Охота за охотником

Первые ночи после происшествия в заброшенном туалете девочек на первом этаже выдались бессонными. Юная веснушчатая гриффиндорка буквально превратилась в живой труп: болезненно бледная, круги вокруг глаз походили на кольца для квиддича, руки дрожали каждый раз, стоило обхватить палочку. Перед глазами Хантер снова и снова прокручивались события, центром которых она стала: слова Грюма, трансфигурация, докси, круциатус… Только она отбрасывала палочку, как всё начиналась сначала. Впервые Мэри была так напугана и подавлена. Это чувство не шло в сравнение даже с тем, что два года назад она переживала, когда едва не умерла от огромного древнего змея, заточённого в подземельях Хогвартса одним из его основателей. Но только теперь отвар из мандрагор ей явно не поможет. Солнце медленно прибиралось сквозь затуманенное небесное пространство, кое-как освещая спальню девочек к гриффиндорской башне. Хантер в который раз не спалось, потому она сидела на кровати уже облачённая в мантию и листала толстенный том «Защиты от Тёмных сил: основы для начинающих». В спальне было как никогда тихо и спокойно: Гермиона уснула за чертежами в гостиной, Лаванда и Парвати тихо посапывали за полупрозрачными балдахинами кроватей. Приятно потрёскивающий котёл создавал тёплую атмосферу настоящего дома. Только Мэри прекратила это замечать, усердно перекидывая пыльные страницы в надежде найти что-то о своей, как сказала Миртл, удивительной способности к владению заклятиями верхнего уровня тёмной магии. Пролистав почти шестьсот шестьдесят страниц, она поняла, что снова на взводе и, от греха подальше, захлопнула книгу. — Приди в себя, Мария, приди в себя… — бормотала себе под нос Хантер, растирая ладонями щёки. Марией её называла только мама и это всегда приводило в чувство с детства немного рассеянную девочку. «Нужно обо всём забыть, такое не повторится» — вбивала себе в голову юная волшебница, крепко зажмуриваясь. Дверь в спальню с противным скрипом отворилась. Впереди высоко подняв пушистый рыжий хвост маршировал Живоглот, за ним топала сгорбившаясь как домашний эльф зевающая Гермиона. Хотя Мэри даже сложно было сказать кто вошел первым — Грейнджер или огромная копна её ещё более взъерошенных чем обычно волос. — Ой, — подскочила на месте Гермиона, не ожидая увидеть кого-то не спящим в такую рань. — Привет, Мэри, — шептала она, — чего не спишь? — Да вот не могу уснуть, пока не закончу книгу, — немного язвительно ответила Хантер ни в чём неповинной сокурснице. — Кажется, заразилась от тебя. — Смешно, — пропустила мимо ушей Грейнджер, за что Мэри была ей благодарна (в последнее время она столь нервная, что так и норовила укусить кого-нибудь да побольнее). — У тебя сегодня нумерология или прорицания? — Прорицания. — Сочувствую, — всё так же тихо проговорила Гермиона, мягко улыбнувшись. — Сама себе сочувствую, — протянула Хантер и, наверное впервые за последний месяц, расплылась в улыбке. — Опять пялимся в шар. Похоже только эти две, — Мэри кивнула в сторону стоящих рядом кроватей Браун и Патил, — ну и сумасшедшая Трелони видят в них что-то, кроме своего отражения. Посмеявшись и перекинувшись ещё парой фраз по поводу прибытия делегаций из Шармбатона и Дурмстранга (а ведь это уже сегодня!), Грейнджер решила готовиться к двойной паре зельеварения, а Хантер — потопала в гостиную, сегодня до занятий ещё бы успеть навестить Миртл.

***

Уроки пролетели в одночасье. Хогвартс был весь в трепетном ожидании прибытия гостей. В коридорах только и разговоров было, что о французах да о болгарах. Несчастный завхоз Филч, казалось, опустился ещё больше, подготовка замка к празднику вытрясла из него последнюю адекватность. Потому все и каждый старались не попадаться на глаза ни ему, ни миссис Норис. Мэри Хантер проклевала носом почти все занятия, кроме предпоследнего — зельеварения. Как ни странно для гриффиндорки, она обожала этот предмет и старалась поглотить каждое слово профессора Снегга, сказанное по делу. Да и сам Северус Снегг был достаточно лояльным с Хантер, из-за чего и гриффиндорцы и слизеринцы не упускали шанс недовольно покоситься в её сторону. А отношения со всеми испортились окончательно, когда год назад она принесла десять баллов своему факультету за отличную Морочащую закваску. Вот и сейчас в её котле остывало превосходное противоядие к Уидосоросу, но Снегг только скупо кивнул. «Ну что же, палка раз в году стреляет, — подумала Мэри, разливая зелье по пробиркам, — а впереди ещё куча времени». — Лонгботтом! — в мертвенной тишине подземелья пронзительный голос профессора отдавался эхом. Хантер едва не выронила полон малиновой жидкости половник. — Я дважды повторил про корень растопырника, — кричал Снегг на съёжившегося Невила, — минус десять очков Гриффиндору. — Профессор… — вступила Грейнджер в защиту. «Ой зря» — пронеслось в голове Мэри. — Двадцать!!! Из начала аудитории донеслись смешки слизеринцев, которые корчили гримасы и крутили пальцев у виска. Хантер только закатила глаза, наверное, скоро это станет её обычным состоянием. Пара закончилась, и студенты поторопись как можно быстрее упаковать принадлежности и покинуть угрюмый подвал Снегга. Сам профессор, кинув напоследок что-то вроде «вы, (обращался к пресвятой троице) — помогите убрать этому лоботрясу и выметайтесь», двинулся сопровождать свой факультет куда бы то ни было. — Хантер, — кто-то громко рявкнул, — задержитесь. Оглядев почти пустую аудиторию механическим глазом, Грозный Глаз Грюм облокотился на массивную дверь. Хантер мгновенно пробила дрожь: «неужели он что-то знает про докси?» — прокрутилось в голове. Мысли было не удержать, пока дрожащие руки складывали корешки и пепел лапок кузнечиков в мешочки: «доигралась, теперь тебя упрячут в Азкабан». Уловив на себе взгляд шайки Поттера, которая всем составом помогала Невилу вымыть котёл от липкой жижицы, Мэри поёжилась ещё больше. — Поттер, Уизли, Грейнджер, Лонгботтом, — перечислял оставшихся лишних в аудитории Грюм, — кто-то из вас Хантер? — с какой-то злостью изогнул брови профессор. Его изуродованный нос, казалось, унюхал их любопытство за версту не хуже кошки Филча. — К счастью, нет… — процедил сквозь зубы Рон Уизли и первым унёс ноги из подвала под неодобрительным взглядом Гермионы, ляпнув ещё что-то нечленораздельное про бифштекс с тыквенным соком. Хантер молча ждала своей участи, уже пытаясь составить в голове план своей защиты на магическом суде Визенгамота. Грозный Глаз цепким орлиным взором здорового и механического глаза вцепился в сжавшуюся у своего котла юную гриффиндорку. — Ты меня не уж боишься? — с неким смешком спросил профессор, но ответа явно не ждал, потому продолжил: — Мне нужна твоя помощь в неком деле. На мгновенье Хантер замешалась. Но от души у неё немного отлегло. — Конечно, профессор, — постаралась придать уверенность голосу Хантер, — всё что в моих силах. Бывший мракоборец снова выдержал паузу, словно играл по сценарию нуарного фильма. Затем он вытянул из запаха мантии небольшой чёрный и потёртый блокнот. — Профессор Снегг отмечает вас как одну из лучших на курсе зельеварения. — Эм… — замялась Мэри, — правда? — Некогда разглагольствовать, — выдал Грозный Глаз и зрачок его механического глаза скрылся внутри глазницы. Казалось, что он смотрит сквозь свой затылок. — Тут рецепт, — сунул он в руки Хантер блокнот в кожаном переплёте. — Хорошенько изучи, я займусь составляющими. — Могу я уточнить, — проглотив ком в горле, уточнила Мэри, — о каком зелье идёт речь? — Если сама не догадаешься, — навис Грюм, — то я ошибся с выбором. А я не люблю ошибаться.

***

Шагая по коварным лестницам замка (то ступенька выпадет, то идёшь на шестой этаж, а выходишь на третьем) Хантер пересеклась с великим множеством спешащих в большой зал. С минуты на минуту будет выступать Дамблдор, а после — встреча с зарубежными делегациями и открытие Турнира Трёх Волшебников. Ради такого события последняя пара была отменена, а ведь в расписании были прорицания — вот это действительно подарок. Шум и гам стоял как вокзале Кингс-Кросс. Мэри решила отнести вещи в гостиную и хотя бы мельком заглянуть в выданный Грюмом блокнот. Просьба профессора однако показалась ей странной: если ему нужно какое-то зелье, то почему бы не попросить самого Снегга им заняться? Ведь явно же меньшая вероятность в проколе. «Хотя, — задумалась Хантер, — Снегга о чём-либо просить это же какую психику то иметь надо. У Грозного Глаза она уже не та, если верить «Ежедневному пророку», да и вообще у него наверняка и так мания преследования». — Хантер! — из-за портрета Полной дамы, что служил входом в гостиную Гриффиндора, показалась голова Ли Джордана. — Тебя Уизли ищут, — хихикнул темнокожий парень, — советую бежать. — Точно, — воскликнула Мэри, — ты меня не видел! Спасибо! Что же, сейчас не время морочить голову с формулами каких-то парализующих леденцов на палочке или желе «Палец тролля». Уж слишком много всего навалилось, а от этих двух ещё попробуй избавиться. Придётся опять навестить Плаксу Миртл. Вот же радости будет, наверняка снова первый этаж затопит. Но девчачий туалет оказался пустым. «Видно, — подумала Мэри, — очередной обход труб и ванны старост». Шатенка посмотрела на часы, осталось ещё пол часа до начала банкета. Толпиться в большом зале и выслушивать трёп близнецов было не лучше, чем ловить в свой адрес «грязнокровка» и прочее от Малфоя с его змеиной шайкой. Присев на сумку у ряда умывальников, Хантер выудила блокнот Грюма. «Потасканный и покорёженный, как сам Грозный Глаз», — подумала девушка. — Сушёные златоглазки, водоросли, пиявки, спорыш, растёртый рог двурога, шкура бумсланга… — читала вслух Хантер. — Мэрлинова борода, вот это составчик. — Мэри продолжила читать рецепт: — Настаивать златоглазки двадцать один день… Сколько-сколько? — Ох, я, кажется, уже слышала что-то подобное… — Миртл, чёрт возьми, — воскликнула Хантер, с перепуга захлопнув блокнот Грюма, — ты меня до смерти напугала. — Всё творишь запрещённые штучки? — воспарила Миртл над умывальниками, хитро усмехаясь. — Запрещённые? — повторила Хантер. И вдруг её осенило, она ведь тоже уже слышала такой состав зелья однажды. «Кажется, мадам Помфри упоминала об этом в разговоре со Снеггом, пока я лежала в больничном крыле со сломанными рёбрами после очередной попытки усесться на метлу», — закрутились воспоминания. — Миртл, а что ты знаешь об оборотном зелье?

***

Двуличность — самый большой порок современного мира. Подумайте над этим пока будете топать со своих факультетских гостиных в Большой зал на торжество в честь открытия Турнира Трёх Волшебников.