой стороны, Гарри научился сдерживать неведомую ему силу, рвущуюся наружу; научился утихомиривать ярость, которая непременно бы разрушила всё вокруг себя, лишь получив контроль; научился терпеть побои и насмешки других детей, только бы не ловить на себе такие же взгляды, которые были направлены на Тома. Он не хотел, чтобы его боялись… Гарри вздрагивает от шума, возвращаясь в реальность, и обнаруживает себя продвинувшимся лишь на пару шагов. Испуганно оглядевшись по сторонам и не увидев смотрительниц, он чуть успокаивается, поднимая голову в поисках шума и натыкаясь на компанию из трёх человек, окруживших Реддла. Гарри замирает в удивлении и ужасе, наблюдая за разворачивающейся картиной. Том не отрывается от чтения, игнорируя назойливые голоса мальчишек, собравшихся вокруг него, и надменно вздëрнув подбородок. — Думаешь, ты лучше нас, Реддл? — брюнет, устало вздохнув, наконец поднимает голову, будто бы раздражающий ребёнок спрашивает у него, сколько букв в алфавите. — Так и есть. От надменного тона Тома ребят начинает потряхивать, и даже страх перед тёмными фокусами Реддла уже не останавливает. Один из мальчишек выходит вперёд, смело бросая: — Ты всего лишь уродец, как и Поттер! — Уродец? — обманчиво спокойно, эхом повторяет Том, откладывая книгу и поднимаясь на ноги. Ребята позади смельчака испуганно отступают назад, а Реддл насмешливо просит: — Повтори. — Уродец! — выкрикивает мальчишка вновь, привлекая к себе внимание остальных ребят. Уже большинство во дворе, побросав свои дела, с интересом наблюдают за ними. Двое мальчишек, испуганно отступившие до этого, вскрикивают, бросаясь наутëк, и Гарри в ужасе замечает на их лицах огромные уродливые гнойники, сочащиеся жёлтой противной жидкостью. Мальчик сдерживает порыв тошноты, заставляя себя вернуть взгляд в сторону Тома и зачинщика всего этого ужаса. — На колени и моли о пощаде, — приказывает Реддл. — Не дождешься, дьявольское отродье! — колени мальчишки мгновенно подгибаются, и он падает перед Реддлом, задыхаясь от ужаса, не в силах отвести взгляд от тёмных пугающих глаз. Том медленно подходит ближе, с удовлетворением замечая дрожь червяка, посмевшего его оскорбить. От чувства власти и вида страданий по телу расползается приятная волна удовольствия, он даже рад, что кто-то вновь осмелился подойти к нему. — Проси пощады, — повторяет Том голосом, не терпящим возражений, но мальчишка упрямо молчит, в следующий миг вскрикивая от проступивших на лице порезов, сочащихся. — Пощади, Реддл! Том безумно хохочет, ловя на себе испуганные взгляды всех детей во дворе, а порезов на лице другого мальчика становится всё больше и больше. Чувствуя, что не выдержит ещё и секунды этого зрелища, Гарри, наплевав на всё, кричит: — Довольно, Том! Реддл кидает на него взгляд, и Гарри видит в его глазах такую тьму и ненависть, что весь воздух разом покидает лёгкие, заставляя задыхаться от боли. Поняв, в чëм дело, мальчик хватается за молниеобразный шрам, пытаясь унять боль и замечая, как обидчик Реддла, поднявшись с колен, уносится прочь. Том, кажется, потеряв к нему всякий интерес, направляется к Гарри. Поравнявшись с ним, он холодно замечает: — Боишься силы, Поттер. — Я не хочу причинять людям вред! Не хочу, чтобы меня считали чудовищем! — Реддл смеется над его словами. — Лучше быть чудовищем, чем жертвой в лапах этих самых чудовищ. Во двор вбегает смотрительница, испуганно и растерянно оглядывая его и замечая стоящих вместе ребят, она злобно кричит: — Реддл! Поттер! Быстро ко мне. Гарри угнетëнно плетется к девушке, представляя ужасные наказания, пока Том всë также спокойно идёт рядом, гордо вздëрнув подбородок, уверенный в своей правоте. — Что здесь про… — Вы не накажете нас! — упрямо и властно заявляет Реддл, а Гарри задыхается от его наглости, замечая помутневший взгляд смотрительницы. Замолчав, она вдруг разворачивается и, не проронив ни слова, уходит, а Гарри — шокированный — смотрит ей вслед, не понимая, что происходит. Неужели… Неужели это всë Реддл?! Том продолжает путь, убрав преграду и не замечая ничего вокруг, а Гарри, обуреваемый сотнями вопросов, кидается следом, забывая весь страх перед Реддлом. — Как… Как ты это сделал?! Том молчит, будто бы не замечая Гарри, но тот не унимается: — Ты что, умеешь управлять людьми? — Да, — раздражённо отвечает Том, желая избавиться от назойливой компании. Поттер оказался очередным слабаком, не ровня ему. — Но как?.. — Какая тебе разница?! Ведь ты так боишься причинить вред своим любимым людям! — Потому что я не монстр! — выкрикивает Гарри, не поспевая за Реддлом, который направляется в комнату. Мысли хаотично вертятся в голове, не позволяя поверить во всё происходящее. Ведь это невозможно… Управлять людьми… Чудовищно! — Странно, а мне кажется, ты такой же, как и я. — Не… Неправда! — Заткнись! — Так прикажи мне, — злобно выплевывает Гарри, желая проглотить язык, но понимая, что слов уже не вернуть. — Не получается, — в тон ему отвечает Реддл. — Ты… Гарри испуганно вздрагивает, замечая, как Том, привалившись к стенке, вдруг сползает вниз, даже не договорив. — Том? — жалобно зовëт мальчик, но ответа не следует.