***
Все началось с цветка, красивой розы, не больше маленького помидора, но, тем не менее, розы. Цветок всегда был завёрнут в красивый целлофан, разного цвета для каждого дня недели. Она искала записку, но так и не нашла. Роза появлялась неожиданно, в самых необычных местах, ни разу дважды в одном месте. Невозможно понять, кто был посланником, потому что она никогда не знала, где и когда цветок появится. Всё, что она знала наверняка, было то, что у неё был тайный поклонник. Она держала в секрете этого друга, боясь, что это может быть ошибкой. Она задавалась вопросом, действительно ли роза предназначена для неё. Она была не из тех девушек, которых мужчины охмуряли, и единственные цветы, которые она когда-либо получала, были от её родителей. Так что она ждала; ожидание неизвестного доводило её до безумия. Примерно через две недели её поклонник добавил пачку сигарет. Бренд, который она иногда использовала для курения. Должно быть, он видел, как она курила их с подругой. Заметил и запомнил. Каждые три-четыре дня появлялась новая пачка, но роза продолжала приходить каждый день в обязательном порядке. Она закончила тем, что подрезала стебель и вкладывала цветок в свои волосы каждое утро, независимо от того, была ли она в заколке. Вскоре это стало её визитной карточкой — молодая девушка с розой в волосах. Наконец, через месяц он показал себя. Она стояла у банкомата возле Старбакса, он подошёл к ней сзади и наклонился вперёд, шепча на ухо. — Ты наслаждаешься цветами? Подпрыгнув в шоке от голоса, она взглянула на лицо, и это заставило её сердце биться сильнее. — Да, — умудрилась сказать она, в удивлении от личности тайного поклоника. — Я знал, что они тебе понравятся. Они напоминают мне о тебе. — Обо мне? — Да. Они прекрасны… как и ты… — Спасибо, — ответила она, не привыкшая к таким комплиментам, её щеки вспыхнули от смущения. Она была очарована его лазурными глазами, его аурой и языком тела, столь привлекательными для неё. Она заметила его внешность ещё в первый раз, только войдя в класс. — Не хочешь выпить кофе со мной? — Правда? — Почему бы и нет? — Я не думаю, что должна. Разве люди не будут говорить об этом? — Кто? — Любой, никто… Думаю, я согласна, — запнулась она. — Я звучу так глупо. — Ты не глупая, ты милая… Это было начало ритуала, который продолжался в течение нескольких недель — встреча в Старбаксе около пяти часов за быстрым кофе, общим анекдотом, коротким прикосновением, когда руки одновременно тянулись к зажигалке. У него были большие и квадратные руки, с коротко стриженными ногтями. Её же руки казались такими крошечными, когда он брал их в свои и восхищался ими, в конце концов, поднося руку ко рту для поцелуя. Его губы были полными и ощущались как шёлк, когда он прижимал их к её запястью, глядя на неё сверкающими голубыми глазами. — Ты красивая и такая талантливая. Мир будет у твоих ног через несколько лет. — Перестань… пожалуйста, ты меня смущаешь. Я не особенная. — Ты не права… ты не знаешь, насколько ты особенная… — Ты тот, у кого есть талант… — У меня есть навыки. То, что есть у тебя, необыкновенно. Я знал это с первого момента, когда увидел тебя в работе. Она покраснела… её сердце забилось быстрее от восторга. Никто никогда не говорил ей ничего подобного. Он заставлял её чувствовать себя такой особенной, такой красивой. Он напомнил ей об одном человеке в её жизни, который заставил её чувствовать нечто подобное. Они были примерно одного возраста; они даже выглядели одинаково, за исключением глаз. У них обоих были тёмные волосы, пухлые губы и лёгкая улыбка. Ей было интересно, что он подумает, если она расскажет ему о привлекательности этого мужчины. Он, вероятно, сказал бы ей забыть об этом.***
Плач ребёнка вырвал его из крепкого сна. Эйден всегда спал чутко, в отличие от Гаса, который, казалось, мог спать всё время. Он лежал, надеясь, что ребенок успокоится, но плач продолжался, тревожа его. Они поместили ребёнка и Дейна в комнате для гостей, слишком близко, чтобы игнорировать звуки, которые усиливались, когда плач звучал всё более отчаянно. Он скинул одеяло и направился в детскую, одетый только в пижамные. Ночной свет был включён, Дейн ходил с малышом, нежно покачивая его, напевая. — Какие-то проблемы? — спросил Эйден. — Я думаю, что у него могут быть колики. Он всегда плачет в это время ночи. — Очень жаль, что его мать не послала годовой запас грудного молока. Это обычно помогает, не так ли? — спросил Эйден. — Не всегда. У него может быть аллергия на обычное молоко. Если это так, мы должны переключить его на сою или сыворотку. — Я назначу встречу с педиатром. Откуда ты так много знаешь о детях? — спросил Эйден, глядя на блондина, который держал Тэя. Он выглядел так, словно ему было двадцать лет, но это было не так. Эйден знал из его резюме, что ему тридцать два. — Я был самым старшим из восьми. У моих родителей не было денег на нянь. — Но они продолжали заводить детей? — Они католики. — Оу. Могу я подержать его? — спросил Эйден. — Конечно, просто держи его головку вот так, а потом положи руку так, — проинструктировал Дейн, удобно расположив мальчика в руках Эйдена. Плач ребёнка замедлился до мягкого мяукания, и вскоре он с комфортом устроился в руках Эйдена. — Я собираюсь отнести его в нашу комнату на некоторое время, хорошо? — Хорошо. Просто позовите, если понадоблюсь. Эйден вернулся в спальню, он скользнул в кровать и поместил ребёнка между ним и Гасом. Гас перевернулся, когда почувствовал движение и посмотрел на Эйдена, а затем на ребёнка, который спокойно спал. — Он чертовски милый, — пробормотал он, наклоняясь к младенцу, и вдыхая его запах. — И он так хорошо пахнет. — Он красивый. Гас сел и скрестил ноги, наблюдая за Эйденом. — Ты действительно влюбился в этого ребёнка, не так ли? Эйден нежно посмотрел на Тэя и сказал: — Ему трудно сопротивляться. — Хотел бы я знать, чей он, — сказал Гас, поднимаясь с кровати и подходя к окну, которое выходило на их маленький задний двор. Он был похож на Брайана в этой знакомой позе, прислонившись к стене, его тёмные волосы падали на лоб. Единственное, чего не хватало, — это сигареты, привычки, которую он никогда не принимал, и от которой Брайан, наконец, отказался несколько лет назад. Можно было увидеть каждую линию мышц и сухожилий в его худом теле. Он повернулся к Эйдену и сказал: — Мы никогда не говорили о создании семьи. — Это не значит, что ты не хочешь, не так ли? — Это приходило мне в голову. — Я чувствую, что «но» идёт дальше. — Я не думал, что это будет возможно. — Всё возможно, Гас. — Да, но возможно ли это? Он подошел к кровати и сел, положив подушки на спинку кровати, опираясь на неё. Он знал, что Эйден ждал ответа. — Полагаю, я просто выбросил это из головы, когда начались наши отношения, — заявил Гас, пытаясь выразить словами свои чувства. — Я никогда не думал, что у нас будут дети. — Есть много однополых пар с детьми. Именно ты, из всех людей, должен это знать. — Конечно, я знаю. Я просто никогда не думал, что хотел бы пережить то, чтобы найти кого-то, кто родил бы мне ребенка. У меня нет таких отношений с женщиной, как у моего отца с мамой или у Джея с Дафни. — Но кто-то там думает, что Тэй принадлежит этому дому. — Я знаю… это сюрреалистично. Я не могу поверить, что он на самом деле здесь. — Гас наклонился, взял ребенка и обнял его, разглаживая мягкие каштановые волосы, которые, казалось, становились более густыми за ночь. — Когда я смотрю на него, на то, насколько он невинен и беспомощен, я просто хочу, чтобы он был в безопасности и был счастлив, независимо от того, кем являются его родители. — Тест на отцовство может определить, кто из вас его отец. — Полагаю, что так, но действительно ли это имеет значение, Эйд? Ты бы отправил его обратно, если бы он не был моим? — Нет, конечно нет. — Так какой в этом смысл? — Просто знать, я думаю. Ты знаешь меня, Гас. Я учёный, я хочу знать всё. — Может быть, нам следует подождать и посмотреть, что решит суд, прежде чем мы пойдём дальше с этим, — сказал Гас, нежно касаясь Тэя, лаская его мягкую щёчку большим пальцем. — Я не хочу, чтобы ты страдал, если его заберут. — Единственный способ, которым его заберут — это, если его мать передумает. — Я думал, что она отказалась от своих прав? — спросил Гас, возвращая ребёнка Эйдену. — Она не может менять своё решение по сто раз, не так ли? — Суды чаще всего выносят решения в пользу матери, особенно если они решат, что она бросила его под принуждением. Я думаю, что мы должны нанять адвоката. — У нас есть адвокат Эйден. Двое вобще-то! — Чёрт, я забыл. — Я позвоню Джен завтра и расскажу ей, что происходит. А пока нам нужно поговорить с Дейном и взять его на постоянную работу. Он не плох, не так ли? Эйден посмотрел на Гаса долгим взглядом и спросил: — Разве мы не можем нанять обычную няню женского пола? — Почему? — Мальчику понадобится влияние женщины. Ты знаешь, они всё ещё существуют в мире, — сказал Эйден. — Я не заметил. Эйден громко рассмеялся и наклонился, чтобы поцеловать Гаса в щёку. — Дейн слишком горяч, чтобы быть нашей няней. — Ты ревнуешь? — спросил Гас, удивлённый и тронутый одновременно. — Нет, если бы ты перестал смотреть на его задницу каждый раз, когда он проходит мимо. Гас тихо рассмеялся и наклонился к Эйдену. Он прикоснулся к его губам и начал облизывать их, обводя рот языком. — Единственная задница, в которой я заинтересован, пренадлежит тебе, — прошептал он, захватывая рот Эйдена и яростно целуя его. — Отнеси ребёнка обратно в его комнату и поторопись, — сказал Гас, притягивая руку Эйдена к своему паху. — Чувствуешь это? — Да, — выдохнул Эйден. — Это требует вашего пристального внимания. — Я сейчас вернусь, — сказал он, вставая с кровати вместе с ребёнком, пока Гас откинулся назад и смотрел, как он уходит. — Эйд? — Что? — спросил он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Гаса, растянувшегося на кровати. Он снял свои трусы и лежал там, играя со своим членом, видение, которое автоматически вызывало мягкий стон и прилив слюны. В отличие от большинства геев, Гас не интересовался «манипулированием». Это была одна из вещей в Гасе, которую Эйден находил такой привлекательной; его желание оставаться естественным, огромная разница с большинством мужчин, с которыми Эйден когда-либо был, и которые считали, что безволосое тело было неотъемлемой частью жизни гея. — Ты единственный, кто делает это со мной, — сказал Гас мягким от желания голосом. — Не шевелись, — сказал Эйден, быстро выходя из комнаты с Тэем на руках.***
— Ты видела мою толстовку? — спросила Саша Сорину. — Нет. Может быть, она в коридоре, с другими нашими вещами. — Я смотрела повсюду, — сказала Саша, нахмурив лоб. Она вышла из комнаты Сорины и побродила по квартире, разыскивая свою серую толстовку с логотипом «Реал Мадрид». Она даже не помнила, когда видела её в последний раз, её разум был в тумане. Казалось, что всё происходило одновременно, их выпускной, лето в Испании, переезд в Нью-Йорк, и теперь учёба в Пратт. Дафни сидела на кухне с Джастином и Риа, они пили кофе, поедая пончики. — Привет, дорогая, — сказал Джастин, как только она вошла. — Папа, — воскликнула она, обрадованная присутствием своего биологического отца. — Когда ты приехал? — Она подошла к нему, и поцеловала в щёку. — Мы с твоим отцом были в Нью-Йорке последние несколько дней. Джастин был озадачен изменениями во внешности Саши. Прошло всего четыре месяца с тех пор, как он в последний раз видел её, но она, казалось, за одну ночь превратилась в молодую женщину. Детский жирок исчез, на его месте были видны скулы, которые подчёркивали красивые карие глаза, напоминающие глаза Брайана. Её волосы падали на плечи шикарными кудрями; насыщенный коричневый, смешанный с красноватыми бликами. Они вспыхнули, когда солнечные лучи заглянули в окна квартиры, которую Дафни и Алекс купили несколько месяцев назад, в ожидании переезда в Нью-Йорк. — Ты выглядишь прекрасно, Саша. Крутой носик! — О, пожалуйста, Джастин. Не поощряй её. — Дафни повернулась к Саше и сказала: — Я действительно хочу, чтобы это исчезло к тому времени, когда ты пойдёшь в школу через две недели. Алмазные гвоздики предназначены для твоих ушей, а не носа. — Это часть того, что подарили мы с Брайаном? — Да… Я изменила его. — Это действительно красиво… заставляет тебя выглядеть экзотично и таинственно. — Спасибо, но мама думает, что я урод! — Я просто не люблю сюрпризы, и это был один из них. — А что ещё? — спросил Джастин. — Она курит! — Все в Европе курят. — Это не Европа, — сказала Дафни, раздраженная тем, что всё, казалось, вышло из-под её контроля. Она встала и подошла к раковине, чтобы сполоснуть чашку и поставить её сушится. — Ну, если тебе не нравятся сюрпризы, тебе лучше сесть, — объявил Джастин. — Что ты имеешь в виду? — спросила Саша. — Какой сюрприз? — спросила Сорина, входя в конце разговора. Она взяла пончик из кучи и плюхнулась на стул. — О чём вы, ребята, говорили? — спросила она, с полным ртом сладости. — У нас был неожиданный телефонный звонок от Гаса в воскресенье. — И? — Ребята, у вас есть новый племянник. — Что? — сказала Дафни в шоке. Кофе Риа прыснул из носа, что привело к приступу кашля. Она резко встала и подошла к раковине. — Ты в порядке, Риа? — Да. Просто попало не в то горло. — Ладно. Итак, что ты имел в виду под «появлением нового племянника»? — спросила Дафни, снова обращая внимание на Джастина. — Кто-то оставил Гасу и Эйдену сюрприз в субботу вечером. Джастин рассказал историю четырём женщинам, и когда он закончил, они все ошеломлённо смотрели на него. — Это невероятно! Это происходит только в фильмах. — Или в сказках, — улыбнулся Джастин. — Они оставят его? — спросила Риа через всю комнату. Её глаза всё ещё были влажными от приступов кашля, а её щеки покраснели, подчеркивая тёмные глаза и длинные ресницы. — Полагаю, что да. Они уже назвали его. — Как? — спросила Саша. — Тейлор, — заявил Джастин. — Они назвали его Тейлор Хьюз Кинни, но они называют его Тэй. — Мне это нравится, — сказала Саша, наклонившись вперед в своем кресле, и пристально глядя на отца. — Ты не был против его имени? — Нет. — Не могу поверить, что это происходит, — сказала Сорина, её глаза наполнились слезами. Джастин повернулся к ней, удивлённый проявлением эмоций. Он протянул руку через стол и нежно прикоснулся к ней: — Ты чего, милая? — Это как фильм или балет, это так трогательно… — Сорина… ты никогда не меняяшься! — сказала Саша, закатывая глаза в раздражении. — Не всё о театре. — Ты такая чёрствая, — выпалила Сорина. — У тебя эмоций как у лягушки. — О, я очень эмоциональная, поверь мне! — сказала Саша, глядя на свою сестру. — Девочки, успокоитесь! Я думаю, что мы все немного отвлеклись, — заявила Дафни, примирительно. — Так что, они оставят ребёнка, Ди? — снова спросила Риа. — Думаю, что да. — Gracias a Dios, — ответила она, делая знак креста. Саша резко встала и вышла из кухни, схватив Риа за руку. — Давай, у нас есть дела. Увидимся позже, папочка, — бросила Саша, выходя из комнаты, Риа кротко следовала за ней. — Увидимся, дорогая.