***
Сорина смотрела на мерцающие огни нью-йоркского горизонта из окна своей спальни. Было уже поздно, и все спали, кроме неё. Она была слишком взволнована, чтобы спать, её биологические часы всё ещё были не в порядке. С тех пор, как она вернулась из России, её нервы были на пределе, потому что Фёдорова наконец-то освободила её, и на следующей неделе она начнёт выступать в Нью-Йорке. Она и Райан получили предварительные контракты на основе рекомендаций школы в Питтсбурге и той, в которой они обучались в Санкт-Петербурге. Они были единственными студентами, которые были выбраны, чтобы присоединиться к нью-йоркской балетной труппе, и давление соблюдения их высоких стандартов было ещё одной причиной, по которой она не могла спать. Она знала, что она хороша, и она знала, что её дуэт с Райаном не может быть более совершенным. Её неуверенность заключалась в том, что она больше не будет главной, ей придётся доказать лицам, принимающим решения, что она была настолько же хороша, как и Фёдорова. Ей и Райану придётся сражаться, чтобы получить лучшие роли, к чему она не привыкла. Единственным утешением, которое она получила, было то, что все, кто её поддерживал были здесь, в Нью-Йорке. Она не должна была бы пройти через это одна. Саша наконец-то вернулась, хотя они, казалось, немного утратили свою прежнюю близость из-за недавней разлуки, но она не сомневалась, что она вернётся, сильнее, чем когда-либо. Они всегда доверяли друг другу, и она не могла представить, что это будет иначе. Невозможно было поговорить с ней какое-то время из-за безумия после их возвращения, особенно теперь, когда Риа была здесь, чтобы остаться на предстоящий учебный год. Это было неожиданно, но она казалась достаточно милой, и Саша была более чем готова поделиться с ней своей спальней, поэтому наличие пятого человека в их крошечном доме с тремя спальнями не повлияло бы на частную жизнь кого-либо. Дафни и Алекс решили не продавать свой дом в Питтсбурге из-за того факта, что, несмотря на все их добрые намерения, ни один из них не смог перенести свою практику в Нью-Йорк. Алекс был назначен главой отделения неврологии, и практика Дафни процветала. Было бы совершенно непрактично пытаться искоренить себя и начать всё сначала. Вместо этого они решили купить квартиру в верхней западной части города и по очереди ездить к девочкам. Это было бы тяжело для них, но это был лучший план на данный момент. Наличие Гаса и Эйдена в одном городе было также фактором, который был принят во внимание, и первоначально девочки должны были жить с ними, одна из причин, по которой мужчины купили дом с отдельной квартирой. Они хотели, чтобы девочки были близки, но были более чем рады уважать их частную жизнь. Всё изменилось, когда Дафни решила, что ей нужно быть рядом с ними, чтобы, по крайней мере, иметь какую-то роль в их жизни, хотя уже и не главную. Она ещё не была готова отказаться от контроля над своими дочерьми, она чувствовала, что они ещё слишком молоды, хотя во многих штатах они считались достаточно взрослыми, чтобы выходить замуж и иметь детей. Но Дафни считала иначе, и Алекс и Джастин оба согласились. Таким образом, был составлен график, и с помощью Брайана и Джастина, а также с дополнительным преимуществом наличия частного самолета, началась эта часть их жизни. Мысли Сорины были прерваны гудением её мобильного телефона. Это был Райан, звонивший из квартиры, которую он делил с двумя другими танцорами. Обустройство помещений было облегчено секретарём компании. — Здравствуй. — Не можешь уснуть? — спросил Райан. — Нет… я думаю, мои часы отстают. А ты? — Тоже. Сорина? — Что? — Я скучаю по тебе. — Райан… — Это правда! Я был с тобой в течение почти четырёх месяцев. Странно, что невозможно пройти через холл и постучать в дверь твоей комнаты. — Ты привыкнешь к этому. Как твои соседи? — Они оба геи. — Правда? — Я не против, просто подумал, что упомяну это. Это делает всё немного неловким. — Как именно? — Я не могу ходить здесь полуголым. Не то чтобы я этого хотел. — Я уверена, что они понимают и будут уважать это. К тому же, когда ты одет в колготки, мало что остаётся для воображения. К тому же я уверена, что у тебя нет того, чего нет у них. — Давай сменим тему, — сказал Райан. — Ты поднял это. — Сорина? — Да? — Ты думала об этом? — Райан, я не думаю, что я готова. Это большая ответственность. — Я знаю, но я хочу сделать это. — Я не хочу, чтобы это повлияло на наш танец. — Как это может повлиять? — Я слышала много ужасных историй. — Эти истории не относятся к нам. Я люблю тебя, и в этом большая разница. — Я тоже тебя люблю… Я просто не готова сделать следующий шаг. — Ты сказала, что поговоришь с Сашей. — У нас не было возможности. — Ладно, когда она будет? — Когда придёт время… не дави на меня! — Сорина, — голос Райана стал хриплым. — Я хочу тебя. — О Боже… прекрати это прямо сейчас. — Я не могу ничего с собой поделать. Всё, о чём я думаю, это ты в моих руках. — Ты должен прекратить это, Райан. Нам нужно сосредоточиться на нашем танце сейчас. Для секса время будет позже. — Я ждал более шести месяцев… это долго. — Ну, тебе просто придётся подождать ещё немного. Кроме того, — бросила она раздраженно, — я разрешаю тебе заниматься другими делами. — Я хочу большего. — Райан! — Что, Райан? Мне надоело ждать. — Ну, очень плохо! Я ещё не готова. Иди и трахни кого-нибудь ещё, если нужно. Я уверена, что ты найдёшь много желающих и способных. — Я не хочу никого другого! Сорина заплакала, слёзы текли тяжёлыми каплями по её щеке. Она попыталась сделать вид, что всё в порядке, но её голос дрогнул, и Райан сразу понял, что он сделал. — Сорина… пожалуйста, не плачь. — Я ничего не могу с этим поделать… ты такой придурок. — Я знаю… это то, что толкает меня… мой член. Сорина рассмеялась, несмотря на слёзы. — Райан, пожалуйста, не будь таким нетерпеливым. Я сделаю это, когда буду готова. — Хорошо, хорошо… Я ухожу, чтобы принять холодный душ. Но клянусь Богом, в тот день, когда ты наконец сдашься, я запру тебя в комнате на сорок восемь часов. — Ты такой извращенец! — Но ты любишь меня. — Да, — сказала она мягко, её сердце учащенно билось от эмоций к этому человеку, который был бесконечно терпелив с ней.***
В Питтсбурге двое других людей не могли заснуть. В этом случае не было проблем со сменой часовых поясов, просто беспокойство. — Брайан, ты не спишь? — Нет, — ответил он, перевернувшись на бок и глядя в голубые глаза, которые были обеспокоены сегодня вечером. — Как ты думаешь, кто это? — Это может быть кто угодно, Джастин… любой или никто. — Я не верю что это случайность. Люди так не бросают детей. Есть причина, по которой был выбран Гас. — Я уверен, что ты прав, но мы не найдём ответ сегодня вечером. Я предлагаю тебе попытаться уснуть, или мы будем выглядеть утром как дерьмо. — Может быть, он сделал ребёнка, не осознавая этого? — Реально или через пожертвование? — Я не знаю… я просто пытаюсь разобраться во всём этом. — Ты сомневаешься в его слове? — недоверчиво спросил Брайан. Джастин всегда верил Гасу. Это был первый раз, когда он подверг сомнению его честность. — Он сказал, что после встречи с Эйденом не трогал женщину. Если бы этот ребёнок был его, он должен был бы переспать с кем-то в декабре или январе. — Я не знаю! Я чувствую себя ужасно, что даже подвергаю сомнению его слова. Я знаю, что он никогда не лжёт. — Тогда почему ты продолжаешь возвращаться к этому? — Потому что я ненавижу не знать! — Как и все остальные! — К тому же, мне так плохо из-за Тэя. Кто мог отказаться от такого прекрасного ребёнка? Он становится очаровательнее с каждым днём. — Солнышко, сейчас Тэй находится в прекрасном доме с двумя мужчинами, которые без ума от него. Три, если считать Дейна. Он ничего не хочет ни физически, ни эмоционально. — Я знаю. Я просто надеюсь, что тот, кто это сделал, уважает своё решение и оставит всё так как есть. — Я уверен, что человек, покинувший Тэя с конкретными инструкциями, не способен делать что-либо под влиянием момента. Это был явно хорошо продуманный план, который, скорее всего, никогда не изменится. — Надеюсь нет. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. — Можем ли мы перестать говорить об этом сейчас? Давай попробуем наш старомодный способ попытаться немного поспать. — Ты говоришь о взаимной мастурбации? — Звучит неплохо. — Или я могу просто сделать тебе фирменный Тейлор-минет? — Можно, но давай вернёмся к первому варианту. Я хочу посмотреть, как ты себя чувствуешь. Включи DVD. Джастин засмеялся и встал с кровати, чтобы подойти к огромной коллекции порно, которую они держали на противоположной стороне комнаты. — Что бы ты хотел? — спросил Джастин, стоя голым в тусклом свете. Он был так же прекрасен, как и всегда, несмотря на то, что ему было сорок семь лет, и у Брайана перехватило дыхание, когда он наблюдал за ним со своего места в постели. — Выбери то, что хочешь, ты тот, кто собирается сойти с ума от этого. Я наблюдаю за тобой, помнишь. — Правильно, — сказал Джастин, поворачиваясь, чтобы осмотреть полку, и наконец нашел то, что привлекло его внимание. Он включил DVD и на несколько минут ушёл в ванную, прежде чем присоединиться к Брайану в постели. — Ты готов? — Дай мне секунду. Джастин ждал, делая глотки воды из стакана, который стоял у кровати. Он включил DVD, как только Брайан вернулся из ванной и лёг в постель. Это был новый фильм, которого они раньше не видели. Он начался с двух мужчин, входящих в клуб. Это была обычная сцена, те же горячие парни, кружащиеся по танцполу, через динамики звучала техно-металическая музыка. Разница была в том, что это был БДСМ-клуб, с комнатами, выходящими с танцпола. Мужчины вошли в нечто похожее на камеру пыток, на одной из которых висели стойки с кнутами и удерживающими устройствами. В центре комнаты возвышался огромный Андреевский крест. Рядом с ним был стол, также из дерева, с железными кольцами, которые могли противостоять любому сопротивлению. Два красавца, одетые в нечто кожаное подошли к джентльменам. Когда они повернулись, чтобы дотянуться до вешалок, чтобы повесить одежду гостей, можно было увидеть, что их задницы были полностью обнажены, за исключением нескольких полосок кожи, поддерживающих штаны. По другую сторону комнаты стоял гигантский мужчина в чёрном кожаном жгуте и молча смотрел, как мужчины раздеваются. У него было свирепое выражение лица, сделанное ещё более драматичным благодаря его лысой голове и татуировке, которая ползла по его телу в форме змеи, начиная с его ног и заканчивая на его шее, клыки змеи будто впивались в кожу, а с них красными каплями струился яд. У Джастина перехватило дыхание, когда он увидел, как первый гость снял всю одежду и пошёл к столу. Они заставили его лечь. Его руки и ноги были расставлены, прикованы наручниками к железным кольцам с кожаными удерживающими устройствами. Он был прекрасно сложенным афроамериканцем, его девятидюймовый член уже наполовину возбуждён, с диаметром окружности, равным всему, что Джастин когда-либо видел. Он чувствовал, как его собственный член наливался и удлинялся прямо пропорционально видению перед ним. Другой гость был латиноамериканцем, темноволосым, с телом, очень похожим на тело Брайана, с линиями тёмных волос, идеально причесанных, направленными прямо к впечатляющему члену. Его привели к кресту, а его руки и ноги привязали к металлическим кольцам, предназначенными для этой цели. Брайан наблюдал, как Джастин начинает играть с собой, медленно потягивая член, капли влаги покрывали пухлую головку, которая была розовой и блестящей. Он чувствовал, как кровь стремится к его собственному члену, когда он смотрел, как его любовник поглаживает себя, голубые глаза приклеены к действию на экране, его дыхание стало прерывистым и хриплым, когда его возбуждение усилилось. Брайан пошевелил рукой, медленно поглаживая себя, когда Джастин поднёс левую руку ко рту, смачивая пальцы, затем двигая рукой вниз, он откинулся на подушки и подтянул ноги, раздвигая их так, чтобы иметь возможность вставить два пальца в себя, в то время как его правая рука была занята его членом. Джастин начал стонать в унисон со стонами, которые исходили от мужчин на DVD, когда Дом продолжал пороть их, переходя от одного к другому, ударяя их в медленном и устойчивом ритме серебряным и чёрным кнутом. Чувства Брайана были переполнены и происходящим на экране и, пока он смотрел на Джастина в муках собственного возбуждения; как его ноги широко раздвинулись, показывая себя, пока он натягивал свой член, в то время как другая его рука была занята, двигая пальцами внутри его задницы. Собственный член Брайана был жёстким и твёрым, капли его возбуждения покрывали головку. Он придвинулся к Джастину, оттолкнув его руки в стороны, и уткнулся лицом в промежность своего партнёра, открыв рот и приняв Джастина как можно глубже, наслаждаясь его запахом и вкусом. Член Джастина был скользким, двигаясь в горле Брайана в устойчивом ритме, его бёдра толкались, трахая его рот, в одно мгновение наполняя его, а в следующее оставляя его почти пустым, толчок за толчком, который сводил его с ума от желания. Он вытащил член и мягко пососал головку, скользя языком в щель, слизывая капли влаги. — Я люблю твой член, — прошептал он, принимая его глубоко в своё горло, а затем снова отодвигаясь, покусывая его зубами, чувствуя спазм Джастина под ним, его ноги дрожали от напряжения. — Повернись, — услышал он шёпот Джастина, чувствуя, как руки передвигают его так, что теперь его тело зависло прямо над ним, а член заманчиво свисал над головой Джастина, и тот жадно сглотнул. Он сделал паузу в своих движениях, когда почувствовал, как его партнёр отслеживает длину его члена своим горячим языком, посасывая нежную кожу, облизывая его яйца. Он вернулся назад к члену Брайана, наслаждаясь сочетанием слюны и предэякулята, прежде чем взять его снова глубоко в горло, продолжая толкать свои бёдра назад и вперёд, трахая рот Брайана, постанывая без остановки; вибрации в его горле разрушали самоконтроль Брайана. Брайан почувствовал, как его яйца напряглись, обычный предшественник оргазма, и он почти потерял контроль, когда Джастин отпустил его член и переместился горячим языком к отверстию, длинными, жесткими движениями, чередуя их маленькими круговым движениям, которые всегда заставляли Брайана хныкать как девственницу. — Трахни… меня, — умолял он, чувствуя, как Джастин вылизывает его. Джастин отстранился и повернулся, становясь за спиной Брайана, подтягивая его бёдра выше, приставляя головку члена к дырочке Брайана, которая сжималась и разжималась в ожидании вторжения. Он двинулся вперёд, одновремено с Брайаном, толкнувшимся назад, встречаяся на полпути, он чувствовал, как скользит в мучительно тугой канал, который с удовольствием обхватил его, что они оба одновременно закричали. И их тела взяли верх, когда разум покинул их, двигаясь в собственном желании, в вечном танце, который они усовершенствовали за эти годы. Брайан почувствовал, как Джастин изливается в него горячими струйками жидкости, в то время, когда его собственная рука продолжала двигаться на его члене, подводя к удовольствию. Его сперма вырвалась из него белыми струями, ударяясь о простыни и его руку, в горячем беспорядке.