Охота за охотником

Потолок большого зала, заколдованного под отражение состояния настоящего неба, был затянут сине-серым полотном туч. Местами тучи сбивались в огромные тёмные клубки, в которых зарождались тонкие паутинки молний. Четыре длинных стола набились продрогшими студентами четырёх факультетов, которые вытянули спины, как будто пытаясь дотянуться до парящих свечей и ускорить процесс согревания. Мэри Хантер всё ещё стучала зубами — «чёртов Пивз» — причитала она, отжимая полы насквозь мокрой мантии. Вредный полтергейст торжественно встретил студентов, парой десятков шаров с водой. — Начался новый учебный год, — твёрдый и в то же время тёплый голос директора Альбуса Дамблдора озарил зал, привлекая всеобщее внимание в кафедре в виде совы, — Хограртс, как и я, рад снова открыть дверь для юных волшебников, — директор описал взглядом все столы, задержав взгляд рядом с Хантер на крохотном мальчугане-гриффиндорце в кротовой шубе лесничего Хагрида (брат занозы в заднице Колина Криви с лодки свалился в озеро, о его чудесном спасении большим кальмаром шутить будут до его выпускного — готова поспорить на коллекционное издание «Истории Хогвартса» — пронеслось в голове девушки). Дамблдор продолжил: — В этом году все вы станете свидетелями исторического события, с гордостью сообщаю вам — Хогвартс станет местом проведения Турнира Трёх Волшебников! — Вот это да! — Он не шутит? — пронеслось эхом по залу. — Его же лет сто не проводили, — над ухом Хантер восхищённо лепетал однокурсник Дин Томас, едва не вскочив от возбуждения на стол. — Если быть точнее, — вставила Мэри, закатывая глаза от вопиющего незнания истории сокурсниками, — несколько веков. — Ну да, — не обращая никакого внимания на Хантер, Томас вытянул длинную шею в направлении кафедры, — именно это я и хотел сказать. -… школу получит честь представлять выбранный Кубком Огня чемпион, — тем временем продолжал директор. — Как вы догадались чемпиона будет три, как и три школы. Ко дню Всех Святых наш замок встретит делегации из Дурмстранга и Шармбатона, — Дамблдор делал паузы, давай студентам полноценно выразить свой восторг, и лишь подмигивал. — Надеюсь все вы будете приветливыми с нашими гостями, ведь турнир — наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодёжью. — Приветливыми? — завопил с другой части стола лучший друг близнецов Уизли — Ли Джордан. — Приедут француженки, мой брат по обмену ездил, так всё лето потом бредил ими! Хитрое улюлюканье за столом вызвало срочный массовый приступ закатывания глаз девчонок, которые тут же ощетинились. Директор, выдержав очередную паузу, продолжил: — Прошу внимания! — объявил Дамблдор — все затихли. — Хочу чтобы вы так же бурно поприветствовали нового преподавателя Защиты от Тёмных искусств и моего доброго друга — профессора Аластора Грюма! — звон аплодисментов, как показалось Хантер, был не таким бурным («ну ещё бы, — подумала она, — вид у него как у жертвы Франкенштейна, а то что он один из величайших мракоборцев своего времени мало кого похоже интересует»). А сейчас, — Дамблдор поднял руки к потолку, — давайте хорошенько отпразднуем. Факультетские столы тут же обогатились сотнями таких любимых учениками блюд, вызвав бурную реакцию и аплодисменты: жареный цыплёнок, бараньи рёбрышки, запечённый поросёнок, жареная картошка, рыба и чипсы, овощное соте, лепёшки и рулеты, мясные подливки, пюре и соуса всех цветов. Наблюдая как сидящий напротив Рон активно работает ложкой, под неодобрительным взором Грейджер, Хантер окинула взглядом преподавательский стол и самого Грозного Глаза, что как раз отхлёбывал из своей фляги. «Мда, не очень то бы мне хотелось попадаться под взор его механического глаза», — подумала Мэри, накладывая в золотую тарелку гороховые лепёшки с тыквенным пюре.

***

Первый урок защиты от тёмных искусств четвёртый курс ждал наверное больше всего, особенно после заявления близнецов Уизли, которое звучало как-то так: «Да он чёртов гений, чокнутый, но гений». Хантер и сама была в трепетном ожидании занятия, особенно после урока с Хагридом — от выводка соплохвостов до сих пор не сошли ожоги. Весь обед она листала толстенный фолиант с различного вида существами, которых они проходили в прошлом году, с оказавшимся одним из таких существ — профессором Люпином. — Всё на свете не выучишь, Мария! — от неожиданного обращения Хантер подскочила на лавке. — Назовёте меня так ещё раз, — грубо отрезала девушка, с хлопком закрывая книгу и глядя то на один источник звука, то на второй, — и ваши блевательные батончики останутся без противорвотника. — Ладно-ладно, — синхронно капитулировали близнецы, сев по обе стороны Мэри, — молчим! Возьми это, — протянул Фред что-то в ядовито-зелёной обёртке, — придаст храбрости на уроке Грюма. — Это ещё что значит? — хмыкнула Хантер. — Ну как сказать помягче, — протянул Джордж, взъерошивая волосы на макушке. — Все знают, что Грозный Глаз слегка того, — подхватил Фред, — его занятия не для слабонервных. — Ясно! — отрезала Хантер, вырываясь из осады близнецов. Промычав что-то нечленораздельное в отношении обоих рыжиков, двинулась на третий этаж. «Тоже мне, они думаю мне смелости не хватит. Слабонервная? Да что они вообще обо мне знают?» — мысленно причитала Мэри пока не оказалась в уже битком набитом классе. Профессор Грюм появился спустя несколько минут, как только все студенты заняли свои места. Спустя полтора часа уже никто не смел шутить над Грозным Глазом или сомневаться в его специфических методах, в том числе и преподавательских. То, что они сегодня узнали, вряд ли бы кто-либо из профессоров решился бы даже мимолётом затронуть. Хантер выходила из класса под таким впечатлением, какое можно было сравнить только с новостью о том, что её приняли в Хогвартс. Непростительные заклиная она знала назубок, ещё прошлым летом читала о них в истории самых громких магических противостояний. Однако она никогда не думала и думать боялась, что увидит их применения собственными глазами. В то время как Невилла пришлось приводить в чувство, Мэри погрузилась в мысли, накручивая на палец кончики длинных волос. Состояние её в корне отличалось от бедного Лонгботтома. — Эм, Мэри, — из прострации её вывел тихий голос Гермионы Грейнджер, оказалось, что Хантер застыла прямо посреди коридора так, что семенящим первокурсникам приходилось обходить её, — профессор Макгонагалл просила напомнить тебе о дополнительном факультативе по трансфигурации. — Ага, спасибо, — ответила Хантер всё тем же потусторонним голосом, в ушах всё ещё стоял визг паука, которого мучил Грюм, демонстрируя заклинание нестерпимой боли — Круциатус. Как только ватные ноги чуть попустило, шатенка постаралась покинуть компанию Грейнджер. — Занятие в шесть! — вдогонку кинула ей Гермиона, недоверчиво покосившись в её сторону. Трансфигурация была наверное единственным предметом, если не считать Прорицаний (там всё совсем худо), что давался Мэри с огромным трудом. Вот и на дополнительном факультативе, который посещала Хантер чтобы получить больше практики, её в очередной раз ожидало фиаско: противный докси всё никак не желал превращаться в комнатный цветок. После последней попытки её докси лишился только нижнего ряда острых ядовитых зубов. А тем временем Гермиона Грейнджер демонстрировала Макгонагалл чудный сиреневый фикус. Разозлившись на саму себя, на противного подопечного, на Гермиону, Хантер поспешила упрятать вольер с доски в портфеле. Едва профессор дала вольную, разочарованная шатенка пулей вылетела из класса.

***

Весь вечер Хантер билась в попытках превратить своего докси хотя бы в некое подобие фиолетового листика, но всё тщётно. Мэри пропустила ужин и заперлась в туалете Плаксы Миртл (в гостиной как раз засели Уизли), убедившись, что вторая как раз делала вечерний обход по трубам. Существо, походившее на писки или маленького чертёнка, но с лишней парой рук и ног, ёрничало и металось по своей клетке, раздражая и без того взвинченную девушку. Гриффиндорка кипела от злости. Уизли обвинили её в малодушности, она опять провалила задание Макгонагалл, да ещё и у Грейнджер всё, как всегда, получилось лучше всех (зачем она вообще берёт дополнительный факультатив?). — Заткнись ты уже! — гневно процедила сквозь зубы Хантер, пригрозив мерзкому лилово-синему существу 20-дюймовой палочкой. Но в ответ было «пи-пи-пи» и шум гуляющей по трубам воды. Докси в который раз сотряс вольер, и на этот раз разъярённая гриффиндорка не выдержала: — Круцио! Профессор Грюм несколькими часами ранее объяснял четвёртому курсу, что мало просто направить палочку и произнести слова заклинания. Чтобы сработало нужно желать жертве мучений, наслаждаться причинённой болью. В тот момент Хантер подумала: «какой сумасшедший может желать столь нестерпимых мучений, жуткой боли, развивающей плоть изнутри, лишая ума?». Визг докси разлетелся по заброшенному туалету для девочек. Казалось, кто-то тупым клинком ездит по стеклу. Мгновенье и Мэри поняла что сделала. Она всё ещё держала наведённую палочку на корчившееся в агонии махонькое существо. — Господи! — воскликнула Хантер и разорвала невидимые нити связи, отшвырнув палочку, словно та обожгла её ладонь, как сопло соплохвоста. Докси обмяк в клетке, его тельце до сих пор сотрясало от судороги, крошечные глазки метались по глазницам. Мэри, не моргая, смотрела будто сквозь него, тело пробрала крупная дрожь. «Что я надела? Что наделала?» — волчком крутилось в её голове. — А у тебя хорошо получилось! — голос материализовавшийся из ниоткуда, подкинул Хантер на месте — Плакса Мирт. — Немного кто способен сделать это с первого раза. — Ми-Миртл… — Я никому не скажу, Мэри, — воспарил над гриффиндоркой призрак. — Если пообещаешь приходить ко мне чаще, — ехидно тянула Миртл, заглядывая в вольер с уже недвижимым докси, — ну и ещё кое-что…