Любовь с привкусом Смерти

— Гриффиндор одерживает блистательную победу! Всё, что слышит Гарри, опускаясь на поле для квиддича, — это восторженные аплодисменты и своё имя. Золотой снитч зажат в пальцах, но Поттер лишь кидает на него скучающий взгляд. Сколько радости может принести людям что-то столь незначительное… Это не перестаёт его удивлять. В первые секунды полёта Гарри правда надеялся ощутить тот же трепет и азарт, что и раньше, но уже спустя пару минут игры понял, насколько прежние увлечения — и жизнь — теперь не для него. Люди вокруг так ликуют, словно над Хогвартсом не сгущаются тучи, будто всё действительно прекрасно и мир не разваливается на кусочки. Гарри кажется это дикостью. Может быть, потому, что они просто не понимают? Или на пороге своей личной войны стоит только Гарри? Возможно, свихнулся не мир, а он сам? Когда Дамблдор предложил ему вернуться в команду по квиддичу, Гарри чуть не рассмеялся ему в лицо. Серьёзно?! Директор предлагал ему не только «спасти мир», но ещё и побыть цирковой зверушкой для развлечения учеников Хогвартса, чтобы немного снять нарастающее напряжение? Разумеется, раньше Гарри так к этому не относился. Его чувства ко многим вещам претерпели изменения. Хотя Гарри по-прежнему любил квиддич, но только не тогда, когда его заставляли уничтожать крестражи и фотографироваться для сомнительных статей в газеты с лживой улыбкой надежды на лучшее для магического мира, чередуя это с уроками и подготовкой к битве с Волан-де-Мортом. Избранный… Гарри льстило подобное внимание, но не в таком ключе. Не тогда, когда ему диктовали, что сказать и как улыбнуться. Он бы сам прекрасно смог решить, какие мысли хочет донести до народа. Например, что не только Волан-де-Морта надо бояться, но и тех, кто в борьбе с ним не знает ни границ, ни пределов. «На войне все средства хороши», — так говорили маглы, и до подобного уровня опускались уважаемые волшебники. Гарри видел, как пытали пойманных Пожирателей Смерти, прибегая к насилию и жесткости. На зло отвечать злом и думать, что ты лучше других, раз борешься за правое дело… Гарри начинал ненавидеть министерство всей душой. Знай они, что у него в голове ключ к победе над Тёмным Лордом, — запытали бы до смерти и глазом не моргнули бы. Орден Феникса тоже особой добротой не отличался, по мнению Гарри. Крестражи искать ведь надо было, и пусть на добровольно-принудительной основе, однако стабильно раз в месяц в его мысли врывался Снейп в поисках ответов. Гарри видел, с какой неохотой мужчина это делал, казалось, Северус искренне сожалел и верил в то, что есть и другие пути решения, но сдавался под ласково-напористым голосом Дамблдора, убеждающего всех и вся в необходимости таких мер, которые значительно ускорят процесс. Догадывался ли директор о том, что Гарри готов сам ворваться в его голову бесцеремонно и нагло, чисто из-за вредности, чтобы показать, насколько «приятно» испытывать подобное на себе? Одно оставалось неизменным… Никто ничего в мыслях Гарри не находил. Какие силы защищали его разум — оставалось для Поттера великой загадкой. Но хотелось верить, что они не исчезнут в самый неподходящий момент. В общем и целом Гарри изрядно подустал развлекать всех великой игрой под названием «Притворись хорошим», и мысли о том, чтобы просто уйти куда-нибудь, всё чаще посещали его голову. От позорного побега удерживало лишь одно — Гарри не оставят в покое до тех пор, пока он не даст им желаемого… Смерти Волан-де-Морта. Поэтому Поттер смиренно ждал нужного часа, уже предвкушая исполнение своего доработанного плана. — Отличная игра. Поздравляю с победой, — опустившись рядом на поле, улыбается Драко. Гарри посылает ему дружелюбную улыбку в ответ. — Ты чуть не сбил меня с метлы. — Ну, это ведь соревнование, — непринуждённо отзывается Малфой, не стирая с лица довольной улыбки. — И я победил, — не отказав себе в удовольствии напомнить о результате игры, отвечает Гарри, любуясь тем, как друг едва заметно морщится, продолжая уже натянуто улыбаться. Напряжение в их общении начало ощущаться довольно явственно, с тех пор как Драко разгадал тайну уничтожения крестражей. Гарри всё ещё считал это своего рода предательством. Друг мог бы хоть словом обмолвиться о своём рвении поскорее избавиться от Волан-де-Морта и о долгих, нудных поисках способов решения этой проблемы. Поттер непременно ему «помог бы». Ко всему прочему это выглядело как полное разочарование в Гарри и в его громких обещаниях уничтожить Реддла. Поттер чувствовал себя довольно странно, злясь на Драко из-за подобного. Ведь, с одной стороны, Гарри справедливо заслужил и недоверие, и разочарование, но с другой… Его главной задачей было этого не допустить. Пусть и очень наивно предполагать, что Драко, прошедший с ним через огонь и воду, действительно не заметит в нём таких кардинальных изменений. Ни о каком доверии речи идти уже не могло. Пусть они всё ещё мило беседовали, старательно избегая тем, касающихся войны и их отношений, прогуливаясь по лужайкам Хогвартса, пока все ученики пялились на них, как на сумасшедших, это было всего лишь очередным спектаклем. Осознание подобного обоим причиняло немалую боль. Гарри потерял человека, готового поддержать и согласиться на всё, если это будет предложено им. Он злится… Злится, потому что Малфой громко обещал всегда быть на его стороне и никогда не отворачиваться; именно Драко убеждал его, что изменения — это нормально, их нужно не бояться, а принять и смириться. И когда Гарри изменился, Малфой просто отвернулся от него… Драко тоже злится. Злится, потому что любовь — чертовски тяжёлая и запутанная штука. А ещё жестокая. Ведь он не дурак и слишком хорошо знает Поттера, без магии читая на дне родных глаз чувства к Волан-де-Морту. К монстру, убившему его родителей, державшему взаперти, которого он так отчаянно хотел убить и в которого влюбился… У Драко есть причины злиться. На громкие слова Поттера, за которые он не в силах ответить, на ложь, что тот безуспешно пытается скрыть, прячась за грузом ответственности, свалившимся на него, на отказ от побега тогда, когда всё ещё можно было исправить… Малфою плевать, что он там наобещал Гарри, теперь всё по-честному. Он не пойдёт за другом в огонь, если тот выберет другого. Ведь это больно… Так самоотверженно отдавать сердце тому, кому оно не нужно. Все всё понимают, все всё знают и продолжают улыбаться друг другу в лицо. Это же нормально, это же привычно. Так ведут себя взрослые из поколения в поколение. Такой мир они и ненавидят.

***

Гарри полюбил свежий весенний ветерок как никогда в жизни. Сидя на пустых трибунах с видом на поле для квиддича, он обычно прикрывал глаза, дыша полной грудью и чувствуя, как порывы воздуха, ероша его волосы, окутывали с головы до ног, будто обещая унести далеко-далеко отсюда. Где никто не смог бы ему приказывать. В любую свободную минутку, которых теперь было не так уж много, Гарри спешил сюда, затем полностью отрешаясь от мира. Иногда его навещал Регулус, которому он на время одолжил мантию-невидимку, ведь столько месяцев безвылазно сидеть в комнате — почти сродни Азкабану. Блэк опускался тихой тенью рядом, даже не всегда выдавая своё присутствие, и тоже наслаждался ветром, который ощущался для двоих почти предвестником перемен, призывом к действию. — Как ты? Гарри вздрагивает от внезапного вопроса, выплывая из своих мыслей. Мир вокруг снова приобретает чёткость вместе с шумом ветра и щебетом птиц. Он в Хогвартсе, он Избранный, и все ждут от него каких-то действий. Поттер смотрит на пустое место рядом с собой, откуда донёсся голос, и усмехается. — Паршиво, — признаётся он, упираясь локтями в колени и укладывая на ладони подбородок. Поле для квиддича, конечно, далеко не океан или море, на которые можно смотреть вечно, но выбора у него немного, так что он и не жалуется. Всё тело до сих пор дрожит от пережитого недавно. Никто не знает, какой ценой ему это даётся… Он и сам не понимал, что может быть настолько больно. — Остался всего один. — Который у нас, — хмуро замечает Поттер, сразу понимая, что имеет в виду Регулус. — Они ищут Эйлин. — Я знаю, — вздыхает Гарри, любуясь птицей, пролетающей мимо. Она будто дразнит его своими свободой и вседозволенностью. — Не найдут, пока сама не придёт. — Я знаю… — Не факт, что тетрадь всё ещё у неё. — У неё, — тихо, но твёрдо отвечает Гарри. — Эйлин не уничтожит дневник. Отдаст либо мне, либо Реддлу. Но к нему не сунется — разочарована. А меня боится. — Какая уверенность. Гарри слышит смешок и пожимает плечами. Нет никакой уверенности на самом деле. Пустые догадки. Эйлин слишком дорожит обоими, чтобы уничтожить тетрадь. Как бы смешно ни звучало, она ценит даже Реддла… Гарри уверен, что тот немало попил у неё крови. Собственник, каких ещё поискать, не захотел бы делить мужа ни с кем. А она наверняка мешала его планам. Это же Эйлин, которая не осталась бы в стороне. И сейчас она не может выбрать, на чью сторону встать. Хочет, чтобы всё было как раньше, а так уже не получится… Желает мира для магической Британии, не зная, какое из двух зол меньшее. Гарри её понимает, не винит. Просто ждёт. Он уверен, что она придёт. Когда почувствует, насколько нужна… — Почему именно меня заставляют уничтожать крестражи? — задумчиво спрашивает Гарри, ероша волосы. — Сами ведь знают способ, а устраивают такой цирк, будто это какой-то особый ритуал. — Вот и ответ на твой вопрос. Ты символ этой войны, Избранный, которому под силу убить Тёмного Лорда. Люди должны в тебя верить. — Как интересно получается. Люди верят, а я сам? Гарри приподнимает голову, разглядывая собственные руки, и буквально заново проживает ту же боль, содрогаясь. Вот он держит в предательски дрожащих пальцах волшебную палочку, наводя её на медальон Слизерина. Все присутствующие в Выручай-комнате пристально смотрят на него, будто не веря в то, что он может это сделать, и сомневаются в его верности. Гарри и не думает, что у него получится, но всё равно действует… Произносит заклинание адского пламени, каждый раз рискуя спалить дотла весь Хогвартс и тайно мечтая об этом. Гарри не может описать ту боль, что испытывает, когда магия, достигнув крестража, разрывает его на куски. Ему кажется, что в душу вонзают нож, распарывают внутренности. И каждый раз, стиснув зубы, Поттер удерживает себя от болезненного крика, до кровавых следов на ладонях сжимая кулаки. Никто не должен этого увидеть; никто не должен узнать о том, что с очередным погибшим кусочком души Реддла и сам Гарри умирает. Он радуется очередному уничтоженному крестражу вместе со всеми, игнорируя предательскую дрожь и жар во всём теле. Гарри улыбается и смеётся, пока его тошнит от собственного лицемерия. Если бы он знал, что когда-нибудь сможет так врать… Если бы он знал, что могут и другие… Когда всеобщая радость успокаивается, Гарри жалуется на головную боль и усталость от сильного тёмного заклинания и бледной тенью покидает Выручай-комнату. На негнущихся ногах он проходит пол-Хогвартса, не замечая ничего вокруг, и устраивается на трибунах вокруг поля для квиддича. Обычно тут никого нет, а если кто-то и есть, то на достаточном расстоянии, чтобы не увидеть и не услышать его. Только тогда Гарри позволяет себе болезненный всхлип, обнимая собственные плечи. Он не может объяснить эту боль, как и унять её. А позже к нему присоединяется младший Блэк, который долго молчит и не задаёт неловких, лишних вопросов. — А ты верь в то, что считаешь нужным, Гарри, — наконец отвечает Регулус, прерывая поток воспоминаний Поттера. — Ты думаешь, я знаю, что делаю… — Мне хочется в это верить. Парень недоверчиво хмыкает, но кивает, по привычке обнимая свои плечи. Ветер всё ещё холодный, пробирающий до костей. Но так пахнет свободой, что Гарри боится в ней задохнуться.

***

Заклинание «Экспекто Патронум» получается у Гарри на первом групповом занятии по Защите от Тёмных искусств против настоящего Дементора, отловленного Сириусом и Люпином специально для обучения. Поттер не уверен, что подобные методы входят в классический курс обучения в Хогвартсе, но таким образом их хотя бы готовят к реальной опасности. Разумеется, проще оказалось бы отпустить всех учеников по домам, пусть даже они не были бы там наверняка защищены, но хоть не являлись бы живой приманкой для Волан-де-Морта и его Пожирателей Смерти. Однако министерство магии не желает сеять панику, предпочитая прятаться за лживыми улыбками и заверениями, что всё хорошо и прекрасно, а Тёмный Лорд не приказывал им сложить оружие и сдаться. Дамблдору дополнительная сила только на руку, он, кажется, действительно считает стены Хогвартса нерушимыми. Гарри остаётся лишь верить в то, что директор не видит в учениках расходный материал, как это делает министерство, а просто является заложником ситуации, ведь правительство пошло дальше и послало в школу ту противную женщину, которая присутствовала на слушании Поттера. Про себя он называет её только розовой жабой. Она будто следит за каждым его шагом, в случайные моменты забирая с занятий и отправляя в министерство для любезностей и бесконечных интервью перед камерами. Орден Феникса предусмотрительно держит тайну крестражей при себе. «Чем меньше людей в курсе, тем лучше», — так они считают, и Гарри в этом случае с ними полностью согласен. Одно дело — обмануть Орден Феникса, а другое — весь мир. На фоне этих мыслей Гарри уже теряет надежду добиться каких-либо успехов в учёбе, когда у него перед всем классом получается с «первого» раза сотворить защитное заклинание против Дементора. И не то чтобы он действительно напрягался, вспоминая самые счастливые моменты своей жизни перед чудовищем, от которого несёт холодом и смертью. Что-то просто щёлкнуло в его голове, и перед глазами всплыло незнакомое, принадлежащее точно не ему воспоминание. Зима, много-много снега и смутно знакомый двухэтажный домик вдали. Гарри катит по земле ком, который, вбирая в себя всё больше и больше снега, округляется, вырастая на глазах. Он смеётся, как ребёнок, пока огромная змея вьётся вокруг него, заинтересованно разглядывая, чем заняты его руки. — Теперь слепить ещё два шара, но поменьше, найти пару сучков и жестяное ведро. И получится снеговик! Змея пытается ему помочь, свиваясь кольцами, и, налегая на большой снежный ком, перекатывает тот дальше. Гарри чувствует, как смех вновь булькает в горле. — Что вы делаете? Подняв свой взгляд, он встречается с тёмными глазами Волан-де-Морта и улыбается его растерянному выражению лица. Том смотрит на них так, словно они абсолютные безумцы. — Лепим снеговика, конечно же. Помоги нам. Реддл удивлённо приподнимает бровь, будто Гарри предложил ему пойти и сдаться министерству за все свои злодеяния, отчего тот снова заливисто смеётся. Но счастливые звуки сразу же прерываются, когда Том опускается прямо в снег, помогая ему перекатить уже внушительный снежный шар. Гарри смотрит на него так, будто видит впервые в жизни, и от щемящих душу нежных чувств не может нормально вдохнуть. Ему кажется, что прошло не меньше пяти минут, но, возвращаясь в реальность под изумлённые вздохи вокруг, он обнаруживает, что Дементор даже не успел подобраться к нему вплотную, так и оставшись на расстоянии вытянутой руки. Гарри опускает свой взгляд, замечая зажатую в пальцах волшебную палочку и яркое сияние, окутавшее его. У ног, свившись кольцами, лежит огромная змея, лениво наблюдая за Дементором, у которого нет ни шанса навредить её хозяину. Гарри знает, кого она собой представляет, хотя не имеет ни малейшего понятия, каким образом такое вообще возможно. Все присутствующие в комнате молчат, даже Римус никак не комментирует происходящее, изумлённо хлопая глазами. Когда Гарри показывает свой патронус Регулусу, тот смеётся. Поттеру, наоборот, совсем не смешно. Его защитник — любимая и верная змея Волан-де-Морта. Самому парню в душе приятно и отрадно, а вот все остальные теперь шарахаются от него как от огня. Даже Рон и Гермиона бросают свои попытки вернуть прежнего лучшего друга. Это не значит, что они полностью прекращают общаться, просто Гарри вдруг нуждается в намного меньшем количестве разговоров, поддержки и советов, чем раньше. Единственная, кто решается заговорить с ним из всех учеников других факультетов, — Панси. И это, конечно, ещё громко сказано. Во время ужина она намеренно задевает его плечом в Большом зале и, когда Гарри поднимает на неё спокойный взгляд, презрительно кривится, будто любой контакт с ним ей крайне омерзителен. — Интересно, а тот-чьё-имя-нельзя-называть в курсе, что ты заделался его ярым фанатом? — достаточно громко шипит она, даже не скрывая своей цели задеть его за живое перед всеми. Гарри не дарит ей желаемого, холодно улыбаясь в ответ, и тихо — так, чтобы услышала только она и стоящие за её спиной друзья, — решительно говорит: — В дуэльный клуб. Он видит, как испуганно округляются её глаза. Панси явно не ожидала того, что эта выходка обернётся чем-то подобным, хотя вполне могла бы вспомнить свой предыдущий комментарий и его последствия. Есть люди, которых жизнь ничему не учит… За её спиной стоят дружки, потерять уважение в глазах которых равносильно смерти для Панси, поэтому отказаться она не сможет ни за что на свете. Гарри прекрасно это понимает, давно мечтая поставить выскочку на место. Он замечает, как Драко касается ее руки, видимо, пытаясь предупредить о том, что подобная затея крайне плоха, но девушка лишь гордо сбрасывает ладонь друга, решительно кивая Поттеру. Малфой только пожимает плечами, закатывая глаза и уже зная, кому будет принадлежать победа. Слизеринцы за спиной Панси подбадривающе улюлюкают, безгранично веря в её на самом деле посредственные способности. Гарри уверен в себе. Он и без тайной силы сумеет одолеть Паркинсон в два счёта. Дуэльный клуб был закрыт пару лет назад, сразу после ухода профессора Локонса, который в истории Хогвартса остался страницей анекдота. Но время от времени ученики, а в особенности слизеринцы и гриффиндорцы, всё равно пользовались помещением в тайне от учителей, решая свои конфликты. Иногда их, конечно же, ловили, наказывая не самыми приятными методами у Филча или Снейпа. В том, что их дуэль не останется незамеченной, Гарри не сомневается, видя, какая толпа следует за ними. Наказания он не боится, немного надменно думая о том, что слишком нужен Дамблдору и министерству, они явно не заставят его ходить в Запретный лес или всю ночь патрулировать Хогвартс вместе с Филчем, а судьба Панси остаётся только её делом. Прежде чем взобраться на дуэльный помост, Гарри чувствует на своём локте чужую руку и удивлённо оборачивается, встречаясь с встревоженным взглядом Драко. Он ожидал увидеть Рона или Гермиону, но точно не Малфоя. — Только не убей её, ладно? Проблемы сейчас тебе ни к чему. Гарри вздрагивает от странного чувства дежавю, удивлённо моргая. Он уверен, что-то подобное уже случалось с ним раньше… — Я просто хочу поставить её на место. Драко ничего не отвечает, ободряюще улыбаясь ему, и ослабляет хватку, позволяя Гарри подняться на помост. Участники дуэли традиционно приветствуют друг друга под внимательными и жаждущими зрелища взглядами толпы. Гарри видит, как подрагивает рука Панси, сжимающая волшебную палочку, и даже чувствует некоторую жалость по отношению к слизеринке. Столько гонора, а под ним… пустота. Панси атакует первой, но Гарри без труда отражает заклинание, нападая в ответ. Девушка едва успевает неуклюже уворачиваться, но стоит отдать ей должное — старается изо всех сил, умудряясь даже под чужим натиском наконец отправить что-то одно из своего арсенала. Гарри отмахивается от её магии, как от надоедливой мухи, когда в голове всплывает незнакомое ему заклинание. Он не встречал его на страницах учебника и не слышал от Реддла или Пожирателей Смерти, но слишком хорошо знает движения палочкой и нужные слова. Гарри даже не удивляется, давно свыкнувшись с сюрпризами разума. Конечно же, он и представить не может, к чему всё это приведёт… — Сектумсемпра! Гарри взмахивает волшебной палочкой, видя, как заклинание попадает точно в цель, и замирает. Панси вдруг падает навзничь. Все вокруг застывают вместе с Поттером, кажется даже прекращая дышать. Гарри тут же хочет кинуться к ней, но его опережают. Тёмная фигура Северуса Снейпа оказывается рядом с Панси в мгновение ока, он что-то кричит, разгоняя учеников, и те сразу бросаются врассыпную, боясь гнева строгого преподавателя. Все, кроме Гарри, потому что тот не слышит ничего вокруг, не в силах сдвинуться с места. Он странным взглядом смотрит на свою волшебную палочку, а когда поднимает голову, холодеет от ужаса. Деревянный помост окрашивается в алый из-за крови, что сочится из десятка ран на теле Панси. Северус встречается с ним глазами, и парень видит в них страх. Гарри ведь не хотел, чтобы так вышло…

***

Министерство, Орден Феникса, уроки, дополнительные занятия по магии от Сириуса и Римуса, последний уничтоженный поддельный крестраж и поиски новых… Всё, что чувствует Гарри, — это дикая усталость, ожидание момента, когда придёт понимание, что вот оно. Пора. Пора сделать то, над чем они работали. Во что бы то ни стало. Победа или поражение. Он не знает, как поймёт это и когда наступит подходящее время. Он не знает, сколько ещё сможет натягивать каждое утро лживую маску гриффиндорца Гарри Поттера. Он не знает, как терпеть боль, разрывающую на куски, и усталость, всё больше и больше одолевающую его. Гарри вдыхает тёплый апрельский воздух, прикрывая глаза. Прошло столько месяцев… Но Том не предпринял никаких попыток его вернуть. Гарри в курсе, насколько глупо себя ведёт, ведь сам сбежал от Реддла, дав понять, что не желает иметь с ним ничего общего. И он же (пусть и не совсем, как бы безумно это ни звучало) сказал ту фразу. Найди меня… Гарри попросил его об этом, будто знал, что случится дальше. Справедливости ради стоит заметить, что в сложившейся ситуации он был полностью виноват сам. Не сбеги Гарри тогда от Реддла, его не отправляли бы крутиться перед камерами, вдохновляя толпу, не проникали бы в сознание в попытках отыскать местонахождения крестражей, не заставляли бы их уничтожать. Но всё дело было в выборе. Гарри его не дали, просто телепортировав в Малфой-мэнор и вручив в руки Волан-де-Морта, поставили перед фактом. Быть может, поступи Реддл иначе, они смогли бы избежать того, что происходит сейчас. Ведь Гарри правда нравился тот молодой человек, который навещал его в доме Блэков. У Тома не вышло бы врать ему вечно, но, если бы прошло достаточно времени, Поттер, вероятно, отреагировал бы менее бурно. И спустя ещё какое-то время… смог бы принять тот факт, что влюбился в монстра и психопата. Было бы слишком много «но» и «возможно». Зато, по крайней мере, по-другому, не как сейчас… Реддл не приходил, и Гарри начинал сомневаться, не затеял ли эту игру зря. Он поставил на кон всё. И мог проиграть. Выход был один — довериться. Довериться Волан-де-Морту. — Как ты? Гарри вздрагивает от неожиданности, всерьёз думая, что стоит забрать у Регулуса мантию-невидимку во избежание собственных ранней седины или остановившегося сердца. Они вдвоём вновь сидят на трибунах, Блэк опять задаёт свой излюбленный вопрос, и вокруг них, как всегда, дарящий надежды ветерок. — Сегодня лучше. — Подделка уничтожена? — Да, — коротко кивает Гарри. Он снова благодарен Регулусу за отсутствие лишних вопросов, на которые у него нет ответов. Поттер действительно не знает, откуда у Дамблдора точная копия кольца Волан-де-Морта. Ему известно только то, что это и правда подделка; сегодня его не трясёт и не выворачивает от боли. И ещё, разумеется, потому, что настоящий крестраж Поттер до сих пор носит в брюках. Гарри тогда в кабинете директора жутко перепугался. Огромных усилий ему стоило сохранить самообладание и дождаться, пока он останется один и сможет судорожно проверить наличие кольца в своём кармане. — Дамблдор хочет, чтобы я отправился с ним на поиски крестража. У него есть некоторые идеи на этот счёт. Боюсь, министерство ему не позволит. — Покинуть Хогвартс — не самая лучшая идея для тебя сейчас, — взволнованно замечает Регулус, и Гарри снова коротко кивает. — Ты прав, но мы ведь оба понимаем, что, пока не отыщем их все, с мёртвой точки не сдвинемся. Снейп полностью занялся поисками Эйлин, но это бесполезно. Они ищут любую ниточку, за которую получится ухватиться. — Откуда стало известно, что есть ещё крестражи? Гарри не отвечает, поджав губы. Ему не хочется говорить об этом. Он снова надеется на понимание Регулуса, что некоторых подробностей лучше не знать; нет никакого желания возвращаться к неприятным воспоминаниям сейчас. Но Блэк, вопреки ожиданиям, не намерен отступать. — Гарри? Поттер сохраняет молчание, качая головой. — Что случилось? Гарри видит, как Регулус, высунув руку из-под мантии-невидимки, касается его плеча, сжимая в поддерживающем жесте. Разумеется, от этого не становится легче. Наоборот… Гарри резко поднимается с места и хочет подойти к краю трибуны, но вдруг чувствует, как ноги подгибаются сами собой. Опять эта слабость… Он падает на колени, хватаясь за перегородку в бесполезной попытке удержать равновесие, и поражённо смотрит на деревянный настил перед собой. Кровь… Схватившись за нос, он чувствует тёплую жидкость, мгновенно стекающую по ладони. Яркая вспышка боли прошивает всё тело, и Поттер, стиснув зубы, давит в себе предательский крик. — Гарри! Ты меня слышишь?! Что происходит? Видимо, какое-то время он не отзывался на взволнованные вопросы Регулуса, потому что тот чуть ли не срывается на крик, уже готовый скинуть мантию-невидимку и броситься на помощь. Гарри останавливает его поднятой ладонью, всё ещё с шоком разглядывая капли крови на деревянной поверхности. Боль постепенно отступает, и он вытирает свободной рукой нос, аккуратно поднимаясь с колен. — Всё нормально… — Это не нормально! Гарри морщится от громкого возгласа Блэка, с опаской оглядываясь по сторонам, и присаживается обратно на трибуну. Кровь до сих пор не прекращает капать из носа, заливая собой мантию. Он знает, в чём дело, или догадывается… Но всё ещё не понимает, как подобное возможно. — Кто-то навредил крестражу Реддла. — Откуда ты знаешь? Какого хрена это вообще так влияет на тебя?! Гарри пожимает плечами, не зная, что ему ответить. Просто ощущает, сам не понимает почему. — Не могу сказать точно. С каждым уничтоженным крестражем я чувствую боль, — помолчав немного, Гарри всё же решается добавить: — И то, как что-то внутри меня слабеет… — Допустимое что-то! — резко поправляет его Регулус, а парень лишь хмыкает, наблюдая за тем, как Блэк, достав из-под мантии волшебную палочку, произносит какое-то заклинание, останавливая кровь. — Почему ты игнорируешь факт нахождения чего-то во мне? — Потому что это пугает меня, — признаётся Регулус, и Поттер лишь согласно кивает, прекрасно понимая его. — Как ты пришёл к такому выводу? Это связано с зацепкой Дамблдора? — Да, — Гарри тяжело вздыхает и морщится, всё же возвращаясь к неприятным для себя воспоминаниям, но продолжает: — После моей дуэли с Панси Снейп опять проник ко мне в голову… И на этот раз успешно. Он хотел узнать, каким образом у меня получилось использовать его заклинание, потому что я никак не мог вычитать его в учебнике или увидеть где-то ещё. Регулус долго молчит, не решаясь задать вопрос, но всё же выдавливает из себя хриплое: — И что же он нашёл? — Узнал точное количество крестражей Реддла и… увидел наш поцелуй, — каждое слово даётся Гарри с трудом, но он заставляет себя продолжать через силу, понимая, что Регулус имеет право знать правду. — Что?! И ты всё это время молчал о подобном? — Он обещал не рассказывать Дамблдору. — И ты ему поверил?! Да он же его цепной пёс… — не унимается Регулус, и Гарри даже чувствует порыв ветерка, когда Блэк порывисто поднимается с места. — Но ты же ему веришь… Гарри очень жаль, что он не видит лица Регулуса, из-за этого не зная, какую реакцию вызвал своими словами. Смотрит ли Блэк на него? Удивлён ли? Гарри ведь не дурак. — Я не хочу говорить об этом сейчас, — холодно отзывается Регулус, и Поттер лишь пожимает плечами. — Ладно. Не то чтобы я так стремлюсь залезть в твою личную жизнь. Мне бы со своей разобраться. О сложных отношениях между этими двумя Гарри следовало догадаться ещё тогда, когда они все скитались по Англии, находясь в бегах от всего волшебного мира. Воздух между Регулусом и Северусом буквально искрил, стоило им увидеться. У Гарри пусть и плохое зрение, но всё в порядке с логикой. Однако, если Регулус так сильно не желает об этом разговаривать, он настаивать не собирается. Расскажет сам, если захочет… — Если с вопросами доверия покончено, то отлично. Он обещал не рассказывать об этом Дамблдору, к тому же простой поцелуй, инициатором которого был не я, ещё ничего не доказывает. — Он видел что-нибудь ещё? — Нет. — Всё это плохо… Если ты прав, нам нужно торопиться. Гарри лишь кивает, устало приваливаясь к спинке сиденья. Регулус чертовски прав. Поторопиться стоит. Но в их плане инициаторами являются не они. Как заставить Реддла напасть на Хогвартс? Молчание сохраняется ещё какое-то время, пока каждый из них погружён в свои мысли. Проходит, кажется, не меньше пяти минут, прежде чем Регулус вдруг говорит: — Магический брак. Вы ведь были женаты. Кто знает, какая магия была задействована… — Я размышлял об этом, — лениво отзывается Гарри, прикрывая глаза и игнорируя настойчивое головокружение. — Возможно, они связали себя и физически, и ментально. Думаю, поэтому с душой Реддла умираю и я. — Это невозможно, — категорически заявляет Блэк, и Поттер чувствует, как тот снова опускается на сиденье рядом с ним. — Ты не можешь быть связан с ним физически. Тёмный Лорд ведь бил… своего мужа. — Что? — распахнув глаза, переспрашивает Гарри, непроницаемым взглядом уставившись в пустое место справа от себя, где, по его ощущениям, сидит Регулус. Он буквально ощущает, как Блэк теряется, виновато опуская взгляд. Нет. Это невозможно. Реддл не стал бы. — Мне не стоило это… — Откуда ты знаешь? — тут же перебивает Гарри и слышит тяжёлый вздох Регулуса, в очередной раз жалея, что не видит его глаз сейчас. Он мог бы сорвать с Блэка мантию-невидимку, но это слишком рискованно. И, увы, не стоило бы полученного результата. — Эйлин рассказала Северусу… много лет спустя. — А Снейп дал знать тебе, — раздражённо хмыкает Гарри, злясь от того, что пусть и о недоказанные, но не очень приятных моментах его личной жизни в курсе те, кто не должен. — Мы не знаем этого наверняка, так что… — Гарри… — Поттер закатывает глаза от знакомого виновато-жалостливого тона, который так и вопит о том, какой же он наивный. — Как часто?.. — Не знаю, — тихо отвечает Регулус. — Неважно. Гарри отводит взгляд, сцепляя руки в замок на своих коленях, и прерывисто вздыхает. Он не хочет верить. Даже если это и так… Они не могут отбросить теорию об их физической и магической связи. И от того, что об этом подумал и Блэк, подозрения только крепнут. Всё ещё слишком много вопросов… — Прости, мне правда не стоило говорить это, — всё-таки виновато произносит Регулус, но Гарри лишь раздражённо отмахивается. — Ты сказал правду. — Она нужна была тебе? Эта правда… — Нет, — слишком резко отвечает Гарри, сам удивляясь своему тону, и тяжело вздыхает. — В этот раз — нет. Они снова молчат, пока Регулус собирается с силами для ответа. — Ты не должен идеализировать его. Какой бы сильной ни была эта любовь, она оставалась безумной. И Темный Лорд тот ещё псих, знаешь же. Ты многое отдавал, но и получал взамен столько же. — Это неважно, — бесцветным голосом повторяет Гарри. Ему неприятно продолжать разговор, и он надеется, что Регулус поймёт и закроет тему. Гарри больно и обидно, словно его предали, хотя они даже не знают наверняка, правда ли это. Однако Регулус всё же прав. Гарри идеализирует Тома. Конечно же, может быть, так всё и было. Никто ведь не знает об их жизни в браке, кроме самого Поттера, которого больше нет, и Волан-де-Морта, явно не намеревающегося делиться подробностями. Но Гарри всё равно не хочет в это верить, какой бы высокой ни была вероятность. В конце концов, закрывать глаза на неприятные вещи очень даже свойственно людям. — Если эта теория верна, я медленно умираю вместе с крестражами. И мне совсем не нравится то, что почти в каждом возможном сценарии есть моя смерть. Времени остаётся всё меньше и меньше…

***

Гарри оказывается прав. Министерство не собирается выпускать его из поля своего зрения даже на пару дней. Так уж получается, что ему случайно удаётся подслушать разговор Амбридж и Дамблдора. Он направлялся в кабинет директора, чтобы как раз обсудить возможное путешествие и, приметив голоса, замер на лестнице, внимательно вслушиваясь в слова. — Исключено. Мальчишка нужен в министерстве. — Разве недостаточно фото в газетах вы разместили? Или мало репортажей сняли? Гарри всё ещё является учеником Хогвартса… — И по совместительству Избранным, чья основная задача — убить сами-знаете-кого. Он не может покинуть Хогвартс без видимой на то причины. Ваши витиеватые объяснения не вызывают и толики доверия. Гарри остаётся. — Мы все боремся за одно дело, мисс Амбридж. И я думаю… — Обсуждайте свои мысли с министром магии, Дамблдор, — грубо прерывает его женщина, неприятно усмехаясь. — Однако я уверена, что его ответ будет таким же. Гарри вдруг понимает, что власть Дамблдора не безгранична. Директор, несомненно, может пойти против министерства, у него есть такие связи и влияние, которые и не снились Фаджу, особенно после провала министра. Однако Дамблдор не спешит ничего делать, смиренно соглашаясь с Амбридж. Гарри не понимает почему… Почему тот позволяет им относиться к своему ученику как к вещи, почти открыто признаёт, что ребёнок является лишь средством для достижения одной-единственной цели — Смерти Волан-де-Морта. Данный факт немного ударяет по самолюбию. Гарри не желает быть просто пешкой. Поттер уверен, что знает Дамблдора достаточно хорошо. Директор не желает подстраиваться под министерство, но принимает его условия, демонстрируя покорность и содействие. Думает, что за Фаджем стоит кто-то другой? Знает, что в министерстве уже люди Реддла? Пытается обмануть? Не так уж и важно теперь. Результат один — у Гарри появляется возможность остаться в Хогвартсе, отчего он радуется и злится одновременно. Ему сейчас нужно быть в школе, но для реализации плана необходимы определённые условия. Если Гарри выйдет за пределы Хогвартса, то, вероятно, спровоцирует Реддла. Однако остаётся всё ещё слишком много «но». Буквально через пару дней Амбридж снова забирает его в министерство прямо с занятия по зельеварению. Весь кабинет, включая профессора, провожает их недовольными взглядами. После определённых событий у Гарри и так не ладились отношения с сокурсниками, а затем, когда его колдографии начали публиковать с агитирующими лозунгами едва ли не во всех газетах, испортились окончательно. Никто, конечно, открыто не тыкал в него пальцем, дразня внезапной «популярностью», но косые взгляды и демонстративное игнорирование ярко выражали их недовольство. Даже выходцы из Слизерина не решались на язвительные комментарии после его дуэли с Панси. И пусть та история благодаря Снейпу оставалась хорошо скрыта с помощью угроз и предупреждений, Гарри был уверен, что узкий круг лиц всё равно знал достаточно. Они желали оказаться на его месте, даже не догадываясь о том, что завидовать вовсе нечему. Гарри молча следует за Амбридж, разглядывая тошнотворно знакомый главный зал министерства магии, и фальшиво улыбается репортёрам, сидя по правую сторону от Фаджа во время очередного обращения к гражданам. Он чувствует на себе прожигающий взгляд розовой жабы, будто стоит ему только на миг стереть с лица прилипшую улыбку — и его уничтожат на месте без промедления. Поттер ненавидит такие моменты всей душой, пытаясь абстрагироваться от происходящего. Однако выступление вдруг начинает идти по незапланированному сценарию. Он понимает это лишь тогда, когда Фадж подскакивает со своего места, красный от злости. Гарри возвращается из своих мыслей в реальность, обнаруживая, что зал гудит от негодования. Людям надоело слушать пустые обещания министерства, со всех сторон доносятся обвинения: где результат, а может быть, министр уже продался Волан-де-Морту?! Фадж пытается перекричать толпу, размахивает руками, уверяя, что всё под контролем и не о чем переживать, в то время как собравшиеся от этих слов распаляются ещё больше. Гарри чувствует, как его хватают под руку, распихивая людей вокруг, и выводят из зала; гул стоит такой, что, кажется, он сейчас попросту оглохнет. Вытолкнув Гарри в коридор, двое незнакомых ему волшебников пытаются вернуться внутрь, намереваясь успокоить толпу, но наперерез им в двери протискивается раскрасневшаяся от волнения Амбридж. Она отталкивает от себя мужчин, кидая на Гарри предупреждающий взгляд, и раздражённо шипит: — Стой здесь! И никуда не уходи, понял? Не дождавшись даже кивка, женщина уносится куда-то, оставляя Гарри одного. У него всё равно не так уж много идей, куда податься. Отойдя чуть в сторону, он прислоняется спиной к стене, лениво разглядывая мельтешащих туда-сюда волшебников. Все крайне чем-то взволнованны. Неужели дело только в не таком уж и неожиданном недовольстве граждан? Гарри не верит: министерство не может быть настолько глупо и слепо, чтобы не предугадать подобной реакции. Внезапно его взгляд цепляется за знакомую фигуру. На фоне всеобщего хаоса спокойный мужчина в тёмной мантии мгновенно привлекает внимание. Гарри встречается с ним глазами и слегка кивает, получая такой же приветственный жест в ответ. Яксли словно только и ждал, когда он его заметит. Качнув головой в сторону, он медленно поворачивается направо и начинает неспешно двигаться по коридору, будто хочет, чтобы Гарри последовал за ним. Поттер оглядывается по сторонам, убеждаясь в том, что никто не обращает на него никакого внимания, и смешивается с толпой, направляясь за тёмной фигурой Пожирателя Смерти. Вокруг суетятся волшебники, взволнованно перекрикиваясь и спеша в только им известном направлении. Гарри осторожно протискивается мимо них, замечая, как Яксли заходит в какой-то кабинет, и без задней мысли доверительно следует за ним. За закрытыми дверями наконец стихает шум. Просто рай для ушей… Гарри удивлённо разглядывает небольшую комнатку без мебели со стеклом во всю стену напротив. Возле него и стоит Яксли, сцепив руки в замок за спиной, и лениво наблюдает за чем-то внизу, будто вовсе не замечая чужого присутствия. Гарри неспешно подходит ближе, гадая, что же так привлекло внимание мужчины, и, проследив за его взглядом, прерывисто вздыхает. — Господи… За стеклом внизу целая полукруглая комната, на которую с такой высоты открывается отличный обзор. Там Гарри видит группу волшебников, окруживших одного мужчину, они с явным удовольствием взмахивают волшебными палочками и одновременно направляют на него красные лучи. Тело неизвестного выгибается на полу в такой неестественной позе, что, кажется, ломаются все кости. Гарри тут же отводит взгляд и борется с желанием зажать уши. Он слышит крик агонии даже с такого расстояния и за стеклом. — Что это? — Кто, — поправляет его Яксли, поджав губы. — Пойманный Пожиратель Смерти. Они убивают его, не добившись информации. — Зачем пытают? Почему просто не прекратят мучения? — Разумеется, чтобы насладиться его болью. Мужчина смотрит на Гарри странным непроницаемым взглядом, от которого хочется скрыться. Честно говоря, Поттер ожидал чего угодно, пойдя за Яксли, но не такого… Зачем он показывает ему эти пытки, добивается конкретных реакций, эмоций? Гарри устал от игр. — Что происходит? Зачем вы привели меня сюда? Что хотите показать? — Ты сам пошёл за мной, — усмехнувшись, замечает Яксли, пожав плечами. — Я не планировал показывать тебе сцену пыток, если ты об этом. Малец был неосторожен и за это поплатился. Никакого тайного смысла нет. А что до происходящего в министерстве… Люди просто устали от лжи, рано или поздно это должно было произойти. Ах, и, кажется, кто-то несанкционированно проник в отдел тайн. Гарри недоверчиво смотрит на мужчину, задумчиво хмыкая. Что всё это значит… — Разумеется, Волан-де-Морт не собирается спасать своего слугу из лап министерства? — Разумеется, нет, — покачав головой, в тон ему отвечает Яксли, чуть улыбаясь. — Спасением Пожирателей Смерти обычно занимался второй Тёмный Лорд. Ему всегда были небезразличны судьбы других людей. Даже нас. — Очень на меня похоже, — осторожно хмыкает Гарри, всё ещё не понимая, к чему ведёт Яксли. — Верно, очень на тебя похоже. Гарри не нравится эта игра, но Яксли вдруг тянется рукой за чем-то под своей мантией, и Поттер с готовностью сжимает волшебную палочку в пальцах. На это Пожиратель Смерти лишь усмехается, спокойно протягивая ему кусочек пергамента. Гарри удивлённо смотрит на пустой лист, но принимает его из рук мужчины, внимательно оглядывая со всех сторон. — Мы никогда не причиним тебе вреда, Гарри. А с этим, думаю, ты знаешь, что делать. Поттер поднимает на него растерянный взгляд. — Но я не имею ни малейшего… — Мне пора, — демонстративно посмотрев на наручные часы и вздохнув, перебивает Яксли. — Тебе лучше вернуться назад, пока Амбридж не обнаружила, что ты ослушался её приказа. — Я не собираюсь выполнять чьи-либо приказы! Мужчина снова усмехается, смерив Гарри непроницаемым, странным взглядом, и проходит мимо, уже у самого выхода тихо отвечая: — Ну разумеется… Гарри слышит, как закрывается за ним дверь. Снаружи всё ещё шумно, но Яксли прав — стоит поторопиться и вернуться назад. Лишние проблемы сейчас ни к чему. Он спешно возвращается к тому месту, где Амбридж сказала ему остаться, и терпеливо ждёт. Проходит всего пара минут, как розовая жаба вырастает из ниоткуда, хватая его за руку. — Возвращаемся в Хогвартс, — она кидает на него подозрительный взгляд, будто не верит, что он всё это время был тут, но Гарри лишь в удивлении приподнимает бровь. Сама невинность. Хмыкнув, Амбридж отворачивается от него, чуть ли не бегом преодолевая путь до главного зала. Той ночью Гарри плохо спится. Сон вновь кажется слишком реалистичным, но постоянно прерывается, словно теряется связь с радиостанцией. Он бежит по коридорам не чувствуя ног, потом среди гор забытых веками вещей, что-то ищет, суетится, затем сжимает в руках хрупкую и тонкую вещь. Мысли его путаются, не в силах сложиться в нечто вразумительное. Просыпается Гарри совершенно невыспавшимся и уставшим. С тяжёлым, непонятно откуда взявшимся осознанием — времени больше не осталось.

***

Гарри смотрит на календарь немигающим взглядом — 2 мая. Усталость одолевает всё больше, даже окружающие, заметив его состояние, резко опомнились и перестали давить, негласно ставя одни и те же диагнозы: депрессия и истощение. И если со вторым Гарри готов согласиться, то насчёт первого не спешит развеивать догадки. Он даже на самом деле успевает поверить, что от него наконец отстанут, но после пары дней передышки всё возвращается на круги своя с маленьким изменением. Теперь люди пытаются угодить ему, вечно спрашивая о желаниях и состоянии, а он чувствует, что ещё немного — и обязательно выскажет им всё, о чём думает. В конце месяца его с остальными учениками ждёт сдача СОВ. И пока все в нервном ожидании судорожно листают учебники, пытаясь повторить материал чуть ли не за годы обучения в Хогвартсе, Гарри лениво сидит на диване в гостиной Гриффиндора, со скучающим видом наблюдая за друзьями. — Ты совсем не собираешься ничего читать? — не отрывая взгляда от книги, строго спрашивает Гермиона, придвигая к Рону ещё один учебник и игнорируя полученный в ответ измученный вздох. Гарри понимает, что она обращается к нему, и неопределённо пожимает плечами. Он знает, Гермиона и этого не заметит за горой своих книг на ковре. Гарри не хочет говорить о том, насколько бессмысленными считает такие занятия. Он прекрасно осознаёт, что либо не доживёт до конца мая, либо покинет Хогвартс, не заботясь о каких-то там экзаменах. Гермиону его молчание не удовлетворяет, и она всё же поднимает голову от книги, внимательно разглядывая друга. С тяжёлым вздохом он понимает, что не сможет уйти от ответа. — Буду, — коротко отвечает Поттер, тут же получая следующий вопрос. — Когда? — Гермиона, Гарри сам знает, когда нужно начать подготовку к экзаменам, что ты начинаешь… — вступается за друга Рон, тут же получая красноречивый взгляд от девушки. — Я не тебя спрашивала. Сиди и читай. Гарри, я могу тебе помочь… Поттер усмехается, услышав знакомые успокаивающие нотки. Гермиона, как и все остальные, думает, что дело в его депрессии. Либо он действительно отличный актёр, либо она всё же не настолько проницательна и умна, насколько кажется другим. — Всё в порядке, я начну готовиться к экзаменам. — Времени совсем мало. Так когда… Гермиона всё не унимается, а терпение Гарри небезгранично. Особенно сейчас, когда он чувствует себя ужасно уставшим, злым и невыспавшимся уже который день. Он, не выдерживая, резко выпрямляется на диване и раздражённо смотрит на подругу. — Когда Волан-де-Морт захватит министерство, тогда и начну! Гостиная Гриффиндора тут же погружается в напряжённую тишину. Он сказал это слишком громко… Гарри видит, как Гермиона испуганно хлопает глазами, и даже Рон кидает на него негодующий взгляд, не говоря уже про всех остальных. Собственные друзья побаивались его после случаев с дуэлью и патронусом-змеёй. Это единственное, что до сих пор причиняет Гарри боль… Они ведь были его близкими людьми, а на деле тоже считали сумасшедшим и боялись, как другие. Только при этом ещё делали вид, что это не так и всё просто замечательно. Гарри по-прежнему не может простить одного — лицемерия. — Я пошутил. Не смотрите вы так, — не скрывая раздражения, говорит Поттер, поднимаясь с места. — Сказал же, что начну. Чего заладила… Он спешит покинуть гостиную факультета, игнорируя взволнованный шёпот и неодобрительные взгляды за спиной. Хочется на воздух. Подальше от людей и их осуждения, от которого почему-то сложно дышать. Следуя какому-то странному порыву, Гарри решает отыскать Драко и поговорить. Ему кажется, что у них есть одно незаконченное дело. И Гарри не хотел бы оставлять всё как есть. Малфой своим привычкам не изменяет. Гарри без труда находит его на опушке леса, ведомый каким-то шестым чувством. Когда-то они проводили здесь дни напролёт, наслаждаясь обществом друг друга. Теперь же Драко сидит здесь в тени деревьев в полном одиночестве, задумчивым взглядом блуждая по земле. Не спрашивая разрешения, Гарри опускается рядом с ним, ловя его удивлённый взгляд, и улыбается. Без притворства и лжи. Правда улыбается знакомой до боли привычной реакции. — Привет, — тихо здоровается он. — Привет, — отвечает ему Драко хрипло и взволнованно, словно призрака увидел, а не друга. Они действительно давно не разговаривали. С того момента, как начался весь этот хаос вокруг Избранного. И напряжение в их отношениях… Сначала просто отдалялись друг от друга, а потом и вовсе ограничились кивками при приветствии в Большом зале во время приёмов пищи. Гарри, быть может, и хотел вернуть назад их общение, но был слишком зол и уязвлён всем произошедшим, а затем утонул в пучине собственных проблем. Что творилось в голове у Драко — он даже не предполагал. — Уже начал готовиться к СОВ? — осторожно спрашивает Гарри, пытаясь начать диалог. — Нет. И пока не планирую, — Малфой лишь усмехается его неловкой попытке. — Да… Я тоже. Они молчат. На самом деле им есть о чём поговорить, но если раньше это получалось само собой, легко и непринуждённо, то теперь приходится подбирать слова и темы, будто они совсем незнакомы. — Как ты?.. — Я? — удивляется Драко, пожимая плечами. — Не знаю. Всё ещё странно. Недавно отец прислал письмо, где сказал, что Тёмный Лорд меня прощает. Я посмеялся. — Почему? — Потому что я всё ещё не готов их простить, — холодно отвечает Малфой. — А меня? — вдруг спрашивает Гарри и находит в себе силы встретиться глазами с другом. Драко смотрит на него оценивающе, но без признаков ненависти и злости. Это немного вселяет надежду. Гарри нерешительно протягивает ему раскрытую ладонь, и Малфой, чуть помедлив, всё же вкладывает свои пальцы в неё, качая головой. — Не знаю. Наверное, мне не за что тебя прощать. Получается, мы квиты. Потому что мне тоже стоит попросить прощения. Гарри благодарно сжимает его пальцы в своей ладони и горько усмехается, виновато опуская глаза. Око за око, боль за боль… Так должна закончиться их история? — Я всё же хотел извиниться перед тобой, Драко. — Всё нормально, — уверенно кивает Малфой, задумчиво разглядывая их сцепленные воедино руки. — Когда ты в последний раз говорил правду? Гарри вскидывает на него непонимающий взгляд, и Драко улыбается одними уголками губ, охотно объясняя: — Правду о своём состоянии… Все думают, что у тебя депрессия и ты истощен поисками, ролью Избранного в министерстве. Но мы ведь оба знаем, что причина в другом. Когда ты в последний раз говорил правду о себе? Гарри не нравится этот разговор. Кому вообще будет комфортно, когда ему лезут слишком глубоко в душу? Никто не говорит о подобном, не акцентирует внимание. Потому что это неловко. Слишком лично. Но Драко хорошо его знает, намного лучше других. Настолько, что до ужаса пугает, перечёркивая все планы. Гарри уже жалеет о желании поговорить с Малфоем. Он совсем забыл о том, что только Драко и Регулус могут увидеть его настоящего. Неожиданное чувство уязвимости делает Гарри слабым и неуверенным. Он пытается освободить свою ладонь, но Драко держит крепко, будто намекая, что просто уйти от ответа сейчас не получится. Поттер устало вздыхает. — Сейчас… сейчас я говорил правду. Мне действительно хотелось извиниться. Драко качает головой. — Я не об извинениях. Это было искренне, понимаю. Я о другом. Ведь, если сейчас спрошу, собираешься ли его убить, ты опять солжёшь. Малфой наконец ослабляет свою хватку, и они замолкают, не глядя друг на друга. Поттеру хочется вскочить на ноги и убежать, но такие действия говорили бы о его принятии полного поражения. Гарри столько месяцев шёл к этому моменту не для того, чтобы просто сдаться. Но на самом деле кажется, что он уже проиграл. — Совсем неважно, чего мне хочется. Ведь я всё равно умру, — наконец озвучивает свои мысли Гарри. Драко не пытается его переубедить или успокоить, только пожимает плечами, тихо отвечая: — Возможно, и я. Это больше не детская игра или тренировка, а настоящая война, в которой есть только победа или поражение. — Поднимемся сегодня на астрономическую башню? — с надеждой предлагает Драко, будто это их последняя встреча в жизни, и Гарри быстро кивает. Действительно, когда он говорил правду?

***

В Хогвартсе время ужина, а значит все ученики уже должны быть в Большом зале. На школу постепенно опускаются сумерки. Вокруг тихо. Слишком тихо. Гарри открывает свой чемодан и небрежно выкидывает из него все вещи, пока на дне не начинает сверкать серебряная диадема, усыпанная драгоценными камнями. Он всё ещё не знает наверняка, каким образом такая вещь там оказалась, но это сейчас неважно. Гарри аккуратно берёт её в свои руки, будто она — самое дорогое, что есть в его жизни, и укладывает в сумку. Давнюю записку от Яксли и пустой лист пергамента он прячет в кармане своих брюк вместе с кольцом Реддла. Больше их в комнате хранить нельзя. Полагаясь на чистую удачу, Гарри выходит в коридор. Его отсутствие наверняка уже заметили и, переживая за состояние здоровья, послали кого-нибудь проверить. Накинув мантию-невидимку, он быстрым шагом преодолевает коридоры Хогвартса, прижимая к себе заветную сумку. Услышав шум совсем рядом, Гарри быстро прижимается к стене, затаив дыхание. Мимо него в сторону гриффиндорских спален проносится взволнованная Минерва Макгонагалл. Надо торопиться… Рискуя быть услышанным, он всё же срывается на бег. Его план безумен и не проработан до конца, но всяко лучше, чем первоначальная наивная задумка, поэтому он сломя голову несётся к комнате Регулуса, барабаня в дверь. Блэк должен быть там. Иначе всему конец. Гарри чуть не вскрикивает от радости, когда ему открывают. Времени всё меньше, ему нужно появиться в Большом зале как можно быстрее, чтобы не вызвать никаких подозрений. — Что происходит? — взволнованно спрашивает Регулус, делая шаг назад и наблюдая за тем, как Гарри, захлопнув за собой дверь, скидывает с себя мантию-невидимку и опускает на пол какую-то сумку. — Мне нужно в Большой зал, — в попытке отдышаться выдавливает Поттер и указывает себе под ноги: — Тут крестраж Волан-де-Морта. Отдай его Дамблдору. — Что?! Откуда у тебя… — Снейп, — перебивает вымученно Гарри, оглядываясь на дверь. — Мне надо идти, Регулус. Пожалуйста… — Я не понимаю, что происходит, — ворчит Блэк, всё же поднимая сумку и накидывая на себя мантию-невидимку. — А от тебя никаких объяснений… Как ты вообще себе всё это представляешь? Мне никто не поверит. Что за безумие! Зачем отдавать Дамблдору крестраж сейчас, зная, как его уничтожение на тебя повлияет? — Я всё объясню потом, — бросает Поттер на прощание и вылетает из комнаты. Он снова бежит по коридорам Хогвартса. Такая жизнь в спешке и бегах становится для него почти привычной. Пока у него есть какая-то цель, всё отнюдь не бессмысленно. В одном из коридоров он наконец замедляется, переходя на обычный шаг и восстанавливая дыхание. Всё хорошо. Всё непременно будет хорошо. — Гарри, — его вдруг останавливает чья-то рука, и Поттер вздрагивает, оборачиваясь. — Тебя все ищут и… переживают. Ты не появился на ужине. — Не хотелось есть, — беззастенчиво врёт парень, радуясь тому, что ему повстречался именно Снейп. Поттер знает: несмотря ни на что, Северус слишком идеализирует его. В память о прошлом, возможно. Тот Гарри наверняка виделся ему героем, когда воспитывал и поддерживал в пределах своих возможностей. Снейп слепо доверяет ему, Поттер, по крайней мере, на это искренне рассчитывает. Тяжело вздохнув, профессор говорит: — Так нельзя. Пойдём, хотя бы чем-нибудь перекусишь. Всё как Гарри и предполагал… Скрывая довольную улыбку, он кивает и послушно следует за Снейпом. Доведя Гарри до Большого зала, профессор прощается. Поттер оборачивается всего на миг, чтобы вглядеться в полумрак коридоров Хогвартса. Теперь вся надежда на Регулуса. Гарри нехотя плетётся к столу своего факультета. Аппетита на самом деле нет, Поттер слишком взволнован, но делает вид, что крайне голоден, накладывая к себе в тарелку сразу парочку блюд под одобрительные взгляды друзей. Он откусывает кусочек тыквенного пирога и изо всех сил пытается проглотить, пока тот встаёт поперёк горла. Руки Гарри нервно подрагивают. Всё как обычно. Оживлённая беседа за столом, обсуждение предстоящих экзаменов, смех, споры и вдруг… гробовая тишина, последовавшая за грохотом резко распахнувшихся дверей. На пороге Большого зала стоит перепуганный бледный Филч. — Армия сами-знаете-кого на подходе к Хогвартсу! В ту же секунду всеобщее молчание сменяется хаосом. Гул голосов только нарастает. Начинается настоящая паника: дети кричат, вскакивают со своих мест, бегут к выходу из зала, создавая давку. Учителя пытаются призвать к спокойствию и вылавливают старост, чтобы скоординировать движение учеников. Гарри лишь размеренно поворачивается к преподавательскому столу, замечая, как Дамблдор, промокнув салфеткой рот, неспешно поднимается с места и хлопает в ладоши. Этот звук эхом разносится по залу, привлекая всеобщее внимание. — Прошу вас успокоиться, — голос его твёрд и уверен, будто не случилось ничего из ряда вон выходящее. — На Хогвартс будет наложена защита, а все ученики отправятся на немедленную эвакуацию. Те из вас, кто уже прошёл курс «Защита от Тёмных искусств», могут остаться. Разумеется, только по собственной воле. Удивительным образом спокойная речь директора помогает. Ученики тут же послушно замирают, дожидаясь, пока к ним подойдут старосты, чтобы начать эвакуацию. Гарри замечает, что многие остаются сидеть на своих местах с холодной решимостью дать отпор, в их числе, конечно же, его друзья и многие гриффиндорцы. Он всё ещё наблюдает за преподавательским столом, отмечая, как Дамблдор наклоняется к раскрасневшейся от волнения Амбридж и что-то говорит, она медленно кивает с явным недовольством, но подскакивает с места. Разумеется, они запросили поддержку у министерства. Снейпа до сих пор нет в Большом зале, а значит, план Гарри, скорее всего, удался, и у Регулуса получилось убедить профессора подбросить крестраж директору. — Нужно поговорить с Дамблдором, — решительно восклицает Гермиона, поднимаясь с места. — Рон, отведи наш факультет на эвакуацию. Друг быстро кивает и начинает собирать вокруг себя учеников. Поттер уверен, что тот предпочёл бы остаться здесь, с ними, но спорить в такой ситуации не решается. Однако добраться до Дамблдора Гарри и Гермиона не успевают. Директор сам подходит к ним, когда зал немного пустеет. — Пойдёмте со мной. Гермиона лишь коротко кивает, а Гарри, пряча раздражение, плетётся вслед за директором. Они предвидели такой поворот событий… Конечно, не только Гарри и Регулус понимали, что рано или поздно Волан-де-Морт явится сам. Орден Феникса активно готовился и знал наверняка, как следует действовать в случае подобной ситуации. Самое первое и важное, судя по всему, — взять Гарри под охрану. А ему… ему надо было во чтобы то ни стало вырваться из-под надзора и переговорить с Регулусом. Только где его теперь искать? И как уйти незамеченным? Он вдруг понимает, что в их плане оставалось одно большое «но». Они не знали действий других людей наперёд. Гарри и Гермиона добираются до кабинета директора, где уже собрался Орден Феникса. Все заметно нервничают и встревожены, но терпеливо дожидаются, пока Дамблдор займёт своё место и раздаст указания. Гарри замечает среди присутствующих и Драко, который посылает ему короткую печальную улыбку. Да… Им не суждено подняться на астрономическую башню сегодня. Поттер знал об этом уже давно и в очередной раз соврал. — Действуем согласно изначальному плану, — твёрдо говорит директор, и все взрослые решительно кивают, пока Гарри, Гермиона и Драко непонимающе переглядываются. — На Хогвартс уже наложили защитные чары, до прибытия министерства мы должны продержаться. Орден Феникса отправляется за пределы замка следить за ситуацией, ученики остаются в школе. Гарри, возьми с собой друзей, и отправляйтесь к профессору Снейпу, он должен быть в подземельях. Ты знаешь, что делать. Парень смотрит в глаза Дамблдора и медленно кивает. Искать крестражи в его сознании… Таков их единственный выход сейчас. — Подойди ко мне, — внезапно просит директор, и Поттер удивлённо выполняет просьбу. Дамблдор протягивает ему золотой снитч, и Гарри непонимающе смотрит на него в ожидании объяснений. Знакомое чувство дежавю вдруг сжимает внутренности. На миг Поттера накрывает настоящая паника, которая растворяется так же быстро, как и появляется. За ней не следует ни видений, ни наталкивающих на догадки мыслей. Только пугающая пустота и усталость. — Возьми его, Гарри. И, если ты захочешь связаться со мной, просто подумай об этом, прикоснувшись к снитчу, я услышу. Мы не знаем, что произойдёт дальше. Однако я всегда приду к тебе на помощь. Гарри снова кивает, аккуратно принимая из рук Дамблдора маленький золотой шарик. Речь директора вызывает в его душе отголоски горькой, тягучей вины. Ему жаль, что он собирается предать их в общеизвестном понимании этого слова. Ему жаль, что он планирует покинуть стены Хогвартса навсегда и уйти с тем, кого все считают монстром. Ему жаль, что он не оправдал их ожиданий. Но так будет лучше. Гарри искренне в это верит. — Идите, — поторапливает их Дамблдор, и они чуть ли не бегом покидают кабинет. Гарри снова мчится по коридорам Хогвартса. Кажется, он каким-то образом попал в замкнутый круг. Ему не верится, что скоро всё решится. Справа и слева от него — Драко и Гермиона соответственно. Отделаться от них проще, чем от Ордена Феникса, но намного больнее. Вся суть его и Регулуса плана — незаметность. Гарри так погружается в свои мысли, что ничего не замечает, пока позади них не происходит оглушительный взрыв. Остановившись и зажав уши, они резко оборачиваются, замечая, как в конце коридора в разные стороны разлетаются куски камней, а в стене зияет большая дыра. — Но… как… — взволнованно начинает Гермиона. — Защита ведь… — Видимо, кто-то пробрался на территорию Хогвартса намного раньше, чем была возведена защита, — задумчиво отвечает Гарри, пристально разглядывая разрушенную стену в ожидании нападения, но всё на удивление тихо. — Разумеется, перед Тёмным Лордом не стоит никаких преград, если он хочет получить желаемое, — язвительно замечает Драко, и Гарри резко разворачивается к нему, одаривая красноречивым взглядом. — Прекрати сейчас же! Малфой не отвечает, лишь недовольно хмыкая. Гермиона недоумённо их оглядывает, но не спешит требовать объяснений. Все понимают: нужно торопиться. Они продолжают путь на пределе своих сил, ожидая нового удара и держась подальше от стен, но западня настигает их в совершенно другом месте. Когда уже виднеется спуск в подземелья и, кажется, цель почти достигнута, из темноты выступают две фигуры в чёрных плащах и масках Пожирателей Смерти. Не сговариваясь, ученики тут же останавливаются, резко хватаясь за палочки. Неизвестные же, наоборот, остаются совершенно неподвижны. — Это невозможно… Они не могли пробраться сюда… — бормочет Гермиона, беря на прицел того, что справа. Драко поступает таким же образом, в то время как Гарри потерянно оглядывает Пожирателей Смерти. Что, если под маской прячется Яксли или кто-то ещё, хорошо знакомый ему? Он не хочет причинять им вреда… И стоит только Гарри подумать об этом, как один из Пожирателей, словно прочтя его мысли, резко отправляет оглушающее в сторону Гермионы. Она едва успевает увернуться, атакуя в ответ. Второй ожидаемо нападет на Малфоя, не трогая Гарри. Вокруг начинают мелькать вспышки заклинаний, а Поттер чувствует себя совершенно беспомощным, потому что не может защитить друзей из-за собственных внутренних барьеров. — Гарри!!! Он слышит, как его зовут, и только это позволяет ему скинуть с себя липкое, неприятное оцепенение. Друзья нуждаются в нём. Их безопасность под угрозой. Сейчас нет места слабости. Наплевав на всё и покрепче сжав волшебную палочку в пальцах, Гарри приходит на помощь Гермионе, потому что Малфой отлично справляется и сам, уже имев дело в боях с Пожирателями Смерти. Отразив заклинание, он встаёт перед подругой и с вызовом смотрит на маску незнакомца. Тот с заметным интересом склоняет голову и на миг прекращает атаки. Гарри считает, что у них нерушимый приказ не трогать его. Но именно эта уверенность и играет с ним злую шутку. Пожиратель Смерти резко нападает, а расслабившийся Поттер отлетает назад и несильно, но ощутимо прикладывается спиной о каменный пол. Это на пару секунд выводит его из игры, чего вполне достаточно, чтобы кинувшаяся ему на помощь Гермиона была оглушена заклинанием. Волна гнева захлёстывает Гарри с головой, придавая сил подняться и отомстить. Он знает, что Гермиона будет в полном порядке. Заклинания, которые бросают в них Пожиратели, не смертельны и, можно сказать, даже безобидны, что, конечно, немало удивляет. Однако это не меняет сути: близкого ему человека обидели. Гарри поднимается на ноги и уже без прежней опаски вступает в бой. Заклинания начинают сыпаться градом, Драко что-то кричит ему, но он не слышит, ослеплённый жаждой отомстить и поставить на место. Его атаки становятся всё агрессивнее, и Пожиратель Смерти едва успевает их отражать, удивляясь мощи и прыткости подростка. Но силы не вечны. Гарри, вкладывая в удары слишком много энергии, чувствует, что начинает выдыхаться. Кто же под маской? Слишком опытный противник… Возможно, стоит перейти к крайним мерам. Он пообещал себе, что больше никогда не прибегнет к этому заклинанию, но время поджимает. Гарри до сих пор не нашёл Регулуса и не добрался до Снейпа, а министерство, скорее всего, уже на подходе. — Сектумсемпра! Заклинание летит в противника со скоростью света, но в последнюю секунду Пожирателю Смерти всё же удаётся уйти из-под удара, упав на колено. Он что-то кричит своему напарнику, и тот, быстро кивнув, вдруг снимает маску. — Папа?! Гарри слышит возглас Драко и удивлённо разглядывает Люциуса, который отбрасывает от себя маску Пожирателя Смерти. Поттеру кажется, что мужчина одними губами шепчет: «Прости», а затем тот посылает в сына оглушающее. Младший Малфой не успевает сориентироваться, растерянно охая, и Гарри бросается к нему, подхватывая обмякшее тело, чтобы смягчить удар. Осторожно опуская его на пол, он слышит приближающиеся шаги Пожирателей Смерти. Люциус взволнованно присаживается рядом с сыном и благодарно кивает Гарри, который уже поднимает свой взгляд, чтобы рассмотреть второго человека. — Никогда не думал, что надену эту маску снова, — морщась от неприязни, раздражённо выдыхает Регулус, откидывая её в сторону по примеру Малфоя. — Эй, Гарри, я думал, что ты меня убьёшь. Блэк вдруг широко улыбается, наверное, любуясь замешательством на лице Поттера. Впервые за долгое время Гарри видит его таким довольным. Он и забыл, что Регулус чертовски любит исполнять нечто подобное. — Это… было хитро, — только и выдыхает парень, выпрямляясь во весь рост. — Я не хотел, чтобы они меня увидели, но ты так самоотверженно бросился на помощь, смешав все карты. — Да, это я умею, — Гарри позволяет себе усмехнуться и поворачивается к Люциусу, чувствуя на себе его внимательный оценивающий взгляд. — Ты сдержал своё обещание. Не дал ему пострадать, спасибо, — Малфой снова переводит взгляд на сына, смотря с такими тревогой и любовью, совсем не присущими злодеям по всем законам жанра. А Гарри прошибает током. Он забывает, как дышать, изумлённо глядя на Люциуса. Его фраза… Ведь он уже слышал эти слова во сне, но тогда совсем не понял их значения! И какова же вероятность, что это был вовсе и не сон? Гарри даже думать не хочет, как такое возможно. После всего произошедшего с ним подобное давно перестало удивлять. Он лишь тихо выдыхает: — В этом нет моей заслуги. Нам никто не встретился по пути, да и Драко сам умеет за себя постоять. — На его слова Люциус лишь усмехается, тревожно проводя рукой по волосам сына. — Так это были вы… Тот, кто создал подделку кольца. Теперь наступает очередь Малфоя выглядеть удивлённым: мужчина поднимает на него странный взгляд, и Гарри даже становится немного неловко. Неужели он ошибся… — Разумеется, я. Ведь ты сам меня об этом попросил, — спокойно отвечает Люциус, следя за реакцией на лице парня, а затем вдруг разражается хохотом. — Ах, ну да. Совсем забыл, с тобой же постоянно творятся удивительные вещи. Ты всегда знал больше всех. Приятно всё же теперь поменяться ролями. Гарри только пожимает плечами на его слова. Ему нечего сказать. Пожалуй, насмешливый тон Малфоя должен бы обидеть, но Поттер вдруг понимает, что тот не пытается его как-то задеть или оскорбить. И на пустые разговоры к тому же времени нет. Сейчас важен результат. А он Гарри пока устраивает. — У меня мало времени, я вырвался только поговорить с сыном, — потеряв к ним всякий интерес, продолжает Люциус, и Регулус с Гарри тут же понимают намёк, разворачиваясь к подземельям. Прежде чем они уходят, Малфой внезапно бросает им вдогонку: — Надеюсь, ты сдержишь и второе обещание, Поттер? Гарри сразу догадывается, о чём идёт речь. В голосе Люциуса так много ничем не прикрытой тревоги, что это почти восхищает. — Я сдержу, — отвечает он коротко, уже начиная спускаться по лестнице. Осуждающий взгляд Регулуса прожигает его спину. Они проходят совсем немного и прячутся в ближайшем кабинете, чтобы наконец поговорить. Но времени всё меньше и меньше, Гарри чувствует это почти физически, отчего его начинает неосознанно нервно потряхивать. План, изначально казавшийся идеальным, теперь так и пестрит ощутимыми прорехами, в центре которых находятся министерство и Орден Феникса. Их действия Гарри и Регулус предугадать не в силах. Поттеру было не стыдно признать, что это пугало его до дрожи в коленях. — Ты не очень-то удивлён нападению, — даже не пытаясь скрыть обвинительного тона, хмыкает Регулус, усаживаясь на один из столов, и деловито скрещивает руки на груди. — Уже давно о нём знал, верно? Так суетился сегодня… Он выжидающе смотрит на Гарри, который больше не видит смысла что-либо скрывать и вытягивает из кармана пустой пергамент, спокойно демонстрируя его мужчине. — Знал. Меня предупредили. Я думал, так будет лучше. — Ты хотел сказать «безопаснее». А мне-то казалось, мы вроде как заодно. — Я думал, так будет лучше, — с нажимом повторяет Гарри, игнорируя раздражение Блэка, и тот вдруг сдаётся с тяжёлым вздохом, понимая, что не время и не место выяснять отношения, пока наверху идёт настоящая война. — Ладно. Слушай внимательно. У Пожирателей Смерти есть приказ никого из Хогвартса не убивать, но у егерей такого нет. Зато награда за каждого пойманного, а в особенности за тебя, позволит купить нехилый особнячок и зажить припеваючи. Северус согласился передать крестраж Дамблдору, пришлось соврать, что он был у меня изначально и выступал гарантом моей безопасности. Теория сомнительная, и, думаю, он мне не поверил. Скорее всего, мы уже под большим подозрением. По крайней мере, я так точно. Попытаемся следовать плану, однако, боюсь, ему уже крышка. Слишком много непредвиденных обстоятельств. Но цель остаётся прежней, поэтому даже если что-то пойдёт не так — не нервничай. Я уверен, ты находчивый, справишься. Исполняй все приказы Ордена Феникса! До тех пор, пока ты не за пределами Хогвартса, ничего не кончено. — Нервничать и не собираюсь, — покачав головой, улыбается Гарри, замечая озорную улыбку Блэка в ответ; кто бы что ни говорил, но они вдвоём всегда откровенно наслаждались внезапным хаосом. — Пока Орден не уничтожит все крестражи, к Волан-де-Морту не подобраться. — Ага, — устало вздыхает Регулус, взъерошивая волосы. — Тетрадь всё ещё у Эйлин, Северус решает этот вопрос. Они думают, что последний крестраж — это змея, и собираются её убить. Я вызовусь на помощь и попробую отвлечь внимание. Ну, а потом всё дело за тобой. Гарри коротко кивает и вдруг спрашивает: — Откуда одежда Пожирателя? Регулус удивлённо оглядывает себя и, возвращая свой взгляд к Гарри, демонстративно приподнимает бровь. — Самый важный вопрос, полагаю? Стянул с напарника Люциуса. Нам с Малфоем довелось пересечься и обсудить некоторые моменты, часть из которых я, например, тебе сейчас перечислил. Ещё мы, конечно, чуть друг друга не убили, но в итоге всё решилось мирно, как видишь. Я был немало удивлён тем фактом, что ты с ним встречался. — Я тоже, — сухо отвечает Гарри, массируя виски. — Но не хочу думать об этом сейчас. Как и о том, откуда у меня диадема. Я уже привык, насколько вокруг всё странно. Что с защитой? — Скажем так… Кто-то изнутри немного подпортил её для ускорения процесса. Думаю, министерство тоже не явится так уж быстро. Твои влиятельные друзья над этим старательно поработают. Но времени всё равно мало. Слишком много факторов, которые мы не можем контролировать. — Надо идти, — оглядываясь на дверь, вздыхает Гарри. Хотелось бы остаться здесь, пока не огласят его коронный выход, но, увы, это невозможно. Гарри нужно сыграть в двух спектаклях одновременно. Он чувствует, как усталость очень не вовремя берёт над ним верх. Это замечает и Регулус. — Что с тобой будет, когда они начнут уничтожать крестражи? — встревоженно спрашивает он. — Скоро узнаем, — невесело улыбнувшись, отвечает Гарри. — Но без этого к Волан-де-Морту не попасть. Не дай им убить Нагайну. — Уж постараюсь. Они обмениваются взглядами и улыбаются. Всё должно получиться. Они не могут оставаться в том мире, который есть сейчас. Но жить им отчаянно хочется. Не сговариваясь, они одновременно кивают, молча желая друг другу удачи. Напоследок Гарри не удерживается, вкладывая в свои слова все тёплые чувства, что испытывает к Регулусу: — Спасибо. — Не прощайся, Гарри. Мы ещё обязательно увидимся. Его путь продолжается. Он слышит эхо звуков битвы, разносящееся по подземелью, а значит, в Хогвартс уже пробрались Пожиратели Смерти. Это заставляет его ускориться, словно подталкивает в спину. Гарри влетает в кабинет Снейпа из последних сил, тут же опускаясь на ближайший стул и пытаясь отдышаться. Такой ритм жизни и дикая усталость рано или поздно сыграют с ним злую шутку. Но он очень надеется на то, что всё же поздно, позволив ему сначала совершить задуманное. Северус торопливо мешает в котле какое-то зелье, кидая на вбежавшего короткий взгляд. — Ты долго. Шёл один? — Нет, но… — Все живы? — тут же перебивает его мужчина, переходя к самому главному, и Гарри вымученно кивает. — Хорошо. Передохни, возьми пергамент и чернила. Пиши письмо Эйлин. — Что? — замерев, глупо переспрашивает Поттер, буравя взглядом спину профессора, но тот даже не оглядывается на него. — Напиши, что тебе нужна её помощь, и передай мне. — Но это… — Сейчас не время препираться! — раздражённо гаркает Снейп. — Пиши письмо. Гарри, закусив губу, ничего не отвечает и послушно тянется к чернильнице, придвигая к себе пергамент, заботливо оставленный на столе. Исполнять приказы Ордена Феникса… Ладно. Однако он считает это в крайней степени низким. Таким образом заманить сюда Эйлин… Что будет с ней потом? Её отдадут на суд в министерство? Если только она не захочет уйти с ними… Гарри бы не стал противиться. Он без лишних вопросов пишет то, что ему сказали, хотя в душе кипит от негодования. Северус всё же бросает внимательный взгляд через плечо, убеждаясь, что его послушали, и возвращается к своему занятию. — Теперь мы выяснили, чем являются все шесть крестражей Тёмного Лорда. Не знаю, как ты достал ту диадему, и знать не желаю. — Поттер нервно сжимает в руках перо, вслушиваясь в привычный бесцветный голос профессора. — Но тебе нужно вернуться к Дамблдору. К Нагайне подобраться будет непросто. Придётся отвлекать внимание. Гарри начинает заметно торопиться, дописывая письмо, и поскорее хочет покинуть кабинет, с помощью магии отправляя пергамент Снейпу, который, обернувшись всего на миг, хватает тот пальцами, сразу же растворяя его в воздухе. Мужчина вдруг бросает все свои дела и резко разворачивается к Гарри, смотря очень внимательно. — Скоро всё закончится. Ты должен разобраться с этим раз и навсегда. Гарри тяжело вздыхает, поднимаясь с места. От слабости у него кружится голова, но он уговаривает себя идти дальше. Добраться до Дамблдора и ждать, пока придёт Эйлин… Его должны отправить на встречу с Волан-де-Мортом, когда уничтожат все крестражи, кроме Нагайны. Он будет отвлекать внимание, а остальные попытаются убить змею. Убедить отправить туда и Регулуса будет непросто. — Я знаю. Я разберусь, — обещает Гарри, про себя думая о том, что у его слов много значений и, по сути, он совсем не врёт Снейпу. Уже у самых дверей Поттер замирает, устало опираясь о стену. Этот вопрос не даёт ему покоя… — Что с ней будет? С Эйлин, когда она вернётся в Хогвартс. Её ведь не отпустят? Снейп не оборачивается, продолжая следить за котлом, но Гарри видит, как тот медленно качает головой. Мужчина отвечает тихо и измученно, и парень вдруг осознаёт, что Северусу тоже больно от этой мысли: — Нет. Её будут судить. Мы ничем уже не можем помочь. — Я не хочу, чтобы она пострадала из-за меня. — Поговорим об этом позже, — ставя в разговоре точку, Снейп поднимает свою руку с волшебной палочкой, и перед Гарри приглашающе открывается дверь. Поттер сомневается, что они заговорят об этом ещё когда-нибудь. Когда он выбирается из подземелий, то не находит ни Драко, ни Гермионы. Ему хочется верить, что с ними всё хорошо. Люциус не оставил бы их на смерть. Из напоминаний о недавно случившемся — лишь одинокая маска, оставленная Регулусом. По коридорам разносится эхо битвы. В Хогвартс пробирается всё больше Пожирателей Смерти и егерей. Помня предостережение Блэка, Гарри сжимает волшебную палочку покрепче, решительно продолжая путь. Пока всё складывается не так уж плохо, почти, можно сказать, по задуманному плану. Многие события остаются для него тайной: он не знает, прибыло ли уже министерство, что с Орденом Феникса и где эвакуированные ученики. Но Гарри даже рад этому — ему не нужно засорять голову лишней сейчас информацией. Важен лишь результат. Желая как можно быстрее добраться до кабинета Дамблдора и ощущая дикую усталость, придавливающую к земле, Гарри обходит стороной коридоры, в которых уже идут бои. Он искренне верит в силы студентов и верность Пожирателей Смерти приказам. Ему почти удаётся избежать неприятностей. До нужного места остаётся совсем немного, когда его настигают в одном из коридоров. Услышав за спиной топот ног, Гарри резко разворачивается, тут же определяя количество противников. Пятеро. И это не Пожиратели Смерти. Егеря. Поттер почти ничего о них не знает, лишь странное название — и оно со слов Регулуса. В то время, когда Гарри находился в Малфой-мэноре, их ещё не существовало. Видимо, после краткого затишья Волан-де-Морт вновь начал собирать армию для атаки на Хогвартс. Боялся, что не хватит сил прорваться к Гарри, или не терял надежды погрузить всю Англию в хаос? В отличие от педантичных Пожирателей Смерти, облачённых в традиционные мантии волшебников и прикрывающих лица масками, у егерей были тёмная неряшливая одежда и некрасивые грубые лица с гнилыми зубами и уродливыми шрамами. Сброд, ищущий славы, — такими их видел Гарри. Заметив его, они заинтересованно останавливаются, не спеша нападать, в то время как Поттер напряжённо скользит по ним взглядом, прикидывая силы. — По описанию похож, — хрипло говорит долговязый бандит, видимо, главарю, стоящему впереди всех. — Сейчас и узнаем, — хищно улыбнувшись, отвечает мужчина. — Поговаривают, его не так-то и просто поймать. Он только делает выпад рукой, как Гарри молниеносно атакует. Егерь успевает лишь удивлённо охнуть, падая навзничь. Остальным особое приглашение уже не требуется. Гарри плавно уходит от первой атаки, обездвиживая тучного неповоротливого мужчину, и выставляет щит, отражая вражеское заклинание. Мысленно он даже успевает вести счёт. Осталось три, уже проще… Однако те оказываются более проворными, чем их первые два собрата по оружию. Сгруппировавшись, мужчины нападают синхронно и слаженно, так, что Гарри приходится уклоняться сразу от трёх атак или вкладывать все силы в защиту от мощного удара. Им он навредить не боится, поэтому без зазрения совести отправляет в противников опасное заклинание, уже и так нарушив собственное обещание. Нормально целиться, постоянно уходя от атак, не получается, поэтому попадает Гарри только с третьей попытки. Мужчина, пронзительно закричав, падает на пол, принимаясь в панике размахивать руками в попытке остановить кровь из десятка кровоточащих ран. Гарри морщится от этого зрелища. Приносить людям боль для него всё ещё непривычно. Теперь оставшиеся двое смотрят на него с заметной опаской, они сменяют позиции и коротко переглядываются. Неприятное предчувствие закрадывается в душу. — Авада Кедавра! — зелёный луч вдруг озаряет коридор, и Гарри едва успевает отшатнуться, больно ударяясь спиной о стену. Они решили его убить, наплевав на вознаграждение… Признаться честно, такого поворота он совсем не ожидал. Прежде чем успевает по-настоящему обдумать собственное решение, Гарри резко направляет волшебную палочку на мужчину, выкрикнувшего заклинание, и произносит тихо, но уверенно: — Авада Кедавра. Егерь не ожидает подобного от какого-то мальчишки (более того, этот самый мальчишка и сам от себя не ожидает), потому даже не предпринимает никаких попыток уйти от удара. Лицо мужчины вытягивается от удивления в то же мгновение, когда зелёный луч попадает прямо в грудь, забирая его жизнь. Тело с шумом падает на пол, так и оставаясь лежать там с распахнутыми на лице глазами, а в сердце Гарри будто что-то обрывается. Словно он перешёл какую-то непозволительную черту, впервые применив самое тяжёлое из непростительных заклинаний и убив человека. Ещё больше удивляет тот факт, что Гарри не испытывает ни капельки сожаления на этот счёт. Вседозволенность вдруг странно пьянит, вызывая будто давно забытые, а не неизвестные ранее чувства… Гарри кажется, что проходит не меньше пяти минут, но на деле же всё действо занимает от силы пару секунд. Последний оставшийся егерь поражённо оглядывается на убитых соратников и осторожно переводит свой взгляд на Поттера, медленно поднимая руки вверх и признавая поражение. — Сдаюсь, сдаюсь… — на всякий случай уточняет он, демонстрируя зажатую в руках волшебную палочку. Гарри всё же не собирается убивать всех без разбору. Он коротко кивает в знак того, что не планирует продолжать бой, и его тело тут же прошивает адская вспышка боли. В этот раз Гарри не справляется с ней, бессильно падая на колени. Кровь фонтаном начинает хлестать из носа, а уши закладывает от непонятно откуда взявшегося шума. Страшная догадка добивает его невидимым ударом в лёгкие, вышибая весь воздух. Они уничтожили крестраж без него… Гарри слышит смех егеря будто издалека, сжимая в дрожащих от слабости пальцах волшебную палочку, и из последних сил пытается подняться. Это глупая смерть, так не должно быть. — Думаю, люди не будут особо удивлены, если в битве случайно умрёт кто-то важный. За твою голову мне дадут такие богатства… Но они, конечно, не сравнятся с местью за убитого тобой брата, — с издёвкой тянет мужчина, Поттер видит перед собой его замызганные чужой кровью сапоги и резко поднимает голову. Чужая волшебная палочка направлена прямо в лоб Гарри, а егерь с торжествующей улыбкой открывает рот, чтобы произнести заклинание. Поттер всё силится успеть поднять свою руку, не собираясь сдаваться так легко, и вдруг охает… На него брызгает тёплая кровь, и от неожиданности он на миг зажмуривается, а когда снова открывает свои глаза, удивлённо разглядывает торчащий из груди мужчины меч. С характерным звуком сталь покидает тело, и то безвольно падает на пол прямо перед ним. Гарри видит, как под мёртвым образуется бордовая лужица, и брезгливо отползает назад, давя в себе приступ тошноты. Он устало приваливается к стене, переводит дыхание, утирая собственную кровь, и поднимает глаза на своего спасителя. А точнее спасительницу… Она взволнованно присаживается рядом с ним, отбрасывая в сторону меч, и тот звякает о каменный пол. — Ты в порядке? — Как ты… — Я тоже рада тебя видеть, Гарри, — одними уголками губ улыбается Эйлин, лёгким взмахом волшебной палочки останавливая кровь из носа, непрерывными потоками покидающую его тело. — Ты всё-таки получила то письмо? — Поттер благодарно кивает, чувствуя себя немного лучше, и женщина помогает ему встать. — Да, я получила его уже на пути сюда, — подтверждает она догадку Гарри, задумчиво оглядываясь по сторонам. — Я постоянно следила за обстановкой, а потом меня настигло послание Реддла. Он просил меня передать тебе свой дневник. И тогда я поняла, что время пришло. Гарри смотрит на неё пару секунд и не удерживается, порывисто прижимаясь к Эйлин и крепко обнимая. Все обиды остаются позади. Ему так не хватало её… Что бы Эйлин ни сделала, она всего лишь хотела для него счастья. Все вправе ошибиться и должны иметь шанс на прощение. — Почему не пришла раньше? Почему пыталась уничтожить его сама? — быстро тараторит он вопросы, которые долгое время мучили его, не давая покоя. Гарри чувствует, как Эйлин вдруг начинает плакать и прижимает его к себе в ответ, поглаживая рукой по волосам. Она содрогается всем телом от беззвучных рыданий, внезапно понимая — её простили. Они стоят так пару минут, крепко обнявшись, пока весь Хогвартс вокруг дрожит от битв, и наконец отстраняются друг от друга. Эйлин отворачивается, вытирает глаза и поднимает с пола меч, попутно отвечая на вопросы Гарри: — Боялась. Твоей реакции на моё появление и Азкабана. Потом подумала, что дневнику будет безопаснее у меня, когда узнала о его силе и происхождении. Мне удалось связаться с Вальбургой и войти в курс дела. Она сказала, что ты намерен убить Тёмного Лорда. Тогда я стала искать способы уничтожения крестражей, стараясь хоть как-то помочь. Я подумала, что так, наверное, будет лучше… Прервать этот замкнутый круг, позволить тебе жить без необходимости постоянно оглядываться. Но, разумеется, мне не удалось. Тогда я просто отчаялась и предприняла неудачную попытку уничтожения. И больше ничего не смогла сделать. Дневник говорил со мной, там была заточена настоящая частичка души Реддла. Как бы я ни хотела его смерти когда-то, это оказалось выше моих сил. Пусть он убийца и монстр, но всё же человек. Ослеплённый своими любовью и жаждой власти… Всего лишь запутавшийся человек, — с заметной грустью заканчивает она свой рассказ. — Но как ты узнал? — Это долгая история. Скажем так, выяснилось, что я связан с Томом намного крепче, чем предполагал. Эйлин удивлённо замирает, настороженно разглядывая Гарри. Возможно, её так поразило отсутствие гнева и ненависти в словах, а может быть, то, как мягко он произнёс это имя. Она кусает губы в нерешительности, но всё-таки осторожно уточняет: — Ты… назвал его по имени. Значит ли это… — Возможно, — тут же перебивает её Гарри, пряча свой взгляд. Он не хочет говорить на эту тему, пока всё не закончится. Только размышлений о собственных чувствах ему и не хватает! К тому же, пусть он и простил Эйлин, некоторая настороженность по отношению к ней всё равно осталась. Такое исправит лишь время. — Ты знаешь, какими чарами они связали себя в браке? — вдруг спрашивает Гарри, пускай это уже и не так важно во всей ситуации. Эйлин виновато качает головой. — Я не одобряла ваш союз, и ты знал о моих мыслях, поэтому старался как можно меньше упоминать Реддла в наших разговорах. Мне всегда казалось, что всё это не закончится чем-то хорошим. Возможно, сама не подозревая, я накликала на вас беду… — Мы до сих пор не знаем, что произошло в тот день, — Эйлин только кивает в знак согласия, отводя свой взгляд. — Не вини себя. Всё идёт так, как должно. А что ты знаешь о… Впрочем, неважно. Гарри собирался спросить её о том, правда ли Реддл позволял себе поднимать на него руку, но теперь не решается. Он вдруг понимает, что ему действительно не хочется знать. Сейчас это неважно. Его решения уже вряд ли изменятся. А даже если и так — прошлое в прошлом. Будто чувствуя его настрой, Эйлин, как всегда, не лезет с лишними вопросами. — Сейчас могу сказать тебе, Гарри, только то, что я на самом деле верю Реддлу. Всю жизнь меня наполняла ненависть к нему, но, узнав силу его любви… искренней, безумной, не знающей границ… я поняла, что была не права. Тебя убьёт не любовь Тома, а её отсутствие. Если на этом свете и существует человек, способный его изменить или уничтожить, — это ты. — Спасибо. — Возьми. Поступи так, как считаешь нужным, — женщина протягивает ему тёмную тетрадь, и он бережно берёт предмет в руки. Ему ещё о многом хочется спросить Эйлин, но их вдруг прерывает чужой, до боли знакомый голос, заставляя резко обернуться. — Ну что за день! Что за везение! Гуляя по этим прекрасным коридорам и вспоминая былое, я даже подумать не могла, что встречу вас… Издевательский безумный смех эхом отражается от стен, иглами онемения впиваясь в конечности. Довольная привлечённым к себе вниманием Беллатриса Лестрейндж неспешно и уверенно приближается, демонстративно покручивая в руках волшебную палочку. Эйлин и Гарри быстро переглядываются, и парень прячет тетрадь Реддла за пояс брюк, готовясь к очередной битве. Он всё ещё чувствует себя неважно, но присутствие союзника рядом немного придаёт ему сил. Пожирательница Смерти подходит к ним достаточно близко и вдруг замирает, с хищным оскалом оглядывая своих жертв. — Предательница по всем фронтам и малыш Поттер, — она демонстративно приседает в реверансе, совсем не боясь того, что её могут убить во время бездарного спектакля, и широко улыбается, ни капли не стыдясь уродливых гнилых зубов. — У меня приказ никого не мучить и не убивать, но как жаль, что мёртвые вы уже ни о чём не сможете рассказать… — Ты правда веришь, что он простит и полюбит тебя за это? — скептически приподняв бровь, уточняет Гарри, следя за каждым её движением. Он действительно удивлён, что Лестрейндж готова ослушаться приказа своего обожаемого господина. Несмотря ни на что, слова Волан-де-Морта всегда оставались для этой сумасшедшей женщины самыми важными, первостепенными. Как далеко ненависть Беллатрисы может её завести? — Плевать, если я наконец увижу твоё мёртвое тело! — шипит она, растеряв всё напускное дружелюбие. Беллатриса резко выбрасывает руку вперёд, и пространство между Эйлин и Гарри вдруг рассекает зелёный луч. Не дожидаясь контрудара, она атакует снова и снова. Лестрейндж — не егерь и не обычный Пожиратель Смерти, она не церемонится в выборе заклинаний, посылая самые смертоносные из них, точно зная, чего желает. Их смерти. Даже вдвоём они едва успевают колдовать в ответ, уходя от зелёных и красных лучей. Гарри заметно выдохся ещё в прошлой битве и не успел прийти в себя полностью. Без зазрения совести он посылает в Беллатрису непростительные заклятия, но та искусна в боях и спокойно уходит от всех ударов, даже особо не напрягаясь. Эйлин же, наоборот, ни разу не участвовала в настоящем поединке, не считая давнего побега из больницы Святого Мунго. Гарри идёт на отчаянный шаг, заведомо обречённый на провал. Он знает, что силу внутри невозможно контролировать, однако всё равно пытается, мысленно взывая о помощи. «Помоги же… Сейчас очень нужно. Ну, пожалуйста!». Тянется минута, две, но ничего не происходит. Он не чувствует ни прилива сил, ни подсказок, ничего, кроме всё больше накатывающей усталости. Неужели с уничтожением крестражей ему и впрямь больше не стоит надеяться на чудо, когда оно так нужно?! Приходит почти болезненное осознание: Гарри должен сделать это сам… Своими силами. Коридор продолжают освещать зелёные и красные вспышки, Беллатриса немного замедляется, но продолжает методично осыпать противников безжалостным градом заклинаний. — Ты веришь мне? — кричит Гарри Эйлин, и та, не теряя бдительности и уходя от атак, кидает на него встревоженный взгляд. — Что ты задумал?! Гарри в ужасе от собственной идеи, но другого пути не видит. Он слишком ослаблен, а Эйлин не подготовлена к боям. Против Лестрейндж им не выстоять. Он не отвечает подруге, свободной рукой доставая тетрадь из-за пояса, и продолжает насылать на Беллатрису проклятия. Полагаясь на простую удачу, Гарри прижимает дневник к груди и выходит вперёд, заслоняя собой Эйлин. Он слышит, что та кричит ему в спину, и видит, как глаза Пожирательницы загораются предвкушающим блеском. Беллатриса не замечает ничего вокруг, кроме своей самой желанной цели — Гарри Поттера. Она целится ему прямо в грудь, выстреливая смертельным заклинанием, а он даже не пытается увернуться, прикрывая глаза и слыша победный смех. Кольцо в брюках вдруг раскаляется до предела и, кажется, прожигает его кожу через значительно потрёпанную ткань, но Гарри продолжает стоять ровно, стиснув зубы. Удар! Зелёная вспышка ослепляет его даже сквозь закрытые веки. Он пытается сделать вдох… и у него получается. Гарри распахивает глаза, удивлённо разглядывает тело Беллатрисы, распластанное на полу, и затем осторожно поворачивается к болезненно бледной Эйлин. — Видишь, всё хорошо. Мне нужно было убить её намного раньше, — его голос немного дрожит, и спустя секунду они оба нервно хихикают. — Что произошло? Эйлин подходит ближе, оглядывая Гарри со всех сторон на наличие повреждений, и завороженно касается дневника, до сих пор прижатого к его груди, пальцами. — Думаю, эта штука не должна отражать заклинания. Но так и произошло. — Думаю, эта штука сделает всё, чтобы не дать мне умереть. Эйлин странно улыбается, пожимая плечами, и кладёт свою руку на его плечо, словно собирается проститься. — Не будь так самоуверен. И… береги себя. — Пойдём со мной. Когда это закончится. Нам всё равно уже не вернуться к прежней жизни. — Хорошо, — она быстро кивает, но Гарри почему-то становится тяжело на душе. — Я буду очень рада. У меня ещё остались дела, но потом… Мы обязательно увидимся. Он хочет сказать что-нибудь, но Эйлин порывисто обнимает его, тихо прошептав: «Тебе пора идти», и, резко отстранившись, уходит. Гарри оборачивается, смотря на её удаляющуюся спину. Он мог бы закричать вслед, попросить Эйлин остаться ненадолго, но понимает, что она права. Ему нужно идти, поэтому сейчас придётся поверить ей на слово. Оставшийся путь Поттер преодолевает в напряжении, гадая, кого ещё повстречает, но ему несказанно везёт, и на этот раз он добирается до кабинета Дамблдора без приключений. Внутри Гарри находит директора, Блэков, Нимфадору, недавно родившую ребёнка Римуса, и своих целых и невредимых друзей. Драко выглядит каким-то притихшим и странно смотрит на вошедшего друга, в то время как Гермиона сразу же бросается Поттеру на шею. — Гарри! Мерлин, ты цел! Мы ужасно за тебя волновались! Он обнимает девушку в ответ, разделяя её чувство радости от того, что все в относительной безопасности, затем отстраняется и подходит к столу директора. Без слов положив дневник Реддла перед ним, он усаживается в кресло, позволяя себе насладиться короткой передышкой. — Значит ли это, что Эйлин… — Да, — устало кивает Гарри, не давая Дамблдору договорить, и, предугадывая любые вопросы, спешно добавляет: — Я не смел её задерживать. — Всё хорошо, — покачав головой, отвечает директор. — Я ни в коем случае не хотел сказать ничего такого, Гарри. Наоборот. Мы все искренне переживаем и понимаем её мотивы. Я приложил бы много сил, чтобы помочь Эйлин избежать суда и не попасть в руки министерства. Поттер ничего не отвечает, на миг опуская веки. Он не верит ни одному его слову, отчаянно пытаясь сдержать рвущийся наружу смех. Спасение Эйлин — последнее, что волнует Орден Феникса. Чувствуя на себе внимательный взгляд, прожигающий насквозь, Гарри открывает глаза, замечая, как Дамблдор взволнованно хмурится. — О Мерлин! Что случилось? Мой мальчик, тебе нужно в лазарет. Гарри почти удивляется испуганному тону, тут же осматривая себя и догадываясь, в чём дело. Он весь в крови. Из-за всей этой суматохи Гарри совсем о ней забыл. Как можно непринуждённее он медленно качает головой, позволяя Регулусу, в мгновение ока оказавшемуся рядом, себя осмотреть. — Это… не моя, — сипло выдыхает он, давя рвотный позыв от ярких воспоминаний о нависшем над ним егере и сцене его убийства. Только убедившись в том, что Поттер действительно не ранен, Регулус облегчённо выдыхает, не переставая встревоженно вглядываться в побледневшее лицо. — Ты точно в порядке? Гарри лишь измученно кивает, и Блэк виновато опускает свой взгляд, сжимая ладонь на его плече. Жалеет, что не был рядом, как догадывается парень. Это настолько похоже на младшего Блэка… Гарри пока не решается сказать, что кузина Регулуса мертва. Поттер не знает, как тот отреагирует сейчас. — У нас появилась одна проблема, — напряжённо говорит директор, нарушая тишину, и Гарри тут же переключает всё своё внимание на него. — Поддержки от министерства нам не дождаться. Сегодня с утра сменился министр, Фаджа нашли мёртвым у себя дома. Официальное объявление должно быть опубликовано завтра. Не думаю, что это случайность. Всё держалось в строжайшем секрете, даже Артур, Кингсли и Амбридж не знали об изменениях. Пару часов назад на министерство также напали, а потому в поддержке нам было отказано. Теперь Гарри понимает слова Регулуса, сказанные ему не так давно. Люди Реддла неплохо поработали, составляя планы. Они ждали столько времени, чтобы затем провернуть всё в один день. Поразительно! Так что же… Получается, Том уже добился своего и в любом случае вернулся за ним? Эта мысль заставляет сердце Гарри предательски трепетать, но он старается держать себя в руках, задумчиво кивая директору. — Я понимаю. Раз все крестражи собраны, теперь пришёл мой черёд. — На школу снова наложена защита, но сколько она продержится — неизвестно. Однако время передохнуть у нас всё же есть. Пожиратели Смерти не дерутся насмерть, у них, вероятно, приказ никого не убивать и разыскать тебя, но ты прав, мой мальчик… Медлить, увы, нам нельзя. Северус сможет провести тебя под предлогом того, что выкрал для передачи в руки Волан-де-Морта. Он по-прежнему безоговорочно верит ему, а значит, нам удастся выиграть немного времени. Сириусу же предстоит разобраться с Нагайной. — Я могу ему помочь, — тут же откликается Регулус, с надеждой глядя на Дамблдора. — Я знаю повадки Пожирателей Смерти и… сами-знаете-кого. Директор молчит, немигающим взглядом смотря на Блэка. Гарри замечает, что тот намеренно не назвал Реддла Тёмным Лордом, показывая своё полное раскаяние и отрицание принадлежности к Пожирателям Смерти. Однако этого всё ещё недостаточно, чтобы Орден ему доверился… Гарри нервно сжимает кулаки, чувствуя себя совершенно беспомощным, потому что не может вступиться. Сейчас это вызовет лишние подозрения, даже если он скажет, что верит Регулусу, как самому себе. — Пожалуйста… Я не хочу потерять брата снова… Кажется, слова Блэка срабатывают. Дамблдор вдруг кивает, заставляя Регулуса торопливо склонить голову в благодарном жесте. Он возвращается к Сириусу, и Гарри слышит тихие голоса за своей спиной, но не может разобрать слов, устало откидываясь на спинку кресла. — Хорошо. Тогда всё решено. Как только Гарри будет готов, Снейп отправит Волан-де-Морту сообщение. Отдыхай, мой мальчик. И помни, если что-то пойдёт не по плану — коснись снитча, и я приду за тобой. Поттер слабо кивает, замечая, как директор поднимается с места, и немного расслабляется, решив последовать его совету. Гарри прикрывает глаза всего на секунду, но, кажется, даже этого хватает, чтобы провалиться в сладкое забытьё. Ему снится уютный деревянный домик на берегу озера, укрытого утренним туманом. Детский озорной смех мягко обволакивает со всех сторон. Гарри идёт по мокрой от росы траве, удивлённо опуская свой взгляд и обнаруживая босые ноги. Это так приятно и умиротворяюще… Он совсем забыл, что такое покой… Дойдя до озера, Гарри замечает сидящего прямо на траве спиной к нему мужчину. Тот методично кидает в воду камни, но внезапно оборачивается, словно почувствовав чужое присутствие. Гарри с замиранием сердца узнаёт в нём Реддла, который, мягко улыбнувшись, кивает ему на место рядом с собой, приглашая опуститься на землю. Поттер удивлённо оглядывается по сторонам в попытке понять, где же смеётся ребёнок. — Играет, — спокойно отвечает ему Том, угадывая мысли, и протягивает к нему руку, нежно переплетая их пальцы вместе. — Мне нужно было послушать тебя давно. Тут так хорошо и тихо… Гарри собирается согласиться с ним, покрепче сжимая его ладонь, но лицо Реддла вдруг становится каким-то беспокойным. Он с тревогой втягивает носом воздух и испуганно оглядывается на дом. Гарри тоже начинает чувствовать этот странный запах гари, оборачиваясь вслед за Томом. Его сердце тут же камнем падает вниз. Красивая сказка резко оборачивается кошмаром. Милый, уютный домик ярко полыхает адским пламенем: деревянные балки рушатся, сдаваясь под натиском разрушающей стихии, стёкла с резким звуком разлетаются на сотни осколков, а детский смех вдруг сменяется испуганным плачем. Гарри пытается схватиться за руку Реддла покрепче, ища в ней спасение, но та начинает тускнеть в его ладони и внезапно осыпается серым пеплом на траву. Поттер поднимает на него растерянный взгляд, не понимая, что происходит, и видит, как Том шепчет одними губами: — Прости… Прости меня за эту боль… Смысл его слов доходит слишком резко, заставляя Гарри отчаянно закричать. Огонь словно перебрасывается на него, опаляя своим жаром. Он в ужасе смотрит на свои руки, объятые пламенем. Всё его тело пылает и невыносимо болит так сильно, что хочется просто перестать существовать. Гарри остаётся один… Больше никого нет. Только пламя и дикая боль, от которой он всё кричит и кричит, пока не приходит тьма.

***

Гарри распахивает глаза, обнаруживая, что лежит на чьих-то руках. Горло ужасно болит, он пытается что-то сказать, однако выходит только закашлять от едкого дыма в лёгких. Кто-то трясёт его, зовёт по имени, но Гарри не видит человека перед собой. Мир снова теряет краски, погружаясь во тьму. Жарко так, будто он сейчас снова загорится. Страшно. Почему Том его не спасает?..

***

— Гарри! Гарри! Очнись! Шум окружающего мира настигает внезапно и неприятно. Поттер пытается зажать уши и открыть глаза, пока его всё продолжают звать. Где он? Гарри не понимает… Проходит, кажется, немало времени, прежде чем ему наконец удаётся успокоиться. Он медленно приоткрывает глаза, обнаруживая перед собой… себя же. — Я… умер? — снова получается говорить, горло уже не болит. Словно случившееся было просто иллюзией. Гарри находит в себе силы приподняться, оглядываясь по сторонам. Над ним склонились друзья, Блэки, Снейп, Дамблдор и… он сам. Нет, ему не показалось. Значит, всё же умер… — Чёрт… Но как? — произносит он вслух, разглядывая свои руки и уже не боясь показаться сумасшедшим. Тот свет он себе, конечно, представлял немного по-другому. — А я говорила, что это была плохая идея, — вдруг отвечает его копия голосом Нимфадоры. — Всё в порядке. Ты не умер, слава Богу. Упал в обморок и здорово нас напугал. Я приняла твой облик, чтобы идти к сам-знаешь-кому. — Что? — всё ещё осоловевшим взглядом смотря на всех присутствующих, удивлённо переспрашивает Гарри. — Дайте ему прийти в себя, — спокойно отвечает Дамблдор, и все сразу замолкают. Без лишнего шума и суеты становится действительно легче. Гарри протирает глаза, делает пару вздохов, проверяя, правда ли жив, снова оглядывается по сторонам, обнаруживая, что они находятся в Выручай-комнате, и наконец понимает, в чём дело. Он просто… отрубился? Становится даже неловко. Собравшиеся смотрят с такими беспокойством и тревогой… — Всё в порядке, — коротко отвечает он. — Когда я отключился? — Мы думали, ты уснул, — поясняет вдруг Регулус, опускаясь рядом с ним так, что только Гарри может видеть его лицо. — А оказалось, что потерял сознание. Прости, мы не успели вовремя сориентироваться. Пятый крестраж уничтожен. Парень замечает в глазах Блэка осуждение. Его взгляд так и вопит: «Посмотри, что это сделало с тобой?! Так больше продолжаться не может». Гарри благодарно кивает и сжимает ладонь Регулуса, ободряюще улыбаясь в попытке его успокоить. — Всё ведь хорошо. Я просто переутомился, но теперь готов. — Гарри, не нужно… — начинает встревоженно Нимфадора. — Мы попытаемся обмануть его и… — Я готов, — резко перебивая её, решительно отвечает он. — Мне нужно произнести только одно заклинание и убраться оттуда. Я смогу. Больше с ним никто не спорит, понимая, что это самый безопасный и надёжный вариант. Регулус тяжело вздыхает, явно не поддерживая его решения, но помогает подняться. Гарри делает вид, что прекрасно себя чувствует, незаметно для других опираясь на Блэка. Напряжение в даже такой просторной комнате давит и не даёт спокойно вздохнуть. Они все переглядываются, без слов желая друг другу удачи, и разделяются. Регулусу приходится отойти, и Гарри едва удерживается на ногах, чувствуя себя слабым и беспомощным. А вот и его заключительный эпизод в спектакле… Он либо умрёт, либо достигнет желаемого. И теперь совсем не ясно, что вероятнее. Блэки, Рон, Гермиона и Драко уже покидают Выручай-комнату. Оставшимся здесь нужно выждать время, чему Поттер несказанно рад, надеясь, что передышка немного улучшит его состояние. Наконец Снейп направляется к нему и, кивнув Дамблдору и Нимфадоре на прощание, уходит вместе с Гарри. Честно говоря, Поттер не представляет, как преодолеет путь через весь Хогвартс к месту назначения. Будто чувствуя это, Северус поддерживает его за плечо и отправляет послание Волан-де-Морту свободной рукой. — Ты уверен? — спрашивает он тихо, Гарри остаётся только слабо кивнуть. — Я должен… — Я буду рядом и вызволю тебя оттуда, что бы ни случилось. — Спасибо. Дальше они продолжают свой путь уже в тишине. Гарри слишком долго пробыл в небытие, защита снова прорвана, и школа наводнена Пожирателями Смерти. Идут бои, ученики смело дерутся с противниками, догадавшись, что те не собираются по-настоящему вредить. Завидев Снейпа и Гарри, дети кричат в их сторону, не понимая, что происходит, в то время как армия Волан-де-Морта расступается, пропуская двоих без всяких преград. Выйдя из Хогвартса, Поттер вдыхает свежий ночной воздух полной грудью. Становится немного легче. Почувствовав это, Снейп тут же отпускает его, позволяя идти самому. Следуя какому-то странному порыву, Гарри тянется в карман брюк за кольцом, аккуратно выуживает оттуда и надевает на палец. Так становится в разы спокойнее, хоть сил, как раньше, украшение и не восполняет. Они неспешно движутся в сторону Запретного леса, и Гарри оглядывается вокруг, пытаясь заметить фигуры Регулуса и Сириуса в темноте. Бесполезно. Возможно, Блэки уже подобрались к Нагайне. Теперь всё зависит от них… С каждым шагом Гарри начинает нервничать всё больше и больше. Ведь вместо того, чтобы нанести удар Волан-де-Морту и скрыться, ему нужно оглушить Снейпа. Это кажется не самой невыполнимой задачей, но с моральной точки зрения — крайне болезненной. Гарри действительно рад перспективе не увидеть лица близких, когда или если те узнают, что он сделал. Наконец достигнув опушки леса, Снейп замирает, поднимая руку вверх и останавливая Поттера. — Подождём ещё немного. Дадим им время. Гарри пожимает плечами и устало опускается на землю. Он видит, как вдали Хогвартс освещается десятками вспышек борьбы, и у него сжимается сердце от неоднозначных чувств внутри. Как было в самый первый раз? Хуже или лучше? Смог ли он всё-таки предотвратить те катастрофы, от которых столь стремительно бежал в прошлой жизни? — Эйлин нашла вас, не так ли? — вдруг тихо спрашивает Гарри, толком не надеясь на ответ. — Да. Нашла. — И что же? — Хорошо, что она в порядке. — И всё? — Гарри не сдерживает удивления, поднимая глаза на Снейпа, который выглядит так, будто совершенно не обеспокоен тем, что его мать — предательница в бегах. — Наши отношения прохладнее, чем в твоём понимании должны быть у матери и сына, — нехотя отвечает преподаватель, ненавидя делиться с кем-то своими чувствами и подробностями личной жизни. Гарри не хочется лезть с расспросами дальше, хотя ему искренне интересно, почему же всё так вышло. Он никогда не говорил на эту тему с Эйлин. Да и не задумывался о подобном вообще. Но Снейп удивляет его, вдруг продолжая говорить сам: — Она видела в тебе сына даже больше, чем во мне. Её жизнь всегда крутилась вокруг твоей личности. Она сделала свой выбор, решила, по какой дороге идти. Поэтому никто из нас об этом не жалеет, — он задумчиво смотрит в темноту леса, внезапно решая что-то для себя. — Пойдём. Слишком долгое ожидание тоже может вызвать подозрение. Гарри нервно кивает, послушно поднимаясь на ноги, и с интересом разглядывает Снейпа. Ему кажется, что мужчина был неискренен, когда говорил об отсутствии сожалений. Возможно, именно из-за нехватки материнской любви Северус и выбрал определённый путь? Гарри чувствует себя виновато и паршиво, но идёт вслед за ним, теребя кольцо на пальце. Это его дорога… Гарри не сторонник судьбы, зато верит в свои возможности и взгляды на жизнь. Он поступает так, как считает нужным, зная, что причинит остальным немалую боль. Двигала ли ими и правда судьба или сложившиеся обстоятельства лишь задавали вектор возможных событий? Гарри, конечно же, не знал наверняка. Каждый решал для себя сам. Пробираясь сквозь тёмный лес, они вдруг замечают вдалеке свет огня, и Поттера непроизвольно начинает потряхивать. Он близко, но и так далеко… Ведь это ещё не конец и не победа. Ему кажется, что он слышит хруст веток за спиной, но Гарри даже не оборачивается, заворожённо идя к цели. Всего пара шагов… Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Они выходят на небольшую поляну, и Гарри замирает. Том сидит на бревне у огня, безмятежно выставив ладони вперёд в попытке согреться с помощью пламени. Гарри вдруг вспоминает, что его кожа всегда холодная, но очень приятная на ощупь. Нагайна спокойно спит в нескольких метрах за спиной Реддла, окружённая целым отрядом Пожирателей Смерти. В безопасности… Она-то уж точно не заслуживает смерти, всего лишь став ещё одним вместилищем частички души Волан-де-Морта. Гарри замечает и Люциуса, стоящего к Реддлу ближе всех. Поттер на миг встречается с Малфоем глазами, и тот вдруг нагибается к Тёмному Лорду, что-то говоря и привлекая его внимание. Словно не веря в происходящее, Том медленно поднимает свою голову, чтобы взглянуть на пришедших. Спустя столько времени, усилий, переживаний и тревог… Их глаза наконец встречаются, стирая на долгие мгновения весь мир вокруг. У Гарри внутри взрывается фейерверк из бабочек, он забывает, как дышать, и обо всём на свете, пока его не настигает тихий голос Северуса, разбивая воцарившийся в душе покой вдребезги. — Отвлеки его… На самом деле Гарри уже плевать на то, что говорит Снейп. Он едва сдерживает себя, чтобы не пойти навстречу, и только наблюдает за тем, как Том спешно поднимается с бревна, отдавая своим людям какой-то приказ. Шаг за шагом Реддл медленно приближается к ним, не глядя ни на кого вокруг, кроме Гарри. Будто всё ещё не верит, что тот пришёл сам, пока не замечает на его пальце своё же кольцо. Лёгкая улыбка трогает губы Тома, и Гарри слышит, как Снейп нервно выдыхает где-то сзади. Некоторые Пожиратели Смерти зачем-то перестраиваются, и Нагайна остаётся окружена меньшим количеством защитников. Но Гарри и на это уже не обращает внимания. Том замирает прямо перед ним. Возьми и коснись… Но Гарри ещё не может. Он непроизвольно улыбается Реддлу в ответ. — Гарри, — тихо зовёт его Волан-де-Морт, протягивая руку, и Поттер почти готов сделать шаг навстречу, в последний момент удерживая себя. Он ныряет в карман своих брюк, не разрывая зрительного контакта с Томом, и посылает ему мысль, уверенный в том, что тот её точно прочтёт. — Сейчас я всё объясню. Мне нужно кое-что закончить. Вытянув из кармана брюк золотой снитч, Гарри мысленно взывает к Дамблдору, прося прощения за то, что собирается совершить. Так будет правильнее… Хотя бы немного спокойнее на душе. Но тот вдруг раскрывается в его руках, демонстрируя хитроумную конструкцию в виде двух золотых колец разных диаметров и маленьких песочных часов посередине, внутри которых прячется камень в форме ромба. Гарри непонимающе хмурится, касается его пальцами и внезапно растерянно охает. Он уже видел такой камень. На кольце Реддла. И эту конструкцию Гарри тоже видел! Его болезненно прошивает током, выворачивая наизнанку. Ведь это же маховик времени с воскрешающим камнем… Гарри ловит испуг в глазах Тома, резко разворачивается к Снейпу и хочет отбросить от себя чёртову штуковину, но не успевает. — А мы ведь верили… — болезненно выдыхает Северус, прикрывая глаза и двигая головой влево, словно давая знак. Гарри беспомощно прослеживает направление и чувствует резкий удар в грудь. Зелёный луч попадает ровно туда, где в счастливом танце всего пару мгновений назад билось его сердце. Время замирает. Гарри растерянно смотрит на чёртов маховик времени в своих руках, переводит взгляд на выстрелившего и… навсегда закрывает глаза. Последнее, что он видит в своей жизни, — бледное, но решительное лицо Драко Малфоя.